Рождество в русской поэзии

20:08 / 12 мая 2013

Рождество в русской поэзии

Рождество Христово — величайший после Пасхи православный праздник, праздник прихода Бога в телесном облике в земную жизнь. Младенец родился в полутемном холодном хлеву в пригороде небольшого городка Вифлеема. На место Рождения Христа указывала яркая Вифлеемская звезда, за светом которой следовали три восточных царя (или волхва) Валтасар, Гаспар и Мельхиор, которые принесли в дар Божественному Младенцу золото, ладан и смирну. Золото — Царю, ладан — Богу, смирну — Человеку.

Рождественские образы и мотивы широко распространены в творчестве русских поэтов. Стихи русских поэтов о Рождестве в данной подборке проиллюстрированы рождественскими открытками.

Рождеству Христову

С нами Бог, разумейте языцы.
Сиречь: Помаза нас Бог Духом,
посла Духа Сына Своего в сердца наша.

Ангелы снижайтеся,
Ко земле сближайтеся,
Господь бо сотворивший веки,
Живет ныне с человеки.
Станьте хором, Вси собором,
Веселитеся: яко с нами Бог!
Се час исполняется!

Се Сын приближается!
Се лета пришла кончина,
Се Бог посылает Сына.
День приходит,
Дева родит,
Веселитеся: яко с нами Бог!

Обещан пророками,
Отчими нароками,
Решит во последня лета —
Печать новаго завета.
Дух свободы
Внутрь нас роди,
Веселитеся: яко с нами Бог!

Даниилов каменю,
Из купины пламеню
Несеченный отпадаешь,
Огнь сена не попаляешь.
Се наш Камень,
Се наш Пламень,
Веселитеся: яко с нами Бог!

Расти ж благодатию
Новый наш Ходатою,
Расти да возможешь стати,
Да попалишь супостаты.
Се вселенну
Зря спасенну,
Веселитеся: яко с нами Бог!

Мы ж Тебе рожденному,
Господеви блаженному,
Сердца всех нас отверзаем,
В душевный дом принимаем.
Песня спевая,
Восклицая,
Веселитеся: яко с нами Бог!

Григорий Савич Сковорода
(1722—1794)

На Рождество Господне

Христос раждается — народы! славьте с кликом,
Христос низшел с небес — сретайте общим ликом,
Христос в стране земной — неситесь выспрь умом;
Христа возвеличай, вселенная! вовеки,
Христа в веселии воспойте, человеки!
Христос прославился в рождении самом.
Бог Слово! Сын Отца! Незримаго зерцало!
Твое во времени, Превечный! рождество
Свет богознания вселенной возсияло,
И веры Твоея настало торжество:
Тогда, ея лучем, чудесно просвященны,
Учились от звезды поклонники звездам,
От буйства исхитив умы свои прелыценны,
По новым шествовать к премудрости следам,
И кланяться Тебе, о Солнце правды вечной!
И знать Тебя и чтить, Восток от высоты!
Господь! склонись и к нам — и дар хвалы сердечной
От нашей приими словесной нищеты.

Ширинский-Шихматов Сергей Александрович (1783-1837)
1823

Рождество

Сей малый мир пред оными мирами,
Которые бесчисленной толпой
Парят и блещут в тверди голубой,
Одна пылинка; мы же — что мы сами?

Но солнцев сонм, катящихся над нами,
Вовеки на весах любви святой
Не взвесит ни одной души живой;
Не весит вечный нашими весами.

Ничто вселенна пред ее творцом;
Вещал же так Творец и Царь вселенной:
«Сынов Адама буду я Отцом;
Избавлю род их, смертью уловленный, -
Он не погибнет пред моим лицом!» -
И Бог от Девы родился смиренной.

Вильгельм Кюхельбекер
1832
из цикла «Сонеты»

Ночь на Рождество Христово

Светлое небо покрылось туманною ризою ночи;
Месяц сокрылся в волнистых изгибах хитона ночного;
В далеком пространстве небес затерялась зарница;
Звезды не блещут.
Поля и луга Вифлеема омыты вечерней росою;
С цветов ароматных лениво восходит в эфир дым благовонный;
Кипарисы курятся.
Тихо бегут сребровидные волны реки Иордана;
Недвижно лежат на покате стада овец мягкорунных;
Под пальмой сидят пастухи Вифлеема.

Первый пастух

Слава Седящему в вышних пределах Востока!
Не знаю, к чему, Нафанаил, а сердце мое утопает в восторге;
Как агнец в долине, как легкий олень на Ливане, как ключ Элеонский, -
Так сердце мое и бьется, и скачет.

Второй пастух

Приятно в полудни, Аггей, отдохнуть под сенью Ливанского кедра;
Приятно по долгой разлуке увидеться с близкими сердцу;
Но что я теперь ощущаю… Словами нельзя изъяснить…
Как будто бы небо небес в душе у меня поместилось;
Как будто бы в сердце носил я всезрящего Бога.

Первый пастух

Друзья! воспоем Иегову,
Столь мудро создавшего землю,
Простершего небо шатром над водами;
Душисты цветы Вифлеема,
Душист аромат кипариса;
Но песни и гимны для бога душистей всех жертв и курений.
И пастыри дружно воспели могущество Бога
И чудо творений, и древние лета…

Как звуки тимпана, как светлые воды — их голоса разливались в пространстве.
Вдруг небеса осветились, -
И новое солнце, звезда Вифлеема, раздрав полуночную ризу небес,
Явилась над мрачным вертепом,
И ангелы стройно воспели хвалебные гимны во славу рожденного бога,
И, громко всплеснув, Иордан прокатил сребровидные воды…

Первый пастух

Я вижу блестящую новую звезду!

Второй пастух

Я слышу хвалебные гимны!

Третий пастух

Не Бог ли нисходит с Сиона?..
И вот от пределов Востока является ангел:
Криле позлащены, эфирный хитон на раменах,
Веселье во взорах, небесная радость в улыбке,
Лучи от лица, как молнии, блещут.

Ангел

Мир приношу вам и радость, чада Адама!

Пастухи

О, кто ты, небесный посланник?.. Сиянье лица твоего ослепляет бренные очи…
Не ты ль Моисей, из Египта изведший нас древле
В землю, кипящую млеком и медом?

Ангел

Нет, я Гавриил, предстоящий пред Богом,
И послан к вам возвестить бесконечную радость.
Свершилась превечная тайна: Бог во плоти днесь явился.

Пастухи

Мессия?.. О радостный вестник, приход твой от Бога!
Но где, покажи нам, небесный младенец, да можем ему поклониться?

Ангел

Идите в вертеп Вифлеемский.
Превечное слово, его же пространство небес не вмещало, покоится в яслях.

И ангел сокрылся!

И пастыри спешно идут с жезлами к вертепу.
Звезда Вифлеема горела над входом вертепа.
Ангелы пели: «Слава сущему в вышних! мир на земли, благодать в человеках!»
Пастыри входят — и зрят непорочную матерь при яслях,
И Бога-младенца, повитого чистой рукою Марии,
Иосифа-старца, вперившего очи в превечное слово…
И пастыри, пад, поклонились.

Петр Павлович Ершов
1834

В эту ночь Земля была в волнении

В эту ночь Земля была в волнении:
Блеск большой, диковинной звезды
Ослепил вдруг горы и селенья,
Города, пустыни и сады.

А в пустыне наблюдали львицы,
Как, дарами дивными полны,
Двигались бесшумно колесницы,
Важно шли верблюды и слоны.

И в челе большого каравана,
Устремивши взоры в небосклон,
Три волхва в затейливых тюрбанах
Ехали к кому-то на поклон.

А в пещере, где всю ночь не гасли
Факелы, мигая и чадя,
Там ягнята увидали в яслях
Спящее прекрасное Дитя.

В эту ночь вся тварь была в волнении,
Пели птицы в полуночной мгле,
Возвещая всем благоволенье,
Наступленье мира на земле.

Хомяков Алексей Степанович (1804-1860)

В этот светлый праздник

В этот светлый праздник -
Праздник Рождества
Мы друг другу скажем
Теплые слова.

Тихо снег ложится:
За окном зима,
Чудо здесь свершится
И зажжет сердца.

Пусть улыбки ваши
В этот дивный день
Будут счастьем нашим
И подарком всем.

Льются звуки жизни,
Счастья и добра,
Озаряя мысли
Светом Рождества.

Хомяков Алексей Степанович (1804-1860)

На Рождество

Верь завету Божьей ночи!
И тогда, за гранью дней,
Пред твои предстанет очи
Сонм неведомых царей,

Сонм волхвов, объятых тайной,
Пастухов Святой Земли,
Тех, что вслед необычайной,
Ведшей их звезде пошли!

Тех, что некогда слыхали
Песню неба... и, склонясь,
Перед яслями стояли,
Богу милости молясь!

Подле, близко, с ними рядом,
Обретешь ты право стать
И своим бессмертным взглядом
Созерцать и познавать!

Константин Случевский (1843-1904)

***
Ночь тиха. По тверди зыбкой
Звезды южные дрожат.
Очи Матери с улыбкой
В ясли тихие глядят.

Ни ушей, ни взоров лишних, -
Вот пропели петухи -
И за ангелами в вышних
Славят Бога пастухи.

Ясли тихо светят взору,
Озарен Марии лик.
Звездный хор к иному хору
Слухом трепетным приник, -

И над Ним горит высоко
Та звезда далеких стран:
С ней несут цари Востока
Злато, смирну и ливан.

Афанасий Фет
1842

Явление ангела пастырям

Встаньте и пойдите
В город Вифлеем;
Души усладите
И скажите всем:
«Спас пришел к народу,
Спас явился в мир!
Слава в вышних Богу,
И на земли мир!
Там, где отдыхает
Бессловесна тварь,
В яслях почивает
Всего мира Царь!»

Афанасий Фет

***
Звезда сияла на востоке,
И из степных далеких стран
Седые понесли пророки
В дань злато, смирну и ливан.

Изумлены ее красою,
Волхвы маститые пошли
За путеводною звездою
И пали до лица земли.

И предо мной, в степи безвестной,
Взошла звезда твоих щедрот:
Она свой луч в красе небесной
На поздний вечер мой прольет.

Но у меня для приношенья
Ни злата, ни ливана нет, -
Лишь с фимиамом песнопенья
Падет к стопам твоим поэт.

Афанасий Фет
1887

***
Есть страны, где люди от века не знают
Ни вьюг, ни сыпучих снегов;
Там только нетающим снегом сверкают
Вершины гранитных хребтов…
Цветы там душистее, звезды крупнее,
Светлей и нарядней весна,
И ярче там перья у птиц, и теплее
Там дышит морская волна…
В такой-то стране ароматною ночью,
При шепоте лавров и роз
Свершилось желанное чудо воочью:
Родился Младенец Христос.

Надсон Семен Яковлевич (1862-1887)

Рождество Христово

Благословен тот день и час,
Когда Господь наш воплотился,
Когда на землю Он явился,
Чтоб возвести на Небо нас.
Благословен тот день, когда
Отверзлись вновь врата Эдема;
Над тихой весью Вифлеема
Взошла чудесная звезда!
Когда над храминой убогой
В полночной звездной полумгле
Воспели "Слава в вышних Богу!" -
Провозвестили мир земле
И людям всем благоволенье!
Благословен тот день и час,
Когда в Христовом Воплощенье
Звезда спасения зажглась!..
Христианин, с Бесплотных Ликом
Мы в славословии великом
Сольем и наши голоса!
Та песнь проникнет в небеса.
Здесь воспеваемая долу
Песнь тихой радости души
Предстанет Божию Престолу!
Но ощущаешь ли, скажи,
Ты эту радость о спасеньи?
Вступил ли с Господом в общенье?
Скажи, возлюбленный мой брат,
Ты ныне так же счастлив, рад,
Как рад бывает заключенный
Своей свободе возвращенной?
Ты так же ль счастлив, как больной,
Томимый страхом и тоской,
Бывает счастлив в то мгновенье,
Когда получит исцеленье?
Мы были в ранах от грехов -
Уврачевал их наш Спаситель!
Мы в рабстве были - от оков
Освободил нас Искупитель!
Под тучей гнева были мы,
Под тяготением проклятья -
Христос рассеял ужас тьмы
Нам воссиявшей благодатью.
Приблизь же к сердцу своему
Ты эти истины святые,
И, может быть, еще впервые
Воскликнешь к Богу своему
Ты в чувстве радости спасенья!
Воздашь Ему благодаренье,
Благословишь тот день и час,
Когда родился Он для нас.

К.Р. (великий князь Константин Константинович)
1894

Царь Иудейский (отрывок)

И о а н н а:
На память мне приходит ночь одна
На родине моей. Об этой ночи
Ребенком малым слышала нередко
Я пастухов бесхитростную повесть.
Они ночную стражу содержали
У стада. Ангел им предстал; [и слава
Господня осияла их. И страх
Напал на пастухов. И ангел Божий,
Их ободряя, молвил им: «Не бойтесь!
Великую я возвещаю радость
И вам, и людям всей земли: родился
Спаситель вам. И вот вам знак: в пещере
Найдете вы Младенца в пеленах;
Он в яслях возлежит». И появилось
На небе много ангелов святых;
Они взывали: «Слава в вышних Богу,
Мир на земле, благоволенье людям!»
И смолкло все, и в небе свет погас,
И ангел Божий отлетел.] По слову
Его они пошли и увидали
И ясли, и спеленатого в них
Прекрасного Младенца Иисуса,
И радостную Мать Его, Марию.

К. Р. (великий князь Константин Константинович)
1912

Рождественская ночь

Как тиха эта ночь… как прозрачна она!
Вдохновенно глядят небеса,
И в объятьях глубокого зимнего сна
Ожиданием дышат леса…

В эту тихую ночь беззакатной звездой
В мрачной бездне утраченных лет
Загорелся впервые над грешной землей
Христианства божественный свет.

В эту ночь улыбнулся Младенец-Христос
С бесконечною лаской любви
Людям – братьям Своим, утомлённым от слёз,
Утонувшим в грехе и в крови…

В эту ночь легкокрылых небесных гостей
Будто слышится пенье вдали…
И лучистые звёзды сияют светлей
Над снегами холодной земли…

Николай Борисович Хвостов (1849-1924)

Сочельник в лесу

Ночь. Мороз. Сверкают звезды
С высоты небес.
Весь в снегу, как в горностаях,
Дремлет тихий лес.

Тишина вокруг, поляна
Спит в объятьях сна.
Из-за леса выплывает
На дозор луна.

Звезды гаснут. С неба льются
Бледные лучи,
Заискрился снег морозный
Серебром парчи.

Широко раскинув ветви,
В шубе снеговой,
Посреди поляны елка
Ввысь ушла стрелой.

На красавицу лесную
Лунный свет упал,
И огнями лед кристаллов
В ветках заиграл.

Бриллиантовые нити
В хвое заплелись,
Изумруды и рубины
На снегу зажглись.

Ясной звездочкой у елки -
Светится глава…
Наступает день великий -
Праздник Рождества.

Николай Борисович Хвостов (1849-1924)

***
Еще те звезды не погасли,
Еще заря сияет та,
Что озарила миру ясли
Новорожденного Христа…
Тогда, ведомые звездою,
Чуждаясь ропота молвы,
Благоговейною толпою
К Христу стекалися волхвы…
Пришли с далекого Востока,
Неся дары с восторгом грез,-
И был от Иродова ока
Спасен Властительный Христос!..
Прошли века… И Он, распятый,
Но все по-прежнему живой,
Идет, как истины Глашатай,
По нашей пажити мирской;
Идет, по-прежнему обильный
Святыней, правдой и добром,
И не поборет Ирод сильный
Его предательским мечом.

Фофанов Константин Михайлович (1862-1911)

***
То были времена чудес,
Сбывалися слова пророка:
Сходили ангелы с небес,
Звезда катилась от Востока,
Мир искупленья ожидал -
И в бедных яслях Вифлеема,
Под песнь хвалебную Эдема,
Младенец дивный воссиял,
И загремел по Палестине
Глас вопиющего в пустыне…

Лев Мей
1855

Рождество Христово

«Дева днесь Пресущественнаго раждает,
и земля вертеп Неприступному приносит.
Ангели с пастырьми славословят,
волсви же со звездою путешествуют…»

Пустыня спит. Горят светила
На ризе ночи голубой.
Чья мысль их властно превратила
В завет, начертанный судьбой?

Кто поспешает в мраке зыбком
За звездным факелом во след?
К каким восторгам и улыбкам?
К каким виденьям юных лет?

То мудрецы, цари Востока,
Провидцы в жизни и во снах,
Рожденье нового Пророка
Прочли в небесных письменах.

Они чеканные сосуды
Везут с дарами… Путь далек.
Идут, колеблются верблюды,
Вздымая облаком песок…

Святое всех роднит со всеми, -
Как смерть, как совесть, как грехи.
Под утро, в горном Вифлееме,
Проснулись в страхе пастухи.

Как озарилась их обитель!
Само вещает Божество:
«Рожден для смертных Искупитель,
Идите,— узрите Его!»

Смиренных духом сочетало
Преданье с мудрыми земли:
Одно их чувство волновало,
Одни надежды их влекли.

Для них Избранник неизвестный
Уже идет и в этот час
На подвиг Свой — на подвиг Крестный
Во искупление за нас!

Константин Льдов
1890-е

Волхвы

В сиянье звёздном к дальней цели
Спешит усердный караван;
И вот, леса зазеленели,
Засеребрился Иордан,
Вот, башни стен Ерусалима,
Громады храмов и дворцов, -
Но горний свет неугасимо
Зовёт всё дальше мудрецов.
Струит звезда над Палестиной
Лучи прозрачные свои…
Вот, над уснувшею долиной
Гора пророка Илии.
Всё ниже, ниже свет небесный,
Вот, Вифлеем — холмов гряда…
И над скалой пещеры тесной
Остановилася звезда.
Лучи небесные погасли;
Янтарный отблеск фонаря
Чуть озаряет ложе — ясли
Новорожденного Царя.
Волхвами вещий сон разгадан,
Открылся Бог Своим рабам.
И смирну, золото и ладан
Они несут к Его стопам.
Младенец внемлет их рассказам.
Небесный луч им светит вновь:
В очах Христа — предвечный разум,
В улыбке — вечная любовь.

Константин Льдов
1906

С нами Бог (Имману-эль)

Во тьму веков та ночь уж отступила,
Когда, устав от злобы и тревог,
Земля в объятьях неба опочила
И в тишине родился С-нами-Бог.

И многое уж невозможно ныне:
Цари на небо больше не глядят,
И пастыри не слушают в пустыне,
Как ангелы про Бога говорят.

Но вечное, что в эту ночь открылось,
Несокрушимо временем оно,
И Слово вновь в душе твоей родилось,
Рожденное под яслями давно.

Да! С нами Бог,— не там, в шатре лазурном,
Не за пределами бесчисленных миров,
Не в злом огне, и не в дыханье бурном,
И не в уснувшей памяти веков.

Он здесь, теперь,— средь суеты случайной,
В потоке мутном жизненных тревог
Владеешь ты всерадостною тайной:
Бессильно зло; мы вечны; с нами Бог!

Владимир Соловьев
1892

Ночь на Рождество

Пусть все поругано веками преступлений,
Пусть незапятнанным ничто не сбереглось,
Но совести укор сильнее всех сомнений,
И не погаснет то, что раз в душе зажглось.

Великое не тщетно совершилось;
Не даром средь людей явился Бог;
К земле недаром Небо преклонилось,
И распахнулся вечности чертог.

В незримой глубине сознанья мирового
Источник истины живет, не заглушен,
И над руинами позора векового
Глагол ее звучит, как похоронный звон.

Родился в мире Свет, и Свет отвергнут тьмою,
Но светит он во тьме, где грань добра и зла,
Не властью внешнею, а правдою самою
Князь века осужден и все его дела.

Владимир Соловьев
1894

Поклонение волхвов

Даровал Господь Младенца Деве,
Пресвятой Божественной Марии
Не в палатах царственных, а в хлеве.
Встретил мир явление Мессии.

В нищете Рожденный не угадан,
Но пришли к Нему волхвы с Востока,
Злато, смирну и душистый ладан
Принесли с собою издалека.

И сложили дар свой многоценный,
Пред Младенцем, опускаясь долу,
И в страну свою толпой смиренной
Отошли, по Божьему глаголу.

Глинка Федор Николаевич (1786-1880)
Отрывок из поэмы «Таинственная капля: Народное предание», 1861- 1871

24 декабря

Восторженный канон Дамаскина
У всенощной сегодня пели,
И умилением душа была полна,
И чудные слова мне душу разогрели.
"Владыка в древности чудесно спас народ..."
О верю, верю. Он и в наши дни придет
И чудеса свершит другие.
О Боже! не народ - последний из людей
Зовет Тебя, тоскою смертной полный...
В моей душе бушуют также волны
Воспоминаний и страстей.
Он волны осушил морски
О, осуши же их своей могучей дланью!
Как солнцем освети греховных мыслей тьму...
О, снизойди к ничтожному созданью!
О, помоги неверью моему!

Алексей Апухтин (1840-1893)

Благовестие

Веют в темном мире
Скорби и бессилья
Ангельские хоры,
Ангельские крылья.

Озарились ясно
Песнью благостыни
И холмы, и долы
В скудной Палестине.

Слышится та песня
В шири небосклона
От вершин Ливана
До струи Кедрона...

Мудрецы с Востока,
К радости всемирной,
Держат путь с дарами -
С ладаном и смирной...

Под святые звуки
Горнего напева
Озарился сумрак
Каменного хлева.

А в забытых яслях
Ярче век от века
Светит лик Младенца -
Богочеловека...

Двадцати столетий
Пронеслась громада,
Но душа все так же
Вдохновенно рада.

Но на сердце так же
При воспоминаньи
Легче груз заботы
И светлей страданье.

И парит над миром
Скорби и бессилья
Ангельские хоры,
Ангельские крылья!

Коринфский Аполлон Аполлонович (1868 — 1937)

Христос-младенец

I
То не льется ли к долинам
Дальний говор волн морских,
Не домчал ли песню моря
Вольный ветер и затих?
То не шепчут ли деревья
В полуночной тишине,
Или полночь голубая
Замечталась обо дне?
То не птицы ли запели —
Зазвенели по кустам,
Голоса ли чуткой ночи
Раздаются здесь и там?
Или, может быть, с цветами
Сговорилися цветы —
Разсказать далеким звездам
Все желанья, все мечты?
Или, может быть, и звезды
С высоты своих небес
Шлют земле, объятой мглою,
Вести, полныя чудес?!.
Нет, не звезды, нет, не волны,
Нет, не хоры птиц звенят;
Это — сонмы сил небесных,
Это — ангелы летят!..

II
За строем строй,
За клиром клир —
Летят они
В подлунный мир.
Они летят,
И шелест крыл
Немую даль
Заворожил.
С полей небес —
Как с выси гор —
Спустился вниз
Их звонкий хор.
Небесный гимн
Они поют,
Завет небес
Земле несут;
Поют о том,
Что в мир тревог
Пришел Христос —
Младенец-Бог,
Что с Ним сошли
Любовь и мир
В обитель слез,
В мятежный мир.

III
А Он — божественный Младенец,
А Он заснул и видит сон;
И первый сон Христа-Младенца
Крылами тайны осенен.
Небесных звуков сочетанье,
Земных мелодий чудный строй
Лелеет слух Христа-Младенца
Своей волшебною игрой.
Он видит: три безплотных брата,
Перед собой развеяв тьму,
Пришли к Нему, к Христу-Младенцу,
Царю и Богу своему.
Он слышит, — первый молвил: «Слава —
И на земле, и в небесах —
Той, что в Своем Христе-Младенце
Мессию держит на руках!..»
Второй промолвил: «В темном мире
Не льется в эту полночь слез, —
Земле Собой Христос-Младенец
Свет чистых радостей принес!..»
И молвил третий — ангел скорби:
«Он в мир пришел — за мир страдать!..»
Но не слыхал Христос-Младенец,
Но не внимала даже Мать...
А ночь плыла над Вифлеемом
Под гимны ангелов святых,
Венчая сон Христа-Младенца
Венцом созвездий золотых...

Коринфский Аполлон Аполлонович (1868 — 1937)

* * *
Вот, вот она опять, сметая злые годы,
Как в отдаленные от наших дней века,
На землю сходит ночь — светла и глубока,
Как чудо — высшее из всех чудес природы;
И в сердце льется вновь могучая река —
Река любви, надежд, и веры, и свободы...
«Христос рождается!» — звенят в душе слова, —
И полнится она отрадой безграничной,
Она — оторвалась от суеты обычной,
Чужда ей черных дум докучная молва, —
Как будто для нея нет больше жизни личной,
Как будто скорбь ея безсонная мертва...
О, ночь священная! Ночь тайны безконечной,
Непостижимая холодному уму!..
Как властно говоришь ты сердцу моему
О том, что — волею Судьбы судеб Предвечной —
Свет Воплотившийся разсеет жизни тьму,
Сотрет главу змеи — дух мысли человечной...
Христос — рождается... О, ночь волшебных грез!..
Проснитесь, спящие! Свет Разума — сияет!
Пред Солнцем Правды — весь мрак лжи и злобы тает!..
Изсякнет навсегда поток кровавых слез, —
Всё — славу Небесам, всё — мир земле вещает...
Воспряньте, падшие! — Рождается Христос!..
Обременённые! Легко вам станет бремя, —
Грядите вслед за Ним уверенной стопой!
Приникни ты к Нему воскресшею душой,
Ты — всех униженных, всех угнетенных племя!..
Смиритесь, гордые! — ударил час святой:
Звезда Любви взошла, исполнилося время!..
Умолкни навсегда, потёмной злобы пир! —
Звезда Любви горит над безднами порока...
Погрязший в слепоте страстей своих глубоко,
Стряхни ярмо вражды с себя, безумный мир!..
Христос — рождается! Он — с высоты Востока —
Несет на землю к нам уже не меч, а мир!..

Коринфский Аполлон Аполлонович (1868 — 1937)

Звезда Вифлеема

И вот свечерело…
И ночь голубая
Раскинула плащ над снегами…
И вспыхнуло небо от края до края,
И вспыхнуло небо звездами.
Алмазы – не звезды! Но в россыпи звездной
Одна всех ясней, всех заметней,
Зажглась, как светильник над темною бездной,
И светит теплей и приветней.
Во мраке веков над далеким Востоком
Она в первый раз засияла,
Царям и рабам, и вождям, и пророкам
Дорогу к любви указала.
Все тленно, все временно в суетном мире:
Погибнет и мудрость седая,
Погибнет богатство в кичливой порфире,
И сила погибнет живая.
Одно лишь, одно не изменится вечно,
Одно не погибнет на свете –
Любовь, та любовь, что, как Бог, бесконечна.
Что знают и старцы, и дети…
Она родилась в Вифлеемской пещере,
Зажглась, как звезда золотая,
Весь мир укрепляет в надежде и вере,
Зажглась и не меркнет, сияя…
Без этой любви жизнь могилы темнее,
А светит она между нами.
И радость, и счастье рождаются с нею,
Над жизнью мерцая звездами.

Коринфский Аполлон Аполлонович (1868 — 1937)

Поклонение волхвов

Тихо полночь плывет над уснувшей землей.
Ночь безмолвна, пустыня тиха.
В эту ночь на земле безмятежный покой,
В эту ночь на земле нет греха...
И горит и сияет на небе звезда,
Льет лучи, словно солнце вдали...
Не светили так звезды нигде никогда
С сотворения самой Земли...
Знать рождается в мире Владыка царей -
Кроткий вождь поколений земных:
Как маяк на просторе мятежных морей
Для усталых, гонимых, больных...
Тихо полночь плывет над пустыней немой,
И к звезде, воссиявшей вдали,
Днем и ночью спешат, позабывши покой,
От востока волхвы-короли...
Скоро кончится путь их пред звездным лучом,
И придут до прихода зари -
И в пещере глухой пред Небесным Царем
Преклонятся земные цари...
В небе звезды и Ангелы стройно поют:
"Слава в вышних и мир на земли!"
И к Неведомой Тайне с дарами идут
От востока волхвы-короли...

Г. Аркашов

Вечерний ангел

В вечерний час над степью мирной,
Когда закат над ней сиял,
Среди небес, стезей эфирной,
Вечерний ангел пролетал,
Он видел сумрак предзакатный,
Уже седел вдали восток…
И вдруг услышал он невнятный
Во ржах ребенка голосок.
Он шел, колосья собирая
И васильки, и пел в тиши,
И были в песне звуки рая
Невинной, неземной души.
«Дитя,- сказал посланник Бога,
И грусть и радость затая,-
Куда ведет твоя дорога,
И где сложилась песнь твоя?»
Ребенка взор был чист и светел,
Но он в смущении стоял.
«Не знаю…» — робко он ответил.
«Благослови меньшого брата,-
Сказал Господь,- благослови
Младенца в тихий час заката
На путь и правды и любви!»
И осенил дитя с улыбкой
Вечерний ангел,- развернул
Свои воскрылья в сумрак зыбкий
И на закате потонул.
И как алтарь весенней ночи,
Заря сияла в вышине,
И долго молодые очи
Ей любовались в тишине.
И в созерцании впервые
Дитя познало красоту,
Лелея грезы золотые
И чистой радости мечту.

Иван Бунин
1891

В сочельник

Канун великий Рождества...
Темнеют краски небосвода...
Все тихо... близость торжества
Невольно чувствует природа.
Как будто менее тревог,
Как будто менее страданья -
В подлунный мир Младенец-Бог
Приносит сладость упованья.
Вот в небе вспыхнула звезда;
Она зажглась, играя нежно...
Как счастлив тот, кто день труда
Сегодня кончит безмятежно,
Кто, отложив дела свои,
Забудет рой забот тяжелый
И отдохнет в кругу семьи
Спокойный, кроткий и веселый...
И не с нахмуренным челом,
Но, отрешась от дум унылых,
Он встретит праздник за столом
Среди своих родных и милых,
Услышит он святую весть,
Когда раздастся звон вечерний,
Но мир велик,- в нем много есть
И тех, чей путь исполнен терний...
О Боже! В этот день святой
И им пошли благословенье,
Утешь их радостью земной,
Житейских бед пошли забвенье...
Пускай для них суровых дней
Смирится вечная тревога,
Пусть ценят в этот день сильней
Святой приход Младенца-Бога.

Лев Медведев (1865 - 1904)

Ночь в сочельник

Ночь близка, и робко
Зажигают небеса,
И под снегом, притаившись,
Дремлют темные леса.

Не встречает ночь, как прежде, -
Сумрак ласковой весны,
Шорох трав и блеск зарницы,
Лепет листьев и волны.

Все молчит в пустыне снежной,
Ночь блестящая мертва, -
И плывет в мерцанье ночи -
Светлый праздник Рождества...

И как будто издалека,
В этот радостный канун,
Слышны песни сил небесных,
Точно звуки райских струн.

И сулят святые звуки
Мир озлобленным сердцам
И земли благословенье;
И святыню - небесам!..

Александр Федоров (1868-1949)

Звезда
Рождественская песнь

На широком небосводе,
В звездном ярком хороводе,
Светит дивная звезда.
Всюду луч она заронит,
Где людское горе стонет, —
В села, рощи, города.
Луч доходит до светлицы
И крестьянки, и царицы,
И до птичьего гнезда.
Он вскользнет и в дом богатый,
И не минет бедной хаты
Луч волшебный никогда.
Всюду ярче радость блещет,
Где тот звездный луч трепещет,
И не страшна там беда,
Где засветится звезда.

Изабелла Аркадьевна Гриневская (1854-1942) -
русский драматург, прозаик, поэтесса,
переводчица, критик

Рождественское утро

Льется звучными волнами
Звон колоколов,
В Божий храм валит толпами
Люд со всех концов,

И богатый и убогий,
Пробудясь от сна, -
Все спешат одной дорогой,
Мысль у всех одна.

Звон торжественный почуя,
Все во храм идут.
И с молитвой трудовую
Лепту в дар несут,

В дар Тому, кто в ночь родился
И средь пастухов
В яслях, Кроткий, приложился,
Принял дар волхвов.

Кто пришел на землю худших
Грешных оправдать,
И Своих овец заблудших
К Пастырю собрать.

Фёдор Пестряков (1862-1911), священник

Святая ночь

Давно померк закат огнистый,
Последний луч зари погас:
Мерцают звёзды, ночь чиста.
И близится полночи час.

За дни грядущие спокоен,
Одетый ризой световой
Мир весь молитвенно настроен
Пред Чудом тайны мировой…

Плывёт Святая ночь незримо,
Свершая мира торжество,
И славословят Херувимы
Младенца-Бога Рождество.

Фёдор Пестряков (1862-1911), священник

Волхвы

Едет всадник вперед. Полон верою взор
Устремил на звезду весь седой Мельхиор:
Воле Божьей предался он с перового дня
Не спеша, погоняет вперед он коня.
А за ним – за звездою – чернокудрый Гаспар
Волхв надежды святой – той, что скорбному дар:
Он науке отдал ум и силы, и дни…
Равномерно вперёд погоняют они.
Третий следом идёт… волоса словно жар;
Взор любовью горит; это маг Валтасар;
Своё сердце он предал добру, говорят…
Едут бодро вперед и на небо глядят.
Там на небе горит золотая звезда;
Не видали такой никогда – никогда:
Она в небе горит, перед ними идёт,
Она к Богу зовёт, она манит вперёд!..
И вся трепета, счастья и жизни полна,
Над одним из домов опустилась она.
И вступают туда, ускоряют свой шаг,
Видят – Чудо ребёнок – у девы в руках.
— «Вот мой Бог» – опустился седой Мельхиор и,
воскурил перед ним фимиам дальних гор.
— «Это Царь», и царю чернокудрый Гаспар
опустил золотые изделия в дар.
— «Человека искал я весь юный свой век, -
Вижу, вот он лежит предо мной человек!..
Он беспомощен, слаб, на руках он лежит
И зараней об нём моё сердце болит!
Вижу скорбной душою позор твой и суд, -
И на тело твоё принёс смирны сосуд!»
Молодой Валтасар головою поник …
И сказал Мельхиор, поднимая свой лик:
— «Вижу небо отверсто и Старец в лучах,
Вижу милость к страдальцу в предвечных очах.
А кругом их поют хоры ангельских сил
И возносится дым от небесных кадил» –
И закончил Гаспар речь волхва своего:
— «Да приидет скорее к нам Царство Его».

У яслей Христовых

Перед счастливою Марией
Младенец в яслях возлежал:
— «Ты тот, о ком во дни иные
Архангел с неба мне вещал!»

Взирает трепетно Иосиф …
И, мир забыв, всему глухи,
Склонившись к яслям, стадо бросив,
С молитвой смотрят пастухи.

Рассказу странному внимала,
Мария, в счастье неземном,
И в сердце бережно слагала
Слова о Господе своём…

Николай Васильевич Реморов(1875–1919),
священник с 1904 г.
Печатался в Тамбовских епархиальных ведомостях

Вифлеемские пастыри

Звездами блещут небеса
Луна плывет меж облаками
И как алмазный дождь роса
Легла над сонными полями.
Холмов песчаные вершины
Во мгле белеются ночной;
Клубясь, плывет на дне долины
Туман сребристою волной,
П над долиной Вифлеем
Спит тихим сном и глух и нем.
Кругом покрыты скаты горо
Его тенистыми садами;
За ними стелется ковер
Лугов с пугливыми стадами.
Все тихо… Чуден вид природы!
Легко вдыхает воздух грудь;
Светил полночных хороводы
Свершают стройно вечный путь,
И пастухи в тиши ночной
Ведут беседу меж собой…
Вдруг слышат из-за облаков
Несутся звуки песнопенья,
То Богу Вышнему хваленье
Поет незримый сонм духов.
Звучат в той песни вдохновенной
Слова неведомые им:
«Господь дарует мир вселенной
Благоволением своим;
Ему и слава, и хвала!»
И вот развеялася мгла:
Небесным светом озаренный
Крылатый вождь святых духов
Перед толпою изумленной
Стал вифлеемских пастухов.
«Не бойтесь,— кротко он вещал, -
Настало время жизни новой;
Греха расторгнутся оковы, -
Уж час спасения настал:
Спаситель мира днесь рожден,
Лежит в вертепе в яслях Он».
Исчезло райское виденье,
Как миммолетный чудный сон, -
Лишь оглашает небосклон
С высот небесных песнопенье.
И вновь настала тишина…
И пастухи порой ночною
(Им гор нестрашна крутизна)
Спешат знакомою тропою
К пещерам, где приют дневной
Стада находят в летний зной.
Пришли… Вертеп могилой темной
Всегда казался издали. -
Теперь из двери его скромной
Лучи таинственно текли.
Незримый светоч его своды
Лучом чудесным освещал
И Царь небес и всей природы
В убогих яслях там лежал.
Но где под кровлею земной
Дышал бы райский мир такой!
На лик Божественно-прекрасный
Младенца-Бога в пеленах
Смотрела Мать с улыбкой ясной,
Как солнце в радостных лучах.
И непонятное волненье
Объяло пастырей сердца:
И страх, и радость, умиленье,
И мир, и счастье без конца…
Они, склонившись до земли,
Христу дань сердца принесли
И снова прежнею тропою,
Спеша к стадам своим, идут
И о виденьи меж собою
Беседу тихую ведут…
А ночь торжественно блистала
И в даль небесную звала,
Где нет страдания и зла;
И так светло и мирно стало
В их торжествующих сердцах,
Как в этих чудных небесах.

Свящ. А. Ушаков
Богословский вестник. 1895 г. Т.1. № 1. С.79–81 (2-я пагин.)

Священник Алексей Дмитриевич Ушаков (1864–20 окт. 1943)
40 лет служил настоятелем храма святого Георгия Победоносца
в селе Юрьевское Старицкого района Тверской области.
Это был необычайно талантливый человек,
пытливый исследователь и краевед, замечательный писатель,
писал стихи и занимался переводом с французского стихов Ламартина.