Царские визиты в Москву на празднование Пасхи в 1900 и 1903 годах

Великий Пост и празднование Пасхи, Светлого Христова Воскресения, занимали важнейшее место в жизни первого Председателя Императорского Православного Палестинского Общества Великого князя Сергия Александровича и его супруги, Великой княгини Елизаветы Фёдоровны.

Ко времени Страстной седмицы в дневнике Великого князя становится всё меньше светских, внешних тем, почти на каждой странице цитируется тропарь дня: «Се, Жених грядет в полунощи…» в Великий Понедельник; «Егда славнии ученицы…» в Великую Среду («Как я люблю эту церковную песнь… Боже, сохрани и благослови меня!» – отмечает Великий князь); «Благообразный Иосиф…» в Великую Пятницу («Я ужасно люблю этот напев…»). В Великий четверг, вечером, великокняжеская чета слушает в храме 12 Страстных Евангелий, в Великую Пятницу участвует в выносе и погребении плащаницы. О своём состоянии на Страстной седмице Великий князь замечает, признаваясь в усталости: «лучше молчать и переносить всё с терпением»/1/.

Шествие Императорской фамилии из Успенского собора в Чудов монастырь 2 апреля 1900 года

Большинство служб Сергий Александрович посещал вместе со своими воспитанниками – племянниками Великим князем Дмитрием Павловичем и Великой княжной Марией Павловной. В своём дневнике он пишет: «… в 11 ч. с детьми к обедне. Молился тепло, хотя конечно возня, которую не люблю на Страстной!»/2/.

В первую же свою Пасху, будучи на посту московского генерал-губернатора, Великий князь присутствовал на пасхальной заутрени в Успенском Соборе Кремля вместе с лицами своей Свиты. Это произвело хорошее впечатление на церковную Москву, так как его предшественник князь Долгорукий встречал обычно Пасху у себя и никогда не бывал в этот день в Успенском Соборе/3/.

В 1900 году впервые на празднование Пасхи в Москву приезжает царская семья. Прибыв на Страстной седмице, Император с супругой ежедневно посещают богослужения в древних Кремлёвских храмах, причащаются Святых Христовых Тайн вместе со своими детьми. 3 апреля они, вместе с Сергием Александровичем и Елизаветой Фёдоровной, присутствовали на службе мироварения, совершаемой московским митрополитом в Великий Четверг, осматривали Кремлёвские церкви и Благовещенский собор с ризницей. «В 7 ч. пошли к вечерней службе в крошечной церкви Воздвижения Креста; все образа в ней сшиты царевнами»/4/, – пишет Николай II в дневнике. «Цари остались очень довольны»/5/, – вторит ему Великий князь в письме брату Павлу. Во время этого визита царская семья проводит большинство обедов и ужинов в тесном кругу, вчетвером с великокняжеской четой. Вместе с Сергием Александровичем Государь осматривает предполагаемое место  установки памятника Императору Александру III у Храма Христа Спасителя.

В письме к сестре Ксении Николай II отмечает: «…могу тебя уверить, что теперь только я понял, что значит говеть. Аликс вполне разделяет мои чувства, это меня глубоко радует. Мы ходим утром и вечером в разные церкви внутри теремов; службы в этих старых храмах производят чарующее впечатление. В особенности нам понравилась одна крошечная – Воздвижения Креста … сюда мы ходим каждый вечер одни, с дядей Сергеем и Эллой…»/6/. Сергий Александрович стал для Императрицы гидом в этих экскурсиях по Кремлёвским церквям, по воспоминаниям современников, он прекрасно знал историю древнего города и все его памятники искусства.

В ночь на Великую Субботу всероссийский царь и царица пошли вместе с великокняжеской четой на вынос и погребение плащаницы в Успенский собор, где смешались с народной толпой. «Это было что-то удивительное – никто их не ждал – фурор громадный – общий народный восторг, ибо они стояли с народом в соборе и с народом же ходили кругом собора»/7/, ­вспоминает Сергий Александрович. Потухшую во время крестного хода свечу, Царь зажёг у шедшего рядом с ним крестьянина, что особо было отмечено окружающими.

Днём царская семья красила пасхальные яйца, вместе с Великим князем и его супругой. Ровно в полночь Николай II в парадном преображенском мундире и Александра Фёдоровна в шитом золотом белом русском платье и жемчужном кокошнике присутствовали вместе с Великим князем в дворцовом Верхоспасском соборе на пасхальной заутрене. Елизавета Фёдоровна и все дамы также были в русских платьях.

Приём в Колонном зале Российского благородного собрания, 1900 год 

На Светлой седмице было дано множество балов и приёмов, многие из которых устраивались генерал-губернатором. Также Николай II  и Александра Фёдоровна посещали различные благотворительные учреждения, паломничали в московские монастыри, Троице-Сергиеву Лавру. Так завершился великий праздник Пасхи, впервые за полвека прошедший в Москве в присутствии царской семьи. По единодушным воспоминаниям, императорская семья испытала подлинное молитвенное единение со своим народом, почерпнула новые силы на несение креста царского служения России.

Московскому генерал-губернатору был пожалован для ношения на груди на Андреевской ленте украшенный бриллиантами портрет Императора Николая II.  Благодарственный императорский рескрипт Сергию Александровичу и москвичам выражал убеждение в заслугах Великого князя по управлению Москвой и царскую любовь к её жителям. Великая княгиня Елизавета Фёдоровна в письме вдовствующей Императрице Марии Фёдоровне отмечает: «Наши сердца слишком переполнены впечатлениями этих трёх недель и благодарностью Богу за то, как всё хорошо прошло…»/8/.

Страстная седмица, Пасха и Светлая седмица, проведённые в 1900 году в Москве, настолько запали царской семье в душу, что в 1903 году они вновь посещают Первопрестольную в этот период. Великий князь пишет в дневнике: «… Завтра цари – да благословит Господь их приезд и пребывание!..»/9/.

Москва приветствует царскую семью с неизменным ликованием. Государь с семьёй посещал великопостные службы в кремлёвских церквях, осматривал подробно Архангельский и Благовещенский соборы. Вместе с великокняжеской четой и их воспитанниками – Великим князем Дмитрием Павловичем и Великой княжной Марией Павловной – цари осматривали Чудов монастырь, посетили ризницу и церковь Архангела Михаила, где был замучен св. Патриарх Гермоген (в 1913 году на прославлении сщмч. Патриарха Гермогена присутствовала Великая княгиня Елизавета Фёдоровна).

Царская и великокняжеская семьи традиционно участвовали в богослужениях Страстной Седмицы, выносе плащаницы, Пасхальном богослужении в кремлёвском Верхоспасском соборе, а также на служении Пасхальной вечерни в домовой церкви генерал-губернаторского дворца. После вечерни состоялся торжественный обед, а затем они вышли на балкон, где увидели, как пишет Николай II в дневнике, что «… громадная толпа занимала всю площадь перед домом. Она целый вечер стояла там и всё время кричала «ура!»/10/. По описанию Великого князя «… было десятка два тысяч – ужас; фурор неподражаемый»/11/.

Вновь последовали различные праздничные мероприятия и обеды, христосование с представителями всех сословий и военных чинов. В Большом театре был дан сборный спектакль в пользу Иверской общины сестёр милосердия, почётными попечителями и покровителями которой состояла великокняжеская чета. Через несколько дней Великая княгиня Елизавета Фёдоровна отдельно показала Императрице Александре Фёдоровне свою Иверскую общину. Литургию в храме общины служил святой праведный протоиерей Иоанн Кронштадтский. Императрица беседовала с о. Иоанном, обошла отделения больницы, останавливаясь у каждой больной/12/.

Император Николай II и Императрица Александра Федоровна, Великий князь Сергий Александрович и Великая княгиня Елизавета Федоровна с воспитанниками - Великой княжной Марией Павловной и Великим князем Дмитрием Павловичем. Воскресенский Новоиерусалимский монастырь. 1903 год

Император с семьёй и великокняжеская чета с воспитанниками посетили подмосковный Воскресенский Новоиерусалимский монастырь. Воссозданная по образцу  иерусалимской пещера Гроба Господня произвела на Императора, никогда не бывавшего в Святой Земле, глубокое впечатление.

Затем в Москве были осмотрены собор Василия Блаженного, Страстной и Новоспасский монастыри. В Новоспасском монастыре спускались в склеп первых бояр Романовых, который, как заметил Николай II «… теперь украшен новою церковью и вообще содержится в значительно лучшем виде, чем прежде»/13/ (в 1995 году в этот склеп будут торжественно перенесены останки мученически погибшего в Москве Великого князя Сергия Александровича…).

По итогам визита в Москву, в 1903 году Государь Николай II своим рескриптом объявил московскому генерал-губернатору Великому князю Сергию Александровичу «сердечную признательность за неусыпные и плодотворные труды на благо первопрестольной столицы и за образцовый в ней порядок»/14/.