«Имя России пользуется обаянием»
Недавно в Бейруте состоялась торжественная церемония возложения венка к могиле видного дипломата-ближневосточника Алексея Круглова, работавшего на рубеже XIX–XX веков консулом Российской империи в Алеппо, Багдаде и Иерусалиме.
В церемонии приняли участие посол России в Ливане Борис Болотин и Ваджих Сааб – мэр города Шуэйфа, потомки Круглова, проживающие в Ливане. «Возлагать цветы к могиле моего прадеда в отмечаемый сегодня в России День дипломатического работника стало хорошей традицией», – сказал профессор Вадиа Жрейдини.
…Консульские отношения между Россией и Ливаном насчитывают более 200 лет. В 1783 году между Россией и Турцией был заключен торговый договор, по которому Россия получила право назначать своих консулов «во всех тех местах, где они признаны будут надобными». 16 мая 1785 года Екатерина II указом «нашей Коллегии иностранных дел» назначила консулом в Бейрут «для пользы службы нашей и пособия торговле» капитана Режиса Коронелли. Р. Коронелли до места своей работы не доехал. В октябре 1786 года он прибыл на греческий остров Хио и успел послать несколько донесений в российскую миссию в Стамбуле, а в мае 1787 года ему определили другое назначение – консулом в Сент-Жан-д’Акр. В начале очередной русско-турецкой войны 1787 – 1791 годов Р. Коронелли оказался в Триесте. Однако на южной территории современного Ливана в городе Сайде уже в 1784 году было учреждено генеральное консульство России, которым руководил «тосканский уроженец» Карл Ферриери. Ему поручалось прежде всего содействовать развитию торговли между Россией и странами Восточного Средиземноморья, сообщать о всех происходящих там событиях, оказывать покровительство русским подданным, а также стараться «сводить знакомство с разными владельцами и силу имеющими людьми… употребляя и обращая оное в пользу службы ее императорского величества».
В 1820 году в городе Яффа (Палестина) было открыто русское консульство, основная задача которого сводилась к помощи православным паломникам, направляющимся к Святым местам в Палестине. Однако эта работа консула К. Базили носила сезонный характер, и поэтому 20 декабря 1839 года министр иностранных дел Карл Нессельроде направил Николаю I подробное донесение с предложением о переводе консульства из Яффы в Бейрут. Кроме ссылок на необходимость «точного надзора за происками» врагов православия, К. Нессельроде указывал на увеличение «торговли в Бейруте, где поселилось более 40 купеческих домов и в их числе несколько русских. Порт сей имеет непрестанные сообщения с Египтом и, сделавшись рынком всей Сирии, посещается купеческими кораблями всех европейских держав, коих консулы пребывают в Бейруте и заведуют находящимися в Яффе простыми агентствами».
Николай I, ознакомившись с докладной запиской, собственноручно начертал: «Быть по сему». Константин Базили переехал в Бейрут и стал именоваться консулом в Бейруте и Палестине, а греческий консул Марабут стал российским консульским агентом в Яффе. Было определено «на пожалование ему и другим лицам, которые употреблены им будут, до пятисот испанских талеров в год с отнесением оных на счет чрезвычайных издержек миссии в Константинополе».
Константин Базили, прибывший в Бейрут 20 ноября 1839 года, был выдающейся личностью. Грек по национальности, он владел несколькими языками и обладал определенным литературным талантом и умением строить отношения с арабами всех сословий, не говоря уже о представителях Православной Церкви Великой Антиохии и всея Востока, в каноническую территорию которой входят Сирия и Ливан. Российские консулы содействовали организации в 1841 году бейрутской православной школы (ежегодная субсидия составляла 286 рублей серебром) и типографии, где печатались богослужебные книги. В 1859 году был построен в Бейруте православный собор. В 1861 году специальный комитет собрал в пользу пострадавших от внутриполитических неурядиц 1,2 миллиона пиастров, из которых К. Базили выделил 200 тысяч на создание больницы.
Поток паломников на Святую землю увеличивался с каждым годом, особенно после создания в 1882 году Императорского православного палестинского общества. Это общество получало дотацию из казны и собирало в Вербное воскресенье большие суммы в виде кружечного сбора в церквах Российской империи. Только в Сирии и Ливане было построено 32 школы, большинство, разумеется, в православных районах и кварталах Бейрута, Триполи и других городов. В 1902 году турецкое правительство признало эти школы в качестве официальных русских школ, где обучение велось русскими и местными преподавателями бесплатно на арабском языке. Посольство России в Бейруте сегодня размещается в православной школе в квартале Мар Ильяс (Святого Ильи), а рядом проходит улица Мама, названная так в честь Марии Александровны Черкасовой, инспектора православных школ, проработавшей в Бейруте 25 лет.
Русские консулы по мере сил способствовали развитию торговых и культурных связей, хотя события в России нередко оставляли их без средств, инструкций и политической поддержки. В Ливан и Сирию через Бейрут импортировались русский керосин, спирт, мука, шелк, а вывозились апельсины и лимоны. В начале 1910 года русские промышленники организовали плавучую выставку на пароходе «Император Николай II», которая посетила порты Турции, Ливана, Сирии и Египта.
Средиземное море в XVIII – XIX веках часто посещалось и российскими военными судами. В 1768 – 1774 годах в Эгейском и Средиземном морях находилась сильная эскадра под командованием графа Г. Орлова. В 1772 году русский фрегат помог египетскому паше Али-Бею снять осаду с города Сайды, осажденного турками и их союзниками. Затем русская флотилия подошла к Бейруту и потребовала контрибуцию в размере годового сбора, который брала Турция с российских кораблей. После отказа был высажен десант, и турки уплатили контрибуцию. Эмир Шехаб, союзник турок, дал обещание «впредь всякому российскому судну чинить послушание и в нужде вспоможение». На следующий год эмир Шехаб, рассорившись с турками, обратился с просьбой к командованию русского флота помочь освободить Бейрут от турецкого отряда. 25 мая 1773 года русская эскадра подошла к Бейруту. Осада продолжалась четыре месяца и завершилась благодаря действиям русских судов и десанта полной победой эмира Шехаба. Благодарный эмир выплатил 250 тысяч пиастров и направил 1 января 1774 года графу Г. Орлову письмо, в котором сообщал о своем желании передать Ливан под протекторат России. В планы правительства Российской империи не входили территориальные приобретения в Восточном Средиземноморье, и поэтому это обращение осталось без ответа.
Отсутствие у России каких-либо захватнических планов в отношении стран Восточного Средиземноморья, выступления русских дипломатических и консульских представителей в защиту христиан, строительство школ и больниц содействовали росту симпатий к России. Жители Бейрута оказывали неизменно дружественный прием русским военным судам. В 1882 году в Бейрутский порт зашел крейсер «Азия», что, по донесению русского генконсула, произвело самое приятное впечатление не только на православных. «Даже мусульманское население, – писал генконсул К. Петкович в своем рапорте в российское посольство в Стамбуле, – смотрело на наш флаг и на наших офицеров и матросов не так, как на французов, итальянцев и других, а ласково и приветливо, как на своих друзей. Имя России пользуется особым обаянием не только между христианами вообще, а также среди мусульманского населения, …как державы могущественной, но вместе с тем и великодушной, поступающей всегда открыто и честно не только с друзьями, но и с врагами».
В церемонии приняли участие посол России в Ливане Борис Болотин и Ваджих Сааб – мэр города Шуэйфа, потомки Круглова, проживающие в Ливане. «Возлагать цветы к могиле моего прадеда в отмечаемый сегодня в России День дипломатического работника стало хорошей традицией», – сказал профессор Вадиа Жрейдини.
…Консульские отношения между Россией и Ливаном насчитывают более 200 лет. В 1783 году между Россией и Турцией был заключен торговый договор, по которому Россия получила право назначать своих консулов «во всех тех местах, где они признаны будут надобными». 16 мая 1785 года Екатерина II указом «нашей Коллегии иностранных дел» назначила консулом в Бейрут «для пользы службы нашей и пособия торговле» капитана Режиса Коронелли. Р. Коронелли до места своей работы не доехал. В октябре 1786 года он прибыл на греческий остров Хио и успел послать несколько донесений в российскую миссию в Стамбуле, а в мае 1787 года ему определили другое назначение – консулом в Сент-Жан-д’Акр. В начале очередной русско-турецкой войны 1787 – 1791 годов Р. Коронелли оказался в Триесте. Однако на южной территории современного Ливана в городе Сайде уже в 1784 году было учреждено генеральное консульство России, которым руководил «тосканский уроженец» Карл Ферриери. Ему поручалось прежде всего содействовать развитию торговли между Россией и странами Восточного Средиземноморья, сообщать о всех происходящих там событиях, оказывать покровительство русским подданным, а также стараться «сводить знакомство с разными владельцами и силу имеющими людьми… употребляя и обращая оное в пользу службы ее императорского величества».
В 1820 году в городе Яффа (Палестина) было открыто русское консульство, основная задача которого сводилась к помощи православным паломникам, направляющимся к Святым местам в Палестине. Однако эта работа консула К. Базили носила сезонный характер, и поэтому 20 декабря 1839 года министр иностранных дел Карл Нессельроде направил Николаю I подробное донесение с предложением о переводе консульства из Яффы в Бейрут. Кроме ссылок на необходимость «точного надзора за происками» врагов православия, К. Нессельроде указывал на увеличение «торговли в Бейруте, где поселилось более 40 купеческих домов и в их числе несколько русских. Порт сей имеет непрестанные сообщения с Египтом и, сделавшись рынком всей Сирии, посещается купеческими кораблями всех европейских держав, коих консулы пребывают в Бейруте и заведуют находящимися в Яффе простыми агентствами».
Николай I, ознакомившись с докладной запиской, собственноручно начертал: «Быть по сему». Константин Базили переехал в Бейрут и стал именоваться консулом в Бейруте и Палестине, а греческий консул Марабут стал российским консульским агентом в Яффе. Было определено «на пожалование ему и другим лицам, которые употреблены им будут, до пятисот испанских талеров в год с отнесением оных на счет чрезвычайных издержек миссии в Константинополе».
Константин Базили, прибывший в Бейрут 20 ноября 1839 года, был выдающейся личностью. Грек по национальности, он владел несколькими языками и обладал определенным литературным талантом и умением строить отношения с арабами всех сословий, не говоря уже о представителях Православной Церкви Великой Антиохии и всея Востока, в каноническую территорию которой входят Сирия и Ливан. Российские консулы содействовали организации в 1841 году бейрутской православной школы (ежегодная субсидия составляла 286 рублей серебром) и типографии, где печатались богослужебные книги. В 1859 году был построен в Бейруте православный собор. В 1861 году специальный комитет собрал в пользу пострадавших от внутриполитических неурядиц 1,2 миллиона пиастров, из которых К. Базили выделил 200 тысяч на создание больницы.
Поток паломников на Святую землю увеличивался с каждым годом, особенно после создания в 1882 году Императорского православного палестинского общества. Это общество получало дотацию из казны и собирало в Вербное воскресенье большие суммы в виде кружечного сбора в церквах Российской империи. Только в Сирии и Ливане было построено 32 школы, большинство, разумеется, в православных районах и кварталах Бейрута, Триполи и других городов. В 1902 году турецкое правительство признало эти школы в качестве официальных русских школ, где обучение велось русскими и местными преподавателями бесплатно на арабском языке. Посольство России в Бейруте сегодня размещается в православной школе в квартале Мар Ильяс (Святого Ильи), а рядом проходит улица Мама, названная так в честь Марии Александровны Черкасовой, инспектора православных школ, проработавшей в Бейруте 25 лет.
Русские консулы по мере сил способствовали развитию торговых и культурных связей, хотя события в России нередко оставляли их без средств, инструкций и политической поддержки. В Ливан и Сирию через Бейрут импортировались русский керосин, спирт, мука, шелк, а вывозились апельсины и лимоны. В начале 1910 года русские промышленники организовали плавучую выставку на пароходе «Император Николай II», которая посетила порты Турции, Ливана, Сирии и Египта.
Средиземное море в XVIII – XIX веках часто посещалось и российскими военными судами. В 1768 – 1774 годах в Эгейском и Средиземном морях находилась сильная эскадра под командованием графа Г. Орлова. В 1772 году русский фрегат помог египетскому паше Али-Бею снять осаду с города Сайды, осажденного турками и их союзниками. Затем русская флотилия подошла к Бейруту и потребовала контрибуцию в размере годового сбора, который брала Турция с российских кораблей. После отказа был высажен десант, и турки уплатили контрибуцию. Эмир Шехаб, союзник турок, дал обещание «впредь всякому российскому судну чинить послушание и в нужде вспоможение». На следующий год эмир Шехаб, рассорившись с турками, обратился с просьбой к командованию русского флота помочь освободить Бейрут от турецкого отряда. 25 мая 1773 года русская эскадра подошла к Бейруту. Осада продолжалась четыре месяца и завершилась благодаря действиям русских судов и десанта полной победой эмира Шехаба. Благодарный эмир выплатил 250 тысяч пиастров и направил 1 января 1774 года графу Г. Орлову письмо, в котором сообщал о своем желании передать Ливан под протекторат России. В планы правительства Российской империи не входили территориальные приобретения в Восточном Средиземноморье, и поэтому это обращение осталось без ответа.
Отсутствие у России каких-либо захватнических планов в отношении стран Восточного Средиземноморья, выступления русских дипломатических и консульских представителей в защиту христиан, строительство школ и больниц содействовали росту симпатий к России. Жители Бейрута оказывали неизменно дружественный прием русским военным судам. В 1882 году в Бейрутский порт зашел крейсер «Азия», что, по донесению русского генконсула, произвело самое приятное впечатление не только на православных. «Даже мусульманское население, – писал генконсул К. Петкович в своем рапорте в российское посольство в Стамбуле, – смотрело на наш флаг и на наших офицеров и матросов не так, как на французов, итальянцев и других, а ласково и приветливо, как на своих друзей. Имя России пользуется особым обаянием не только между христианами вообще, а также среди мусульманского населения, …как державы могущественной, но вместе с тем и великодушной, поступающей всегда открыто и честно не только с друзьями, но и с врагами».