Прибытие в Одессу

Русские паломники в Одессе на пути к святым местам

Путешествие морем к святым местам Палестины и Афона для боголюбивых русских паломников начиналось или из Таганрога на Азовском море или из черноморских портов - Одессы, Новороссийска, Батуми. Из них Одесса была наиболее популярным, отсюда отправлялось 98,5% от общего числа паломников. По данным, опубликованным в 1901 году, в абсолютных цифрах за несколько лет это, к примеру, выражалось так: из Одессы 22 642 человека, из Таганрога - 348, из Новороссийска - 15, из Батума - 13.

Прибывали в Одессу из разных концов Российской империи поездом. С первых же дней своей деятельности созданное в 1882 году для содействия русским паломникам Императорское Православное Палестинское Общество начало переговоры об удешевлении проезда по железным дорогам и на пароходах Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ).

Паломническая книжка 3 класса крестьянки Ксении Маслиховой из Тульской губернии.
Выдана 2 февраля 1893 года, действительна до 20 февраля 1894 года.
За проезд от Киева до Яффы и обратно получено 33 рубля




Билет 3 класса Одесса-Яффа и образцы купонов к билету 3 класса Новороссийск-Яффа, которые отбирались в Константинополе, Афоне и Яффе.
Документы из архива ИППО на Сергиевском подворье в Иерусалиме.
Фото Павла Платонова, председателя Иерусалимского отделения ИППО

Первыми откликнулись на призыв ИППО об уступках Московско-Курская, Юго-Западная, Козлово-Воронежско-Ростовская и Курско-Киевская железные дороги. Позднее поддержали инициативу и другие русские железные дороги, а также РОПиТ. Это позволило удешевить проезд на 30 и даже 50%. 10 февраля 1883 года были введены так называемые паломнические проездные книжки, по которым предоставлялись и учитывались льготы.

Уже 21 ноября 1884 года инициатор учреждения Палестинского Общества В.Н. Хитрово писал из Иерусалима секретарю ИППО М.П.Степанову: "много благодарят за книжки".

Здание вокзала в Одессе до 1944 года.
Вид со стороны Пантелеймоновского подворья. Перед зданием располагалась круглая клумба с фонтаном, сейчас перед вокзалом небольшой скверик.
Открытка нач. XX века
Фото: Старинные открытки

До начала 1880-х годов паломники прибывали на станцию Одесса-Товарная, откуда к городу путешественников подвозил специальный поезд, похожий на паровой трамвай. В 1882 году был построен новый вокзал в более удобном месте рядом с афонским Пантелеймоновским подворьем, открытом специально для размещения паломников, отправляющихся в Святую Землю и Афон. Вскоре к нему присоединились Андреевское и Ильинское подворья, названные по одноименным русским обителям на Афоне, их основавшим.

Расположение вокзала и афонских подворий в Одессе на спутниковой карте Яндексе.
В нижней части карты красная линия упирается в здание вокзала, перед ним на привокзальной площади виден небольшой скверик овальной формы, который в верхней своей части упирается в пересечение улиц Пантелеймоновской и Пушкинской. Три подворья располагаются на вершинах красного треугольника. Левая вершина показывает купола Пантелеймоновского подворья, правая - небольшой купол на Андреевском подворье, верхняя вершина показывает Ильинское подворье.


Ильинский храм Ильинского подворья (ул. Пушкина,79).
Слева и справа виднеются корпуса, в которых жили монахи и паломники


Улица Пушкинская выходит прямо к вокзалу, от Ильинского подворья пересечение с Пантелеймоновской улицей совсем рядом


Вид с Привокзальной площади. Слева - купола Пантелеймоновского подворья, вглубь уходит ул. Пушкинская, с правой стороны которой выглядывают купола Ильинского подворья за магазинчиком "Яффа"


Вид от Привокзальной площади на ул. Пантелеймоновскую чуть правее.
Так же видна тенистая улица Пушкинская с куполами Ильинского подворья, самое правое здание на фото - Андреевское подворье с одним небольшим куполом наверху. За углом подворья идет ул. Лейтенанта Шмидта


Андреевское подворье на пересечении улиц Лейтенанта Шмидта и Пантелеймоновской, д.58.
Впереди виден Пантелеймоновский храм (ул. Пантелеймоновская, 66), слева за деревьями - Привокзальная площадь, впереди справа, за желтыми автобусами поворот на ул. Пушкинскую, к Ильинскому подворью.
Фото с панорам Яндекс-карт


Вид с Тюремной (ныне Привокзальной) площади на Ильинское (слева) и Андреевское подворья

Пантелеймоновское подворье можно было увидеть сразу с вокзала, чуть левее Привокзальной площади. Андреевское располагалось на той же улице, в следующем квартале справа от вокзала. До 1909 года эта улица называлась Ново-Рыбная, затем ее переименовали в Пантелеймоновскую. Перпендикулярно Пантелеймоновской прямо напротив вокзала уходила вдаль ул. Пушкинская, до 1880 года именуемая Итальянской. На ней буквально через 3-4 дома находилось Ильинское подворье. Таким образом паломники не могли заблудиться. Впрочем, иноки подворий ходили встречать новоприбывших к каждому поезду и затем провожали в порт на пароходы.

Радушный прием

Пантелеймоновское подворье.
Вид с Привокзальной площади, слева здание судебных установлений. Ок. 1900 г.

Пантелеймоновское подворье было открыто в 1876 году, храм с новыми корпусами был построен в 1893-96 годах, Андреевское было обустроено в 1884 году сначала в специально купленном доме, а в 1894-96 был построен храм и новые корпуса, закладка Андреевского подворья состоялась в 1885 году. Таким образом, в период возрастания паломнического потока три подворья были готовы для приема паломников. Кроме того, в городе были и дорогие комфортабельные гостиницы для богатых путешественников, в номерах которых было и паровое отопление, и электричество, и лифт.

На улице Пушкинской рядом с Ильинским подворьем располагалась бакалейная лавочка Фриделя с нехитрым набором круп, постного масла, халвы из семечек, искусственной минеральной воды "Фиалка", свечами и прочим товаром первой необходимости, неподалеку на соседней Малой Арнаутской находилась «Молочная торговля» Гершковича, где всегда наличествовали свежие молоко, сливки, сметана. Те, кто хотел попробовать традиционной одесской кухни без изысков, могли отведать великолепные блюда мадам Гольденшлугер в заведении "Домашние обеды" - наваристый украинский борщ, перец по-болгарски, еврейскую фаршированную щуку, баклажаны под греческим соусом, икру из «синеньких», вареники с вишнями, форшмак из селедки, соленую скумбрию и настоящую молдавскую брынзу.

На Пантелеймоновской улице можно было всегда купить свежайшую рыбу, благодаря чему улица первоначально называлась Рыбные ряды, и Ново-Рыбная. Здесь же была сосредоточена четвертая часть всей торговли фруктами, которые доставляли из Крыма, из соседних деревень и немецких колоний, торговали ими персы, болгары, греки, грузины, евреи, русские, украинцы... По обеим сторонам улицы от Пушкинской тянулись фруктовые магазины. На Пантелеймоновской было десятка полтора бакалейно-гастрономических магазинов, ресторан Стамателато, паштетная Блонской, трактир Вапняра, "Домашние обеды" Балацкого, съестная лавка Андрейченко, пекарня Голикова, "кефирное заведение" Попика, мучная торговля известных предпринимателей Анатра и Вейнштейна, "Молочная" Колпакчи, мясная лавка Дмитриева, склад наводнявших улицу колониальным ароматом апельсинов да лимонов Яцупского. Кроме того, здесь можно было купить аптекарские и галантерейные товары, детские игрушки, деревянную посуду...

В доме № 73 на Пушкинской располагались «Харьковские бани» Уманского, а на Пантелеймоновской улице -"общественные" бани, где можно было привести себя в порядок с дороги. 

На этой окраинной в то время части Одессы, вдали от респектабельного центра обычный паломник мог чувствовать себя вполне комфортно, наслаждаясь всеми прелестями южного города и предвкушая близость вожделенных святых мест. Хотя и не всегда в полной мере, так как паломнический сезон обычно начинался 15 сентября и длился до Пасхи, но в самом начале, в сентябре, многие фрукты были еще вполне доступны. Впрочем кормили паломников вполне прилично и на самих афонских подворьях. 

Секретарь ИППО А.А.Дмитриевский писал: "Очутившись в Одессе, на подворьях русских афонских обителей, наш паломник находит истинных благодетелей и пестунов. Здесь его встречают по-русски самым радушным образом, как дорогого, желанного гостя: горячая пища дается вкусная и обильная, приют светлый и просторный, ложе - мягкое, а в роскошных храмах этих подворий совершаются благочинные денно-нощные богослужения, приводящие в восторг и умиление наших паломников. Иноки подворий выправляют для  паломников заграничные паспорта, берут для них пароходные паломнические книжки, наделяют на дорогу хлебом и брошюрками нравственно-религиозного содержания, служат для них напутственные молебны, перевозят на своих лошадях их сумки и багаж с подворий до пароходной пристани и устраивают на самом пароходе".

Палестинское Общество не стало строить собственные подворья в Одессе, посчитав, что нет смысла входить в конкуренцию с афонитами, которые сумели обеспечить все самое необходимое для пребывания в городе русских паломников, ожидавших здесь порой не один день оформления загранпаспорта или отправки нужного парохода, например на Афон корабль отходил 2 раза в месяц. Задержки могли случиться из-за введения карантинов, во время которых выдача заграничных паспортов Турцией не разрешалась.

Палестинское Общество постаралось взять на себя другие заботы о паломниках.  

Уполномоченные ИППО в Одессе

В городе проживал уполномоченный Императорского Православного Палестинского Общества, который решал все затруднения, возникающие у паломников, и у которого можно было приобрести паломническую книжку.

Первейшей задачей уполномоченного было оградить паломников от переплаты лишних денег в Одессе: на афонских подворьях, в турецком консульстве, в канцелярии градоначальника, при возвращении на таможне. Непростой задачей было оформление загранпаспорта. Для этого необходимо было иметь при себе удостоверения личности и различные разрешения от властей и начальников на местах проживания. Более строго проверялись мужчины, особенно, если было подозрение, что кто-то из них подлежит воинской повинности. Но не все добросовестно относились (или были осведомлены о необходимом порядке) к сбору документов. В отчетах ИППО зафиксирован случай, когда одна неграмотная паломница из всех документов могла лишь предъявить половину листа бумаги, на котором с множеством орфографических ошибок было написано: "Катерину хорошо знаю. Монахиня Агния". Таковых набиралось каждый год десяток, другой. Они были вынуждены либо возвращаться домой, либо дожидаться, когда придут необходимые документы в ответ на запрос, посланный по месту их проживания уполномоченным Палестинского Общества.

На первых порах, недолго, первым уполномоченным ИППО в Одессе был известный в городе проповедник, духовный писатель, профессор богословия, протоиерей Александр Николаевич Кудрявцев. Именно ему Палестинское Общество поручило написать и издать напутственное слово паломникам. В нем разъяснялись цели паломничества, правила благочинного пребывания в пути, организационные вопросы. Эти наставления распространялись среди паломников. 

Доходный дом Э. С. Вернетта, в котором принимал уполномоченный ИППО в Одессе М.И. Осипов
Фото: Яндекс-карты


Дом украшает декор, изображающий щиты и сов.
Фото: Репортер

С 15 июля 1883 года на должность уполномоченного ИППО был назначен отставной коллежский секретарь, состоящий на службе в Русском обществе пароходства и торговли Михаил Иванович Осипов, пожизненный член ИППО. Его адрес указывался в справочниках ИППО: угол Гулевой и Нежинской улиц, д.Вернетта № 10/52, кв. 16. Дом Вернетта был доходным домом, построенным одним из представителей итальянской династии преуспевающих мраморщиков Эрнестом Септимовичем Вернетта. Неизвестно, жил в этой квартире Михаил Иванович или только снимал помещение под офис (в этом доме немало посреднических фирм и врачей вели прием клиентов), но здесь его можно было найти в случае нужды. Он неизменно вручал перед отплытием каждому паломнику книжицу наставлений, Евангелия или Псалтиря. Впрочем занимался он не только паломниками, через него проходили все грузы и письма ИППО, отправляемые на Святую Землю.

А.А.Дмитриевский в своем докладе, посвященном 25-летию Общества в 1907 году сказал о них так: "Так как в Одессе и Константинополе наши паломники были всегда гостеприимно принимаемы радушными афонскими подворьями, то, признав излишним в этом отношении какие либо изменения и улучшения, Общество направило все старания обставить самой попечительной заботой последние дни паломников в пределах отечества, взяв на себя хлопоты по выправке заграничного паспорта, напутствовавши их служением молебнов по морю плавающим, наставительными речами, с раздачей Евангелий и Псалтирей, об удешевленной продаже путеводителей по Св. Земле, об удобном размещении на пароходах, о безпрепятственной их перевозке с парохода на берег Яффы и доставке в Иepycaлим и т. д. и т. д. В Одессе с особенным усердием в этом направлении трудились уполномоченные Общества покойный протоиерей профессор А. Н Кудрявцев и ныне здравствующий М. И. Осипов". 

Забота о духовных нуждах паломников

Портовая (Приморская) Свято-Николаевская церковь (1851). Разрушена в 1930-е гг.
Автор снимков - помощник городского землемера Юлий Коншин. Кон.XIX - нач.ХХ веков.
Фото: Думская.net

Успенская церковь в Одессе, ныне Успенский кафедральный собор.
Фото: akmayablog

Успенский кафедральный собор в Одессе, ул. Преображенская,70.
Храм был закрыт в 1930-е годы, в годы войны бомба разрушила центральный купол и часть храмового здания. Богослужения возобновились во время оккупации в нижнем храме, для чего румыны несколько дней откачивали воду, стоявшую на высоте полутора метров.
Фото: Древо

Перед посадкой на пароход для отъезжающих, по их желанию, было установлено служить напутственные молебны. Их оплачивало Палестинское Общество, по 3 рубля за каждую службу, в среднем 156 рублей в год.  Пока на афонских подворьях не было еще своих храмов, молебны служились сначала в приморском храме святителя Николая Чудотворца, а с 1884 года - в ближайшей к афонским подворьям Успенской церкви. Успенская церковь (ныне Свято-Успенский кафедральный собор Одессы) была двухэтажной, вмещала в себя 5 тысяч человек, главный придел нижнего храма в 1875 году был освящен во имя святителя и чудотворца Николая – покровителя моряков и путешественников. Кстати, с 1897 года в Успенском храме служил священником, а с 1901 года - настоятелем Николаевской портовой церкви протоиерей Атаманский Иона Моисеевич (1855 - 1924), ныне местночтимый святой Одесской епархии праведный Иона Одесский. Он широко занимался благотворительностью, вел строгий аскетический образ жизни и был великим молитвенником: сам св.прав. Иоанн Кронштадтский говорил прибывшему к нему одесситу: "Зачем Вам было ездить так далеко, когда у Вас в Одессе есть свой молитвенник, отец Иона?" О. Иона умер в 1924 году, и церковь, где он служил, сразу снесли. Сейчас храм в порту построили, но уже в другом месте.

В пути и на святых местах грамотные паломники могли почитать путеводитель, для написания которого Палестинское Общество объявило в 1883 году конкурс и поручило его составление протоиерею В.Я. Михайловскому. Для последующего уточнения и проверки путеводителя Общество в 1888 году командировало его автора в Святую Землю. Издание путеводителя было предпринято из средств ИППО, он был вполне доступен по цене всем желающим. 

Были продуманы все мелочи пребывания паломников в Одессе, наконец наступал день отплытия. В сопровождении иноков подворий и уполномоченного ИППО М.И. Осипова богомольцы направлялись в Одесский порт, совершенно замечательное сооружение с инженерной точки зрения и красивейшее место города. В порт прямиком вела Пушкинская улица, выходящая на Николаевский (ныне Приморский) бульвар, с которого 200 ступенек Потемкинской лестницы (до 1917 года именовалась Гигантской или Ришельевской, т.к. начиналась у памятника Ришелье) вели прямо в гавань. 

Паломники в Одесском порту

Одесский порт. Практическая гавань.
Открытка 1890-1900 гг.

Гавань Одесского порта. С Николаевского бульвара к морю спускается знаменитая Потемкинская лестница в 200 ступеней. Сер. XIХ века. Автор Franz Groß


Потемкинская лестница, спускающаяся в порт. Слева видны вагоны фуникулера.
Открытка нач. ХХ века


Вид на порт с Николаевского бульвара, Потемкинская лестница слева, на площадке ажурный павильон фуникулера. Открытка нач. ХХ века


Одесса. Вид на рейд с лестницы. У подножия лестницы стоит храм святителя Николая Чудотворца.
Открытка нач. ХХ века


Одесса. Вид на порт от памятника Ришелье.
Открытка нач. ХХ века
Фото: Старая Одесса на почтовых открытках

Спуститься в порт можно было как по лестнице, так и по фуникулеру, открытому в 1902 году. Два вагончика, привезенные из Парижа, вместимостью в 35 мест, двигались навстречу друг другу по рельсам на тросах. Посередине пути был разъезд, над ним переходный мостик. В комплексе "рельсового подъемного пути с пристани на бульвар" были построены деревянный ажурный павильон на бульваре, каменное здание с кассой, конторой, перроном и небольшая электростанция внизу на Приморской улице. Для освещения дороги было установлено 300 фонарей. Это была одно из первых фуникулерных сооружений в Российской империи.

Морскую часть пути на Афон и в Святую Землю паломникам предстояло преодолевать на кораблях Русского общества пароходства и торговли, основанной в 1856 году. Пароход этой компании "Юнона" впервые установил сообщение со Святой Землей 12 июля 1858 года. С 1863 года компания в различные периоды времени осуществляла почтовые перевозки и даже выпускала собственные почтовые марки. В одной только Турции было открыто 18 почтовых отделений РОПиТа.

Как таковых пассажирских пароходов для перевозки паломников у компании не было. Мысль построить или купить отдельный корабль специально для этих целей была у иноков афонских подворий и горожан, но мечты эти оборвала Первая мировая война. Так что паломникам приходилось удовольствоваться местом на пароходах рядом с грузом, порой живым - волами, курами и т.п. При этом необходимо учитывать, что подавляющее большинство паломников - примерно 98% - составляли крестьяне, казаки, разночинцы, мещане, которые могли позволить себе купить билет только 3 класса, который стоил от Одессы до Яффы 24 рубля (без продовольствия). Хорошо, если у половины из них имелось по 100-150 рублей на всю поездку в Святую Землю, где пребываие длилось не один месяц. Для сравнения - билет в 1 класс с продовольствием стоил 201 рубль 30 копеек, во 2-м классе - 148 рублей 10 копеек (с питанием) и 92 рубля 80 копеек без продовольствия (цены приводятся по циркуляру 1905 года). 

Пассажиры 3 класса ютились в трюмах и на палубах, причем порой от солнца или дождя и холодного ветра нечем было даже укрыться. Кроме того, приходилось ехать в страшной тесноте, в которой ни присесть, ни тем более прилечь не было возможности. Порой на Рождество или после Пасхи на одном корабле отправлялись по 700-1000 паломников за один раз. Руководство Общества понимало, что если бы было возможным упорядочить паломнический поток и отправлять на одном пароходе по 80-100 человек, то разместить их можно было бы вполне удобно, но такой возможности не было, пик перевозок приходился на сентябрь, апрель, многократно возрастая в рождественские и пасхальные дни. Кроме того, сами пароходы находились не в самом лучшем состоянии, а команда обращалась с бедным людом достаточно грубо.

Палестинское Общество прилагало немало усилий к изменению ситуации, и со временем удалось добиться определенных улучшений, но все-таки 10-14-дневный морской путь был самым неприятным моментом путешествия, ведь сюда добавлялась еще и морская болезнь.

Но к чести наших малообразованных паломников из простонародья стоит отметить наличие у них искреннего религиозного чувства, которое позволяло им безропотно нести все лишения, но которым не всегда отличались зажиточные богомольцы из кают 1 или 2 класса. "Не раз случалось видеть, как в то время как из трюма раздавалось пение акафиста, не один из первоклассных паломников закладывал, при крюшоне, баккара или ландскнехт, а второклассные, раскачиваясь из стороны в сторону не от морской качки, ходили по палубе", - сообщалось в докладе о положении Русских подворий в Иерусалиме, подготовленном В.Н.Хитрово в 1899 году.

По страницам паломнических воспоминаний

Более подробно и зримо узнать, как шла посадка на пароходы, и что ощущали паломники в пути, можно из их личных впечатлений, которые дошли до нашего времени со страниц старых книг и журналов.

1894 год
Священник Всехсвятской церкви города Вятки Александр Трапицын. Из впечатлений паломника во Святую Землю. Вятские епархиальные ведомости за 1895–1898 гг.

В Одессе нам пришлось прожить в ожидании отбытия парохода четверо суток. Так как делать было здесь нечего, то все время мы употребляли на осмотр города и его достопримечательностей. <...> Наконец настало 14-е число июня, день, в который мы отправлялись в дальнее плаванье. 

Свято-Преображенский кафедральный собор Одессы на Соборной площади.
В центре - бронзовый памятник князю М.С. Воронцову, в соборе он был захоронен.
Фото из альбома "Виды Одессы" нач. XX века.
Собор взорван в 1930-е годы, в настоящее время восстановлен

Утром этого дня я первым делом сходил к литургии в кафедральный собор, где погребены скончавшиеся недавно наши знаменитые архипастыри-проповедники архиепископы Димитрий и Никанор, и молился о благополучном путешествии во Святую Землю. 

Товарный винтовой пароход «Одесса» (первая) построен в 1857 году в Уотерфорде (Англия). В конце 1858 года британский владелец продал пароход РОПиТ, который дал судну имя «Одесса». В 1882 году «Одесса» на судоверфи РОПиТ в Севастополе прошла переоборудование в почтово-пассажирский пароход. Капитальному ремонту подверглись корпус и механизмы. Большие работы провели по внутренней отделке помещений, предназначенных для размещения 32 пассажиров 1-го класса и 26 пассажиров 2-го класса. Судно стало трехпалубным. Списан в 1899 году.
Фото: Ретро Флот

По окончании литургии, разменяв в меняльной лавке сторублевую кредитку на французскую золотую монету и рассчитавшись с содержателем номеров, я в два часа дня вместе с А. Н. отправился на пароход Русского общества пароходства и торговли «Одесса». На пароходе в это время шла деятельная работа: трюм его наполнялся волами, а палуба – клетками с заключенными в них курами и петухами (волы отправлялись в Константинополь, а куры и петухи частью туда же, частью в другие турецкие города). Вскоре после нас стали подъезжать и другие путешественники, и между прочим наш сослуживец Д. П., прибывший в Одессу еще 13-го числа и по пути захвативший своего знакомого М. В. Е. Ровно в четыре часа после полудня наш пароход снялся с якоря и медленно двинулся в путь. Все благочестивые поклонники набожно крестились и творили внутреннюю молитву, прося Господа благополучно совершить путешествие.

Выйдя из порта в открытое море, пароход пошел быстрее. Берег одесский мало-помалу начал удаляться и наконец совсем скрылся из виду. Жутко стало на сердце, кругом было море; мрачные мысли невольно приходили в голову… Но вот день склонился к вечеру. Солнце приблизилось к черте, где небо сливается с морем, еще несколько секунд – и солнце как бы юркнуло в море. Чудную картину представляет закат солнца на море! Наступила ночь; я лег в десять часов вечера, но долго не мог заснуть и спал тревожно: все думалось, что вот-вот с пароходом случится несчастье и мы пойдем ко дну.

1900 год
И.П. Ювачев "Паломничество в Палестину к Гробу Господню", С-Пб. 1904 г.

На другой день с утра паломники стали собираться на пароход. Многочисленные узлы, мешки и сундуки складывали на общие подводы, нанимаемые монахами. После напутственного молебна в богатой и просторной церкви подворья все тронулись в путь. Замешкалась одна группа мужиков и озабоченно разговаривала.

    – В чём дело? – спрашиваю.
    – Да вот не можем получить паспортов, а уж больше недели, как приехали.
    – Должно быть, в чём-нибудь у вас неисправность. Задерживать здесь не станут, тем более сегодня отходит пароход. Я тоже жду своего паспорта. Погодите немного, может быть, гостинник с моим паспортом и ваши принесёт.

Так я их утешал, а сам подумал про себя: слава Богу, что я взял заграничный паспорт в Петербурге.

И вспомнилось мне послесловие в шестом параграфе "Наставлений Палестинского общества", в котором подробно исчисляется, сколько надо заплатить за гербовые марки, за бланк паспорта, за засвидетельствование турецкого консула, за прописку вида в полиции, за бланки прошений, и потом сказано, что вот при всех этих хлопотах и расходах паломник "может всё-таки не получить заграничного паспорта и возвратиться обратно на родину, не посетив св. мест".

В самом деле, бывали случаи, когда крестьяне приходили в Одессу вовсе без паспортов из отдалённейших губерний или из Сибири.

Фото из книги И.П. Ювачева "Паломничество в Палестину к Гробу Господню"

Заплатив монаху за номер и, конечно, нисколько не меньше, чем в обыкновенной гостинице, я отправился на пароход, за час до его отхода. На пристани застал большую толпу народа. На пароходе в столовой второго класса сидело за столом несколько жандармов.

Они вырезали из паспортных книжек листы и клали штемпеля на тех страницах, где обозначена явка, а затем раздавали их на берегу по выкличке:

    – Петров?
    – Я! – Как зовут?
    – Иван!
    – Получай!

И паспорт выдавался Ивану Петрову на руки. Тогда он забирал свои вещи на пристани и шёл занимать место на одной из палуб парохода. Без паспорта никто не смел взойти на пароход.

Я заинтересовался размещением паломников и остановился у среднего люка, куда они спускались непрерывной нитью. Меня поражало, какое количество мешков имел наш иерусалимский путешественник. Оказывается, почти у всех взяты запасы хлебных сухарей, крупы и даже картофеля и капусты. У некоторых – полотна, ризы, покровы, ковры и другие предметы для пожертвования на Гроб Господень. Узлы обшиты холстом с написанными метками или с нашитыми цветными крестиками, по которым они разбирались неграмотными паломниками.

Среди шума и гама на берегу и на пароходе резко выделялись крики распоряжающегося на палубе. Один почтенный паломник заметил вслух, как бы про себя:

    – Ну, чего кричишь зря? И так много гаму. Криком не поможешь…

Втайне я с ним соглашался. У некоторых есть такое понятие, что распорядиться значит покричать. Но давно бы пора оставить этот обидный способ обращения с публикой. Точно гуртовой скот загоняют. Да и помещение для пассажиров третьего класса мало отличалось от скотского. Они располагались прямо на открытой палубе на дожде, на солнце, на ветру. Немногие захватили нары под мостиком у машинного отделения. И этими счастливыми оказались евреи из Средней Азии. Я принял сначала этих всесветных жителей по их широким бухарским халатам за мусульман, но они сами поспешили меня разуверить, показав свои еврейские книги.

В трюме второй палубы паломники устроились несколько лучше своих верхних товарищей. По крайней мере, их не мочило дождём, было значительно теплее, да и вообще их здесь меньше тревожили, как матросы, так и проходящие. В трюме, хотя тоже на палубе, они разместились группами по три, по четыре и больше человек, оградив себя мешками и узлами. По борту парохода развесили свои походные иконы. Вообще в трюме замечалось больше уютности, и вскоре, ещё до отхода парохода, здесь раздавались духовные песни.

Обозревая пассажиров парохода, я встретился с одним знакомым монахом, который четыре раза был в Иерусалиме. В разговоре вспомнили недавнюю поездку германского императора. <...>

Мне казалось, что несколько возбуждённый монах готов был сказать целую проповедь на эту тему, а потому я прервал его своим предложением:

   – Если так, то не последовать ли и нам примеру Готфрида Бульонского и, ради смирения, не сесть ли с народом на палубе?
    – Нет, этого не делайте! – поспешил возразить монах. – Вы не знаете, сколько грязи и неудобств вы можете встретить здесь, особенно в качку или во время дождя. А насекомые! От них ведь ничем не защититесь.

Мы прошли в пассажирское помещение. В кают-компании уже шумели столовыми приборами. Среди пассажиров было несколько греков, державшихся в стороне от русских. Женщины заняли одну большую каюту под трапом. Мне вдвоём с одним чиновником досталась четырёхместная каюта. Все паломники, казалось, были в таком настроении, что готовы были безропотно помириться со всякими неудобствами и сомнительной чистотой.

В 5 часов вечера пароход снялся. Многочисленная толпа провожающих замахала нам шляпами и платками. Я поднялся на мостик, чтобы лучше видеть Одессу в её гавани, а паломники в это время громко запели молитвы в напутствие.

После обеда многие паломники, утомлённые впечатлениями дня, стали скрываться в своих каютах. Часов в восемь вечера выхожу я наверх. Качает. Довольно темно. Огни только в каютах и внизу в трюмах. На палубе умышленно не держат огня, чтобы не мешал вахтенным смотреть вперёд. Среди лежащих прямо на палубе паломников я с трудом пробираюсь к прогулочной площадке парохода. 

Вдруг из трюма выскакивает всклокоченный мужчина, должно быть, прямо со сна, и лишь только он сделал шага два, как размахом судна его перебрасывает на мою сторону. Он ухватился обеими руками за борт и, дико озираясь, говорит мне:

    – Буря-то всё больше и больше…
    – Нет, – успокаиваю его, – погода, напротив, довольно тихая.
    – А как же качает?
    – Без этого нельзя. Только летом случается, когда море бывает совершенно гладкое.
    – А зачем, – указывает он на мачты: – этих палок наставили? Они только больше раскачивают пароход.
    Я постарался ему рассказать, какое значение имеют мачты для парохода.
    – На них, – объясняю ему – поднимают сигнальные флаги и фонари; в случае порчи машины на них растягивают паруса; кроме того, они служат кранами для подъёма тяжестей. Наконец, если качка усилилась бы, то паруса, растянутые на этих мачтах, только сдерживали бы её стремительность.
    – А с пути мы не сбились?
   – Нет, успокаиваю его, – при такой сравнительно тихой погоде сбиться не можем. Горизонт чист. Ложитесь-ка с Богом да спите спокойно.

Не знаю, удалось ли мне его успокоить, но только он спустился в трюм и исчез среди спящих паломников. Я прошёл на бак. Там кто-то шарил в темноте, ища напиться. Я ему не мог помочь, потому что сам не знал, где на палубе поставлена вода, а спросить было некого: всё спало кругом.

К утру качка усилилась. Многие страдали морской болезнью. В тесном трюме от распространившегося запаха стало ещё тяжелее. Я взобрался на мостик, чтобы удобнее было наблюдать, как поднимаются паломники, моются из чайника, как молятся они тут же на палубе, несмотря на тесноту и качку. По сообщению командира, на пароходе пассажиров третьего класса было около четырёхсот человек. Теснота была ещё более ощутительна, когда из трюма высыпал народ с чайниками за водой для чая. В их распоряжении находились два больших медных котла с кипятком, прикрепленных к борту на верхней палубе. На другой стороне парохода три рядом отхожих места поочередно брались с боя безразлично мужчинами и женщинами. Грязно. Свежо. Все жмутся к своим мешкам. Многие всё ещё лежат на палубе, испытывая тягость морской болезни.

К полудню качка несколько утихла. Я спустился в средний трюм, услышав оттуда звуки акафиста Божией матери. Среди столпившегося народа, перед иконой, стоял на коленях один из паломников с книжкой в руках и прочитывал только первую фразу кондаков и икосов. За ним другой, в длинной хламиде, весь страшно обросший волосами, с орлиным носом, громко продолжал читать молитву наизусть. А последнюю фразу: «радуйся, невесто неневестная» или «аллилуия», - вся толпа подпевала растянутым так называемым афонским напевом.

После акафиста Божией Матери стали читать другой, третий. И всё наизусть. Я подивился памяти пилигрима в длинной порыжелой хламиде, но ещё больше удивился, когда узнал, что он совершенно слепой. Его водит и вообще ухаживает за ним одна богомолка, нанятая на счёт будущих благ, которые она расчитывает собрать и по дороге, и в Иерусалиме. И, сколько я заметил, ему охотно подавали после каждого акафиста. Впоследствии я его не раз встречал среди толпы русского народа в качестве предстоятеля во время общего моления, хотя на пароходе и в самом Иерусалиме немало было путешествующих священников. Вообще, надо сказать наши паломники, одушевлённые одной религиозной идеей и предоставленные самим себе для её выражения, охотнее прибегают вот к таким излюбленным каликам перехожим, как этот слепец, чем к официальным представителям церкви.

Это не потому, что они не уважали бы священнического сана. Нет! Но профессиональные молитвенники в эти минуты религиозного энтузиазма слишком для них сухи, сдержанны, холодны. Здесь кто первый палку взял, тот и капрал. Кто способен здесь на свободное проявление своих религиозных чувств, а не на связанное церковными уставами, кто способен на вдохновенную пророческую молитву, тот и во главе толпы, тот и предстоятель.

Так как у каждого были с собой большие запасы пищи, то обеды паломников состояли из «сухоядения»; впрочем некоторые вошли в соглашение с ресторатором и ухитрялись варить в камбузе рыбную похлёбку.

Чёрный хлеб и особенно ржаные сухари с солью очень кстати для морских путешественников. Во время морской болезни не надо допускать, чтобы желудок был пустой, иначе рвота вызовет желчь; и лучшая пища в данном случае, сколько я мог заметить из своих плаваний, - чёрные сухари с солью. Напрасно некоторые прибегают к лимонам, апельсинам и к разным кислотам. Если они помогают, то очень мало. Умышленные движения, чёрный хлеб и свежий воздух, - вот три вещи, которые я посоветовал бы всем во время качки.

Из паломников большинство страдающих морской болезнью были женщины. Иные лежали на палубе пластом без всякого движения. К счастью, по мере нашего путешествия, качка всё более и более стихала.

На всю массу паломников простого звания немного было купцов и очень мало людей привилегированного сословия. Из классных же пассажиров, в первый день нашего путешествия, я познакомился с двумя братьями-купцами. Оба рослые, с типичными русскими лицами, пожилые. Они едут в сопровождении приказчика. У одного из них дочь средних лет. Старший брат Иван, с сильной проседью, но ещё крепкий старик, был четыре раза в Иерусалиме и потому теперь едет туда совершенно спокойно, наперёд зная, что греки его примут с распростёртыми объятиями.

- Так вы у греков останавливаетесь? А почему же не на русских постройках? - спрашиваю его.
- Всегда у греков. От них близко к Гробу Господню, а главное во время праздников они дают хорошее место в храме. Ведь всё в их руках, они всем распоряжаются...

Я так много худого слышал и читал про греков, об их бесцеремонных поборах, о их своекорыстном поведении, о некрасивой эксплуатации христианскими святынями, и вдруг на первых же порах встречаю их защитника в лице симпатичного русского старца. Но мне тут же другие паломники разъяснили, в чём дело. Этот богатый купец, в каждый свой приезд в Иерусалим, оставляет в руках греков не одну тысячу рублей; кроме того, на большие праздники он присылает им из России тоже немалые подарки. Понятно, что для греков такой старик клад, и они буквально за ним ухаживают. А старику лестно. Ещё бы! В России епископ в своей обширной епархии – лицо малодоступное для простых смертных.. Его видят обыкновенно в кафедральных соборах во время богослужения. А тут, в Святом Граде, купец имеет доступ не только к митрополиту, но даже к самому блаженнейшему патриарху Дамиану. Мало того, ему и в России оказывают уважение иерусалимские греки, присылая каждый праздник свои поздравительные письма и архипастырские благословения, а иногда и небольшие подарки из Святой Земли.

Встречались на пароходе и такие паломники, которые побывали в Иерусалиме более десяти раз. Они знают все иерусалимские уголки, посвящены во все сплетни Святого Града и всю тамошнюю администрацию называют по именам. Свои рассказы они обильно иллюстрировали описаниями скандалов. Но эти лица подозрительны.  

Поздно вечером пароход пришел в Босфор и стал на якорь в ожидании утра.

Пароход "Россия", принадлежавший РОПиТ.
Трехпалубный товаро-пассажирский пароход «Россия» построен по заказу РОПиТ в Ньюкасле (Англия) в январе 1872 года. После-русско-турецкой войны в 1878 году пароход «Россия» возвратили РОПиТ. В 1887 году пароход прошел капитальный ремонт. Списан в 1913 году.
Фото: Ретро Флот

1907 год
А.П. Касторский. Паломничество в Палестину и на Афон. Костромские епархиальные ведомости. 1909-1912 гг.

12 июня к вечеру мы явились на пароход Русского общества пароходства и торговли «Россия». Он стоял у самого берега. Здесь была страшная суматоха. Народ бегал туда и сюда. Поднявшись по сходням на палубу, мы прошли крытую среднюю часть, где расположены нары, и спустились в трюм в носовой части парохода. О 3-м классе морских пароходов мы уже заранее, по слухам составили себе очень плохое мнение, но в действительности оказалось не так плохо. Впрочем, неудобства не чувствовали, может быть, благодаря своей компании. Вообще мы устроились сносно. М.И.Осипов (агент Имп. Палест. и вместе Русского пароходного общества) пришел проститься с нами и, по обычаю Палестинского общества, снабдил каждого Евангелием. 

Одесса. Воронцовский маяк.
Высота 17 м, построен в 1888 году, разрушен в 1942 году.
Открытка нач. ХХ века
Фото: Старая Одесса на почтовых открытках

В 6 часов последние узы, соединявшие нас с Россией, порвались, и мы отплыли. Но пароход раза три проверял компас, прежде чем направиться на ЮЮЗ. Одесский берег скоро остался назади, отошел в сторону, и мы очутились в открытом море. Я видел то, что давно хотел увидеть: совершенно открытое море при полной луне (как раз в эту ночь было полнолуние). Но я ожидал более сильного впечатления от такой поэтической картины. Правда, одесский маяк все еще был виден, но только его свет и напоминал о близости земли.

***

Путь до константинопольского (стамбульского) берега занимал примерно полутора суток, две ночи приходилось провести в открытом море. Если корабль приплывал ночью, то стоял на рейде, заход в порт был разрешен только с наступлением утра. Здесь корабль обычно стоял сутки или двое, но мог отойти в тот же день. В городе паломники могли передохнуть на подворьях в районе Галат, недалеко от берега, где располагались подворья таких афонских обителей, как Св. Пантелеимоновская, Св. Андреевская, Св. Ильинская, Св. Троицкая, Св. Иоанна Златоуста, Положения Пояса Богоматери, келии Св. Николая Чудотворца „Белозерская" и Крестовоздвиженская. Все они расположены  почти рядом друг с другом. Впрочем, многие, опасаясь за свой багаж, не сходили на берег.  

Корабль с русскими паломниками, направляющимися в Иерусалим, в гавани Бейрута.
C.H. Graves. Ноябрь 1903 г.
Библиотека Конгресса

Дальнейший курс паломники держали в Яффу или Афон, с возможными остановками в Пиреях, Смирне, Александрии или в Бейруте, в зависимости от маршрута парохода, доставлявшего не только паломников, но и грузы по назначению. В общей сложности, следуя из Одессы до Яффы, паломникам предстояло на борту провести примерно полторы-две недели.

_________________________________
Литература и электронные ресурсы:

Доклад Секретаря ИППО В.Н. Хитрово в Совете Общества о положении Русских подворий в Иерусалиме. С-Петербург, 15 ноября 1899 г. // В.Н.Хитрово. Собрание сочинений и писем. Т. 2. Статьи о Святой Земле. М.-С-Пб. 2011. С.231-268. 

Откуда идут в Святую Землю русские паломники (опыт статистического исследования) // В.Н.Хитрово. Собрание сочинений и писем. Т. 2. Статьи о Святой Земле. М.-С-Пб. 2011. С.269-284.

Какими путями идут русские паломники в Святую Землю (опыт статистического исследования) // В.Н.Хитрово. Собрание сочинений и писем. Т. 2. Статьи о Святой Земле. М.-С-Пб. 2011. С. 270-299.

Русские паломники в Святую Землю в 1899-1900 г. // В.Н.Хитрово. Собрание сочинений и писем. Т. 2. Статьи о Святой Земле. М.-С-Пб. 2011. С. 285-300.

Русские паломники Святой Земли // В.Н.Хитрово. Собрание сочинений и писем. Т. 2. Статьи о Святой Земле. М.-С-Пб. 2011. С. 308-330.

А.А.Дмитриевский. Извлечение из Исторической Записки Императорского Православного Палестинского Общества за 25 лет его существования (1882–1907 г.). (Читано в торжественном заседании Общества 22 мая 1907 г.). // Сообщения Императорского Православного Палестинского Общества 1907 г. Том XVIII. Выпуски 3 и 4. 

А.А.Дмитриевский. Императорское Православное Палестинское Общество и его деятельность за текущую четверть века: 1882-1907. С-Пб. 2008. 

А.А. Дмитриевский. Современное русское паломничество в Cв. Землю. Речь, читанная 30 марта в зале городской Думы в торжественном заседании Киевского отделения Императорского Православного Палестинского Общества // Труды Киевской Духовной академии. 1903. Т. II. С. 274-319

Пушкинская улица. Одесса от А до Я

Пантелеймоновская улица. Одесса от А до Я