Об этом экс-премьер, бывший глава МВД России рассказал нашему обозревателю Александру Гамову в эфире Радио «Комсомольская правда».
Конституционный суд России не нашёл противоречий в нормах, позволяющих изымать в пользу государства имущество, если оно приобретено на доходы, законность которых «не подтверждена любыми лицами, а не только чиновниками и членами их семей, указанными в Законе о контроле за расходами госслужащих». Об этом, как сообщает во вторник, 12 ноября, сайт kp.ru, говорится в определении суда по жалобам бывшего полковника МВД Дмитрия Захарченко, его родных и знакомых. Таким образом, в этом вопросе расставлены все точки над i.
Вот почему мы и решили обсудить эту тему с Сергеем Степашиным...
– Сергей Вадимович, с опозданием небольшим поздравляю Вас с Днём работников правоохранительных органов.
– Спасибо, Саш.
– И вот вопрос сразу же. Конституционный суд решил (я так понял), что можно конфисковывать денежные средства и имущество не только у родственников коррупционеров, но и у их друзей, любовниц и так далее. И вопрос дня у нас так звучит: «А нет ли у Вас знакомых коррупционеров?»
– Знакомых нет. Те, кого знал по службе, к ним были применены соответствующие меры уголовного преследования, скажем так. Но это не знакомые, а те, кого я просто знал.
– А это кто? Если конкретно... И много у Вас было таких?
– Ну были... Я же работал, всё-таки, и в МВД, и в ФСБ. Многие известны, в том числе достаточно большие личности. Подними всю историю.
А что касается прямого вопроса, таких не было у меня.
– А как Вы вообще к этой новой норме относитесь, чтобы конфисковывать, значит, имущество и финансы не только ближайших родственников, но вот и у знакомых тоже?
– Надо дополнительно этот вопрос поизучать. Ведь что значит знакомые? Человек, может, знаком был (с нынешним коррупционером. – А.Г.) 10-15 лет назад. И сейчас ни за что ни про что пострадает.
Должны быть серьёзные юридические консультации и комментарии по этой части. Тут бы я популизмом не стал бы заниматься.
– Там речь идёт о том, чтобы не просто всех под одну гребёнку, а если, допустим, будет доказано, что да, вот на него, на конкретного гражданина, этот самый коррупционер перевёл своё имущество, или купил ему особняк, или на карточку деньги... И гражданин всё это принял!
– Тогда это уже не просто знакомые, это подельники. Соучастники преступления... К ним применимы те же статьи УК, что и к преступникам.
И не надо тут путать божий дар с яичницей. Толкование должно быть юридически чётким, а не эмоциональным.
– К вердикту Конституционного суда, Вы считаете, должны ещё юристы и правоохранители подключиться?
– Решение Конституционного суда является обязательным. Надо просто посмотреть, что имеется в виду под этой нормой.
Потому что, если то, что сейчас ты сказал «просто знакомый и друг», – это одно. (Давай повторимся для ясности.) А если соучастник? Тогда это человек, который также находился в преступной схеме. Он за это и должен отвечать.
А если говорить в целом... Не надо совершенствовать то, что уже есть. Надо просто выявлять и предупреждать такого рода преступления.
– Как Вы думаете, эта норма и другие будут способствовать плодотворной борьбе с коррупционерами?
– В определённой степени да. Потому что, если взять даже опрос общественного мнения, то мы увидим такую картину...
Ещё пять-шесть лет назад на первое место ставился вопрос о коррупции как о проблеме, а сегодня там уже другие задачи. Это – борьба с бедностью, социальной несправедливостью, с наплевательским отношением местных властей к бедам простых людей...
Возьмите сейчас то, что произошло в Иркутске с Тулуном. Это что там? Коррупция? Или что? Да просто бездельники! И тунеядцы, которые не умеют работать. Это больше людей волнует.
А те меры, которые были приняты, они сработали в какой-то степени. Я согласен.
– Вы имеете в виду в Иркутске? Это связано с вот этими стихийными бедствиями...
– Конечно. Столько денег вложили! Столько людей туда ездило. Президент лично был!
Тулун – там люди, понимаешь, в чём дело? Они сейчас в мороз где будут жить? Вот о чём разговор.
– А на космодроме «Восточный» как воруют!
– Насчёт «Восточного», вообще, у нас были свои, значит, мысли – по поводу целесообразности и нецелесообразности. У Счётной палаты. (Когда Степашин её возглавлял. – А.Г.) Но сейчас уже говорить об этом бесполезно. Надо достраивать.
– Как Вы считаете, вот сейчас наша власть – и законодательная, и исполнительная, и Президент России, и Конституционный суд, они достаточные меры принимают по борьбе с коррупцией?
– Достаточного в этих вопросах никогда не бывает – это раз.
Второе. Я всё время сравниваю, что было в 90-е годы и то, как сейчас. Конечно, день и ночь.
Мне есть с чем сравнивать. Я сам тогда был руководителем спецслужб и МВД. И мы всё время сетовали на нехватку законодательного обеспечения в нашей борьбе, в том числе с коррупцией. Сегодня на это сетовать нельзя, считаю.
– И завершающий вопрос... Вы опытный человек. Подскажите мне и другим, как определить: вот человек перед тобой, он коррупционер или не коррупционер?
– Всё это прописано в законе.
– Но вот иду на интервью. Откуда я знаю, коррупционер он или нет? Вот знакомые мне звонят... И незнакомые тоже. Как я могу определить? Вдруг он коррупционер, а я про него заметку буду сочинять.
– Откуда ты можешь знать? На всякий случай позвони в Федеральную службу безопасности, в МВД и спроси, надо брать интервью или нет? Вдруг посоветуют. Смотри, попробуй.
– Я не знаю… Я понял.
– Да и сам уже должен хорошо в людях разбираться!
– Я постараюсь. Спасибо за интервью!
Александр Гамов. ИСТОЧНИК KP.RU