В Музее архитектуры имени А. В. Щусева показывают «Сокровища Пальмиры».
Нет, знаменитый 15-тонный Таможенный тариф, высеченный в камне на двух языках, как и тессеры (жетоны с изображениями, по которым проходили театральные представления), остались в Государственном Эрмитаже, в галерее, посвящённой Пальмире. В Москве же представлены гравюры XVIII века из Эрмитажа и Музея архитектуры, современные рисунки и фотографии архитекторов, фотографии, сделанные в XIX веке археологами из фондов Института истории материальной культуры РАН.
А рядом учебник «Истории Древнего мира» для пятого класса, издания 1980 года. Тот самый, где на обложке цветная фотография арки храма Солнца, которую запечатлел своим резцом Георг Бальтазар Пробст на гравюре 1770 года.
Странно думать, что этого хрестоматийного вида теперь нет. Полное представление о том, каким разрушениям подвергся памятник, дважды захваченный подразделениями ДАИШ (запрещено в России) и дважды отбитый правительственными войсками Сирии, можно увидеть на третьем этаже. Там видеосъёмка, произведённая с дрона после того, как в 2016 году город был первый раз отбит у ДАИШ. Учёные и археологи с помощью военных топографов сделали высокоточную съёмку древних памятников, которая зафиксировала не только следы недавних разрушений, но и следы свежих раскопок. Варварство и коммерческий интерес к древним раритетам, которые можно продать на чёрном рынке, похоже, вполне уживаются. В декабре войска ДАИШ снова захватили город, а 2 марта 2017 года он был освобождён от боевиков второй раз.
Собственно, выставка строится на контрасте между тем образом древнего города, который запечатлён в гравюрах XVIII века, и теми «руинами руин», которые остались от него в 2016-м. С одной стороны, романтическое представление о сказочно-великолепных «развалинах Пальмиры, увидеть которые остаётся уделом немногих счастливцев» (Б. Фармаковский), с другой – бесстрастная оптика дрона, облетающего старый город и укрупняющего некоторые объекты, словно это марсианский пейзаж, а не город, существующий на Земле почти сорок веков.
Между ними два этажа флигеля «Руина» и зазор, оставляющий вопрос: что делать, как восстанавливать Пальмиру и каким образом. Как известно, в ноябре 2017 года в рамках VI Санкт-Петербургского международного культурного форума специалисты Института истории материальной культуры РАН (ИИМК РАН) передали Сирии трёхмерную модель современного состояния Пальмиры. Сделанная по новым технологиям, она позволит запустить проект возрождения древнего города.
Но даже при наличии модели остаются вопросы не только о методологии, но и о принципах реставрации.
Об этом размышляет Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа:
«Конечно, никто не собирается создавать новоделы. В ближневосточной археологии есть правило реставрации: здание можно восстановить, если 90 процентов камней есть. У сирийцев есть как раз этот опыт. Если камни есть и известно, где они были, их можно поднять обратно. Это нормально. Пристроить можно только 2-3 камня...
Очень важно, чтобы при обсуждении и работе над возрождением Пальмиры были учтены и новые технологии, и новейшие принципы реставрации. Есть возможность всё серьёзно обсудить и провести необходимые технические и научные исследования».
Прямая речь
Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа
Пальмира, о которой впервые упоминают ассирийские тексты XIX века до н.э., всегда была местом встречи разных культур, цивилизаций, народов. Сейчас уничтожается не только христианское наследие на Ближнем Востоке, но и древняя арабская культура. Почему принцип толерантности не работает не только по отношению к чужой культуре, но и по отношению к собственной?
Михаил Пиотровский: Как раз по отношению к своей собственной культуре агрессия всегда и бывает. Здесь это просто ярко выражено. Всякая новая культура, в том числе религиозная, стремится уничтожить предыдущую. Мы знаем, как социалистическая культура «стирала» религиозное наследие, уничтожая церкви. Христиане в свою очередь уничтожали античную культуру. На византийской выставке в Эрмитаже можно было увидеть античные скульптуры, на которых был выбит крест.
Пальмира была не просто городом на пересечении караванных путей, знаменитым, богатым, с «вольной хартией» и своим таможенным тарифом. Это один из древних арабских городов. Там писали на древнем арамейском, но имена жителей арабские. Есть античный рассказ о Пальмире. Но существуют и арабские рассказы о Пальмире, где римляне вовсе не упоминаются. Пальмира воевала с вождями арабских племён Ирака. Воевали за то, кто будет господствовать над этим оазисом в пустыне. Это арабский эпос с изумительными фольклорными сюжетами. В сущности, история создания арабских государств…
Но у фанатиков новых идеологий всегда есть желание уничтожить всё – они чувствуют опасность, которую несёт прошлое.
Мусульманский фундаментализм выступает против всего, что он считает язычеством. Поэтому, например, мусульманские фанатики уничтожают могилы мусульманских же святых. Если ты веришь в единого Бога, то никаких посредников между человеком и Всевышним быть не может. Поклоняться человеку, каким бы он ни был благочестивым, нельзя. Если вы вспомните движение иконоборцев в Византии, то принцип аналогичен.
Иначе говоря, эта история, которая повторяется. Но сегодня появились средства уничтожения и разрушения, которых не было раньше. И то, что могло сохраниться в прежние века, теперь уничтожается подчистую. Фактически действия фанатиков напоминают о том, что внутри у всех нас живёт это – «уничтожим до основанья, а затем…» Это человеческая природа. Но они напоминают и о том, насколько важна культура, которая эту природу призвана «обуздать».
Мусульмане и христиане на Ближнем Востоке жили рядом веками, хотя отношения складывались между ними по-разному. Что происходит с христианской культурой в новых условиях?
Михаил Пиотровский: Именно на этой земле фанатизм не должен был бы родиться. Арабские националисты равно гордились древним наследием арабского мира, как мусульманским, так и христианским. И мусульмане, и христиане ощущали, что они причастны к культуре этой земли. Сегодня равновесие пошатнулось, что опасно отнюдь не только для христиан. Как сказал епископ Сафитский Димитрий: «Я боюсь не за судьбы христиан на Ближнем Востоке, я боюсь за судьбы Ближнего Востока без христиан». Это очень точная формулировка.
Надо понимать, что реставрировать и спасать христианские памятники, кроме сирийцев и России, особенно некому. Есть Императорское Палестинское Общество, которое направляет гуманитарную помощь и христианам, и мусульманам. Это общественная организация. Через неё будем что-то стараться делать, реставрировать фрески, иконы, помогать в реставрации зданий. Учёные и музейщики готовы в этом участвовать.
Текст: Иван Владимиров
Автор фото: Александр Корольков
Российская газета – Столичный выпуск №7510 (47)