Что раскопали российские археологи в древнейшем городе Земли?

17 января, в рамках визита на Ближний Восток, президент России Дмитрий Медведев посетит территорию Палестинской автономии. В Иерихоне к его приезду будет открыт первый на Святой земле российский археологический музей — Музейно-парковый комплекс РФ, где собраны находки из недавних раскопок в Иерихоне. Он пока еще не слишком заполнен, первую экспозицию следует рассматривать не как итог, а, скорее, как начало пути, который необходимо одолеть вслед за археологами других стран. О том, что предшествовало созданию музея, обозревателю «Недели» Ирине Мак рассказал руководитель раскопок от российской стороны, глава сектора Москвы Института археологии РАН, доктор исторических наук Леонид Беляев, действительный член Императорского Православного Палестинского Общества.

Иерихон, многократно упомянутый в Библии Ир ха-Тмарим — в переводе с иврита «город пальм», он же в недавнем прошлом арабская деревня Риха,— если и не самый древний, то один из древнейших непрерывно населенных городов мира.

Первые следы жизни людей, обнаруженные здесь, относятся к восьмому тысячелетию до нашей эры. Можно увидеть руины нескольких городских стен, якобы павших от звука иерихонских труб. Над урочищем Вади Кельт открыты руины дворцов Хасмонеев, Ирода Великого и его сыновей и памятники Византии, часть из которых с 1880-х годов принадлежит России.

Музейно-парковый комплекс РФ построен на одном из таких участков. Здесь собраны находки из недавних раскопок, которыми Леонид Беляев руководил вместе с доктором Хамданом Таха из министерства туризма и древностей Палестинской автономии.

В музее есть и фотографии, сделанные во времена, когда освоением древностей в Палестине занимались с российской стороны не только археологи, но и духовенство. Архимандрит Антонин (Капустин), глава Русской духовной миссии, который прибыл в Иерусалим в 1865 году и купил для России около сотни участков святых земель, был не просто церковным человеком, но выдающимся византинистом и ориенталистом. Он предполагал, что раскопки на этих землях откроют памятники немереной ценности. Так и оказалось. В Иерихоне архимандрит Антонин купил два участка. А из-за третьего, который в 1883–1884 годах приобрел некий иеромонах Иосаф (в миру Плеханов) — на нем и возвели музей,— разгорелся политический скандал.

— Иосаф был русским человеком, принявшим монашество на Афоне,— рассказывает Леонид Беляев.— Соответственно он перестал быть подданным России и перешел в ведение Греческой церкви. И когда Иосаф, не спросив никаких разрешений, купил участок на Святой земле, начался скандал. Дело в том, что, купив эту землю на русские деньги и устроив на ней фактически русский монастырь, он нарушил все принятые правила. В Османской империи, которой в те времена принадлежала Палестина, Иосафу грозили суд, тюрьма, изгнание. Чтобы избежать этого, Иосаф договорился с Русской церковью: этот участок он передает России в обмен на еще один, купленный Россией.

На Антониновском участке, на месте отлично сохранившейся ранневизантийской напольной мозаики, в начале XX века построили русскую церковь. С тех пор ее облик претерпел некоторые изменения, но интерьер остался прежним, на полу — все та же мозаика VI века с большим греческим текстом. Храм никогда не переставал функционировать. Рядом расположен двухэтажный паломнический приют, который когда-то стоял в чистом поле, а теперь оказался в центре города.

На Иосафовском участке тоже обнаружили вполне сохранившуюся мозаику, но он оставался заброшенным. Несмотря на то что в его центре стоит огромная сикомора — памятник природы с двухтысячелетней историей, восходящей к евангельскому рассказу о встрече Иисуса с мытарем Закхеем, и к ней стремятся тысячи паломников. До 1995 года здесь были только одноэтажные строения, построенные при Иосафе. Но в 1995-м началась эпопея по музеефикации очередного святого места.

— Владение прошлым и само по себе приятная вещь, но оно дает еще политические и практические преференции,— рассуждает Леонид Беляев.— Все государства мечтают с помощью раскопок обозначить свои корни и обосновать всякого рода претензии. Поэтому контроль над святыми местами всегда привлекал ученых и политиков. Из-за этого разворачивались войны — достаточно вспомнить крестовые походы и Крымскую войну. Не слишком известная с точки зрения археологии Палестина — а под Палестиной я подразумеваю не существующую сегодня Палестинскую автономию, а все, что мы включаем в понятие «Святая земля»,— остается очень притягательной для археологов. Так было с XVI века, когда здесь появились французы и итальянцы — доминиканские и францисканские монахи.

Археология в современном представлении начала здесь развиваться в XIX веке. До середины XX века это была практически только западная археология. С середины прошлого столетия к процессу мощно подключился Израиль, сформировавший собственную археологическую школу — не столь значительную, как германская или очень известная в Святой земле итальянская школа, но европейскую по типу.

Американцы, появившиеся в Палестине в конце XIX века, к 1930-м годам создали одну из главных археологических школ в Израиле. И одновременно с американцами здесь появились европейцы и русские.

— Тогда началось соперничество за право обладания святынями между католиками, православными и протестантами,— дополняет Беляев.— Началась конкуренция самих святых мест — у кого они правильные, настоящие. Я бы это назвал конфессиональными системами святых мест. Архимандрит Антонин фактически создавал новую конфессиональную систему святых мест.

В 1891 году была организована первая Ближневосточная экспедиция Императорского православного палестинского общества во главе с великим русским искусствоведом и византинистом Никодимом Кондаковым. Маршрут экспедиции пролегал от Константинополя до Иерусалима. Во время Первой мировой войны готовилось формирование Археологического института в Иерусалиме — у России уже был опыт удачной работы Археологического института в Константинополе.

И в Иерихоне наши ученые стали копать первыми.

- Люди плохо себе представляют, как выглядела Святая земля до Британского мандата, перед Второй мировой войной,— говорит Беляев,— настоящая пустыня, кроме главных портовых городов. Да и то… Многие приморские города до начала сионистского движения, то есть до конца XIX века, не имели даже причалов: корабли не могли пристать к берегам, и все перевозилось на лодках. Деревня Риха, существовавшая на месте древнего Иерихона, была едва деревней. На фотографии 1910-х годов это — заброшенное место в пустыне, с дикорастущими зарослями и развалинами. Я не нашел там ни одного нормального жилого дома. Был так называемый телль — холм, отмеченный на картах. Но телль — не просто холм, это место, где жили люди, часто это искусственно созданный холм. Первая подробная карта Палестины была сделана английскими инженерами только в 1880-х. Ею, кстати, по-прежнему пользуются: на этой карте отмечены многие памятники, с тех пор заметно изменившие свой вид. И на той карте Эль Риха была обозначена просто как местность. Никому в голову не приходило, что это и есть Иерихон.

В это легко поверить каждому, кто бывал на Святой земле. Разглядывая полотна великих художников прошлого, писавших на библейские сюжеты, поражаешься их неуемной и совершенно неаргументированной фантазии: ничего этого в действительности не было и нет. Рассматривая в Лувре знаменитую «Свадьбу в Кане» Веронезе, думаешь: видел бы Веронезе ту Кану Галилейскую — убогая деревня без дворцов и колонн. Правда, с церквями.

Но есть и странность в том, что Иерихон не искали. Слишком активно он упоминался в источниках I века до н.э.— I века н.э. С ним связаны многие события в жизни царя Ирода — в Иерихоне были его дворцы и роскошный стадион, до сих пор, кстати, не раскопанный. Даже сто лет назад было более или менее понятно, где что искать.

— После IV века, после правления византийского императора Константина Великого, Палестина стала центром гигантской империи,— объясняет Беляев.— Туда на устройство паломнической жизни направлялись сотни кораблей, потекли огромные деньги — на оформление святынь, на формирование паломнической структуры. Палестина византийской эпохи — одна из центральных провинций империи — буквально покрыта огромным количеством оформленных святынь, паломнических гостиниц, приютов, формируются монастыри, общины… Гигантская и очень плотная инфраструктура, плотнее, чем в римское время. Поэтому византийские древности есть в Палестине везде. В том же Иерихоне — не в городе, а в археологическом урочище Иерихон — уже изучено десятка два церквей и дворцов, расположенных на расстоянии двух-трех километров друг от друга. Часть этих памятников раскопана. Главным образом копали с начала 1950-х годов и до интифады (вооруженная кампания палестинских арабов против Израиля, продолжающаяся с конца 1980-х до настоящего времени.— «Неделя»). Но подавляющая их часть заброшена — сегодня это городская окраина. Даже края сельскохозяйственных угодий вокруг дворца Ирода на Вади Кельт начинают потихоньку обрабатывать. Рядом появляются бедуинские постройки и огороды, которые все труднее обходить.

Участники Иерихонской экспедиции Института археологии РАН
(руководитель экспедиции Леонид Беляев — слева), 2010 год

Сами палестинцы раскопками занимаются только в компании с археологами других стран: Голландии, США, Японии, Италии. А теперь и России. Раскопана пока незначительная часть. И уже обнаружено огромное количество мозаик — иудейских, христианских и даже раннеисламских. Как в роскошном дворце халифа Хишама VIII века, где сохранились замечательная резьба и статуи, выставленные теперь в Музее Рокфеллера в Иерусалиме. Но, кроме резьбы и статуй, во дворце Хишама обнаружили просто квадратные километры мозаичных полов. Есть великолепная синагога Шалом, тоже раскопанная. Но все это в основном находится на периферии города или вокруг него: в византийские времена в каждой деревне была церковь, и в каждой церкви — мозаика. Тогда как сам город Иерихон имел выраженный центр — Телль эс-Хасан, он и есть современный Иерихон. Русские участки оказались как раз в этом центре. В центре возник русский музей, разбит парк, проведены раскопки.

Сейчас в музее выставлено все, что было найдено в раскопках в 2010 году: византийские и ранние арабские предметы, много монет эпохи Марка Аврелия, хасмонеев — самые древние монеты датируются I веком до н.э. И очень много старых русских фотографий Палестины, которые сами по себе — богатейшая и пока еще плохо разработанная тема. Снимков многие тысячи, в том числе очень хороших мастеров. Делали их отцы современной мировой фотографии, в частности, знаменитый Барщевский.

— Музей — совершенно новая постройка, он был необходим,— полагает Леонид Беляев.— В Иерихоне, страшно богатом памятниками, не было ни одного музея в нашем понимании этого слова, за исключением маленького, открытого недавно по случаю празднования десятитысячелетия Иерихона. Теперь же посреди одно-двухэтажного по сию пору Иерихона возник двухуровневый мраморный дворец, в котором можно и концерты давать, и президентов принимать, и выставки демонстрировать. С точки зрения архитектуры комплекс нейтрален.

— Весь процесс занял 11 месяцев,— продолжает Беляев.— Раскопки начались в мае 2010 года — нельзя была упускать возможность провести собственные археологические исследования в этом месте. Археологическое присутствие российское в Палестине — обязательный элемент нашего физического присутствия и влияния. А дореволюционные раскопки были всего лишь маленьким эпизодом общей археологической истории Палестины вообще и русской археологии в целом. Все главное у нас впереди. У России на Святой земле остается достаточно участков, где нужно сотрудничать с местными — израильскими и палестинскими — органами охраны памятников и формировать свою школу. Убеждаясь в серьезности намерений и в солидном уровне специалистов, эти структуры обычно с готовностью идут на контакт, понимая, что получат свою долю информации, и работы будут проведены не в ущерб государству и древностям.

В данном случае все работы финансировало российское государство. Хотя в дальнейшем археологи готовы приветствовать участие негосударственных структур, желающих заработать на древностях доброе имя. Несмотря на то что для Института археологии РАН раскопки в Иерихоне — некоммерческий проект, средств он требует много. И времени — потому что мы пока в начале пути. Сегодня даже трудно себе представить, насколько велика будет отдача от этих трудов,— иерихонские недра безграничны.