Действительный член ИППО, доктор Сухейль Фарах принял участие в дискуссии на "круглом столе" "Ближний Восток в огне: кто защитит христиан", который был проведен в Манеже" 17 ноября.
Он изложил ряд интересных тезисов, но не имел возможности выступить с развернутым докладом. Публикуем полный текст доклада доктора Фараха.
Будущее христианства на Ближнем Востоке
Проф. Сухейль Фарах
Президент Открытого университета диалога цивилизаций
Божьей воле и Вселенскому провидению было угодно сделать Вифлеем и Иерусалим, всю Святую Землю и соседние с ней земли, Включая Ливан, Сирию, Ирак и Антиохе, средоточием Божественного света, пространством. Где встречается вечное и временное в небесном и земном измерении, где воплощается божественное и человеческое, где первый голос христианства звучит на языке жителей этих земель.
Свет христианства, воссиявший на Востоке, объял все области земли, чтобы через веру и любовь сияние Божественного Духа проявилось во вселенском протяжении. Однако когда люди по всей планете стали интенсивнее взаимодействовать между собой, верующим в Творца вселенной были явлены и другие светочи, могущие принести покой и мир в сердца жаждущих духовной жизни. С течением времени и развитием научных достижений разум верующего человека начал задавать бесчисленные вопросы, ответы на которые дали бы успокоение уму и сердцу. Стоит упомянуть некоторые из них:
- как трактовать христианство при наличии многих религий, авторитетов и возможностей выбора?
- как получилось, что христианство, свет которого воссиял от Духа Единого Бога, превратилось со временем во множество различных конфессий со своей спецификой, определяемой географическими, этническими, языковыми, культурными и политическими факторами?
- чем обернулось для исконного христианства с его Божественным Духом, воплощающим любовь, благо, справедливость, красоту и самые возвышенные и чистые смыслы, вовлечение его религиозными структурами, связанными с политическими институтами, в ежедневные хитросплетения человеческой жизни с ее материальными потребностями, душевными противоречиями, вопросами, волнующими ум, при наличии множества вариантов управления разными сферами религиозной и светской жизни?
- как отразился на христианстве тот факт, что его учение и его видение человека в его биологической и психологической составляющей отличается от данных светской науки?
- и, наконец: как можно оценить феномен религии в целом и христианства в частности в условиях глобализации с ее материальным, техническим и культурным натиском на сферу духовных ценностей человеческой личности?
Каждый из этих глобальных вопросов не дает покоя любому человеку, стремящемуся быть открытым для разных мировоззрений и религий и имеющему сердечное желание приобщиться Божественной благодати. Самый трудный вопрос кроется в умах и сердцах, ведь, по слову «пророка русской литературы» Ф.М. Достоевского, именно там «дьявол с Богом борются», являя собой измерение добра и зла в человеческой личности.
Эти справедливые вопросы по сей день остаются предметом глубокого духовного осмысления и непрерывных рациональных поисков для тех, кто стремится сохранить в душе свет христианства и Божественную благодать. Воссиявший на Востоке Свет то ярко возгорается, то потухает в душах ищущих его жителей нашей планеты. В то же время, общехристианской проблемой на вселенском уровне и наиболее насущной и внушающей большую тревогу проблемой для региона, где зародилось христианство, является вопрос о настоящем и будущем ближневосточного христианства.
В последнее время участились разговоры о стремительном оскудении «масла в светильнике» христианства на Ближнем Востоке. Привлекает внимание возрастающая быстрыми темпами эмиграция арабов-христиан за рубеж. Ослабление и регресс арабской цивилизации в целом, рост иудейского и исламского фундаментализма, несправедливая политика сверхдержав, опирающихся на классический принцип «разделяй и властвуй», культурный натиск глобализации и вытекающие отсюда негативные последствия привели к постепенному сокращению христианского присутствия на Ближнем Востоке.
В результате многие люди, будучи представителями самых разных политических ориентаций и воззрений, приходят к выводу о том, что в течение ближайших ста лет христианство на Востоке превратится лишь в символическую религиозно-культурную реалию, подобную музейным экспонатам или археологическому наследию антиохийских храмов, расположенных на территории нынешней Турции.
Подобные рассуждения и предполагаемые сценарии не внушают оптимизма. Это не голословные утверждения; за всем этим стоят реальные планы, которые вынашиваются в умах тех, кто заинтересован в изгнании христианства с территории арабского мира. В то же время здравомыслящие люди на Ближнем Востоке неуклонно продолжают прилагать все усилия для сохранения местных христианских общин с их уникальными культурными и духовными особенностями и их миссией, действуя в соработничестве с мусульманами Ближнего Востока, христианами Запада и Дальнего Востока.
Очевидно, и далее будут высказываться различные тревожные мысли по поводу возможных сценариев, которые ожидают в будущем ближневосточные христианские общины – древнейшие в мире. Мы же, коренные жители этих земель, хотели бы воззвать к совести христиан, мусульман и людей во всем мире ради прекращения катастрофического массового исхода арабских христиан и поиска эффективных решений, которые обеспечили бы им возможность быть равноправными свободными гражданами своих стран и плодотворно работать на пользу родины и всего мира. Для большей ясности считаем целесообразным забить тревогу по поводу следующих четырех вопросов:
- следует выяснить объемы и формы христианской миграции и проанализировать причины ее катастрофического роста;
- необходимо выявить внутренние причины отдаления ближневосточных христиан от своих духовных корней;
- следует оценить, насколько эффективными являются арабские и международные инициативы, выдвигаемые правящими элитами и институтами гражданского общества и призванные помочь сохранению ближневосточного христианства;
- и, наконец, стоит поднять вопрос о возможных будущих сценариях.
Возрастающая эмиграция.
Как сторонники сохранения арабо-христианского присутствия на Ближнем Востоке, так и одобряющие исход христиан, единодушны в том, что их эмиграция в последние десятилетия происходит невероятно быстрыми темпами. Прежде чем перейти к обсуждению ее форм и причин, стоит привести приблизительные цифры – приблизительные, поскольку статистические данные, приводимые зарубежными и арабскими исследователями, часто разнятся, и поэтому трудно опираться на какие-либо из них. К тому же правительства арабских стран не располагают статистическими службами, которые могли бы предоставлять точные объективные данные.
В приведенной ниже схеме показаны демографические данные о ближневосточных христианах за последние сто лет (1).
Следующие ниже данные, судя по всему, отражают близкое к реальности положение дел.
На территории арабского мира в целом численность христиан колеблется между 12 и 15 млн. человек. Большинство из них проживает в Египте, Судане и Ливане (9–12 млн.) В Сирии их численность составляет около 900 тыс. человек, в Ираке – ок. 350 тыс., в Иордании – между 140 и 165 тыс., на территории Палестинской автономии – ок. 50 тыс. человек. В Израиле численность христиан оценивается приблизительно в 120 тыс. чел. (2). На данный момент в процентном соотношении христиане составляют 3,4% населения арабского мира. Эти показатели неодинаковы для разных арабских стран. Так, в Ливане их около 41-42% населения, в то время как в Сирии этот показатель колеблется между 8-9%, в Египте – между 6-7%.
Стоит упомянуть, что эти показатели были гораздо более высокими в начале 2-й половины ХХ века. За последние сто лет численность христиан-эмигрантов составила 6 млн. человек. Таким образом, количественные показатели христианского присутствия на Ближнем Востоке в целом неуклонно и стремительно понижаются по сравнению со статистикой для других религиозных общин.
Поскольку цифры имеют немаловажное значение для демографии и разных областей жизни, нелишним будет привести дополнительные подробности. Так, если в 1920 г. численность христиан в Турции составляла ок. 2 млн., то на сегодня их осталось не более 55 тыс. Что касается Ирана, то численность христиан заметно уменьшилась после исламской революции, сократившись с 300 тыс. до 100 тыс. человек.
На Арабском Востоке, где христиане ранее составляли 15-20% населения в ряде стран, сегодня их доля не превышает 8% в общем составе населения. В Ливане в 1932 г. их насчитывалось 65%, в то время как сегодня – не более 42%. В Сирии христиане составляли около трети населения на начало ХХ века, сегодня же их менее 10% (3). Наиболее трагическим оказалось положение палестинских христиан, которые стали жертвой западных и сионистских планов, на фоне отсталости местных арабских политических режимов. До волн массовой иммиграции евреев в Палестину христиане составляли около 20% населения исторической Палестины.
Иерусалимский Патриарх Римско-католической церкви Фуад Туаль приводит такую статистику: «На 1944 год численность христиан в Иерусалиме составляла 29,350 человек, в 1977 г. эта цифра достигла 60 тыс., но в течение последних трех десятилетий заметно сократилась» (4). Патриарх связывает возрастающий массовый исход иерусалимских христиан с политическими и экономическими факторами, а также с фактором безопасности. Ту же аналогию можно провести в отношении христиан, проживающих на Западном берегу реки Иордан, в Секторе Газа и на территории Израиля (3).
По данным сайта Римско-католической патриархии Иерусалима, на сегодняшний день там насчитывается 10 тыс. христиан, в то время как статистическое бюро Израиля приводит цифру 12 тыс. (5). Возможно, разница в 2 тыс. человек объясняется тем, что сюда были отнесены христиане-выходцы из Кореи, которые заключили брак с палестинками и обосновались здесь, найдя работу. Одним словом, все статистические данные указывают на то, что христиане в наше время едва составляют 2% населения Иерусалима. По всем показателям, численность христиан в «матери всех городов христианских» постоянно сокращается, что может привести в течение ближайших 50 лет к их исчезновению с демографической и географической карты Святой Земли. Представим, каково будет христианской совести во всем мире, если христиан больше не останется в Иерусалиме…
В Египте, опять-таки, по ориентировочным оценкам, копты составляют не более 6% населения страны, которое к 2014 г. достигло 90 млн. человек. Самую большую трагедию переживают сейчас христиане в Ираке и Сирии. В 1977 г. численность христиан в Ираке составляла 2 млн. 48 тыс. человек. В 1987 г. эта цифра сократилась до 1 млн. 250 тыс. В 2003 г. численность христиан снизилась до 700 тыс. чел., т.е. ок. 3% населения Ирака, которое тогда составляло 25 млн. человек. В настоящее время численность христиан оценивается приблизительно в 150 тыс. (6). Эта цифра может еще более сократиться вследствие этнических чисток, проводимых экстремистами-исламистами, в первую очередь варварской группировкой «Исламское государство».
С этой же трагедией столкнулись и христиане Сирии, положение которых до начала гражданской войны было стабильным. С началом непрекращающихся волн зверств, которые учиняют экстремистские группировки, в первую очередь террористическая организация «Исламское государство» (ИГИЛ), жизнь сирийских христиан, как и всего мирного населения, превратилась в невыносимый ад. Это привело к беспрецедентной по масштабам миграции, преимущественно христиан, в более безопасные районы Сирии, в соседние страны (в первую очередь Ливан), либо к вынужденной миграции в страны Запада.
Откровенно говоря, арабский мир для христиан стал неблагоприятным местом пребывания, в то время как Запад представляет для них привлекательную среду, учитывая колоссальную разницу в уровне жизни и безопасности, правах и свободах человека, гарантий настоящего и будущего. Оценивая эту трагическую ситуацию, некоторые считают, что эмиграция проистекает от низкого уровня жизни, безработицы и ограничения свобод в условиях отсутствия правового государства, от чего равно страдают и христиане, и мусульмане.
Можно согласиться с таким мнением, хотя стоит подчеркнуть, что именно христиане испытывают наибольшие страдания среди всех жителей Ближнего Востока. Это подтверждается тем фактом, что большинство христиан, выехавших на Запад, предпочитают там остаться, в то время как значительный процент арабов-мусульман возвращается из эмиграции на родину.
Проблемой миграции арабов-христиан занимались арабские и зарубежные исследователи. Некоторые результаты исследований публиковали такие организации, как Центр исследований арабского единства, Арабский национальный конгресс, частные христианские университеты в Ливане, медиа-центры, Всемирный совет церквей, Ближневосточный совет церквей, сайты Сирийской лиги (сиро-яковитов), католического медиа-центра в Ливане, и многие другие.
Все эти исследования чётко противопоставляют два периода: до и после появления ИГИЛ. В первом из них мотивы, стоявшие за эмиграцией, распределялись следующим образом: 44% – трудоустройство, 30% – создание смешанных семей, 15% – учеба за границей и, как следствие, нежелание возвращаться на родину, 10% – страх перед региональным экстремизмом, а также другие второстепенные причины.
В то же время, занимаясь статистическими исследованиями и интерпретацией их результатов, можно задаться следующим вопросом: одинаковым ли образом распределялись указанные мотивы эмиграции относительно разных стран и исторических периодов? Полагаю, что нет. Например, мотивы и масштабы эмиграции из Палестины в прошлом и нынешнем столетиях отличаются от ситуации в Сирии и Египте. Равным образом нынешняя катастрофическая эмиграция из Ирака несравнима с ситуацией в Ливане, Иордании и т.п.
Во время арабских завоеваний переход христиан в ислам имел другие масштабы, нежели в период Османской империи. Разжигание межконфессиональной розни извне в новейшей истории несравнимо с масштабами внутренних конфликтов, от которых страдали христиане Ливана на своей земле. Происходящее ныне в Египте, Судане и Сирии, катастрофическая ситуация с христианами Ирака, относительно благополучное их положение в Ливане и Иордании не могут быть классифицированы одинаково на барометре рисков и безопасности.
Я имею в виду, что каждая страна и каждый исторический период имеют свою специфику. Процент риска для ближневосточного христианского присутствия различен, однако в целом реальный уровень опасности можно обозначить как очень высокий.
Всё это вписывается в этап, предшествующий появлению ИГИЛ, когда начал активизироваться исламский экстремизм. В последующий период, куда входят последние пять лет, во время которых расползлась раковая опухоль экстремизма и терроризма на теле арабского фундаментализма и салафизма, христианское присутствие на всём Ближнем Востоке оказалось под дамокловым мечом.
Вследствие целенаправленного массового вытеснения христиан из Ирака и Сирии, разрушения многих монастырей и храмов, нападений на учреждения и посягательств на источники дохода христиан их выживание оказалось под угрозой. Создаётся впечатление, что в ряде арабских стран сохранность или исчезновение христианства зависит от позиции мусульман, хотя сами арабские христиане являют собой соль своей земли, будучи древнейшими общинами, которые изначально жили на ней и на протяжении двух тысячелетий вносили вклад в ее развитие и цивилизационное движение. Поэтому необходимо громко бить в набат и пробудить всех христиан и всех цивилизованных и здравомыслящих людей во всем мире, чтобы вместе приложить усилия для сохранения конфессиональной, этнической и культурной пестроты арабского мира. Ведь Арабский мир станет бесцветным в случае исчезновения христианского присутствия.
Внутренние препятствия и скрытые факты.
Можно назвать ряд объективных причин, которые побуждают христиан Ближнего Востока покидать родину. Основными из них являются ухудшающаяся экономическая ситуация и проблема безопасности на фоне официального авторитаризма и исламского фундаментализма. Вместе с этим, существуют другие причины внутри ближневосточного христианского мира, отталкивающие христиан от их духовных корней.
Историческая память отягощена конфессиональными войнами, которые вели между собой разные христианские общины в І тысячелетии. Эти конфликты, с одной стороны, имели характер внутренних религиозных противоречий, касающихся догматических, богослужебных вопросов и церковной власти, с другой стороны – привели к взаимному отчуждению, а затем и геоцивилизационному столкновению западного и восточного христианства.
Закоренелые конфликты выливались в кровопролитные войны. Межхристианские выяснения отношений в І тысячелетии явили собой уменьшенную модель Крестовых походов начала ІІ тысячелетия, направленных против самих же христиан Ближнего Востока. Затем последовали ожесточённые войны в Европе между католиками и протестантами. Вместо того, чтобы обновлять дух христианства, основанный на философии любви, религиозные институты и «стражи догматов» заняли оборонительную позицию по отношению к своей конфессиональной идентичности. Каждая сторона считала себя наиболее близкой к истокам, позиционируя свою трактовку религиозных и других истин как самую правильную.
Доныне главной проблемой христианской риторики, как и риторики других религиозных общин, замкнутых в себе, является узкое понимание религиозных и научных истин и всего того, что касается неба и земли. В то время как понятие истины в эпоху модерна стало свободным от оков, которые накладывались на него через авторитет текста и довлеющую средневековую риторику, религиозное институциональное мышление и христиан, и мусульман на Ближнем Востоке остается в деструктивно-статичном состоянии.
Естественно, движение на модернизированном Западе не обходилось без ошибок и грехов. Проследив историю секуляризации на Западе, можно выделить три основных периода. Первый – период борьбы, когда секулярное мышление возникло как реакция на застывшую схоластику, пытаясь заменить религиозное сознание разумом и наукой. На этом этапе сторонники как секуляризма, так и клерикалы, пройдя через тяжелый негативный опыт, осознали необходимость перехода к следующему этапу отношений, когда нужно было прокладывать мосты между сторонами, чем и занялись тогда представители просвещённой интеллектуальной элиты как внутри религиозных институтов, так и вне их. Такое положение дел продолжалось более двух веков, пока просвещённое мышление, как рационалистическое, так и религиозное, не знаменовало начало третьего этапа на пути поиска гармонии между религиозным и светским.
Результаты этих поисков отразились в документах Второго Ватиканского собора, созидательных идеях протестантских и православных мыслителей, инициативах папы Иоанна Павла ІІ и других нестандартно мыслящих людей, таких как митрополит Антоний Сурожский и патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, митрополит Георгий (Ходр) Антиохийской Православной Церкви и митрополит Григорий (Хаддад) Мелькитской Католической церкви, а также многих других деятелей обширного христианского мира.
Все эти усилия остаются сопряжёнными с определенными сложностями и вызовами разного характера. Так, ни одному современному светскому государству не удалось явить собой образец высокой морали и духовности, как ни одна религиозная институция не смогла освободиться от довлеющих над ней политических, доктринальных и прочих авторитетов. Однако эта ситуация на Западе, где христианство в настоящий момент переживает явный кризис, со всеми своими сильными и слабыми сторонами остается предметом взвешенных рационалистических поисков, направленных на признание плюрализма мнений об истине и того, что все стороны религиозной и светской жизни всегда обращены к динамике бытия в настоящем и будущем.
Религиозная ситуация в арабском мире как на уровне мысли, так и в практической плоскости является гораздо более драматичной, консервативной и напряженной, что вызывает необходимость разумного и духовного осмысления сущности как христианства, так и ислама. Приверженность до фанатизма отдельным истинам приводит к определённой закрытости, а законсервированные истины, выражаемые в содержании текста и религиозной практике, представляют обоюдоострый меч. Они могут давать некоторое успокоение душе и способствовать взаимопомощи между их адептами, однако, с другой стороны, приводят к ощущению того, что учение и практики других религий, конфессий и философий являются ущербными, а в глазах наиболее ревностных последователей – ложными. Это формирует у «стражей догматов» определенную подозрительность и недоверие, и даже враждебность по отношению к тем, кто не разделяет их мнения, что приводит к появлению «культуры» отвержения «другого» и возведению высоких стен между религиями и конфессиями, более того – к ведению словесных и реальных войн (7).
На примере арабского мира, как и на мировом уровне, мы наблюдаем, как религиозная и конфессиональная нетерпимость вызывает конфликты на уровне богословском, идеологическом, аксиологическом и в разных сферах жизни. На фоне всего этого пламя радикального фундаментализма поднимается все выше, уничтожая человека и чистоту его духа. Как можно заметить, духовное и рациональное осмысление неведомо элитам и последователям большинства религий. Между тем, каждый человек, живущий на нашей планете, нуждается в духовном обновлении.
В этом смысле, существует насущная потребность в том, чтобы как верующие, так и светские люди освободились от исторически унаследованных негативных стереотипов, затемняющих образ их самих и других. Взаимное отвержение и самоизоляция в узких конфессиональных, этнических, культурных и идеологических рамках создают предпосылки для неприятия «другого», что неизбежно приводит к противостоянию между стражами законсервированных догматов. В результате сегодня мы являемся свидетелями ожесточённых конфликтов между фанатичными носителями закрытой конфессиональной идентичности.
Взаимодействие религиозного и светского, материального и духовного, теоретического текста и религиозной практики связано со сложными и запутанными вопросами, разрешить которые невозможно в одностороннем порядке. Необходимо приложить параллельные усилия в научном и религиозном русле для того, чтобы прийти к взаимоприемлемым решениям и отыскать такие из них, которые помогли бы и христианам, и мусульманам освободиться от некоторых законсервированных убеждений. Ведь если бы все отталкивались от абсолютной истины, заключающейся в том, что существует Единый Бог, Творец неба и земли, а остальное – лишь относительные истины, то это помогло бы проложить мосты взаимопонимания.
Следует признать, что религиозная практика всегда оказывается тесно связанной с ролью человека в истории, с учётом его биологической, психологической, интеллектуальной и духовной составляющих. Эта роль, в свою очередь, подчинена требованиям времени и зигзагам истории. Так, буквальное следование сакральному тексту и вытекающая из этого религиозная практика часто приводили к непониманию, ошибкам и насилию. Нелегко дававшиеся усилия здравомыслящих благочестивых людей по распространению религиозного знания и их стремления сохранить единые религиозные убеждения временами имели успех, а иногда встречали препятствия.
Можно согласиться с передовыми философскими и богословскими идеями, которые выдвигает священник широких взглядов Мушир Аун, указывая на то, что «понятие истины в эпоху модерна ближе к позиции постоянной открытости к проявлениям истины, нежели к позиции обладания содержанием истины… Истина в эпоху модерна стала открытой для ее постоянных проявлений, между тем как истина в христианстве и исламе остаётся скованной диалектическими противоречиями, между абсолютным обладанием содержанием истины и требованиями открытости для различных проявлений истины в сочетании с принципом плюрализма. Для модерна открытость понятию истины предпочтительнее, поскольку мысль не ограничена какими-либо рамками и не скованная догматической системой, построенной на необходимости возврата утраченного изначального единства» (8).
Подытоживая, следует отметить, что замкнутость как арабов-христиан, так и мусульман в своём узком понимании религиозных и светских истин ставит их в шаткое положение посреди динамики современной цивилизации. «Стражи догматов» и религиозные институции в арабском мире стремятся сохранить свою власть над умами простых верующих, оказывая на них определенное интеллектуальное и моральное давление, прикрываясь именем Божественных святынь.
Да, большинство христиан признают законность политических, социальных и культурных прав человека, но при этом до сих пор не осмеливаются взять за образец светскую духовную модель, какая принята у их европейских единоверцев. На нравственном уровне и на многих других верующим до сих пор навязывается строгий взгляд, и за них решают, как поступать. В мусульманской действительности все оказывается еще более сложным: там наблюдаются попытки навязать одностороннее видение, не оставляющее шансов для малейших проявлений гибкости, необходимых, чтобы идти в ногу со временем. Используются все способы влияния – моральные и материальные – для распространения религиозной риторики на сферу законодательства, политики, общественной жизни, экономики, нравственности и других областей жизни.
Все эти факторы способствуют тому, что многие христиане отдаляются от своих корней. Это же касается и широких слоев мусульманского населения. Ведь из-за подобного однобокого взгляда на религиозные истины и практики и на взаимоотношения религии, человека и цивилизации возникает изоляционизм, замкнутость в себе и застой перед лицом истории и развития цивилизации.
Разумный, открытый взгляд на истину требует ознакомления с другими воззрениями на нее; это постоянное открытие для себя истины о самих себе, с одной стороны, и истины о других, с другой. Таким образом, основная проблема состоит в гносеологическом сближении религиозной истины и других истин и человеческих практик, имеющих к ней отношение. Неспособность осуществить умственную революцию во внутреннем мире арабо-христианской и мусульманской личности – вот что отдаляет арабов от построения современного гражданского общества и правового государства, могущего обеспечить права человека.
Насколько эффективны арабские и международные инициативы?
Другой вопрос, возникающий в связи с этим, касается позиции правящих элит и институтов гражданского общества в арабском мире по отношению к проблеме массового исхода христиан за рубеж. Несмотря на цивилизационный застой арабского мира, который отрицательно сказывается как на правящих кругах, так и на населении в целом, всё же периодически появляются положительные инициативы. Однако, чаще всего им присущи типичные для арабов самодовольные лозунги при отсутствии чётко продуманного стратегического плана по сохранению христианского присутствия в арабском мире.
В последние годы можно наблюдать некоторое робкое пробуждение в официальных кругах, но до сих пор эти инициативы не получили конкретного оформления в институциональных и правовых рамках. Остается насущная потребность в разработке четкой стратегии, которая начала бы внедряться в системе образования, в сфере культуры, в местах религиозных собраний, в семье, на улице, в школе и других сферах человеческих отношений в пределах единого арабского мира. Большинство религиозных организаций и правящих режимов в исламских государствах до сих пор используют мусульманскую политическую риторику, характерную для средневековья.
Хотя в СМИ и в выступлениях ряда официальных лиц звучат призывы к борьбе с внутри исламским фанатизмом на политическом уровне, тем не менее, в реальной жизни в системе религиозного и светского образования, внутри семьи, в школах, университетах и различных учреждениях насаждается отмосфера изоляционизма и конфессиональной замкнутости, признающая только то, что соответствует учениям, выработанным определенными мусульманскими теологическими школами, которых было немало на протяжении истории. Такие подходы совершенно далеки от ценностей нашей эпохи, которые предусматривают равные права всех граждан, наличие правового государства и формирование уважительного отношения к культурной инаковости своих сограждан.
Справедливости ради следует положительно оценить те инициативы, с которыми периодически выступают представители интеллигенции ряда арабских и исламских стран и которые направлены на то, чтобы приблизить правящие круги и широкие слои населения к общечеловеческим и обще религиозным ценностям. В этом контексте представляется особенно важным подчеркнуть роль исторической декларации под названием «Марокканская декларация прав религиозных меньшинств в арабском мире», подписанной в г. Марракеш (Королевство Марокко) (9).
В состоявшейся там конференции приняли участие более 300 мусульманских ученых, представляющих разные исламские направления, которые съехались из 120 стран мира. В Декларации подчеркивается «необходимость сотрудничества во имя понятия “равенство”, основанного не просто на терпимости и уважении, но на соблюдении прав и свобод, которые должны гарантироваться законом и обеспечиваться на территории каждого государства. Для этого недостаточно только декларировать правила взаимодействия, но необходимо, прежде всего воспитывать цивилизованный способ поведения, которому чужды всякое насилие, нетерпимость и самовозвеличение» (10). Эта Декларация имеет все шансы стать исторической.
Главное, чтобы она не осталась лишь на бумаге, а положила начало общепринятой педагогической образовательной методологии, формирующей правильное отношение мусульман к своим братьям арабам-христианам, как и к любому человеку в мире.
Периодически в ряде арабских стран выдвигаются и другие положительные инициативы, касающиеся христианства, – как личные (например, инициатива принца Талала Ибн Абдул-Азиза Аль Сауда), так и официальные, выразившиеся в заявлениях руководства Иорданского Хашимитского Королевства, а именно в разумной позиции покойного короля Хусейна, нынешнего короля Абдуллы ІІ и принца Хасана Бен Талала.
В Сирии официальная позиция властей и общественные настроения до начала гражданской войны свидетельствовали о положительном опыте отношений мусульман с христианским населением страны. В последние годы, в связи с проникновением туда исламского фундаментализма, ситуация в Сирии кардинальным образом изменилась. Кроме прогрессивных инициатив, исходящих от некоторых правящих элит на Арабском Востоке, ранее выдвигались и более последовательные инициативы относительно христианско-мусульманских отношений. Сюда можно отнести создание в Ливане комиссий по христианско-мусульманскому диалогу и основание ряда исследовательских центров при частных ливанских университетах, которые предоставляют информационные материалы и важную научную базу. Была также создана «Арабская комиссия по мусульманско-христианскому диалогу», в которую вошли представители интеллигенции и ученого мира и которая со всей ответственностью прилагает реальные усилия по распространению культуры диалога между христианами и мусульманами Ближнего Востока.
Однако подобные радужные инициативы оказываются бессильными перед растущим исламским воинственным фундаментализмом, как и перед окаменелостью официальной системы религиозного образования на Ближнем Востоке, что создает большие сложности для усилий по поиску решений христианской проблемы.
На мировом уровне мы воочию наблюдаем последствия расчленения империалистическим Западом арабского мира в ХІХ и ХХ вв. и расхищения его ресурсов. Даже обретя независимость, арабские народы продолжают подвергаться попыткам установления контроля над природными ресурсами их стран и умами и душами людей. Запад, несмотря на декларированные им намерения распространить ценности либерального общества, основанные на демократии светского государства и соблюдении прав человека, в действительности не приложил никаких усилий по привитию их в арабском и исламском обществе, которое продолжает жить по понятиям и ценностям, присущим обществу до вступления его в эпоху модерна.
Политическая, экономическая и информационная машина Запада, а также его научная востоковедческая школа, иногда сознательно, а иногда не осознавая особенности менталитета народов Ближнего Востока, занимались уничтожением цивилизационной индивидуальности ближневосточных народов и невольно способствовали консервированию культуры «священного невежества» и «институционально закрепленного невежества», на которой базируется идеология правящих кругов в политических, религиозных и этнических институциях арабского мира и Ближнего Востока.
Самый показательный пример – однобокое освещение Западом событий, связанных с распространением в последние годы политического ислама, который украл у арабской молодежи, восставшей против авторитаризма и цивилизационного застоя, мечту об обновлении. Политический ислам превратил «арабскую весну» в арабский ад, в котором царит логика зверского насилия и деструктивная логика джунглей.
Из-за недальновидности или же, наоборот, благодаря хитрости своих политиков и убийственному прагматизму Запад еще более усугубил разобщённость в сложной политической и религиозной структуре стран Ближнего Востока. И даже прикрываясь оболочкой «гуманности», открыв двери мигрантам из арабских стран, Запад создал цивилизационные проблемы самому себе и способствовал утечке христианских умов и молодых сил из арабского мира.
Либеральным Западом в конечном итоге движут лишь эгоистические материалистические мотивы и подчинённость ценностям цивилизации потребления. Ему не слишком важны культура равенства, социальная справедливость, духовная сторона человеческой культуры и даже возвышенные общечеловеческие моральные ценности. И уж наверняка последнее, что его волнует, – это участь христиан на Ближнем Востоке. Эта горькая правда заставляет нас оценить по справедливости те инициативы по поддержке ближневосточных христиан, которые выдвигают некоторые институты гражданского общества на Западе, в особенности церковные общины.
Ведь даже призывы к солидарности с ближневосточными христианами, которые звучат, время от времени из уст некоторых официальных представителей власти на Западе, по нашему мнению, имеют целью лишь снятие упреков. То же отношение к проблеме ближневосточных христиан наблюдается в исламском и буддийском мирах, а также среди евреев Израиля и диаспоры. Объективный наблюдатель заметил бы, что в действительности эта проблема практически не затрагивает сферы их человеческих переживаний.
Благородную практическую позицию мы наблюдаем у руководства Российской Федерации и Русской Православной Церкви. Эта позиция проявляется не только в смелом историческом решении политического и военного руководства страны предпринять усилия по пресечению терроризма в Сирии и Ираке, но также в оказании поддержки арабским странам в сфере образования и экономики и в помощи ближневосточным христианам и способствовании упрочению их на своей земле. Не будет преувеличением сказать, что решение, принятое президентом России Владимиром Путиным 1 февраля 2016 г. о реставрации всех церквей и монастырей на территории Сирии, разрушенных варварской группировкой «Исламское государство» и другими течениями политического ислама, можно назвать историческим решением, которое будет выгравировано золотыми буквами в христианской памяти Антиохии.
Все эти достойные инициативы нуждаются в продолжении и активизации усилий всех тех, кто трудится в образовательной, духовной, культурной и информационной сферах, а также не в последнюю очередь в сфере бизнеса – как в России, так и на Ближнем Востоке. Необходимо воссоздать комплексную систему взаимоотношений для развития многих областей сотрудничества, в том числе паломничества и оздоровительного туризма. Это может способствовать разработке стратегии взаимовыгодного сотрудничества и партнерства между Россией и арабским и исламским миром в ближней и дальней перспективах в торговой и промышленной сфере, сфере услуг и информации.
Говоря о солидарности с христианами Ближнего Востока, нельзя также не оценить искреннюю позицию Ватикана, который продолжает пробуждать совесть католического мира, да и всего мира в целом, и постоянно обращать внимание мирового сообщества на проблемы и судьбы ближневосточных христиан. И в этом направлении весь христианский мир ждет с огромной надежды результаты исторической встречи Папы Франциска и Патриарха Кирилла состоявшей 12 февраля 2016г. на Кубы.
Основной причиной отсутствия психологического покоя и стабильности в сфере безопасности в арабском мире остается отсутствие современного государства, базирующегося на разумной, образовательной и научной стратегии, а также отсутствие последовательного планирования развития местных экономик и неспособность найти адекватные решения проблемы обеспечения безопасности. По нашему мнению, ситуация так и останется несбалансированной, если правящие политические и религиозные элиты не решатся осуществить умственный переворот и если не будет приложен максимум усилий для решения следующих ключевых проблем:
1) обеспечение социальных, экономических и культурных условий, которые благоприятствовали бы тому, чтобы и христиане, и мусульмане оставались жить на земле предков;
2) обновление религиозной риторики и распространение культуры взаимоуважения и доверия по отношению к «другому»;
3) одухотворение бытия и привнесение новых нравственных подходов к диалогу для сохранения религиозного, культурного и политического разнообразия в ближневосточных и арабских социумах;
4) совместное стратегическое противостояние мусульман и христиан проблеме бедности и безработицы;
5) ведение планомерного разумного христианско-мусульманского диалога о различных сторонах жизни и общечеловеческих ценностях;
6) ведение искреннего разумного практического диалога между представителями аврамических религий на Ближнем Востоке для поиска справедливого и всеобъемлющего решения арабо-израильского конфликта и его главной составляющей – палестинской проблемы;
7) разработка четкой практической стратегии, направленной не только на прекращение массового исхода христиан и мусульман из арабского мира и других стран Ближнего Востока, но и на привлечение эмигрантов назад на родину.
Возможные сценарии в будущем.
Сценарии, ожидающие христианство на Ближнем Востоке в обозримой перспективе, не внушают оптимизма в том, что будут найдены адекватные надежные решения проблемы. Арабский социум находится в шатком состоянии – это относится не только к официальным правящим структурам, но и к разным институтам и элементам арабского общества. Не вселяет надежды и тот факт, что в последнее время некоторые круги в арабском мире получают щедрую финансовую помощь от теневых структур на Западе, в частности из Вашингтона, Лондона и Парижа, а также от тех, в чьих руках находятся нефтяные богатства стран Персидского залива.
Внушают тревогу бессмысленные войны, столкновение шиитских и суннитских интересов и возрастающие волны насилия из-за религиозной нетерпимости. Достаточно понаблюдать за нервозной риторикой, которая заполняет телеэкраны, радиоэфир и страницы газет, а также полистать книги, которые находятся на центральных стендах книжных магазинов, в школьных библиотеках и местах собраний религиозных общин, чтобы убедиться, что оттуда веет духом конфессиональной нетерпимости. Одним словом, единственным выходом из мрака, в котором оказался арабский мир, представляется осуществление умственной революции, приобщение арабского общества к пространству современной культуры, созидающей обновленные материальные и нравственные ценности, стремление к созданию светского правового демократического справедливого государства.
В этом контексте необходимо, чтобы люди доброй воли во всем мире всячески поддерживали разумные начинания, отвечающие требованиям современности, и прилагали усилия по сохранению религиозного и этнического разнообразия Ближнего Востока. Очевидно, благоприятное начало человеческим усилиям по сохранению христиан на их земле положили недавние действия России, а также Ватикана и всех людей доброй воли на Востоке и Западе.
В то же время самим христианам необходимо обновлять собственную риторику, привнося в нее разум, науку и дух, и стремиться к первоначальной чистоте веры. Образованная христианская интеллигенция на Ближнем Востоке должна вернуться к той исторической роли, которую она сыграла в конце ХІХ – начале ХХ века. Необходимо обогатить арабскую мысль современными идеями и конструктивными практическими предложениями. Это помогло бы разработать научную, рациональную и духовную стратегию по приближению арабского общества к общечеловеческим и обще божественным ценностям, и в конечном итоге – привести христиан, мусульман и светских людей на Ближнем Востоке к единому пространству плодотворного открытого взаимодействия в религиозной и светской жизни, на ниве науки, техники и цивилизации, к приближению светлых идеи истины, добра и красоты.
Источники:
1. Конец христианству на Ближнем Востоке? (на араб.яз.) // www.noonpost.net
3. Конец христианству на Ближнем Востоке? (на араб.яз.) // Там же.
4. Газета «Ас-сафир». 2 февраля 2016 г.
5. Там же.
6. Alafkar.net. 8 августа 2014 г.
7. См.: Сухейль Фарах. Современная наука и феномен религии (на араб.яз.) // Журнал «Афак», № 39, 2005.
8. Мушир Аун. Между религией и политикой. Христианская политическая мысль в теоретическом построении и ливанской действительности (на араб.яз.). Дар аль-Нахар, 2008.
10. Там же.