В отдаленное от нас время торжества на Иopда­не не отличались особенным великолепием и блеском, так как главным действующим лицом на них являлся игумен лавры преподобного Саввы Освященного с своими иноками, на обязанность которых Иерусалимская Патриархия возлагала и заботу о православных паломниках, всегда во множестве стекав­шихся в праздник Богоявления на реку Иордан, и о благочинии самого церковного торжества. В половине истекшего столетия богоявленские празднества на Иордане от иноков Саввинской обители перешли к Иорданскому митрополиту и сделались предметом его особенных забот и попечений, так как только один раз в году, именно в этот праздник, он являлся фактическим архипастырем своей несуществующей в действительности епархии. В виду трудности дороги к Иордану по горам и узким тропинкам и опасностей со стороны заиорданских полудиких бедуинов, с корыстной целью нападавших на паломнические караваны и даже убивавших иногда путешественников, как иноки Саввинской обители, так и Иорданский митрополит со своею духовной свитой выезжали в прежнее время на Иордан четвертого января, в сопровождении кавасов, почетного военного конвоя, проводников шейхов — начальников прииорданских кочевых бедуинских племен, — все на конях верхами. Шейхи на своих резвых скакунах, разукрашенных головными и другими убора­ми, проделывали, как и в праздник Рождества Христова, для развлечения и удовольствия почетных путешественников, всевозможные „фантазии".


В конце восьмидесятых годов XIX столетия прииорданские монастыри свв. Герасима, Иоанна Предтечи и Георгия Хозевита, благодаря энергичным и настойчивым стараниям Блаженнейшего Патриарха Никодима I, ныне пребывающего на покое на Халки близ Константинополя, при материальном содействии Императорского Православного Палестинского Общества[2], были восстановлены и приведены в благолепный вид, благодаря чему оживилась и населилась прииорданская пустыня, дотоле как бы необитаемая. Бедуинские разбои и грабежи по сю сторону Иордана к древнему Иерихону или к нынешней ма­ленькой деревушке Ериха стали явлением редким и почти не слышным. В 1898 г. к приезду нынешнего германского императора Вильгельма II, турецкое правительство к Иордану устроило шоссированную доро­гу, и по ней явилась с этого времени возможность легко и удобно совершать паломнические путешествия в наемных пароконных колясках. Теперь, таким образом, миновала прежняя необходимость в усиленном конвое и в проводниках—шейхах, и если они по установившемуся обычаю еще продолжают входить в караваны и поездки, то не больше как для почета путешественников и их развлечения в пути всевоз­можными „фантазиями". Иорданскому митрополиту, уже имеющему в своей епархии обитаемые монастыри, хотя они, к слову сказать, на правах ставропигии находятся в ведении Иерусалимского Патриарха, а не митрополита, представляется теперь возможность обозреть их. В си­лу этого ныне принято (кажется, с 1890 г.), чтобы Аpxиепископ Иорданский со своими клириками выезжал из Иерусалима не четвертого января, как было раньше, а третьего, и направлялся прямо в обитель св. Гера­сима. Здесь он четвертого января совершает литургию и к вечеру едет в монастырь св. Иоанна Предтечи, чтобы пятого рано утром отслужить там литургию и к 10 часам утра попасть на Иордан в походный, нарочито для этого торжества приготовленный, храм для присутствия в нем на Великих Часах и литур­гии св. Василия Великого и для совершения чина Великого водоосвящения.

Храм походный[3] устраивается на берегу реки епи­скопскими клириками заблаговременно и представляет из себя весьма приличный деревянный барак, под железной двускатной кровлей. Для храма этого при­возится и подобающая обстановка. Те же клирики устраивают и деревянный помост на реке Иордан, да­леко с берега выдающейся в реку, для предстоящих водоосвящений и для удобства погружения св. Креста в струях священной реки.

Елизаветинское мужское подворье ИППО в Иерусалиме.
Общий вид с востока и перечное дерево — сборный пункт паломников


Выступление каравана паломников с русских подворий Императорского Православного Палестинского Общества в Иерусалиме в сопровождении вооруженных кавасов

По дороге к Иерихону третьего и четвертого января тянутся на ослах и лошадях, навьюченных багажом, торговцы съестными припасами и разного рода сластями, нарочито выезжающие из Иерусалима. Утром рано четвертого же числа большой караван поклонников, выразивших о своем желании быть в праздник Богоявления на Иордане заранее, сопровождаемые кавасами Палестинского Общества, черными арабами, слу­жащими на наших постройках, местными шейхами на конях, с ружьями и копьями за плечами, выступает с пением духовных песнопений из Иерусалима с наших русских построек от перечного де­рева. С паломниками отправляется, в качестве началь­ника каравана, кто-либо из служащих в Обществе, некоторые члены духовной миссии и иногда чины консульства.

На пути к Иордану. Хана Самарянина

Весь почти день караван русских богомольцев находится в дороге, медленно двигаясь по шоссированным дорогам, с частыми остановками для отдыха, напр., в гостинице милосердного самарянина (хан Хасрура), и в других пунктах, иногда имеющих навес и двор, а иногда и прямо на чистом поле. Вечером поздно караван наш вступает в арабскую дере­вушку Ериха на месте древнего Иерихона, и истомлен­ный от пути, после чаепития и сухой закуски, распола­гается на сладкий отдых в гостеприимном русском приюте, сооруженном здесь стараниями приснопамятного начальника русской духовной миссии в Иepycaлиме, архимандрита Антонина (Капустина) (+ 1894 г.) на щедрые пожертвования русского народа (нижний этаж) и Августейших паломников 1881 г., великих князей Сергия и Павла Александровичей (верхний).

Утром следующего дня, в канун праздника Богоявления, русский караван покидает приют о. Анто­нина в Иерихоне и в прежнем составе мимо полу­разрушенной башни Закхея и сикомора, на котором якобы сидел этот праведник—мытарь, желая видеть Господа, мимо идущего (Лук. XIX, 4), направляется к месту крещения Спасителя, отстоящему отсюда не менее двух часов пути, по ровной прииорданской долине. Здесь весна царит в это время во всей своей чарующей прелести. Роскошная растительность обращает долину иорданскую к этому празднику в цветущий сад, полный самых причудливых пестрых красок и самого сильного аромата.

Палатка для раздачи кипятка на берегу Иордана

Подойдя к Иордану, наш караван находит близ берега уже разбитую по­ходную палатку-церковь и несколько других палаток для митрополита, духовенства, почетных гостей и приезжих купцов. Слышно повсюду оживление, мало напоминающее сочельник и день поста. В палатках и на открытом воздухе, повсюду кипят медные кувшинчики, и аромат только что сваренного кофе носится в воздухе. В некоторых палатках приезжие богомольцы—греки, болгары, арабы и др. пьют раки (местная водка), закусывают сластями и едят жаре­ную рыбу. С приходом русского каравана оживление еще более делается заметным. Кавасы и арабы, сопровождающие караван, расставляют палатку для на­чальника каравана, который любезно приглашает под ее кров и почетных гостей из интеллигенции. Простые богомольцы, рассыпавшись по берегу Иopдана, там и здесь образуют живописные группы, отдыхая прямо на траве и делясь, между собою переживаемыми впечатлениями.

Русские паломники на реке Иордан

Вид реки Иордана, несущей быстро мутные волны в неподвижное Мертвое море, в это время года очарователен. Берега его, покрытые в изобилии тамариском, плакучими ивами и олеандровым кустарником, окаймлены как бы лентою желтых и голубых цветов. Зрелище поразительное для непривычного глаза северянина, особенно если он от этой чарую­щей прелести весны перенесется мысленно к себе на родину, где стоят в это время трескучие морозы, где все покрыто белоснежным саваном и сковано крепким льдом…

Место крещения Господня (Марк. I, 4; Иоанн. I, 28) с точностью ныне неизвестно. Но предание, идущее из древности, указывает это место вблизи монастыря св. Иоанна Предтечи, стоящего недалеко от реки Иордана, не более получаса ходу. В этом месте река Иордан делает довольно значительный изгиб, несколько замедляющий быстрое течение ее, и имеет берег с некоторым возвышением, удобным для спуска желающих омыться в прохладных струях священ­ной реки. Место это называется иногда Вифавара или место переправы[4], так как здесь удобно переходить реку Иордан вброд. Здесь на самом глубоком месте воды в реке не более, как по пояс взрослому мужчине. Впрочем, не во всякое время года и не всякому из путешественников попытки переходить эту быстротечную реку проходят безнаказанно. Во время неожиданных и довольно частых разливов реки, при неумении держаться под напором бьющих с ног быстрых ее течений и в виду возможности по­пасть на место глубокое или, по крайней мере, такое, где вода достигает по шею, пускающийся в брод или вплавь через эту реку подвергается большому риску и даже опасности утонуть. Несколько отважных и опытных пловцов поплатились уже за свою смелость и нашли себе могилу в бурных волнах священной реки, о чем красноречиво говорят безмолвные па­мятники, поставленные здесь, и сделанные на них, в предупреждение посетителей Иордана наших дней, приличные эпитафии. Одна из подобных надписей имеется даже в саду нашего приюта в Иерихоне. Неудивительно поэтому, что наши кавасы, сопровождающие паломнические караваны на Иордан, обязуются зорко наблюдать за паломниками и предупреждать их о возможных опасностях при купаниях в этой реке.

Водоосвящение вод Иордана

Часов в 10 утра, в присутствии митрополита Иopданского, стоящего в троне, совершаются клириками часы Патриарха Софрония, а потом непосредственно за ними великая вечерня с благословением хлебов, елея и вина, которые и разделяются между богомольцами, и литургия св. Василия Великого. По окончаши ее аpxиерей в мантии и омофоре с клириками крестным ходом отправляется на приготовленный на Иордане дере­вянный помост для совершения установленного Цер­ковью великого водоосвящения. При чтении третьей паремии: „Жаждующие почерпните воду с веселием от источников спасения", аpxиерей серебряной лоханью почерпает воду из реки Иордана и ставить ее на приготовленный стол перед собою. Молитвы водоосвящения читаются архиереем перед этою лаханью (вазой). Когда запоют тропарь: „Во Иордане крещающуся Тебе, Господи", то apxиерей погружает св. крест сначала в серебряной вазе, а затем на прикрепленном к нему шелковом шнуре трижды бросает его в реку Иордан[5], отливая при этом туда и часть воды из вазы. В это время желающие из поклонников, погасив держимые ими в руках во время водоосвящения горящие свечи, погружаются троекратно в волнах священной реки, но большинство паломников этот обряд откладывает до полночного водоосвящения, когда, по преданию, произошло и крещение Господне от Иоанна. Погружение креста в воде и купание поклонников сопровождается ружейною паль­бою проводников, пусканием голубя для более сильного впечатления и оживленными, полными восторга криками богомольцев, рукоплесканиями…

У Иордана


Вид на истоки реки Иордан

После литургии с вечерней, испивши Иорданской освященной воды, наши паломники разбредаются в разные стороны: одни отправляются к берегу Мертвого моря и в монастырь св. Герасима, другие ходят по берегу Иордана с целью вырезать себе из местного тростника „на память" об Иордане посошки, или режут камыш, собирают по берегу реки голыши, делают терновые венцы, собирают „акриды" (вкусный полевой плод на подобие вишни, желтого цвета), кото­рыми питался в пустыне Иорданской св. Иоанн Пред­теча (Марк. I, 6; Матф. III, 4), рвут цветы и вообще на­слаждаются природой, а третьи, как люди уже не впервые являющиеся на Иордан, в виду пред­стоящей ночной службы и обратного утомительного возвращения в Иерусалим, подкрепившись „чайком", согретым на сухом тростнике в жестяном чайничке, на лужайках покоятся мирным сном. Митрополит и духовенство и почетные богомольцы отдыхают в устроенных здесь палатках, приготовляясь к ночному бдению.

Поклонники из греков и других национальностей проводят время веселee[6]. Не обращая внимания на пост­ное время и канун великого праздника, они попивают раки, коньяк, ликеры, кофе, курят кальян, и угоща­ются по-праздничному, ведя между собою оживленные беседы, прерываемый нередко шумом и веселым смехом… Когда наступят сумерки, то богомольцы начинают зажигать в разных местах из сухого трост­ника костры[7], и тысячи ярких огней пронизывают глубокий мрак южной теплой ночи. Шум оживленных разговоров и нескромный смех оглашают воздух. Нередко слышатся где-нибудь звуки веселой песни под аккомпанемент местной балалайки. Этого сорта посетители богоявленского празднества и реки Иордана веселятся через всю ночь и не прекращают своего игривого времяпрепровождения даже и тогда, когда раз­дается скромный призыв к ночному праздничному богослужению…

В 12 часов вечера в походной церкви начи­нается Богоявленская утреня, совершаемая обычно митрополитом Иорданским с клириками греческой национальности и некоторыми русскими священниками, находящимися на лицо среди паломников. Так как палатка — церковь едва вмещает под своей сенью духовенство и некоторых почетных богомольцев, то все простые паломники стоят на открытом воздухе, окружая плотными массами церковь-палатку. Богослужение утреннее совершается, по обычному чину, на греческом языке и только в некоторых случаях по-славянски произносятся ектении и возгласы, а поэтому естественно скоро начинает прискучивать своим однообразием и монотонностью… Многие из богомольцев отходят от палатки-церкви и бродят среди: палаток, в которых христиане восточной национальности проводят время по-прежнему оживленно и шумно, или же идут на берег Иордана, чтобы вы­брать поудобнее место для купания. Только паломники, пожелавшие причаститься Св. Таин за этой литургией плотной вереницей тянутся к митрополиту Иорданскому, который, в свободное время от участия в богослужении, сидя на кресле, принимает на исповедь желающих.

Шериат ел-Кебыре (Иордан), западный берег.
Празднование крещения Иисуса Христа 6 января

К 2 часам ночи, по мере приближения к концу утреннего богослужения, многочисленные богомольцы, явившиеся на Иордан, делаются сосредоточеннее и молчаливее. Наступает торжественный момент этой великой ночи, ради которого шел каждый на свя­щенную реку. Замолкают в это время оживление разговоры и смех даже по палаткам… После Великого славословия в торжественной процессии из храма-палатки: с крестом, евангелием, иконами и со свечами митрополит и духовенство направляются на берег Иордана, который в это время представляет новую картину, с трудом поддающуюся описанию.

Шериат ел-Кебыре (Иордан). Празднование крещения Иисуса Христа 6 января

Наши русские паломники еще до окончания утрени, как мы сказали, мало-помалу покидают храм-палатку и занимают удобные места в реке Иордан, чтобы иметь возможность в самый момент погружения креста омыться в священных струях ее и почерпнуть на память об этом празднике св. воды. Много усилий и хлопот с этой большой толпой выпадает в это время на долю кавасов и арабов наших русских построек. Чтобы оградить в Иордане места, глубокие и опасные по-быстрому его течению, арабы обыкновенно образуют в воде живую цепь, имея для сего канат в руках. За линию этого каната выходить богомольцам строго возбраняется. Когда церковная процессия приблизится к мосткам, устроенным для удобства погружения креста в струях Иордана, то вся река бывает уже переполнена мужчинами и женщи­нами в белых смертных сорочках, которые специально ими для этого случая приготовляются, и с возженными светильниками в руках. Среди мрака южной теплой ночи вся эта картина разнообразных лиц, освещенных колеблющимся светом ярко пылающих свеч, в белых сорочках, представляется поразительной для непривычного глаза наблюдателя. Все богомольцы с напряженным вниманием, с глубоким благоговением и сердечным трепетом, стоя в холодных струях[8] Иордана, прислушиваются к чину богоявленского водоосвящения, ожидая момента погружения креста, при радостном пишии: „Во Иордане крещающуся Тебе, Гос­поди". Но вот настал и этот с томительным нетерпением ожидаемый момент крестопогружения. Вся толпа дружно подхватывает пропетый духовенством тропарь праздника[9], оглашая мощными звуками дивного песнопения прииорданскую равнину, погру­женную еще в безмолвный мрак ночи, и не дожи­даясь троекратного погружения креста в воде, начинает быстро погружаться в священные струи, пить их пригоршнями и наполнять ими свои фляжки, бу­тыли, кувшинчики[10] и проч., захватывая из под ног своих со дна реки на память и ее камешки. Говор и шум радостно и даже восторженно настроенной толпы, смешивающиеся с окриками арабов и кавасов, предупреждающих богомольцев об опасностях и торопящих их на берег, заглушают звуки церковных песнопений оканчиваемого духовенством чина водоосвящения.

Наши паломники мало-помалу выходят на бе­рег, снимают свои белые смертные сорочки, наполняют паломнические сумки реликвиями из реки Иордана и спешат занять получше место близ па­латки-храма. Здесь тотчас же после водоосвящения начинается архиерейская литургия, за которой громад­ное большинство из них и приобщается Св. Таин. Литургию эту поют большей частью по-славянски наши паломники; на ней по-славянски читаются апостол и евангелие праздника и произносятся ектении и воз­гласы, а поэтому, она производить на всех глубокое впечатление.

Пишущий настоящие строки не может умолчать еще об одном поразительном явлении, очевидцем которого он был в 1888 году, и которое произвело на многих бывших на этом торжестве прямо потрясающее впечатление. Как говорят, явление это нередко повторяется. Едва смолкли звуки церковных песнопений Богоявленского водоосвящения, еще не улеглись вполне шумные восторги благоговейно настро­енной толпы богомольцев, не охотно расстававшихся с струями освященных вод, и не затихли еще понудительные окрики арабов и кавасов, торопивших замешкавшихся в Иордане купальщиков, как, к изумлению всех богомольцев, река Иордан быстро начала переполняться мутными волнами холодных струй, которые, выходя из берегов, быстро затопляли прилегающую к ним равнину[11]. Чувство благоговейного изумления, навеянное народными рассказами о еже­годно будто-бы повторяющемся в ночь на Богоявление, в воспоминание о крещении Господа, чудесном переполнении реки Иордана, сменилось у благочестивых паломников опасением, чтобы разливающиеся воды не затопили и церкви-палатки… Быстро поэтому окончилось тогда богослужение в походном храме, и клирики спешно укладывали его принадлежности в сундуки и мешки для отправки в Иерусалим обратно на хранение до следующего года…

Церковь св.Елисея в Иерихоне (Ерихе)

Караван русских богомольцев, сопровождаемый кавасами и арабами, после литургии иногда направляется с Иордана прямо в Иерусалим, не заходя для отдыха даже в наш приют в Иерихоне, так как торопится к вечеру прибыть в Иерусалим. Что же ка­сается митрополита Епифания и клириков, то после торжественного богослужения все они отправляются на отдых в обитель св. Иоанна Предтечи, куда за ними приходят и многие из наших богомольцев, отказавшиеся присоединиться к каравану, возвращающе­муся в Иерусалим. Для всех своих гостей радуш­ные иноки прииорданской обители, на другой день празд­нующей свой храмовый праздник (Панигирь), приготовляют угощение и обед. Митрополит с клири­ками, однако же, не остается здесь на торжестве, но после отдыха и обеда, посетив в Иерихоне церковь св. про­рока Елисея, созданную на средства русской благотвори­тельницы и почитательницы патриарха Никодима А. Д. Богдановой, отправляется в монастырь на Сорокадневной горе где, по преданию, Господь Иисус Христос провел сорок дней и сорок ночей в посте и был искушаем от диавола (Матф. IV, 1—4; Лук. IV, 1—5). Здесь он служит 7 января торжественную литургию.

[1]Путешествие на Иордан для омовения в его священных водах вошло в обязательную силу для наших паломников, настолько, что те из них, которые по каким бы то ни было причинам не попали на Иордан в день Богоявления, считают для себя уже непременным долгом побывать здесь для выполнения его в один из первых дней страстной седмицы и непременно до принятая Св. Таин в Великий Четверг.

[2] В распоряжение Патриарха, „на постройку церквей в Палестине“, председатель Палестинского Общества великий князь Сер­ей Александрович в 1885 году, с согласия Совета Обще­ства, передал 16,000 р. с., из коих 3,000 р. были пожертвованы московским жителем А. Н. Ленивовым, желавшим построить в Св. Земле церковь там, „где ея не существует“. В частно­сти для монастыря Св. Иоанна Предтечи на Иордане, по желанию патриарха, предметы, „необходимые для церкви", были изготовлены на средства в Бозе почившего великого князя Серея Алексан­дровича, который, как известно, по просьбе того же патриарха Никодима, приказал написать иконы и для Вертепа Рождества Христова, не нашедшие, однако же, там, по проискам католиков, себе места и неизвестно куда затем исчезнувшие…

[3] Поразительное убожество храма-палатки прежнего времени описывает яркими красками о. арх. Антонин в своей любо­пытной статье: „6 Января на Иордане" (Херсон. Епарх. Вед. 1867, ч. XX, стр. 216, 220—222).

[4] По греческому преданию, здесь совершился переход евреев через реку Иордан, и здесь был поставлен ими в благо­дарность за свой переход через полноводный Иордан памятник из 12 камней, взятых со дна реки Иордана (Иисуса Нав. III, 13—17; IV, 3—9).

[5] На Православном Востоке повсюду существует обычай в праздник Богоявления совершать дважды водоосвящение—на кануне в храмах и на колодцах в сосудах и в сам праздник на реке или даже на берегу моря. В последнем случае, при пении тропаря праздника: „Во Иордане крещающуся Тебе, Господи", священник, после троекратного благословения воды крестом в сосуде, бросает крест в реку или в море (крест в этом случай употребляется не дорогой по ценности, в виду возможной его утраты безвозвратно) на глубокое место. Среди богомольцев тотчас же находятся отважные пловцы, которые, раздевшись, бросаются в воду и со дна моря или реки достают крест. Счастливец, нашедший крест, получает право в течении целого дня праздника обходить с этим крестом дома благочестивых граждан и собирать подаяние в свою пользу (это наше рождественское Христа славление). Описываемый нами обычай при водоосвящении на Иордане несомненно имеет связь с указанным выше обычаем всего Православного Востока. Но так как Иордан—река быстротечная и все уносящая своим стремительным течением в Мертвое море, то надежды на возможность легко отыскать здесь крест не существует и его здесь прихо­дится привязывать на шелковый шнур.

[6] Из любопытства на Иордан 6 января являются и простые туристы—англичане и американцы, чтобы видеть редкую картину ночного на этот праздник богослужения и погружения в волнах священной реки массы русских богомольцев в белых сорочках.

[7]  На Мертвом море близ впадения в него реки Иордана, невдалеке от берега, имеется небольшой островок, получивший поэтическое библейское название „Лотова столба". У туземцев-христиан существует легенда, что в эту святую ночь грешные тени выходят из Мертвого моря на Лотов столб и видя ярко пылающие многочисленные костры и оживленное ликование христиан, собравшихся на Иордан с целью погружения креста Хри­стова в струях его, с воем страшным бродят по этому не­обитаемому острову всю ночь до самой зари…

[8] Температура воды в Иордане в это время не бывает ниже 10 градусов тепла, а иногда стоит и значительно выше этой цифры.

[9] Тропарь первый и третий разы поется по-гречески, а второй раз по-славянски.

[10]  Вода иорданская и особенно богоявленская уносится палом­никами из Св. Земли, как  драгоценная   святыня,   наравне с святым огнем, и бережно хранится ими всю жизнь. Она является во   время   тяжелых   болезней   и   даже   на смертном одре,   по искреннему убеждению многих, целительным средством и единственным отрадным утешением. Ничего  поэтому нет  странного в  том,  что   среди  предприимчивых и энергичных  русских людей в последнее  время появилась  мысль,  по примеру американца Вестера, устроившего громадный экспорт Иорданской воды в Америку,  где ею пользуются (1 р. 20 к. за флакон ве­личиною 0,5 стакана) различные религиозные  секты при совершении таинства крещения, начать вывоз иорданской воды и продажу ее и в Рoccии. По имеющимся  у  нас  сведениям,  пять  20-ти ведерных бочек Иорданской воды уже отправлены с Иордана в Москву турецким подданным Халилем Эрапатом, получившим за свой труд 500 фр. Вода иорданская, отправляемая в другие страны, кипятится, фильтруется, чтобы очистить ее от ила и органических примесей, разлагающихся в воде и портящих ее вкус и запах, разливается по бочкам, опечатывается пе­чатью греческого монастыря св. Иоанна Предтечи на Иордан, получает консульское удостоверение и на верблюдах транспор­тируется до Яффы, а дальше грузится на пароходы для доставления до места назначения.

[11] Естественное объяснение этому поразительному для благоче­стиво настроенного человека явлению находят в усиленном таянии снегов на Ермоне, откуда Иордан берет свое начало, из Ливана или в проливных дождях в верховьях Иордана.

[12]Монастырь этот находится на средине подъема на гору Сорокадневную и к нему ведет довольно крутая лестница, по которой с половины ее можно добираться только пешком. В пещере устроен храм и жилища иноков. Еще болеe трудный и даже опасный путь предстоит для тех, кто пожелает побывать на самой вершине Сорокадневной горы, откуда открывается очаро­вательный вид на Иорданскую долину, Мертвое море, Аммонитские и Моавитские горы.

_____________________
Фото из дореволюционной коллекции Императорского Православного Палестинского Общества