15 августа в нашей стране отмечается День археолога. Этот праздник ознаменован новыми открытиями ученых-археологов, в которых участвует и действительный член ИППО Леонид Беляев, заведующий сектором Института археологии РАН.
Новые археологические находки в Воскресенском Ново-Иерусалимском монастыре
В 2014 году Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь, где с 2009 г. непрерывно работает экспедиция ИА РАН, снова принес нам ряд неожиданных находок. Представляем две из них.
Часть колокола со сценой Воскресения
Большой фрагмент бронзового колокола (вес около 22 кг) несет иконную композицию «Сошествие во Ад» (православная иконографическая версия композиции «Воскресение»), выполненная в довольно высоком рельефе. Это правый нижний угол сцены, где изображены Святые жены-мироносицы, часть фигур Иоанна Предтечи (в традиционном рубище пустынника) и Иисуса Христа, попирающего врата Ада. Композиция выполнена в реалистической и экспрессивной манере европейского Барокко, заключена в простой картуш и, дополнительно, в сочно вылитый лавровый венок-медальон.
С учетом: сведений об изготовлении колоколов для Ново-Иерусалимского монастыря в конце 1650-х годов, находки в 2010 г. горна для формовки и отливки крупных колоколов рядом с Воскресенским собором и, наконец, огромного диаметра найденного фрагмента можно предположить, что это часть неудавшейся отливки (по фрагменту проходит линия заусениц, оставшихся не срубленными; сама поверхность не заполирована) большого Воскресенского колокола (около 500 пудов), отлитого, в отличие от других колоколов монастыря, не Степаном Турчаниновым (он работал тогда как подмастерье, по-видимому, у европейского мастера). Согласно запискам голландского путешественник Никласа Витсена, кроме сцены Воскресения, на нем были изображены «Царь, его жена, сын и патриарх». Сложность и декоративный характер композиции сопоставимы с богатством барочного оформления сохранившегося «Трехсвятительского» колокола (вес ок. 100 пудов). Судя по месту находки (засыпка Больничных палат с Трехсвятительской церковью, не так уж далеко от «колоколенной ямы») и допуская, что две стороны фрагмента специально срублены под прямым углом, можно думать, что кусок спрятали сознательно, предварительно отрезав от более крупного фрагмента.
До сих пор ни одного подобного медальона, даже в лучших примерах колокольного литья второй половины XVII – первой половины XVIII вв., известно не было. Эта находка – весомый вклад в представления о церковном искусстве эпохи патриарха Никона, подтверждающий его безусловно европейскую иконографию.
Горны для обжига изразцов
Не менее интересны находки, связанные с системой из трех горнов для обжига изразцов, врезанных в склон монастырского холма. В этом центре новационного для Московии производства рельефных изразцов с многоцветной эмалевой поливой керамические печи открывались неоднократно, в том числе и нашей экспедицией. Но в первый раз мы видим не одну печь, а целый производственный комплекс: два больших горна одного размера, имеющие общую стенку (общий размер 385 х 347 см), и пристроенный к ним позже еще один, поменьше (150 х 176 см). Впервые сохранились не только топочные камеры (103/110 х 136/140 см и 126/127 х 156 см) и их перекрытие с соплами для горячего воздуха, но и нижняя часть обжигательных камер, до уровня купола (сохранность в высоту до 150 см).
Горны интересны еще и тем, что в одной из обжигательных камер сохранилось заполнение на момент прекращения работ. Это ряды стоящих на ребре изразцов (возможно, оставленной в печи, или обрушенной в нее с борта в виде штабеля готовой продукции) в верхнем ряду, а в нижнем – аккуратно установленные рядом друг с другом, рельефом вниз, только что обожженные экземпляры. Вместе с тем, в верхней части заполнения горна отложились и более поздние керамические изделия, позволяющие говорить о последнем десятилетии XVII – первой четверти XVIII в. как о моменте полной заброшенности горна.
Среди десятков видов продукции, обнаруженной в горнах, внимание привлекают в первую очередь огромные архитектурные изразцы, образующие целые архитектурные формы классических типов: базы и пилоны с рельефным декором «гирлянды плодов и фруктов», полуколонны, обвитые гроздьями винограда; венчающие их коронообразные капители и многое другое. На некоторых встречена дата производства – 1690 год. Все изразцы прошли только первичный обжиг и не имеют следов поливы, однако в горнах проводился и вторичный обжиг – на поду одного из них остался толстый слой потеков поливы зелено-бирюзового цвета.
Не менее важно, что вместе с отходами производства и бракованными изделиями удалось впервые собрать множество экземпляров «печного припаса» – специальных подставок и креплений, которыми разделялись изразцы при обжиге. Важно, что это именно готовые, стандартные наборы: невысокие столбики, имеющие круглые плоские подставки и увенчанные тремя рожками (для опоры на них края румпы изразца). Столбики делали трех размеров: почти плоские, средней высоты и вдвое более высокие. Кроме них, в печной припас входили треугольные клинья, также заранее обожженные. Сколько нам известно, до сих пор в русском гончарстве до XVIII в. таких изделий не обнаруживалось. Вместе с ними найдены керамические «рассекатели жара», похожие на современные – в виде крупных мисок с большими круглыми отверстиями по всей поверхности.
Л.А. Беляев, О.Н. Глазунова, М.А. Капитонова