Многие события и информационные поводы сегодня отошли на второй план. Ленты новостей и телевизионные каналы сосредоточены на одной теме – борьбе с распространением коронавируса и его последствий. Иногда это напоминает эпилептический припадок: всё пропало, клиент уезжает, гипс снимают. И это при том, что государство работает не просто в авральном режиме, а режиме чрезвычайных обстоятельств, круглосуточно и непрерывно. Задействованы все ресурсы страны, силы и средства. Отрабатываются схемы, которые ранее не использовались. Более того, они настолько масштабны, что люди, побывавшие в таких ситуациях или близких к ним, понимают, каких усилий для этого требуется. В нашей истории было немало эпизодов столь фантастической мобилизации для преодоления общей беды. Об испытании коронакризисом и том, как Россия переживала другие кризисы – интервью Сергея СТЕПАШИНА Общественной службе новостей.
В 1999 году Сергей Степашин в качестве премьер-министра, можно сказать, был брошен на ржавые грабли сразу после дефолта 98-го. Когда страна оказалась на краю пропасти и могла сделать шаг как в бездну, так и найти силы для выхода из кризиса.
– Сергей Вадимович, ведь по сути в 1999 году Вы были назначены кризисным управляющим после дефолта 1998-го…
– Не совсем так, потому что кризисным управляющим по большому счёту был Евгений Максимович Примаков – умница и государственник, который должен был вывести наш накренившийся корабль из бурь мирового кризиса. Замечу – мирового. Когда рушились экономики, рвались интеграционные связи, когда безработица и дефолт затронул многие страны. И не всегда подобные проблемы были продуктом одной страны. Мы же не в первобытном обособленном племени живём, где всё сосредоточено вокруг одного костра с похлёбкой. Всё взаимосвязано. Но ведь выкрутились. И как всегда в стране нашлись ресурсы, прежде всего, моральные и интеллектуальные, чтобы одолеть и эту напасть.
– Сегодня пандемия, которая носит, в первую очередь, биологический характер, нанесла удар по экономике. С чем бы Вы сравнили происходящее сегодня?
– Если вы начали с информационных поводов, которые, по вашему мнению, отошли на второй план, хочу напомнить, что через месяц мы будем отмечать 75-ю годовщину Победы советского народа над гитлеровской Германией. Вот вам и аналогия. Только я бы сравнил не с маем 1945 года, а с октябрём 1941-го под Москвой. Враг у ворот столицы. Правительство параллельно со многими вопросами решает главный – удержать Москву. 16-21 октября – тяжелейший период. По сути кризис. Удержали! Так и сегодня. Сложно, непросто, не знаем, когда и в каком состоянии выйдем из кризиса пандемии. Но выйдем. А враг у нас более изощрённый. Неосязаемый, невидимый, но очень опасный.
– Вы сказали не знаете, в каком виде мы выйдем из кризиса. Что Вы имели ввиду?
– То, что выйдем – это не обсуждается. Но всё самое сложное начнётся потом, когда мы начнём работу над ошибками. Когда начнём бороться с последствиями.
– Восстановление народного хозяйства как после войны?
– Именно. Уже сегодня мы видим, какой удар ситуация нанесла по экономике. И прежде всего по мелким и средним предприятиям, по реальным людям. И неизвестно, какие испытания предстоят им. Отсутствие работы, средств для существования и реальной перспективы для многих. А это семьи, дети, старые и больные родители. Ипотека, кредиты, налоги… Мир для многих перевернулся.
– Как в девяностых?
– С точки зрения моральных потерь похоже. Но самое главное отличие в том, что люди в девяностые втягивались постепенно. Ведь мы шли к ним с начала 1980-х. У многих и деньги были, но купить было нечего. Тотальный дефицит! А потом стали закрываться предприятия. Но не все сразу, а постепенно… И деньги кончились. Стало нарастать напряжение в обществе. Стал расцветать бандитизм, национализм. Демонтаж спецслужб, унижение армии и милиции. Растерянность и чехарда во власти.
Сегодня удар нанесён сиюмоментно. Но при этом власть не находится в растерянности, как было в девяностых. Работает полиция, спецслужбы. Посмотрите на организованность и оперативность принятия решений. Строятся новые больницы в фантастически короткие сроки, перепрофилируются иные медучреждения. Полнейшая мобилизованность медиков, правоохранителей, армии. В принципе есть и понимание в обществе. Но ресурс не бесконечен. И самое главное начнётся поле формального карантина.
– Что должна сделать власть?
– Надо дождаться окончания темы. Но уже сегодня, как вы заметили, предстоит восстановление народного хозяйства во многих секторах. И тут нужны нестандартные схемы поддержки, кредитования, расширения госзаказа на общенародные запросы, введения отсрочек платежей по кредитам, возможно, изменение налоговой системы. Но главное – сохранить управляемость, потому что степень турбулентности будет высокой. И это объяснимо. Но управляемость – не значит закручивание гаек, а может напротив – послабление в некоторых сферах. Мир будет иным. И от понимания этого будут зависеть решения власти. По её действиям будут судить о многом. Главное – избежать противостояния, снизить напряжённость, не допустить эксцессов.
– А что, по Вашему мнению, может быть предметом работы над ошибками?
– На вскидку я бы выделил три темы. Отношение к здравоохранению, образованию, экономические рычаги для стабильности малого и среднего бизнеса. Теперь по очереди. Здравоохранение – ключевая задача сегодня, если понимать, что демография для нас задача номер один! Оно подверглось, я бы сказал, бездарному сиквестированию и демонтажу. Ситуация показала, что это была большая ошибка. Нам необходимо восстановить лучшие традиции нашей медицины, выделив её в приоритетную отрасль. Вернуть доступность здравоохранения, в том числе высокотехнологичного, для людей на безвозмездной основе. Врач и учитель должны стать наиболее уважаемыми категориями и морально, и материально. Урок, который преподнёс нам коронавирус, ещё раз доказал это.
Второе. Ближайшее будущее покажет, сколько было потрачено средств государственных и частных для подготовки никому не нужных, с сомнительным профилем подготовки специалистов, которые окажутся за бортом жизни. А это не просто протестный электорат. Это наши люди. Они говорят: это не мы такие, это жизнь такая. Михаил Тимофеевич Калашников считал, что все нужное – просто. Посмотрите на специальности, по которым выпускаются студенты вузов. Оторопь берет от надуманности некоторых. Их и образованием не назовешь! И это при том, что в стране действительно не хватает инженерно-технических работников, людей труда.
Полагаю, что государство обязано определить необходимые специальности и специалистов, которые необходимо готовить на бюджетной основе. А выпустив, обеспечить их работой, чтобы они не уезжали за рубеж, достойными условиями для работы на благо страны. При этом должна быть взаимная ответственность. И студенты должны понимать, что им предстоит работать именно по полученной специальности. Сколько медиков мы выпустили? Несчётное количество. Но почему 60 тысяч врачей дефицит? А это, к слову, и специалисты на особый период.
Реально надо вспомнить и обещание – обеспечить всех школьников планшетами, дать интернет в сельские школы. И где это? Читаю: башкирские школьники из дальних районов делают уроки в машинах на трассе, потому что в селе нет интернета и сигнал не проходит! В каком веке живём? И где эти обещалкины искусственного интеллекта? Отвечать надо!
Глядя на наших учителей старше 60 лет, которые сегодня ведут занятия дистанционно, в очередной раз убеждаюсь, что наше советское образование было лучшим. Ведь многие учителя из этой категории ещё два месяца назад не знали, как подойти компьютеру. А сегодня ведут уроки в виртуальном пространстве! И думаю, что за таким дистанционным образованием будущее в принципе.
И последнее – экономика. С одной стороны, кризис дал понять, что созданные резервы позволяют выжить. Но с другой – вскрылся разрыв интересов государства и бизнеса, который рассматривается как дойная корова. Три шкуры с него дерут, а он ещё жив… Был. Надо в корне пересмотреть систему взаимоотношений. Нельзя рубить сук, на котором сидит вся страна.
– Вы были директором ФСБ и министром внутренних дел. Как, на Ваш взгляд, изменится ситуация с криминалом?
– Изменится. И не в лучшую строну. Так всегда бывало в посткризисный период. Обстоятельства очевидны: обнищание народа, повышенная возбудимость на грани отчаяния, безысходность для многих. Конечно, как министр, я бы сказал, что мы удержим ситуацию. Но посмотрите, какими силами, особенно после изнурительной службы в эти месяцы, мы это сможем сделать. Люди просто устанут, к тому же у них – и офицеров, и рядовых – будут накапливаться проблемы. Как и у всех. И встанет вопрос – плюнуть на всё и уйти. Или плюнуть на всё и остаться. Я помню такую ситуацию в девяностых. Бросали удостоверения и уходили. Отрицательный баланс уволенных и принятых был в два, а кое-где в три раза. И уходили не худшие. И тут надо вспомнить непродуманную реформу МВД, которая обескровила «землю». Как может участковый, работающий один на десяток деревень и посёлков, контролировать ситуацию? Плюс миллионы мигрантов – без работы, без средств к существованию, которые не могут уехать на родину (хотя, кто их там без денег ждёт). Это мощная взрывная сила. А если в местах их компактного проживания правят бал эмиссары ИГИЛ? Это серьёзная проблема. Очень!
– Вы уверены, что работа над ошибками будет?
– Она уже идёт. На последнем совещании Президент РФ жёстко предупредил и министров, и губернаторов. И думаю, что это не китайское предупреждение, а реальность.
Источник: www.osnmedia.ru