Святая Земля в родной поэзии
Святая земля Палестина, колыбель христианства, родина единственно спасительного для людей учения, освященная стопами Богочеловека, орошенная Его потом и слезами, обагренная Его пречистою кровью, земля, куда сошел Бог с неба и откуда Он показал нам путь к небу…Трудно измерить все величие этой маленькой страны, трудно достойно восхвалить ее за то, что она дала всему необъятному миру, всему многомиллионному человечеству! Наш обычный язык беден и немощен для этой цели: он весь отдался мирской суете, запутался в обычных житейских делах. Было бы здесь полезно для нас язык нашей Матери Церкви Православной, трогательно воспевающей в своих стихирах и Сион Святый, мать церквей, Божие жилище, и град Вифанию — отечество Лазаря, друга Христова, и небоходную гору Елеонскую и пр. Но для этих стихир будет свое благоприятное время и своя приличная обстановка, когда они дадут больше отрады верующим душам. Поэтому здесь мы удовлетворимся для восхваления св. Земли языком нашей родной поэзии. Он во многом превосходит обыкновенную речь и ближе подходит к изображению данного предмета. Он принадлежит людям, глубоко чувствовавшим, много думавшим, сильно страдавшим от людской злобы и неправды и находившим отраду только в общении со своим народом в его христианских чувствованиях и привязанностях, между прочим, и в его трогательных чувствованиях в отношении к св. Земле.
Еще наш простой народ в лице своих богатырей выразил трогательное преклонение пред величием родины христианства. Буйный новгородский богатырь Василий Буслаевич мечтал в завершение своих подвигов
«В Иерусалим град помолитися,
Господню Гробу поклонитися,
Во Ердане реке искупатися».
В объяснение этого стремления удальца новгородского, который у себя на родине ни пред кем не хотел свою буйную голову склонить, можно указать на народный взгляд на святыни Палестины, выраженный в известном духовном стихе «О голубиной книге».
Ознакомившийся с содержанием этой таинственной книги царь Давыд Иессеевич возвещает на поучение всему христианскому люду:
Ерусалим град всем градам мати.
Ердан река всем рекам мати.
Фавор гора всем горам мати.
(а в Ерусалиме) собор церква
(с Гробом Господним) всем церквам мати.
Таковы общия положения народной поэзии о святынях Палестины. Как матери дают жизнь своим детям, так эти святыни сообщили освящение всем странам христианского мира.
Обратимся теперь к новой русской поэзии, созданию единичных русских даровитых людей – поэтов. Она не даром стяжала себе великую славу у наших союзников англичан и французов и даже наших врагов великую славу, как хранительница и выразительница великих идей и чувствований возвышенных. Здесь мы находим трогательное изображение св. Земли с разных ее сторон.
Вот в церковно-археологическом музее киевской духовной академии находится простая пальмовая ветвь с засохшими листьями. Это та сама ветка Палестины, видом которой вдохновился в доме А. Н. Муравьева наш великий поэт Лермонтов и написал всем читающим людям знакомое стихотворение «Ветка Палестины». Но здесь мы находим только простое и краткое упоминание лишь о некоторых красивых местах и явлениях природы в Палестине: о горах Ливана, о водах чистых Иордана…
Более полное изображение красот св. Земли дает нам поэт И. С. Никитин. В своем стихотворении «Моление о чаше» он предпосылает изображению гефсиманскаго борения Спасителя такую картину св. Земли при солнечном закате:
«Спокойно высясь над полями,
Закатом солнца освещен,
Стоит высокий Елеон
С благоуханными садами.
Вокруг его живых картин
Сияют чудные узоры –
Здесь увенчал Ерусалим
Своими зданиями горы.
Вдали Геваль и Гаризим,
К востоку воды Иордана
С пейзажем дремлющих долин
Рисуются в волнах тумана.
И моря Мертваго краса
Сквозь сон глядит на небеса.
А там на западе, далеко
Лазурных средиземных волн,
Разлив могучий огражден
Песчаным берегом широко».
Но Палестина мила сердцу русского человека не местными красотами, не роскошною растительностью, не приятным климатом, а, главным образом, благодарными воспоминаниями о совершившихся в ней великих событиях. Такой взгляд на Палестину ясно выражает поэт Л.А. Мей в своем стихотворении «Слепорожденный»:
«То были времена чудес,
Сбывалися слова пророка,
Сходили ангелы с небес,
Звезда катилась от востока.
Мир искупленья ожидал,
И в бедных яслях Вифлеема,
Под песнь хвалебную Эдема,
Младенец дивный воссиял.
И загремел по Палестине
Глас вопиющего в пустыне».
Тот же поэт вместе со своим возвышенным взглядом на св. Землю, как место величайших событий в истории человечества, выражает еще и мысль о духовной близости России к Палестине. Если в свое время блаж. Иероним старался из своей родины – Рима сделать Иерусалим, перенеся в Италию христианские идеи, родившиеся в Палестине, то русский, указанный же поэт воспевает такое христианское превращение своей же родины. В заключение к своему стихотворению о воскрешении Христом дочери Иаира он так трогательно обращается к России:
«Тысячелетняя моя отроковица!
На севере своем ты также обмерла,
Да Божьей волею тебя уж подняла
Благословенно мощная десница».
Еще яснее ту же мысль о духовном родстве между Россией и Палестиной выражает поэт А. Н. Майков. Он так говорит о великом значении бедного Востока для гордого Запада:
«Что может миру дать Восток?
Голыш, а о насущном хлебе
С презреньем умствует на небе!
Так гордый римлянин судил
И пал пред рубищем Мессии,
Не то же ль искони твердил
И гордый Запад о России?
Она же верует, что несть
Спасенья в пурпуре и злате,
А в тех немногих, в коих есть
Еще остаток благодати». [1]
В чувствах родства своего с духовным богатством Палестины русский православный человек, прежде всего, и сам старается, и других просит хранить с благоговением дары святыни св.Земли. Тот же А. Н. Майков в драме «Оликф и Эсфирь» влагает в уста старца-христианина такое наставление к его духовной дочери:
«Храни, дитя мое, венец
И пальму кроткую Сиона,
Ее дарит с Святого трона
На подвиг доблести Творец»
Лично же для себя тот же старец выражает такое общее многим русским людям стремление сердца:
«Вдали от обольщений человека,
В степи, неведомой от века,
Где Иордан катит струи,
Творца премудрость созерцая,
Там жить и, дух свой возвышая,
А телом вживе умереть».
Это неудержимое стремление русской православной души к святыням Палестины особенно живо выражено в элегии А. Н. Апухтина «Моление о чаше» следующим образом:
«О если б я мог
В саду Гефсиманском явиться с мольбами
И видеть следы от Божественных ног,
И жгучими плакать слезами.
О, если б я мог
Упасть на холодный песок
И землю лобзать ту святую,
Где так одиноко страдала Любовь,
Где пот от лица Его падал, как кровь,
Где чашу Он ждал роковую!
О, если б в ту ночь кто-нибудь,
Страдальцу в изнывшую грудь
Влил слово одно утешенья!»
Итак, пламенная любовь к св. Земле, как она есть, или вернее, к ней в том виде, какою она была при Спасителе, любовь и благоговение к ней за те события, которые в ней совершились – вот в конце концов то, что приобретает русский православный человек чрез изучение Палестины.
Однако, нынешнее время дает нам печальную картину пленения св. Земли врагами человеческой культуры и христианства, а может быть и ея разорения и опустошения. Печально это, но печаль наша не должна переходить в беспросветное уныние, совершенно для нас бесполезное. Нет, надо искать победы над врагами св. Земли, чтобы иметь возможность открыто и строго спросить их:
«Скажите нам, враги поклонников Креста,
Зачем оскорблены храм Истиннаго Бога
И христианские священные места,
Когда спокойны, и мечеть, и синагога? [2]
Но трудность выполнения этой нашей задачи – сокрушения злобного и хитрого врага, приближение, быть может, решительных событий в современной великой войне, высота и величие предмета, ради которого мы здесь все сегодня собрались, и сознание нашей разъединенности и спутанности отношений в тылу побуждают нас обратиться ко всем русским людям со следующим призывом поэта:
»По местам, по местам: наша Русь так зовет.
Всяк радей Государеву делу,
Веру тверду держи, совесть чисту и белу,
Ибо час настает, настает!
Враг могуч и хитер: по местам, по местам
И на стороже око и ухо!
Бой повсюду идет, по земле, по морям,
И в невидимой области духа".[3]
____________
Примечания
[1]. «М. Н. Каткову»
[2]. И. С. Никитина «Война за веру»
[3]. «Перед войной» А. Н. Майкова