На территории московского Высоко-Петровского монастыря находится древнее монастырское кладбище.
__________________галерея__________________
Только старинные надгробия и сами погребения здесь не обнесены красивыми оградами. Они оказались глубоко под землёй. Но учёные вовсю трудятся над восстановлением исторической памяти: начиная с весны в монастыре возобновились археологические раскопки.
Однако ведутся они, к сожалению, не по всему периметру: большая часть захоронений находится под игровыми площадками детского сада, устроенного здесь вскоре после революции 1917-го года. Поэтому возможности изучить, а значит, и восстановить некрополь полностью пока нет.
Об уникальном памятнике московской старины – древнем некрополе Высоко-Петровского монастыря – рассказал один из его первооткрывателей, известный российский археолог Леонид Беляев.
– Леонид Андреевич, что известно учёным о некрополе Высоко-Петровского монастыря?
– Кладбище на территории Высоко-Петровского монастыря существовало с давних времён, когда ещё и нынешнего каменного собора святителя Петра не было. Древний некрополь занимал пространство, на котором сейчас стоит храм, а также большим пятном (его края не до конца понятны) территория вокруг него. Прежде всего за апсидами, к востоку.
На кладбище также оказались галерея вокруг собора и преимущественно площадка детского садика (это историческая территория монастыря). Раскопки показали, что на глубине более метра сохранились целые участки захоронений 16–17 веков, которые ещё не перекапывались, так что их плиты лежат на своих местах, некоторые даже с остатками отмосток и дорожек.
– Здесь хоронили кого-то особенного?
– Здесь хоронили в основном москвичей, принадлежавших к среднему слою горожан: служилых людей, купеческо-ремесленный слой, и, конечно, братию самой обители. Имена насельников древнего монастыря до нас не дошли, самая ранняя надпись относится к концу 15 века и говорит о некоем иноке Сергии Абрамове, скончавшемся в «субботу Лазареву».
В ходе раскопок этого года обнаружены ещё две ранних эпитафии. Под одной погребён инок Феодосий, сын Исаков, под второй – инок Епифаний. Оба преставились в 1512-м году, видимо, в один и тот же день памяти святого Евдокима. Надеемся, что дальнейшие работы по снятию позднего грунта позволят раскрыть все могильные плиты, и тогда мы узнаем имена первых насельников монастыря.
С конца 17-го и в 18-м веке некрополь Высоко-Петровского монастыря стал одним из хорошо известных в Москве. Дело в том, что здесь были похоронены родичи императора Петра I с материнской стороны. Он, как мы знаем, происходил из рода Нарышкиных.
Однако некрополь Нарышкиных на территории обители был полностью засыпан после закрытия монастыря при советской власти. Хорошо сохранилась лишь Боголюбская погребальная церковь со склепами и один-два памятника 19 века. Между тем в храме погребены дед и бабка Петра I, Кирилл и Анна Нарышкины, и многие другие знатные Нарышкины, в том числе и первый комендант Санкт-Петербурга, губернатор Москвы Кирилл Алексеевич Нарышкин.
– Вы хотите сказать, что в настоящее время в центре Москвы проводятся работы по восстановлению кладбища?
– Пока идут исследования, в том числе раскопки. Площадь исследований не мала, но в сравнении с общей территорией монастыря пока недостаточна для уверенного ответа на все вопросы. Принятая методика позволяет не копать могилы, поэтому сами погребения мы стараемся не трогать.
Мы только выходим на уровень кладбища, на поверхность конца 15–16–17 веков (они не очень отличаются по уровню). На этот год мы уже почти закончили работу. В будущем году при вертикальной планировке (то есть при понижении грунта) предстоит более широкая, но не такая глубокая срезка. В этом случае перед нами выступит за один сезон основная часть некрополя. Нам надо будет углубиться где-то на метр-полтора, выйти на уровень кладбища, его зафиксировать. Потом, вероятно, он будет местами открыт и сохранён, а местами засыпан на необходимый уровень, где пройдут дорожки нового кладбища и будут лежать скопившиеся в монастыре надгробные плиты, стоять пояснительные таблички, планы.
– Значительную часть некрополя занимает пространство, где сейчас находится одна из игровых площадок детского сада. И если территория монастыря будет понижена, не окажется ли этот участок на холме, окружённый могильными плитами?
– В этом случае детский сад, конечно, окажется выше, будто на холме, это правда. Технически такую проблему трудно будет решать, ведь уже при раскопках этого года стало очевидно, что могилы москвичей и монахов уходят прямиком под песочницы и игровые площадки детского сада.
Да, конечно, было бы правильно, если бы вначале детскому саду предоставили другую игровую площадку, не как сейчас, поверх кладбища, а в каком-то другом месте, по соседству. Мне кажется, там можно найти место. Тогда границу участка территории можно было бы выровнять с остальной частью монастыря после раскопок и восстановить некрополь полностью. Это было бы хорошо и для города, в смысле воссоздания его исторического облика, и для детского сада.
– Насколько важно восстановить кладбище в его первоначальном виде?
– Нет сомнения, что кладбище нужно обозначить. В эту землю легли наши предки; они здесь молились, жили; они создали этот монастырь, чтобы быть здесь погребёнными; чтобы за них тут вечно молились Богу, молились и поминали их имена. Поэтому, когда плита утрачивала надпись или трескалась, на её место клали новую плиту, прямо на старую, но с тем же самым текстом.
Важно, что именно здесь, в этом монастыре, мы смогли это доказать. Это очень важное научное открытие, гораздо более важное, чем, скажем, какая-то иная неординарная и уникальная находка. Эта любовь к плитам и надписям не какое-то бахвальство предков и отнюдь не только родовая гордость, что, вот, здесь кто-то лежит. Это прямая и необходимая духовная работа. Это огромная общая памятная доска, каменный синодик – напоминание, кто сделал в монастырь вклад, за кого поимённо нужно молиться и в какие дни. Поэтому так упорно предки писали свои имена (то есть имена своих святых) и в какой день (на какой праздник, в день какого святого) они ушли из жизни.
Кладбище – это основа основ нашей исторической памяти, её корень. А о корне нужно заботиться, тогда и дерево будет расти. Когда мы будем показывать плиты и говорить: в 1512 году здесь похоронили человека, вот его плита, его звали так-то и так-то, и мы по сию пору о нём помним, тогда нам не будет страшен никто иноплеменный. Он не придёт и не скажет: «Это наша земля, это наша история, а не ваша – уходите отсюда».
– В чём уникальность данного некрополя? В чём его отличие от других древних кладбищ, которые есть в нашем городе?
– Речь идёт о совершенно уникальном месте. Здесь, под землёй, очень хорошо сохранилось первоначальное древнее кладбище. Очень немного монастырей, где могильные плиты уцелели на своих местах, не перетащены, не уничтожены тем или другим способом, не повреждены поздним строительством, что очень часто бывает. Особенно хорошо здесь сохранились надгробия 16 века, в том числе его начала. Предполагаю, что есть и более ранние. Это исключительно важно.
В России мало монастырей с непотревоженными некрополями, не говоря уж о приходских кладбищах. Они есть, конечно. Например, в Троице-Сергиевой Лавре. Там сохранились очень интересные надгробия 15-го века и последующих столетий. Но и в нашем монастыре, безусловно, были плиты 14–15 веков, у нас имеются два-три обломка. Из уже известного раннего кладбища мы можем назвать погребения под галереей и внутри собора (некоторые я уже фиксировал в 1980-х годах). Ведь погребение внутри или у стены храма считалось особенно почётным.
Мы знаем места, где собрали больше плит, чем в Высоко-Петровском монастыре. Но почти нет некрополей, где мы увидели бы дорожки, благоустройство, меняющие друг друга на одном месте надгробия. И в этом смысле Высоко-Петровский некрополь уникален. Других таких мы пока не знаем в России. Поэтому его надо беречь и очень внимательно, очень качественно исследовать. Он этого стоит.
Источник: ВЕСТИ.RU