Территория монастыря объединяет 11 разновременно приобретенных участков общей площадью 53 748 кв. м. Есть сведения (управляющего российским консульством в Иерусалиме С. М. Дмитревского) о приобретении архим. Антонином 1-го участка в 1869 г., восходящие, очевидно, к сообщению самого владельца¹

Армянские храмы и монастыри появились на Елеоне уже в первые века христианства. Анастас Вардапет (VII — нач. VIII в.) в сочинении «Об армянских монастырях в Иерусалиме» среди армянских построек на Елеонской горе называет монастырь Панда во имя св. Иоанна Предтечи (в восточной части Елеона), монастырь Мамиконянов, также посвященный св. Иоанну Предтече, и монастырь Катаецоц, где ученики слушали заповеди блаженств (возможно, имеется в виду место будущего монастыря Pater Noster)⁶. Как сообщает армянский историк X в. Мовсес Каганкатваци, самый древний монастырь во имя св. Иоанна Предтечи на Елеоне был сооружен на «средства царя» из династии Аршакидов, т. е. до 428 г.⁷.

«При дальнейшей расчистке найденной мозаики была открыта другая, плотно прилегавшая к первой, гораздо проще ее, в виде параллелограммов по белому полю и не такой тщательной отделки. Для сохранения их обеих о. Архимандрит решил защитить их крышей. Г-жа Кадышева согласилась даже участвовать своими средствами в этом деле, но с тем, однако, условием, чтобы сделать предполагаемую постройку в виде домика, где бы могла жить сама г-жа Кадышева во время своих приездов в Иерусалим. Для этого она предложила спроектировать домик в 2 этажа, устроить наверху жилое помещение, а внизу над большой мозаикой — церковь. При этом она желала, чтобы квартира ее выходила в церковь в виде хор: алтарь же следовало, по ее предположению, выдвинуть к востоку от мозаики и сделать в 2 света, чтобы крыша над алтарем и домом была общая. Такой фантастический проект, конечно, не мог быть одобрен о. Архимандритом, и он убедил г-жу Кадышеву видоизменить его. Тогда они согласились выстроить обыкновенный дом в 2 этажа, верхний отдать в распоряжение г-жи Кадышевой, а нижний с мозаикой — для отдохновения случайных посетителей»⁸.

Произведя археологическую разведку вокруг находящегося на участке почитаемого «камня Богородицы» (места, на котором, по преданию, стояла Матерь Божия во время Вознесения), архим. Антонин нашел «кучи золотой мозаики и множество кусков белого мрамора», а также основания 2 колонн V–VI вв. Стало ясно, что именно здесь располагался в византийское время соборный храм женской обители, разрушенный в 614 г. персидским нашествием. Тогда на Елеонской горе было найдено более 1,2 тыс. трупов, были вырезаны монахини монастыря, руины которого обнаружил архим. Антонин⁹. На месте византийской базилики архим. Антонин начал возведение нового храма.

Елеон. Русский Спасо-Вознесенский женский монастырь

Строительство затянулось на долгие годы. В 1876 г., когда стены были уже подняты на сажень, его пришлось прекратить за отсутствием средств. Потом разразилась русско-турецкая война 1877–1878 гг. Архим. Антонин и вся РДМ были вынуждены покинуть Палестину. По возвращении архимандрит продолжил строительство. В 1881 г., по данным дневника, храм уже был завершен, и архим. Антонин заботился о его внешнем и внутреннем убранстве.
 

Так, в записи от 13 февраля 1881 г. читаем: «Приехал московский Никола с елеонскими колоколами». Неделю спустя: «Добряк Рындин еще принес 90 рублей на Елеонскую церковь». Особо важна запись в дневнике, датируемая четвергом, 13 марта: «За окном шум непогодный. 12 часов (ночи). Черчение будущего иконостаса Елеонского, целомраморного, длившееся часа до третьего»¹⁰. 5 февр. 1886 г.: «Черчение плана нижнего яруса Елеонской колокольни для Н. Ф. Фан-дер-Флита»¹¹.

 

Приведенные записи доказывают прямое участие (если не авторство) архим. Антонина в проектировании как храмов и колоколен основанных им монастырей, так и их внутреннего убранства. Непосредственными исполнителями его архитектурных идей на Елеоне стали мастера-итальянцы. В письме секретарю ИППО М. П. Степанову, датируемом 11 октября 1888 г., архим. Антонин писал: «Желал бы всячески умолить Вас исходатайствовать трем итальянцам: Antonio Longodorni, Джованни-Батиста [Бизелли] и Гектору Белатти — золотые медальки в петлицу «за искусство» или «за усердие». Первый из них выстроил мою Элеонскую башню своими руками (подчеркнуто в документе.- Н. Л.) всю от первого камня до последнего. Второй свел невиданный в Святой Земле еще до нас купол тамошней церкви в 24 окна. Третий расписывал сей самый купол»¹².

К концу марта 1881 г. купол был завершен, но освящение церкви произошло только спустя 5 лет.
 

17 апреля 1881 г.встречаем в дневнике печальную запись: «Реуф [иерусалимский паша] запрещает мне строить церкви на Елеоне и в Горней и требует, чтобы на это был дан фирман султанский, и пока сей получится, чтобы я прекратил всякие работы. О россияне! До чего мы дожили!»¹³.

Султанский фирман с разрешением на строительство церкви был выдан Высокой Портой в июне 1882 г., когда она практически была готова.

Из Одессы пароходом в Яффу в 1884 г. был доставлен иконостас от московского купца П. Д. Каверина, а в 1885 г.- хрустальная люстра для храма от камергера Ю. С. Нечаева-Мальцова¹⁴.

Храм был освящен 8 июня 1886 г. во имя Спасителя, т. к. Иерусалимский патриарх Никодим категорически возражал против его освящения в честь Вознесения Господня, оставляя этот приоритет за местом Вознесения. Поэтому в русских официальных источниках церковь стали именовать Спасо-Вознесенской, а неофициально просто Вознесенской, как хотел основатель.

Елеон. Русские паломники у могилы архимандрита Антонина

На месте солеи храма были обнаружены базы 2 византийских колонн желтого мрамора (0,3 м высотой). На полу храма сохранились остатки плит желтого мрамора. В южном крыле креста в отдельных мраморных киотах с золочеными колонками находятся привезенные в нач. XX в. из России чудотворные иконы «Елеонская Скоропослушница» и «Взыскание погибших». В северном крыле — могила основателя храма архим. Антонина (Капустина).

Одновременно с храмом на самой вершине Елеона (828 м над уровнем моря) строилась 64-метровая 4-ярусная колокольня (Русская свеча), самое высокое здание Иерусалима: с балюстрады верхнего яруса на востоке видно Мёртвое море (по преданию, не хватило 1 сажени, чтобы на западе можно было увидеть Средиземное море). Она увенчана высоким пирамидальным шатром. Это сооружение со сдержанным плоскостным декором уподоблено итальянским романским колокольням.

В финансировании елеонского проекта помимо вышеупомянутой благотворительницы Кадышевой и монахини Филареты (Волковой) участвовал гр. Г. С. Строганов, шталмейстер Высочайшего Двора, совершивший паломничество на Св. землю в 1880 г. Он пожертвовал 12 тыс. франков на улучшение состояния русских построек в Иерусалиме, 7 тыс. франков — архим. Антонину на строительство на Елеоне, 1 тыс. франков — патриарху Иерусалимскому Иерофею¹⁵. В 1886 г. гр. Н. А. Стенбок-Фермор (урожденная Яковлева) переслала архим. Антонину 10 тыс. руб. на украшение храма. Среди др. пожертвований — золоченый крест для купола храма (А. Д. Расторгуев), золото для купола (Л. М. Соболева). Были и др. жертвователи, вносившие от 1 до 1 тыс. руб. Все имена архим. Антонин записывал в специальной книге, которую планировал опубликовать.

Среди елеонских благотворителей особое место принадлежит соликамскому купцу А. В. Рязанцеву, который помимо нескольких тысяч рублей, пожертвованных в разное время (в т. ч. на иконостас, стоивший 2 тыс. руб.), заказал в Москве колокол в 308,5 пуда с горельефными иконными изображениями. Колокол был отправлен из Одессы на пароходе «Корнилов» 12 марта и выгружен на берег в Яффе 27 марта 1884 г. Чтобы доставить его в Иерусалим (железной дороги до 1892 не существовало), архим. Антонином «в воскресенье, 27 января <1885 г.>, сделано было надлежащее воззвание к люду Божию о помощи. 105 человек (на 2/3 женщины) спешно прибыли утром во вторник в Яффу и принялись за дело»¹⁶.

60 км, отделяющих Яффу от Иерусалима, колокол тянули с помощью веревок и полотенец вместо лямок. Половина пути пролегала по сыпучим пескам, так что в день нельзя было проходить иногда более версты. «За этот труд архим. Антонин не мог предложить людям ничего кроме пищи, да и едва ли между ними нашелся бы человек, ожидающий какую-нибудь плату»¹⁷. Доставка колокола заняла 7 дней. Вечером 5 февраля колоколу «была восторженная встреча, поднявшая на ноги весь город»¹⁸.

На следующий день архим. Антонин призвал паломников поднять колокол на Елеон. После молебна, в 10 часов утра, тысячи людей двинулись в путь. Нужно было спуститься в долину Кедрона, чтобы затем вновь подняться на гору. Только к 6 часам вечера удалось подтянуть колокол к ограде русского участка. 7 февраля колокол был осторожно выгружен в пространство, окруженное фундаментом колокольни (заложен в кон. 1884), и поставлен вертикально на деревянные брусья. По мере возведения следующих ярусов колокольни колокол каждый раз поднимали на новый уровень. Строительство колокольни было завершено в 1887 г. Крест для нее был пожертвован братом архим. Антонина московским протоиереем Платоном Капустиным и доставлен в Иерусалим в 1888 г.¹⁹.

Кроме Спасо-Вознесенского храма и колокольни в Елеонском монастыре находится еще несколько храмов. На средства русской благотворительницы И. Г. Силаевой, проживавшей в Иерусалиме, к 1910 г. была выстроена часовня на месте Обретения главы св. Иоанна Крестителя. Еще в византийский. период здесь существовала церковь, мозаичные полы которой также были обнаружены и вскрыты архим. Антонином во время елеонских раскопок.

Сохранилось 3 мозаики с геометрическим орнаментом и изображениями птицы, животного, граната или кисти винограда, а также армянской надписью с именем еп. Иакова (по мнению Е. С. Лукьяновой, она на несколько веков моложе и лишь «вписана» в более древние напольные мозаики²⁰). Углубление в полу, где лежала честная глава св. Иоанна Предтечи, выделено мозаикой. Инокини Елеонского монастыря читают в часовне Неусыпаемую Псалтирь.

К востоку от Спасо-Вознесенского храма расположен архимандритский дом, на нижнем этаже которого помещается музей древностей, собранных архим. Антонином (бывш. «дом Кадышевой», 2 верхние комнаты которого впоследствии были выкуплены архим. Антонином). Дом построен на восточной оконечности выровненной платформы, за которой начинается восточный склон Елеонской горы. Перед ним находятся остатки 3 римских колонн желтого мрамора. На 1-м этаже сохранились мозаики, самая большая из них (7,35?3,5 м) — часть обширного мозаичного ковра (8,5?10 м) с изображениями агнца, фазана, утки, рыб и двойных кистей винограда^21 22. Под зданием находится подземная гробница, разделенная узким коридором на 2 неравные части: слева, на нижнем уровне,— 6 ниш для 6 тел; справа, на верхнем уровне,— 6 меньших ниш, использовавшихся, вероятно, как оссуарии. Гробницу, относящуюся к ранневизантийскому времени, трудно точно датировать²³.

К востоку от музея лестница из 30 ступеней ведет в большую 2-камерную пещеру, в одной из камер которой также сохранилась мозаика (100х72 см) с армянской надписью: «Молитвами святого Исаии и преподобных отцов, я, Ваган, создал это в память ради прощения грехов». Тот факт, что контуры рисунка прослеживаются на надписи, свидетельствует о том, что и в этом случае армянская надпись была вставлена позже²⁴. «Вся пещера до 5 сажен длиною была наполнена человеческими костями… Не был ли это монастырский склеп Исаии с братией, заделанный и увековеченный надписью каким-то благочестивым Ваганом?.. Через несколько времени вся эта масса человеческих костей под влиянием кислорода воздуха стала тлеть и превратилась в тончайшую пыль. Тогда можно было заметить, что весь пол пещеры был разделен низенькими перегородками на 16 отделений разной величины»²⁵. Трудно сказать, сообщались ли между собой главное здание и описанная пещера, т. к. строительные работы сделали невозможным дальнейшее археологическое исследование. Отметим только, что уровень пещеры на 5 м ниже, чем пол с мозаиками в архимандритском доме.

После возведения дома архим. Антонин решил выровнять место, прилегающее к его восточной стене.

«При расчистке около самой стены дома случайно напали на 16 каменных гробов, стоящих поверх земли, в виде четырех групп, с крестообразным проходом между ними. Гробы эти были плотно закрыты каменными плитами и тщательно замазаны известью. Некоторые из них, у южной стороны прохода, оказались поврежденными и пустыми, но северные остались нетронутыми и заключали покойников. Над всем этим склепом заметны были остатки сводов, которые о. Архимандрит реставрировал и дополнил новыми. Сверху он покрыл все террасою, которая плотно примкнула к восточной стене дома»²⁶.

Архим. Антонином был найден фрагмент большой белой мозаики с 2 черными овалами и греческой надписью: «Феодосия, славнейшая кувикулария»²⁷, в наст. время находящийся в доме игумении, в ее келье-кабинете. По предположению Лукьяновой, речь идет о кувикуларии (постельничей) Евдокии, супруги имп. Феодосия II, и на месте, где была найдена надпись, находился дом императрицы. В эпитафии на плите, хранящейся в музее Елеонского монастыря, тоже встречается имя Феодосии, но оно относится к др. лицу и датируется 592 г.²⁸.

Е. С. Лукьянова, изучавшая елеонскую археологию в 1929–1937 гг., обобщила результаты исследования в виде стройной концепции, согласно которой почти все находки архим. Антонина являются фрагментами единого архитектурного памятника времени равноапостольного Константина I Великого — Елеоны. По мнению исследовательницы, это была огромная базилика, сопоставимая по размерам и отчасти по архитектурным особенностям с базиликой Рождества Христова в Вифлееме. Оспаривая наиболее распространенное среди археологов убеждение, что остатки Елеоны следует отождествлять с фундаментами гораздо более скромного по размерам строения на месте кармелитского монастыря Pater Noster, Лукьянова попыталась реконструировать план базилики времен равноапостольного Константина, полностью вписав его в территорию Елеонского монастыря, действительно весьма близко подступающую с востока к Имвомону — месту Вознесения Господня²⁹. Руины на кармелитском участке принадлежат, по ее мнению, монастырю прп. Мелании Римляныни Старшей³⁰. Пока эта гипотеза не нашла подтверждений.

В 1895 г., после смерти архим. Антонина, Я. Е. Халеби по просьбе нового начальника РДМ архим. Рафаила (Трухина) купил на его деньги на Елеоне участок размером в 4 дунама (0,4 га), граничащий с участками архим. Антонина, и т. о. округлил владения Елеонского монастыря³¹.

После решения Святейшего Синода о превращении женского общежития на Елеонской горе в женскую общину и получения благословения от Иерусалимского Патриарха Дамиана 12 августа 1906 г. (в день рождения архим. Антонина) состоялось открытие общины. Игуменом был назначен о. Парфений (Нарциссов), настоятельницей (старшей сестрой) — монахиня Евпраксия (Миловидова), бывшая послушница московского Алексиевского монастыря. Приехав в 1880 г. в Иерусалим для поклонения св. местам, она долго жила в различных греческих монастырях, пока, познакомившись с архим. Антонином и его помощником игум. Парфением, не стала их постоянной помощницей. Приобретя в июле 1899 г. собственный дом в Иерусалиме (на ул. Пророков, напротив русского Вениаминовского подворья), она оформила его по примеру архим. Антонина как вакуф, который после нее перейдет к «бедным монахам и паломникам православного вероисповедания, русским подданным, проживающим при Русской [Елеонской] церкви»³². В 1912 г. настоятельница Евпраксия была награждена наперсным крестом. Она скончалась 12 декабря 1914 г., прожив на Елеоне 26 лет³³.

Община, состоявшая первоначально из 15 сестер, управлялась, как и Горненский монастырь, в соответствии с «особыми правилами», утвержденными Святейшим Синодом 24 июля — 5 августа 1898 г. Каждый из монастырей жил за собственный счет, на средства из нештатных источников. Дополнительным источником дохода было монастырское рукоделие: изготовление церковных риз, воздухов, пелен, продажа сорочек паломникам для омовения в Иордане (они хранились потом верующими для похорон, в качестве саванов), писание монахинями икон и картин в иконописных мастерских (в настоящее время иконы, писанные горненскими и елеонскими сестрами, можно видеть во всех православных храмах Святой земли). В нач. XX в. нередкой практикой было устройство послушниц в качестве прислуги в русские и иностранные дома Иерусалима. Кроме того, сестры трудились на всех подворьях миссии.

Число сестер в Елеонском монастыре быстро росло и составило к 1914 г. около 180 чел.³⁴. Средства, поступавшие в кассу общины, были недостаточны. Доходы за 1911 г. равнялись 19 112 руб., за 1912 г.- 13 114 руб., за 1913 г.- 12 334 руб. Иными словами, в среднем елеонские сестры должны были жить на 6 руб. 80 коп. в месяц³⁵.

Оскудение содержания монашествующих было связано со строительством в монастыре, поглощавшим все средства.

Начальник РДМ архим. Леонид (Сенцов) отмечал (в записке 1913) в качестве своей особой заслуги

«приведение в порядок русского участка на Елеонской горе, окруженного каменной, на мокрой кладке оградой. А главное, основана там женская община, где живут теперь около 200 сестер, для которых устроены здания и для жилья (5 больших корпусов), и для рукодельных мастерских, и для золочения икон; а также устроена гостиница для помещения поклонников на 300 человек. Выстроена также часовня для постоянного чтения Псалтири и для отпевания умерших сестер (т. е. часовня Обретения главы св. Иоанна Крестителя.- Н. Л.)»³⁶.

В 1907 г. в северо-восточном углу монастыря было начато строительство большого соборного храма в честь Страшного Суда Господня, но из-за первой мировой войны и революции в России в 1917 г. постройка осталась незавершенной: успели только достроить нижний храм во имя прав. Филарета Милостивого, служащий в настоящее время трапезной для насельниц обители (освящен митр. Анастасием (Грибановским) в 1925).

На территории обители сохранился также дом ученика и соратника архим. Антонина игумена Парфения (Нарциссова), зверски убитого искавшими «монастырское золото» злоумышленниками в 1909 г. (в настоящее время в доме расположена монастырская библиотека).