Государственный Эрмитаж нумизматический сборник 1998 СПб, 1998.
В. В. Гурулева
Архимандрит Антонин как нумизмат
А. И. Капустин родился 12 августа 1817 г. в с. Батурино Шадринского уезда Пермской губернии в семье священника. В 1843 г. он окончил Киевскую Духовную академию и несколько лет затем преподавал в ней немецкий и греческий языки и богословие. В 1845 г. А. И. Капустин принял монашество с именем Антонин.
Большую часть своей жизни он посвятил служению русской православной церкви на Востоке. С 1850 г. он - настоятель посольской церкви в Афинах. Именно с этой церкви - храма Святой Троицы, построенного в XI в., - началась археологическая деятельность Антонина. Он был инициатором реставрации церкви и сам принимал участие в восстановительных работах и в раскопках, предпринятых в ходе реставрации. С 1860 г. архимандрит Антонин (в этот сан он был возведен в 1853 г.) служил настоятелем посольской церкви в Константинополе, приобретя там ценный опыт восточной дипломатии, весьма пригодившийся ему впоследствии, когда с 1865 г. и до конца жизни он был начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме.
Известен архимандрит Антонин и как ученый, член многих российских и зарубежных научных обществ. Среди них такие, как Русское Археологическое общество, Одесское общество истории и древностей, Афинское археологическое общество, Немецкое восточное археологическое общество и другие. Интересы Антонина распространялись, помимо богословских наук, на археологию, археографию, нумизматику, палеографию преимущественно римского и византийского времени (1). „Недаром, - писал Антонин, - от детства влечется душа моя к Византии, как духовной родине, где как будто я жил когда-то давно при царях Багрянородных" (2). Особенно привлекали Антонина древние рукописи. Его заслуги в их собирании, изучении и описании высоко оцениваются в работах современных исследователей (3). Археологические и палеографические изыскания Антонина известны благодаря его собственным публикациям (4), деятельность же его как нумизмата пока не изучена. Специальных работ, посвященных монетам, или описей коллекций Антонин не оставил. Сведения об его занятиях нумизматикой можно почерпнуть из его книг „Заметки поклонника Святой Горы" (1861 -1863), „Вифиния" (1862- 1863), „Из записок Синайского богомольца" (1871-1873), „В Румелию" (1879), „Из Румелии" (1886), которые были не только результатами впечатлений от путешествий архимандрита Антонина, но и прекрасными историческими, этнографическими и археологическими очерками, сочетавшими прошлое и современность описанных мест. Важным источником является также дневник Антонина, начатый в 1841 г. и веденный аккуратно, день за днем, почти до самой смерти архимандрита (последняя запись была сделана 5 января 1894 г., а 24 марта того же года Антонин скончался) (5).
Дневник архимандрита Антонина, озаглавленный „Повесть временных лет", представляет собой чрезвычайно интересный исторический документ, долгое время недоступный для исследования, поскольку был завещан Синоду с правом его публикации не ранее, чем через 40 лет после смерти автора (6), по прошествии же этого срока обстановка в России не способствовала интересу к подобным сюжетам. Записи в дневнике довольно краткие, но очень выразительные. Они прекрасно раскрывают характер и разносторонние интересы их автора, который был очень одаренным и любознательным человеком. Антонин писал стихи, хорошо рисовал, одним из первых оценил значение изобретения фотографии - „благословенного открытия счастливого времени нашего", как образно отмечал Антонин - и ратовал за необходимость снимать священные предметы, чтобы сохранить их для потомков. Кроме того, он увлекался астрономией и часто наблюдал за звездами через телескоп, который он считал лучшей и самой ценной вещью из своего имущества (7). Его стихи, акварели и зарисовки, а также фотографии, газетные и журнальные вырезки, вклеенные в страницы дневника, сопровождают и иллюстрируют текст, делая его еще более значимым памятником эпохи.
Записи дневника и упоминания в книгах, относящиеся к занятиям нумизматикой, говорят об Антонине как собирателе монет, который еще не пытается дать им научную оценку. Это явление, характерное для второй половины XIX в., когда византийская нумизматика в России (как и византиноведение в целом) находилась в стадии становления. Тот скачок в ее развитии, который был связан с деятельностью П. Сабатье в середине столетия, сменился почти полной потерей интереса российских коллекционеров к монетам Византии. Большое значение в этой связи приобретает собирательская деятельность людей, по долгу службы оказавшихся в Греции, Турции и других государствах, территории которых когда-то входили в состав Византийской империи. Антикварные рынки этих стран были заполнены античными и византийскими монетами, привлекавшими внимание коллекционеров, ученых и просто любителей старины. Описывая базар в г. Смирна, Антонин, в частности, замечал: „В лавочках со всякой всячиной я нашел и старые монеты римской и византийской по преимуществу эпохи, медные и серебряные. Смирна славится множеством и дешевизною их. Наш почтенный генеральный консул, археолог и нумизмат, живя столько лет здесь, успел составить богатейшую коллекцию малоазийских монет золотых и серебряных" (8). Даже ограниченный в средствах архимандрит Антонин приобретал монеты в довольно больших количествах, правда, преимущественно медные.
19 декабря 1864 г. Антонин, например, писал в дневнике, что когда он вернулся домой после службы, его „ожидал Сараф армянин с мешком старых монет... У меня же осталось 150 монет медных (одних Александров Северов около 30) и 7 золотых византийских" (9). Неделю спустя появляется еще одна подобная запись: некий другой армянин принес мне кучу всякого рода антик. Сот около двух приобрел разной старой меди за лиру" (10). И такого рода сведения в дневнике очень часты.
Во время многочисленных путешествий архимандрит Антонин старался ознакомиться с различными нумизматическими коллекциями, что, в сочетании с изучением каталогов и другой литературы по нумизматике, было необходимо ему для приобретения столь важного для каждого собирателя опыта в определении и систематизации монет. Описание нумизматического собрания Афинского университета (вероятно, Антонин впервые познакомился с ним, служа в Афинах, а потом вновь осмотрел его в 80-х гг. XIX в.), свидетельствует о том, что автор имел хороший профессиональный уровень нумизмата-коллекционера: „Минц-кабинет сравнительно все еще беден. Даже из Афинских монет, известных по чужеземным каталогам, не всеми он еще может похвалиться. Византийский отдел совершенно скуден самыми известными золотыми монетами императоров, которыми так обилует Константинополь... Есть довольно монет средневековых и новых разных европейских государств. Русским духом и не пахнет - по пословице". (11)
Показательно для характеристики Антонина как нумизмата его впечатление о мозаиках монастыря Св. мученицы Екатерины на Синае, в частности, о двух медальонах на Триумфальной арке: «С особенным любопытством смотрел я на изображения „ктиторов" храма Юстиниана и Феодоры... Смотрю и глазам не верю. Монетами Юстиниана переполнены нумизматические кабинеты Европы. Через мои собственные руки прошло их золотых и медных - не менее полусотни. На всех их лицо императора представляется одинаково до того, что его можно узнавать хорошо при совершенно стертой надписи. Оно (если только не в профиль) всегда полное и круглое и как бы одутловатое с короткими, или лучше стрижеными, волосами и бритым подбородком. А тут на мозаичном изображении как нарочно все не то, что на монетах... Где доказательство, что это портреты Юстиниана и Феодоры? Нигде. Надписи никакой нет» (12) . Здесь можно увидеть одну из первых попыток использовать византийские монеты как исторический источник для датировки и атрибуции памятников искусства - практику, широко распространенную в наше время. Архимандрит Антонин был совершенно прав в своих сомнениях, и хотя до сих пор у искусствоведов нет единого мнения о том, кто изображен в этих медальонах, ни один исследователь не считает этих персонажей Юстинианом и Феодорой (13).
Путешествуя, Антонин по возможности всегда старался пополнить свою коллекцию, однако описания приобретенных монет встречаются в его книгах довольно редко. Приведу одно упоминание подобного рода, относящееся ко времени поездки в Вифинию. „Вечером принесли нам с пригоршню старых медных монет, весьма нередко находимых в утучненной историческою жизнью земле никейской. Одна из них, наилучше сохранившаяся, из колониальных Августа...была преподнесена нам благосклонным священником и поступила в нумизматический кабинет богословского училища Константинополя. Между прочими монетами было несколько хорошо сохранившихся. Таковы: цезаря Криспа,... Констанция II, Валентиана, Льва и Константина иконоборцев, Льва Мудрого, Иоанна Ватаци и пр. ... Монеты при посредстве чаю, крупицы вечерней трапезы и ласковых речей повара, достались нам за 20 пиастров" (14).
Среди путевых заметок этнографического характера имеется одна, важная для изучения такой интересной проблемы, как использование византийских монет с изображениями Христа, Богоматери и различных святых в качестве священных реликвий - своего рода образков. „...Известно, что на Востоке, - писал Антонин, - все выпукло-битые монеты последних лет византийского царства слывут за Константиновы (т. наз. Константинаты), вследствие чего и носятся с благоговением на груди вместе с крестом, тогда как на истинные монеты Константиновы никто и внимания не обращает" (15). В данном случае имеются в виду монеты с изображениями Св. Константина (Великого), впервые появившиеся в правление Алексея III Ангела (1195- 1203). Многие из них, находящиеся ныне в музейных собраниях, имеют отверстия, пробитые именно для того, чтобы носить их на груди, на некоторых сохранились следы оправы. Так, из девяти золотых монет Алексея III, хранящихся в Отделе нумизматики Эрмитажа, шесть экземпляров имеют такие отверстия и одна - следы оправы; из девяти серебряных - четыре с отверстиями; из сорока биллоновых - десять с отверстиями (причем, на одной монете сохранилось кольцо для цепочки, продетое в отверстие) и одна - со следами оправы. Кроме того, многие из биллоновых монет Алексея III, использовавшиеся в качестве таких реликвий, были позолочены (их в эрмитажном собрании семь экземпляров), что могло быть связано и с желанием владельца выдать свою вещь за более ценную для повышения своего социального престижа, и со стремлением продавца одурачить доверчивого покупателя, и, возможно, с другими мотивами. Приведенный Антонином обычай использования монет в быту был широко распространен в различных странах и достаточно хорошо изучен современными учеными (16), однако в византийской нумизматике эта тема еще ждет своих исследователей.
Страницы дневника Антонина полны записей (к сожалению, весьма кратких) о том, как свободными вечерами он разбирал накопив шиеся монеты, читал их надписи, чистил покрытые окислами экземпляры, называя такие занятия „заседаниями нумизматическими" (17). Коллекционирование монет приобретало у Антонина яркую эмоциональную окраску. „Не могу устоять против влекущей силы древности, - писал он. - Встречаясь с нею где бы то ни было, я точно вижу колыбель свою... Динарий Августа и драхма Александра, можно сказать, жгут меня историческою теплотою имен своих. Лица Диоклетиана и двух Максимилианов также глубоко смущают душу. Гордые и жестокие физиогномии заклятых гонителей Христа говорят ясно, что христианский мартирологии не вымысел. Одним словом, каждая монета имеет что сказать уму и сердцу" (18).
Архимандрит Антонин щедро делился собранными им монетами. Так, в 1860 г. он отправил „монеты афинские и иные языческой эпохи для музея Одесского археологического общества" (19). Выполняя свой давний обет, в 1863 г. Антонин отослал во все четыре Духовные академии России (в Санкт-Петербург, Москву, Киев и Казань) 2050 античных и средневековых монет (20). Известно, что в Санкт-Петербургской Академии эти монеты хранились поначалу в библиотеке, а после учреждения в 1879 г. Церковно-археологического музея Духовной академии, они вошли в состав его коллекции (21). В Киеве монеты, присланные Антонином, поступили в Музей церковных древностей при Киевской Духовной академии, коллекции которого в 30-е гг. XX в. были национализированы. Ныне нумизматическая коллекция этого музея является частью собрания Национального музея истории Украины (22). В 1863 г. Антонин подготовил также к отправке в Эрмитаж „62 свинцовые печати и около 100 греческих монет, в том числе много афинских" (23). К сожалению, в архиве Эрмитажа не удалось отыскать документов о поступлении этих монет в Мюнц-каби-нет. В 1883 г. в музей Русского Археологического общества от архимандрита Антонина поступило несколько сотен греческих, римских и средневековых монет (без описи) (24). В 1925 г. нумизматическая коллекция этого музея влилась в собрание Эрмитажа (25). Созданный Антонином при Русской Духовной миссии в Иерусалиме музей древностей, который он неустанно пополнял археологическими памятниками и монетами, был оставлен миссии по духовному завещанию архимандрита (26). Целенаправленная работа по выяснению судьбы и нынешнего местонахождения этой части коллекции Антонина, так же, как и монетного собрания Санкт-Петербургской Духовной академии впереди.
В середине 1880-х гг. Антонин преподнес в дар Православному Палестинскому обществу коллекцию монет Древней Греции, Рима и Византии, насчитывавшую 564 экземпляра. Вскоре это собрание было опубликовано И. В. Помяловским (27). Монеты в каталоге были распределены по государствам и правителям и описаны с указанием изображений и надписей на лицевой и оборотной сторонах, металла и размера. Византийских монет, начиная с правления императора Анастасия I (491 - 518), в коллекции насчитывалось 76 экземпляров, из них одна золотая, одна серебряная и остальные -медные.
Палестинское общество, учрежденное в 1882 г. для поддержания православия на Востоке и для облегчения паломникам путешествий по святым местам, прекратило свою деятельность после революции 1917 г. Принадлежавшие ему археологические памятники, в том числе и монеты, поступили в Академию истории материальной культуры. В 1924 г. Совет Академии постановил передать коллекцию монет бывшего Палестинского общества в Государственный Эрмитаж (28). Коллекция была принята в Отдел нумизматики по каталогу И. В. Помяловского (29). Несмотря на общий характер описаний монет (без указания их индивидуальных особенностей) и отсутствие такого важного показателя, как вес - все это затрудняет работу по идентификации нумизматических памятников в музее - в настоящее время мне удалось опознать в собрании Эрмитажа 53 византийские монеты из 76, входивших в состав коллекции, собранной архимандритом Антонином. Большинство остальных монет Византии указаны в каталоге И. В. Помяловского как имеющие неясные изображения и, возможно, они были списаны в утиль в ходе послевоенной инвентаризации собрания Отдела нумизматики.
Византийские монеты из коллекции Антонина имеют хронологические рамки от конца V до конца XII вв. и места чеканки - Константинополь, Антиохия, Никомедия, Кизик, Александрия и Фессалоника. Среди них нет редких монет, они представляют собой массовые выпуски перечисленных монетных дворов, наиболее часто встречающиеся на Ближнем Востоке. Однако на территории России находки медных византийских монет, за исключением анонимных фоллисов Х-XII вв., довольно редки, поскольку они чеканились только для удовлетворения потребностей внутреннего рынка империи (30). В российские собрания эти монеты попадали большей частью стараниями таких коллекционеров, как архимандрит Антонин, поэтому даже на первый взгляд рядовые по составу коллекции приобретали важное значение для развития византийской нумизматики в нашей стране. Кроме того, появляясь в России, такие собрания способствовали возрождению интереса к византийским монетам у русских коллекционеров. Все это вместе взятое позволяет высоко оценить деятельность Антонина как нумизмата.
Научные изыскания архимандрита Антонина были подчинены одной цели, которую он сформулировал так: „На нас, представителях в ученом мире восточной стихии церковной, лежит долг отыскать и передать во всеобщую известность все, что на востоке уцелело от минувшего тысячелетия" (31). Его заслуги в исполнении этого долга бесспорны.
Примечания.
(1) Подробнее об этом см.: Филиппов М. В. О научной и литературной деятельности архимандрита Антонина Капустина (в связи с 90-летием со дня его кончины: 1894-1984)//Богословские труды. М., 1986. Т. 27. С. 212-219.
(2) Архимандрит Антонин. Из Румелии. СПб., 1886. С. 613-614.
(3) См., например: Гранстрем Е. Э. Греческая палеография в России//Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1969. Т. 2. С. 121-134; Фонкич Б. Л. Антонин Капустин как собиратель рукописей//Древнерусское искусство. Рукописная книга. М., 1983. Сб. 3. С. 368-379.
(4) Архимандрит Антонин. О древних христианских надписях в Афинах. СПб., 1874; Христианские древности Греции//ЖМНП. 1854. Ч. 81, отд. 2. С. 31-68, 143-230; О разрытиях внутри Российско-посольской церкви в Афинах//Известия Русского Археологического общества, 1861. Т. 2, вып. 3. С. 129- 145; Заметки XII-XV вв., относящиеся к крымскому городу Сугдее (Судаку), приписанные на греческом Синаксаре //ЗООИД. 1863. Т. 5. С. 595-628.
(5) Рукописи 14 объемных томов дневника архимандрита Антонина хранятся в архиве Синода в С.-Петербурге: РГИА, ф. 834 (рукописи Синода), оп. 4, д. 1118-1131. Общий их обзор был сделан в работе Салминой М. А. Дневник архимандрита Антонина//ТОДЛ. Л., 1972. Т. XXVII. С. 420-430. В настоящее время готовится к печати исследование рукописного наследия Антонина, проведенное Л. А. Герд (для II выпуска труда „Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге").
(6) Дмитриевский А. А. Начальник Русской Духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Антонин (Капустин). СПб., 1904. С. 54.
(7) Там же, с. 53.
(8) Архимандрит Антонин. Заметки поклонника Святой Горы//ТКДА. 1863. Т. II, июль. С. 307.
(9) Архимандрит Антонин. Дневник. Т. VII //РГИА, ф. 834, оп. 4, д. 1124, л. 319.
(10) Там же, л. 320.
(11) Архимандрит Антонин. Из Румелии. С. 608.
(12) Архимандрит Антонин. Из записок Синайского богомольца//ТКДА. 1872. Т. II. С. 287.
(13) Например, В. Н. Бенешевич отмечал: „Что касается двух бюстов в медальонах по углам парусов, то можно предположительно считать их изображениями пророка Илии и св. Екатерины" - см.: Памятники Синая археологические и палеографические. Под ред. В. Н. Бенешевича. Л., 1925. Вып. I. С. 14; В. Н. Лазарев считал их неизвестными лицами, см.: Лазарев В. Н. История византийской живописи. М., 1947. Т. I. С. 60; современные исследователи высказывают предположение, что это Иоанн Креститель и Богоматерь, см.: Forsyth G. H., Weitzmann К. The Monastery of Saint Catherine at Mount Sinai. The Church and Fortress. Princeton, 1976. PI. CXII-CXXIH.
(14) Архимандрит Антонин. Винифия//Христианские чтения. 1863 г. Ч. 2. С. 268-269.
(15) Архимандрит Антонин. Заметки поклонника Святой Горы. 1861//ТКДА. Т. III, октябрь. С. 222.
(16) См., например: Потин В. М. Монеты. Клады. Коллекции. СПб., 1993. С. 198-206.
(17) Архимандрит Антонин. Дневник. Т. VII (д. 1124, л. 164, 275 об.); Т. VIII (д. 1125, л. 3, 254); Т. IX (д. 1126, л. 85, 154 об.); Т. X (д. 1127, л. 306 об.); Т. XI (д. 1128, л. 236, 237 об., 283); Т. XII (д. 1129, л. 70) и др.
(18) Архимандрит Антонин. Заметки поклонника Святой Горы//ТКДА. 1863. Т. II, июль. С. 307-308.
(19) Архимандрит Антонин. Дневник. Т. VI (д. 1123, л. 398 об.).
(20) Там же, т. VII (д. 1124, л. 164- 165).
(21) Покровский Н. В. Церковно-археологический музей Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб., 1909. С. XVII.
(22) Гарбуз Б. Б. Нумизматическая коллекция Национального музея истории Украины//Всероссийская нумизматическая конференция. 6-8 апреля 1994 г. Тезисы докладов. СПб., 1994. С. 72.
(23) Архимандрит Антонин. Дневник. Т. VII (д. 1124, л. 165).
(24) Веселовский Н. И. История Императорского Русского Археологического общества за первое пятидесятилетие его существования 1846-1896. СПб., 1900. С. 328.
(25) Архив Отдела нумизматики Государственного Эрмитажа (далее - ОН ГЭ). Книга поступлений 44а № 485.
(26) Дмитриевский А. А. Указ. соч., с. 53.
(27) Помяловский И. В. Описание древних и средневековых монет, принесенных в дар Православному Палестинскому обществу архимандритом Антонином, начальником Духовной миссии в Иерусалиме//Палестина и Синай. Ч. I. Вып. 2. СПб., 1886.
(28) Архив ОН ГЭ. Письмо ученого секретаря Академии истории материальной культуры Б. В. Фармаковского от 17 января 1924 г. № 228.
(29) Архив ОН ГЭ. Книга поступлений 44а № 343.
(30) Кропоткин В. В. Клады византийских монет на территории СССР//Археология СССР. Свод археологических источников. М., 1962. Вып. Е4-4. С. 9-15.
(31) Архимандрит Антонин. Заметки поклонника Святой Горы. 1861//ТКДА. Т. III, ноябрь. С. 349.