Провинциальная духовная пресса – «Епархиальные ведомости» представляет собой ценный в своем разнообразии источник по дореволюционной истории РПЦ.

Паломнические мемуары конца XIX - начала XX в. как исторический источник

Здесь публиковались нормативные документы –  определения Святейшего Синода, решения духовных консисторий и епархиальных владык. Также «Епархиальные ведомости» предоставляют в распоряжение исследователей очень значительный массив справочного материала – списки местных священнослужителей, учащихся духовных заведений, сведения о перемещениях и награждениях духовенства. Делопроизводственный материал на страницах провинциальных официозов представлен отчетами духовных учебных заведений, благотворительных структур, духовных общественных организаций – отделений Миссионерского общества, Императорского Православного Палестинского общества (ИППО) и др. Как нам представляется, наиболее интересными материалами в этих повременных органах, являются публиковавшиеся здесь источники личного происхождения – мемуары и дневники. В них идет речь, помимо других тем, о поездках отдельных лиц и организованных групп богомольцев в Киев, в Троице-Сергиеву лавру, другие монастыри и святые места. Но наиболее любопытны и информативны те паломнические мемуары о зарубежных поездках православных поклонников (такой термин до сих пор употребляется как синоним слова «паломники») в Палестину и на Афон.

Некоторые из православных поклонников, совершивших поездки на Ближний Восток, брались за перо, в связи с этим в конце  XIX – начале XX в. на страницах  «Епархиальных ведомостях» появляется целый ряд воспоминаний и дневников, отражавших впечатления от увиденного.

В «Орловских епархиальных ведомостях» в 1901 г. появились «Воспоминания о путешествии в Египет», автором которых был епископ Орловский Никанор. Он совершил это путешествие еще когда не являлся церковным иерархом, посетив в Египте как христианские святыни, так и пирамиды.

С 1909 по 1912 г. в «Костромских епархиальных ведомостях» с большими перерывами публиковался дневник Александра Касторского «Паломничество в Палестину и Афон». Автор совершил путешествие по этим святым местам в 1907 г., будучи студентом Казанской духовной академии.

Прежде чем приступать к анализу вышеупомянутых нарративов, необходимо сделать несколько предварительных замечаний относительно стилевых особенностей паломнических мемуаров.

По сравнению с «Записками» Н. Карашевича впечатления доктора А.В. Елисеева, путешествовавшего по Палестине в 1880-х гг., изложены разговорным языком, образным и  доходчивым; они читаются с большим интересом. Мемуары духовенства, созданные в начале ХХ в. (например, А.П. Касторского), также практически не содержат архаической лексики. Можно сделать обоснованное заключение, что лексика и стилевое оформление таких источников личного происхождения в значительной степени зависели не только от личностных особенностей автора, но и от времени создания нарратива, от его сословной и профессиональной принадлежности.

Главной целью православных паломники из России было посещение святых мест в Палестине. Однако впечатления от увиденного были различными. Протоиерей Н. Карашевич, судя по его «Запискам», был в восхищении от всего, что встречал на своем пути. Он не скрывает своего восторга от того, что не только посетил храм Гроба Господня в Иерусалиме, но и отправлял службу в нем по приглашению патриарха Иерусалимского. Мемуарист не пожалел нескольких десятков страниц для описания всех достопримечательностей храма [2, 1874, № 2, ч. неоф.,с.738; № 21, ч. неоф.,с.738-775].    

Протоиерей из Орловской епархии М. Вуколов путешествие в Палестину совершил в 1912 г., т.к. сорок лет спустя после Н. Карашевича. Впечатления от тех же самых мест у него сложились иные. Он крайне разочарован тем, что храм Гроба Господня гораздо меньше по размерам, темен и даже невзрачен. Как видно, автор стесняется открыто критиковать главную христианскую святыню, и применяет в мемуарах прием повествования от третьего лица, вкладывая свои слова в уста некого «ученого путешественника», с которым он якобы беседовал. Сдержанность изменяет Вуколову, когда в его воспоминаниях заходит речь о гробнице Богородицы. Здесь он уже от своего лица заявляет: «Вторая святыня Иерусалима, место погребения Богоматери, еще менее блистает  великолепием». Называя вещи своими именами, он говорит, что это «что-то похожее на большой подвал с большими дверями» [9, 1913, № 13, ч. неоф.,с.396,398]. Основной причиной неудовлетворительного состояния величайших общехристианских святынь М. Вуколов считает противоречия между католиками, протестантами и православными.

Среди путешественников-мирян, посещавших Святую землю, процесс секуляризации сознания развивался еще быстрее. Врач по профессии А.В.Елисеев, посетивший Палестину всего через десяток лет после Н. Карашевича, не смог скрыть своего возмущения от того, что он увидел в том же храме Гроба Господня. Его неприятно поразило отношение к величайшей святыне священников и монахов, обслуживавших храм, и больше всего – «меркантильное их обращение с паломниками, составляющими для них лишь доходную статью, небрежение к религиозному чувству этих последних» [4, с. 297].

Большинство путешественников не ограничивались в Святой земле посещением общехристианских святынь. Круг интересов А.В. Елисеева, который не являлся паломником в полном смысле этого слова, был более широким. Он с интересом осмотрел и еврейскую святыню – Стену Плача,  мечети Омара и Аль-Акса. В Александрии Елисеев посетил коптский храм [4, с. 141, 306, 308-310]. Коптская церковь в том же городе привлекла внимание епископа Никанора. В своих воспоминаниях он свидетельствует о крайней бедности этого храма, особенно по контрасту с местной католической церковью, которую он называет «роскошной» [9, 1901, № 17-18, ч. неоф.,с.681].

Что касается А.В. Елисеева, то число и разнообразие осмотренных им объектов было весьма велико. Неплохо разбираясь в археологии, он посетил древний некрополь в Иосафатовой долине, свел знакомство с французским археологом и востоковедом Ш.-С. Клермон-Ганно, служившим во французской миссии в Иерусалиме. Кроме того, он ознакомился с училищами для арабских детей, содержавшимися католиками и протестантами [4, с. 139,295,220-221].

Для многих паломников знаковыми событиями стали встречи с высшими иерархами восточных православных церквей. Протоиерей Никанор Карашевич был очень польщен самим фактом аудиенции, данной ему патриархом Иерусалимским Кириллом. О. Никанор пришел в полный восторг, когда Кирилл пригласил его провести совместную службу в храме Гроба Господня. Также владыка организовал караван для русских паломников на Иордан [2, 1874, № 20, ч. неоф., с.737-738].

С тем же Софронием примерно в те же годы встречался будущий епископ Никанор. Гость из России был встречен запросто, владыка при этом не преминул показать ордена, порученные от русского императора. Судя по всему, эти награды составляли предмет немалой гордости патриарха. Никанору был подарен портрет  патриарха с автографом, по распоряжению владыки ему показали местный храм  [9, 1901, № 17-18, ч. неоф., с. 682].

У А.П. Касторского информацию о Палестинском обществе мы находим в самом начале его дневника. Он в составе группы студентов Казанской духовной академии отбывал на Ближний Восток на пароходе «Россия», принадлежавшем Русскому обществу пароходства и торговли. Именно с этой компанией ИППО заключило соглашение о существенных скидках при доставке паломников в Яффу и Афон. Автор также сообщает, что на пристани в Одессе их провожал агент Палестинского  общества М.И. Осипов, который вручил каждому отъезжавшему Евангелие [6, 1909, № 4,ч. неоф., с.96].

Правда, из-за сопротивления противников православия не все инициативы Палестинского общества удавалось довести до конца. М. Вуколов сообщает, что во время путешествия на реку Иордан русские паломники не смогли найти подходящего места для купания в священной реке, т.к. весь берег был загажен скотом, а быстрое течение угрожало унести паломников. Возвратившись, орловские поклонники пожаловались на неудобства представителям ИППО. Они, в свою очередь,  поведали паломникам о том, что неоднократно хлопотали перед турецкими властями об  устройстве купальни на Иордане. Но католики и протестанты, узнав о замысле православным, предпринимали все возможные меры, чтобы помешать им, и постройка купальни так и не состоялась [9, 1913, № 13, ч. неоф.,с.396-397].

Путешествие поклонников в Святую Землю до появления Палестинского общества сопровождалось многочисленными дорожными передрягами. Это можно наглядно проследить по запискам Никанора Карашевича.

Длительность пути значительно увеличивалась из-за того, что паломники не владели информацией о наиболее оптимальных схемах движения в Святую землю и на Афон. После пребывания в Палестине Н.Карашевич со своими спутниками направились на Святую гору. Они узнали, что должны выйти на берег в турецком городке Чинаколь и пересесть на другой пароход, ходивший между Константинополем и Афоном. При этом расписание этого маршрута паломникам было неизвестно. Оказалось, что это судно ушло на Святую гору за несколько часов до прибытия русских паломников, а по нужному маршруту оно курсировало только один раз в неделю. В результате незадачливые путешественники вынуждены были ожидать несколько дней в городе и изнывать от безделья. Из-за этого пришлось сократить срок пребывания на Афоне до трех дней [2, 1874, № 22,ч. неоф., с.818-819, 840].

В-третьих, до 1880-х гг. путешествия были весьма затратными. Причиной этого были не только сравнительно высокие цены на пароходные билеты. Немало стоил заграничный паспорт, значительно облегчало кошельки русских паломников мздоимство турецких чиновников, жадность проводников, которые за любую мелочь требовали бакшиш.

Поездка в Святую землю теперь могла стать менее длительной благодаря тому, что ИППО заключило договор с Русским обществом пароходства и торговли, суда которого стали доставлять паломников прямо в Яффу. Так, А.П. Касторский вспоминает, что он доехал от Одессы прямым сообщением до Палестины на отечественном пароходе «Россия», а в черноморском порту их провожал находившийся здесь постоянно агент Палестинского общества [6, 1909, № 4, ч. неоф., с.96]. Этот функционер ИППО регулярно отправлял в редакции «Епархиальных ведомостей» информацию о расписании пароходов, отправлявшихся на Ближний Восток. Для удобства паломников на их страницах сообщалось даже о том, на какой пароход необходимо сесть, чтобы успеть в Святую землю на праздник Пасхи[3, 1895, № 3, ч. оф., с. 41; 10, 1898, № 4,ч.неоф.,с.7-9].

Заметно уменьшилась стоимость поездки в Святую землю. Достаточно сказать, что при предъявлении паломнической книжки Палестинского общества человек уплачивал за заграничный паспорт не 10 р., а всего 50 к., т.е. в 20 раз (!) меньше [10, 1898, № 4,ч.неоф..с.7-9]. Общество через «Епархиальные ведомости» снабжали духовенство и мирян пошаговой информацией о паломничестве в Палестину и на Афон: о правилах поведения на пароходе, о стоимости размещения в русских гостиницах в Иерусалиме и других городах, о продовольственном обеспечении паломников в этих заведениях, о том, что необходимо взять с собой в путешествие и на чем можно существенно сэкономить.Опубликованная в «Новгородских епархиальных ведомостях» такая инструкция заняла около 10 страниц [8, 1898, № 4, ч. неоф.,с.256-265]. Кроме того охрана русских паломнических караванов проводниками ИППО избавляла богомольцев от постоянной уплаты бакшиша туркам и арабам.

Во многих паломнических мемуарах архимандрит Антонин упоминается лишь вскользь, т.к. большинство паломников, в том числе из духовной среды, не встречались с ним или видели только издали. Вместе с тем, они отмечали его заслуги в укреплении позиций России и Русской Православной церкви в Палестине. Подробные сведения о нем приводятся в путевых записках А.В. Елисеева, который, хотя и не являлся паломником, но был не рядовым посетителем Святой земли. Он во время пребывания здесь регулярно общался с начальником Духовной миссии. Можно предположить, что сближению этих двух людей способствовала их увлечение археологией.

Последний стал проводником Елисеева и еще нескольких паломников во время импровизированной экскурсии по Иерусалиму и его окрестностях. О. Антонин и его спутники осмотрели грот Иеремии около Дамасских ворот города, а затем направились по Иосафатовой долине к так называемому  Южному некрополю. Одна из больших гробниц этого захоронения незадолго перед этим была куплена о. Антонином. Здесь им было сделано несколько важных находок. На горе Елеон архимандрит прочел своим спутникам настоящую лекцию о топографии древнего Иерусалима. [4, с.320].

Практически все авторы палестинских воспоминаний и дневников обращают внимание на усиливавшееся в конце  XIX в. проникновение католичества и лютеранства на Ближний Восток. С немалой тревогой А.В.Елисеев приводил факты настоящей западной экспансии в Святую землю. Он констатировал, что в плодородной Саронской долине около порта Яффа в начале 1880-х гг. во множестве стали оседать немцы, которые селились компактными колониями и занимались земледелием. В Иерусалиме на него произвела большое впечатление обширная австрийская гостиница для паломников, которая по уровню комфорта существенно превосходила те помещения, которые были построены для русских паломников [4, с.321-322, 356].

Побывавший в храме Гроба Господня А.В.Елисеев был поражен религиозной рознью различных христианский исповеданий.Это очень огорчало также искренне верующих паломников, многие из которых всю свою сознательную жизнь стремились побывать в этом святом месте и испытывали от увиденного горькое разочарование [4, с.301].

А.П. Касторский,  будучи представителем духовного сословия, как видно, не имел желания дальше развивать мысли, которые посетили его после этих неприятных эпизодов паломничества. Что касается путешественника-мирянина А.В. Елисеева, то по аналогичным поводам он прямо называет вещи своими именами: «Вообще, латиняне – мастера фальсифицировать разные события Евангельской и Библейской истории, подгоняя их к местам и урочищам, приобретенным католическими монахами» [4, с.313].

Именно инославная пропаганда заставила Палестинское общество начать свою работу с открытия школ для местных православных арабов, чтобы предотвратить католическое и лютеранское влияние на них. К 1914 г. в Палестине и Сирии было уже около 100 школ и 2 учительские семинарии, готовившие для них педагогические кадры [5, с.24].

Дурные предчувствия не обманули волынского протоиерея. Во время путешествия он сильно ослаб, потерял аппетит и не ел два дня. К счастью, судьба послала ему афонского монаха, который ухаживал за о. Никанором, слегшим от морской болезни. [2, 1874, № 20, ч. неоф., с.725]. Епископ Орловский Никанор в воспоминания о путешествии в святые места Египта также упоминает о приключившейся с ним беде, употребив для этого эвфемизм: «пришлось невольно отдать дань морю» [9, 1901, № 17-18,ч.неоф.,с.676]. 

Большинство наших земляков было не в восторге от восточного гостеприимства. Во время приемов в Палестине и даже у патриарха Иерусалимского паломников угощали только кофе и глико - варением с холодной водой. Аналогичный стол был предложен в афонских монастырях. Кроме того  упомянутый только что иерарх дал на прощание русским священникам, в числе которых был протоиерей Карашевич, «сухие плоды» (вероятно, что-то в роде сухофруктов для компота) [2,  1874, № 20, ч. неоф.,с.738; № 22, ч. неоф., с.824]. В связи с этим паломники не могли не вспомнить обильные и разнообразные обеды, которыми потчевали гостей в русских монастырях.

Только в постоялых дворах, организованных руководителем Русской Духовной миссией архимандритом о. Антонином, а затем – Палестинским обществом паломники могли напиться чаю из русского самовара. А.В.Елисеев отмечал, что он только после этого смог почувствовать себя как на родной земле. Он особо отмечает радость паломников от «неприхотливой русской трапезы». Например, в русском подворье в Хевроне ему даже подали яичницу с черным хлебом [4, с.283,335].

Общим почти для всех паломников-мемуаристов является то, что положительные впечатления у них все же преобладали. Это более чем естественно, т.к. они посещали святые места, о встрече с которыми давно мечтали. Вместе с тем, авторы не скрывают своих отрицательных эмоций, которые были порождены чуждым менталитетом, культурой, вероисповеданием. В источниках личного происхождения незримо, но явственно присутствует категория «чужого», которое противостоит авторам, имеет иные ценности и поведенческие стереотипы.  В частности, наших земляков особенно возмущало взяточничество восточных чиновников. А.В. Елисеев вспоминает о том, как по прибытии в Александрию, их атаковали таможенники, которые не хотели впускать их в страну и выдавать им багаж без уплаты бакшиша. Помогла решительность русских путешественников: они буквально силой отняли у мздоимцев багаж и вынесли его из таможни [4, с.138].

Злоключения Елисеева в Александрии не закончились конфликтом в таможне. Едва он вышел оттуда, как «какой-то оборванец» схватил его багаж, потащил его владельца за собой, и, не слушая возражений, усадил на осла. К счастью, попутчик Елисеева был достаточно опытным человеком, он сумел освободить его из рук погонщика и усадил в фаэтон, который благополучно доставил их по месту назначения [4, с.138].

Елисеев совершенно справедливо замечал, что «всесильный бакшиш открывает почти все двери на Востоке» и приводил в пример произошедший с ним случай: мусульмане сначала категорически не хотели пускать его в помещение, где по преданию, состоялась Тайная Вечеря, но после получения денег на все согласились. Аналогичным образом Н. Карашевичу и его спутникам пришлось заплатить некую сумму за осмотр прудов царя Соломона, которые охраняли арабы, потребовавшие с русских путешественников все тот же бакшиш [4, с. 305; 2, 1874, № 22, ч. неоф.,с.816].

Зато практическая часть мемуаров Н. Карашевича представляется исключительно разнообразной и информативной. Она представляет собой приложения к тексту мемуаров. Одно из них называется «О безопасности путешествия по св. Земле». В нем говорится, что спокойствие путешественников в значительной степени от отношений России и Турции, владеющей Палестиной, и от состояния дороги от Яффы до Иерусалима.

Опровергая расхожее мнение, автор приводит подробную калькуляцию своих трат, начиная от цены пароходных билетов и заканчивая стоимостью найма ослов для путешествия по Палестине. Протоиерей Н.Карашевич пишет, что из дома взял 115 р. и израсходовал из них только 90 р. Кроме того, он указывает, сколько прихватил из дома хлеба, чая и сахара. Заграничный паспорт обошелся ему в 2 р. 20 к., палубный билет до Константинополя – 3 р., а затем до Яффы – еще 11 р. Автор считает, что «для бедного простолюдья» вполне достаточно накопить на паломничество 70 р. [2, 1874, № 22,ч. неоф., с.851-854].

Показ чужой страны в паломнических мемуарах, как и в других источниках личного происхождения, осуществляется через призму той системы ценностей, которая была характерна для российской цивилизации, ее культуры и религии. Вполне естественно, что впечатления автора выглядят противоречивыми. Разумеется, положительные эмоции преобладают, т.к. авторы прикоснулись к тем святыням, к которым стремились долгие годы.

Рассматриваемые нами источники личного происхождения ценны еще тем, что они позволяют составить рельефное представление о  тех позициях, которые занимало православие на  Ближнем Востоке. В этом отношении паломнические и иные мемуары очень важны, потому что в них на основе личных впечатлений рассматривается деятельность двух важных структур, которые являлись проводниками российской политики в этом регионе –Палестинского общества и Русской Духовной миссии в Иерусалиме.

Библиографический список

2. Волынские епархиальные ведомости.

4. Елисеев А.В. По белу свету. Очерки и картины путешествий по трем частям старого света. Т.1-4. Т.1. СПб.: Изд-во П.П.Сойкина, 1915. 364 с.

6. Костромские епархиальные ведомости.

8. Новгородские епархиальные ведомости.

10. Рязанские епархиальные ведомости.