20 апреля бывшему министру обороны РФ Герою России Маршалу Российской Федерации Игорю Сергееву исполнилось бы 80 лет
Практически вся военная биография Игоря Дмитриевича Сергеева (20.04.1938 – 10.11.2006) связана с Ракетными войсками стратегического назначения. Распределение в РВСН он получил в 1960 году по выпуску из Черноморского высшего военно-морского училища имени П. С. Нахимова как специалист по системам управления ракетным оборудованием береговой артиллерии. Пройдя путь от начальника отделения проверки ракет до главнокомандующего РВСН, в мае 1997 года генерал армии Сергеев был назначен министром обороны России. 21 ноября 1997 года ему было присвоено звание Маршал Российской Федерации. Из очерка бывшего постоянного корреспондента «Красной звезды» по РВСН вы узнаете о некоторых малоизвестных эпизодах из жизни военачальника.
Времена, когда Сергеев был главкомом (1992–1997), а потом и министром обороны (1997–2001), лёгкими никак назвать нельзя. Наверняка кто-то до сих пор с иронией вспоминает его принцип: во всём искать внутренние резервы, предлагать «компенсационные меры». Дескать, искать-то уже нечего было, все сусеки выскребли, военнослужащие месяцами денег не видели… Но что ему оставалось делать при дефиците всего и вся. Как бы то ни было, Игорю Дмитриевичу удалось сохранить и войска, и оружие. И никто этого не сможет опровергнуть.
Вот, например, лишь некоторые характеризующие тот период сведения, которые содержатся в трудах моего бывшего однополчанина по 29-й гвардейской ракетной дивизии (стояла на территории Литовской ССР), ставшего впоследствии известным военным аналитиком, генерал-майора запаса Владислава Наумовича Малашенкова. По его данным, РВСН в период вступления Сергеева в должность главкома имели в боевом составе 4 ракетные армии, состоящие суммарно из 20 дивизий. На их вооружении было 1 112 стационарных (шахтных) и мобильных (самоходных) пусковых установок – СПУ и боевых железнодорожных ракетных комплексов – БЖРК, поставленных после предательской оговорки Шеварднадзе ещё в середине 1980-х на прикол. На Украине – 2 дивизии в составе 156 пусковых установок с ракетными комплексами СС-19, СС-24, с украинским статусом. В Белоруссии и Казахстане размещались также по 2 дивизии под юрисдикцией России и имели в своём составе соответственно 156 пусковых установок СС-18 и 72 – СС-25.
После ликвидации ракет средней дальности Сергеев сумел убедить Генеральный штаб и правительство в необходимости принять решение о дополнительном производстве 135 ПУ «Тополь» и развёртывании их на базе ракетных дивизий. Это позволило сохранить инфраструктуру, офицерские кадры и специалистов-ракетчиков, обеспечить в целом оптимальное решение социальных проблем.
В последующем была решена задача перехода к двум типам ракетных комплексов в составе войск. Учитывая, что в соединениях и частях РВСН в тот момент находились 32(!) типа ракетных комплексов, это давало серьёзный выигрыш как в военном, так и в экономическом плане. К примеру, создание комплекса «Тополь-М» с моноблочной ракетой обеспечивало не только сохранение на предельно допустимом уровне количественного состава группировки РВСН. По своим тактико-техническим данным этот комплекс превосходил аналоги предыдущих поколений в 1,5-2 раза по точности, боеготовности, живучести и стойкости к поражающим факторам ядерного оружия.
Первые испытания «Тополя-М» планировалось провести 20 декабря 1994 года на полигоне в Плесецке. Помнится, Игорь Дмитриевич очень переживал за успех пуска. Слишком большое значение имел он для ракетных войск, для страны. С уважением относившийся к журналистам Сергеев на сей раз даже решил не приглашать никого из пишущей братии. Добро на поездку было дано лишь корреспонденту «Красной звезды». Вообще надо сказать, что к главной военной газете страны и в главкомате РВСН, и в ракетных войсках в целом относились с особым пиететом. Ваш же покорный слуга в свою очередь пообещал тогда в случае удачного пуска написать об этом «восторженно», а при неудаче – оставить воспоминания для будущей книги. Впрочем, тут важно оговориться: неудачный пуск ракетчикам, конструкторам и испытателям приносит полезной информации иногда больше, чем успешный.
Итак, с командного пункта мы переехали на площадку «Южная» к неостывшей ещё шахте, из которой только что победно ушла ракета. Игорь Дмитриевич не скрывал чувств. Он трогал руками опалубку, испачкался в саже, оживлённо комментировал: «Смотрите, даже боковые фонари целыми остались. Пошла, пошла ракета! Пойдёт и серия! Не останется Россия без ядерного щита!» Он готов был обнять всех участников пуска. В глазах его – это я видел – блестели слёзы.
Сам же он три года спустя (23 декабря 1997-го) ставил на опытно-боевое дежурство и первый полк в Татищеве, оснащённый ещё не окрепшим до конца в лётно-конструкторских испытаниях «Тополем-М». Тогда Сергеев был уже министром обороны и маршалом. Поговорить с ним, окружённым многочисленной свитой в узкой потерне заглублённого командного пункта, к сожалению, не удалось.
…И после ранней кончины Игоря Дмитриевича Сергеева многие ставят ему в вину то, что, руководя военным ведомством, он только и делал, что пестовал свои любимые ракетные войска. Оставим это на совести оппонентов. Скажу только, что РВСН «съедали» из военного бюджета всего около шести его процентов, что сокращение их гораздо дороже содержания. В тогдашней России мы сами и не справились бы с ликвидацией ракет. Потому американцы так охотно выделяли деньги на уничтожение наших пусковых установок. Свои «першинги» они просто прожигали на стендах, а у нас лихо взлетали на воздух сотни ракетных шахт, разлетались на кусочки надёжные «Пионеры» – ракеты средней дальности. Успешно «выпили» янки, как образно отмечала «Красная звезда», перспективную ракету «Ока», которую «подставил» под Договор о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД) щедрый Михаил Горбачёв.
Что ж, не всё решают министры, а тем более главкомы. Сергеев, всегда искавший, по его любимому выражению, калитку в глухом заборе, как-то не без горечи посетовал: вы видите во мне главкома, а на самом-то деле и в Генеральном штабе для меня не все двери открыты, и уж тем более в правительстве…
Последний раз мы встретились с маршалом Сергеевым в президент-отеле, где проводилось заседание возглавляемого им Клуба военачальников. Рядом с ним были верные Владислав Наумович Малашенков и его воспитанник генерал Валерий Павлович Бублий. Игорь Дмитриевич уже болел, хотя мало кто об этом знал. Поездки к медицинским светилам в Германию и Израиль ничего не дали.
Наш последний разговор состоялся по телефону. «Саша, – сказал он, поблагодарив за пожелания выздоровления, – я всё помню. Очень дорожу нашей дружбой…» Скончался он на следующее после дня рождения сына утро. Дотерпел, как говорили потом, чтобы не испортить Дмитрию праздник.
Александр Долинин