Образ Богородицы и молитвы к ней в русской поэзии
К Небесной Заступнице
Мира Заступница, Матерь Всепетая,
Я пред Тобою с мольбой:
Бедную грешницу, мраком одетую,
Ты благодатью прикрой.
Если постигнут меня испытания,
Скорби, утраты, враги, —
В трудный час жизни, в минуту страданья,
Ты мне, молю, помоги.
Радость духовную, жажду спасения
В сердце мое положи;
В Царство Небесное, в мир утешения
Путь мне прямой укажи.
Ю. В. Жадовская (1824-1883)
Молитва
Мира Заступница, Матерь всепетая,
Я пред Тобою с мольбой:
Бедную грешницу, мраком одетую,
Ты благодатью прикрой.
Если постигнут меня испытания,
Скорби, утраты, враги, —
В трудный час жизни, в минуту страданья,
Ты мне, молю, помоги.
Радость духовную, жажду спасения
В сердце мое положи;
В царство небесное, в мир утешения
Путь мне прямой укажи.
Ю. В. Жадовская (1824-1883)
Святая Дева! Пред тобой…
Святая Дева! Пред Тобой
Стою с горячею мольбой…
Тебе дана благая власть
От смертных удалять напасть,
Целить недуги,— за себя,
Должна бы я просить Тебя:
Я так темна, я так грешна,
Страстей и дум земных полна;
Но в этот тихий, сладкий миг, -
Когда порыв грехов утих, -
Не о себе я слезы лью,
Не за себя Тебя молю:
Есть у меня один больной,
С тревожной, гордою душой,
Он уж давно, давно томим
Недугом тягостным и злым…
Святая Дева! Исцели
Страдальца бедного земли!
Пошли отраду и покой
Душе измученной, больной…
Ее от гибели храни,
И благодатью осени!
Ю. В. Жадовская (1824-1883)
Об авторе. Судьба поэтессы Юлии Жадовской (1824-1883) была трагична. Родилась она без левой руки, с тремя пальцами на короткой правой руке, со слабым зрением. Но физические недостатки не смогли испортить ее прекрасной души, несмотря на то, что в жизни ее ждало много новых испытаний.
Удивительная русская женщина не сломилась и продолжала дарить свою любовь окружающим. Проза и поэзия Юлии Жадовской как исповедь женской души. Многие ее произведения проникнуты глубокой религиозностью, жаждой небесной безгрешной жизни.
К Тебе, о Матерь Пресвятая
К Тебе, о Матерь Пресвятая,
Дерзаю вознести свой глас,
Лице слезами омывая:
Услышь меня в сей скорбный час.
Прими мои теплейшие моленья,
Мой дух от бед и зол избавь,
Пролей мне в сердце умиленье,
На путь спасения наставь.
Да буду чужд своей я воли,
Готов для Бога все терпеть,
Будь мне покров во горькой доле,
Не дай в печали умереть.
Ты всех прибежище несчастных,
За всех молитвенница нас;
О, защити, когда ужасный
Услышим судный Божий глас.
Когда закроет вечность время,
Глас трубный мертвых воскресит,
И книга совести все бремя
Грехов моих изобличит.
Покров Ты верным и ограда;
К Тебе молюся всей душой:
Спаси меня, моя отрада,
Умилосердись надо мной!
Н. В. Гоголь
К Божией Матери
Я, Матерь Божия, ныне с молитвою
Пред Твоим образом, ярким сиянием,
Не о спасении, не перед битвою,
Не с благодарностью иль покаянием,
Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника в свете безродного,
Но я вручить хочу деву невинную
Теплой Заступнице мира холодного.
Окружи счастьем счастья достойную,
Дай ей спутников полных внимания,
Молодость светлую, старость спокойную,
Сердцу незлобному мир упования.
Срок ли приблизится часу прощальному,
В утро ли шумное, в ночь ли безгласную,
Ты восприять пошли к ложу печальному
Лучшего ангела — душу прекрасную.
М. Ю. Лермонтов
1837
Хождение Богородицы по мукам
Всходила Пречистая
На гору высокую,
Увидела Чистая
Михайла Архангела,
Сказала Пречистая
Михайлу Архангелу:
Ты светлый пресветлый
Михаил Архангел,
Сведи меня видеть
Всю муку людскую,
Как мучатся грешники
Бога не знавшие,
Христа позабывшие,
Зло творивши.
Повел Пречистую
Михаил Архангел
По всем по мукам
По мученским:
В геенну огненную,
В тьму кромешную,
В огнь неусыпающий,
В реку огненную.
Что на севере муки
И на юге,
На востоке солнца
И на западе.
Видела Чистая
Все муки людские,
Как мучатся грешники
Бога не знавшие,
Христа позабывшие,
Зло творившие:
Князья, попы и мирская чадь,
Что в церкви не хаживали,
Канунов не читывали,
Святых книг не слыхивали,
Заутрени просыпали,
Вечерни пропивали,
С кумами блудили,
Нищих прогоняли,
Странных не принимали,
Пьяницы, зернщики,
Скоморохи, попы ленивые,
Немилостивые, нежалостливые,
Все лихие, скаредные
Дела сотворшие.
Как увидела Чистая
Все муки людские,
Восплакала, возрыдала,
Грешникам говорила:
Вы бедные, бедные грешники,
Бедные вы, несчастные,
Лучше бы вам не родитися.
Ты светлый, пресветлый
Михаил Архангел,
Вверзи меня в геенну огненную:
Хочу я мучиться
С грешными чадами Божьими.
Сказал Пречистой
Михаил Архангел:
Владычица Богородица,
Госпожа моя Пресветлая!
Твое дело — в раю покоится,
А грешникам — в аду кипеть.
А попроси лучше Сына Своего,
Исуса Христа Единородного,
Да помилует Он грешников.
Не послушал Господь Богородицы,
Не помиловал Он грешников,
И опять взмолилась Пречистая:
Где вы, пророки, апостолы,
Где ты, Моисей Боговидец,
Даниил с тремя отроки,
Иван Богословец, Христов возлюбленник,
Где ты, Никола Угодник,
Пятница, красота христианская?
Да помилует Он грешников!
Не послушал Господь Богородицы,
Не помиловал Он грешников,
И втретие вскричала Пречистая:
Где ты, сила небесная:
Ангелы и архангелы,
Херувимы и серафимы,
Где ты, Михаил Архангел,
Архистратиг вой небесных?
Припадите вы ко Господу,
Да помилует Он грешников!
И припали все святые ангелы,
Пророки, апостолы,
Иван Богословец, Христов возлюбленник,
Пятница, красота христианская, -
И застонала высота поднебесная
От их плача — рыдания.
И услышал их Господь Милостивый,
И сжалился Он над грешниками:
Дал им покой и веселие
От Великого Четверга
До святыя Пятидесятницы.
Михаил Кузмин
Мадонна
Стою пред образом Мадонны.
Его писал монах святой,
Старинный мастер, не ученый:
Видна в нем робость, стиль сухой.
Но робость кисти лишь сугубит
Величье Девы: так она
Вам сострадает, так вас любит,
Такою благостью полна,
Что веришь, как гласит преданье,
Перед художником святым
Сама Пречистая в сиянье
Являлась, видима лишь им…
Измучен подвигом духовным,
Постом суровым изнурен,
Не раз на помосте церковном
Был поднят иноками он,
И, призван к жизни их мольбами,
Еще глаза открыть боясь,
Он братью раздвигал руками
И шел к холсту, душой молясь.
Брался за кисть, и в умиленье
Он кистью то изображал,
Что от небесного виденья
В воспоминанье сохранял.
И слезы тихие катились
Вдоль бледных щек… И, страх тая,
Монахи вкруг него молились
И плакали, как плачу я…
Аполлон Майков
1859
Хвала Богоматери
Тайна тайн непостижимая,
Глубь глубин необозримая,
Высота невосходимая!
Радость радости земной,
Торжество непобедимое.
Ангельски дориносимая
Над родимою землей,
Купина неопалимая!
Херувимов всех честнейшая,
Без сравнения славнейшая
Огнезрачных серафим,
Очистилище чистейшая!
Госпожа всенепорочная
Без истленья Бога родшая
Незакатная звезда,
Радуйся, о благодатная!
Ты молитвы влага росная
Живоносная вода!
Ангелами охраняемый,
Цвет земли неувядаемый,
Персть сияньем растворенная,
Глина девством прокаленная,
Плоть рожденная сиять,
Тварь до Бога вознесенная,
Приснодевственная мать!
Ты покров природы тварной,
Свет во мраке, пламень зарный,
Путеводного столба!
В грозный час, когда над нами
Над забытыми гробами
Протрубит труба,
В час великий, в час возмездья,
В горький час, когда созвездья
С неба упадут,
И земля между мирами,
Извергаясь пламенами,
Предстанет на Суд,
В час, когда вся плоть проснется,
Чрево смерти содрогнется
(Солнце мраком обернется)
И как книга развернется
Небо надвое,
И разверзнется пучина,
И раздастся голос Сына:
«О, племя упрямое!
Я стучал — вы не открыли,
Жаждал — вы не напоили,
Я алкал — не накормили,
Я был наг — вы не одели…»
И тогда ответишь ты:
«Я одела, я кормила,
Чресла Богу растворила,
Плотью нищий дух покрыла,
Солне мира приютила
В чреве темноты…»
В час последний в тьме кромешной,
Над своей землею грешной,
Ты расстелишь плат:
Надо всеми, кто ошую,
Кто во славе одесную,
Агнцу предстоят,
Чтоб не сгинул ни единый
Ком пронзенной духом глины,
Без изъятья навсегда,
И удержишь руку Сына
От последнего проклятья
Безвозвратного Суда.
Максимилиан Волошин
Коктебель, 27 ноября 1919
Владимирская Богоматерь
Не на троне – на Ее руке,
Левой ручкой обнимая шею, –
Взор во взор, щекой припав к щеке,
Неотступно требует… Немею –
Нет ни сил, ни слов на языке…
А Она в тревоге и в печали
Через зыбь грядущего глядит
В мировые рдеющии дали,
Где закат пожарами повит.
И такое скорбное волненье
В чистых девичьих чертах, что Лик
В пламени молитвы каждый миг,
Как живой, меняет выраженье.
Кто разверз озера этих глаз?
Не святой Лука-иконописец,
Не печерский темный богомаз:
В раскаленных горнах Византии
В злые дни гонения икон
Лик Ее из огненной стихии
Был в земные краски воплощен.
Но из всех высоких откровений,
Явленных искусством, – он один
Уцелел в костре самосожжений
Посреди обломков и руин.
От мозаик, золота, надгробий,
От всего, чем тот кичился век, –
Ты ушла по водам синих рек
В Киев княжеских междоусобий.
И с тех пор в часы народных бед
Образ Твой, над Русью вознесенный,
В тьме веков указывал нам след
И в темнице – выход потаенный.
Ты напутствовала пред концом
Ратников в сверканье Литургии…
Страшная история России
Вся прошла перед Твоим лицом.
Не погром ли ведая Батыев,
Степь в огне и разоренье сел –
Ты, покинув обреченный Киев,
Унесла великокняжий стол?
И ушла с Андреем в Боголюбов,
В прель и глушь Владимирских лесов,
В тесный мир сухих сосновых срубов,
Под намет шатровых куполов.
А когда Хромец-Железный предал
Окский край мечу и разорил,
Кто в Москву ему прохода не дал
И на Русь дороги заступил?
От лесов, пустынь и побережий
Все к Тебе за Русь молиться шли:
Стража богатырских порубежий…
Цепкие сбиратели земли…
Здесь в Успенском – в сердце стен кремлевых,
Умилясь на нежный облик Твой,
Сколько глаз жестоких и суровых
Увлажнялось светлою слезой!
Простирались старцы и черницы,
Дымные сияли алтари,
Ниц лежали кроткие царицы,
Преклонялись хмурые цари…
Черной смертью и кровавой битвой
Девичья святилась пелена,
Что осмивековою молитвой
Всей Руси в веках озарена.
Но слепой народ в годину гнева
Отдал сам ключи своих твердынь,
И ушла Предстательница-Дева
Из своих поруганных святынь.
А когда кумашные помосты
Подняли перед церквами крик, –
Из-под риз и набожной коросты
Ты явила подлинный свой Лик.
Светлый Лик Премудрости-Софии,
Заскорузлый в скаредной Москве,
А в грядущем – Лик самой России –
Вопреки наветам и молве.
Не дрожит от бронзового гуда
Древний Кремль, и не цветут цветы:
В мире нет слепительнее чуда
Откровенья вечной Красоты!
М. Волошин
26 мая 1929 г.
Волошин Максимилиан Александрович (1877-1932) – поэт, художник-акварелист, художественный и литературный критик. Свидетель скорбных лет России, он сумел в разгар кровопролитной междоусобицы (гражданской войны) спасти немало обреченных смерти соотечественников. В поэзии Волошина – синтез трагического переживания событий и глубокого осмысления исторических судеб России. Стихотворение «Владимирская Богоматерь» посвящено А. И. Анисимову, с которым поэта связывали давние дружеские отношения. Александр Иванович Анисимов (1877-1937) — автор книги «Владимирская икона Божьей Матери», опубликованной в Русском научном центре в Праге, что и послужило началом травли и гонений Александра Ивановича, его ареста, ссылки на Соловки в 1930 году и смертного приговора — в 1937-м.
Венец Богоматери
Радуйся, Владычице милостивая о нас
пред Богом предстательница!
Акафист Божией Матери
В оны дни, измученный страданьем
Изможденный бременем невзгод
К Богоматери стекался с упованьем
Православный, страждущий народ.
И толпясь у чудотворной сени,
Пред Заступницей склонялся на колени,
Чуждый мира и его забот.
Из далеких дебрей и селений
Нес он к Ней с дырявою сумой
Тихий шепот пламенных молений
Плач души, истерзанной судьбой,
Боль недужных вековых страданий,
Недоступную для мудрых врачеваний
Непосильную для немощи людской.
И пред этой кротостью покорной,
Умилявшей верой небеса,
Совершались силой чудотворной
Небывалые на свете чудеса -
Из пучин земного произвола
Доходили до Предвечного престола
Немудреные, простые голоса.
Исцеленные любовью неизменной,
В умиленьи упадая ниц,
Богомольцы ризой драгоценной
Облекли Царицу всех Цариц.
И венец безценный и лучистый
На челе Владычицы Пречистой
Засиял блистательней зарниц.
Шли века. Сменялись поколенья.
Враг смущал мятущихся людей,
Но не молкли жаркие моленья
Не слабела вера прошлых дней.
Темный люд заглохшими тропами
Брел согбенный с скорбью и мольбами
Под покров Защитницы своей.
Шли года. Бесовские усилья
Вновь сулили лютый, смертный бой.
И склонились царственные крылья
Перед смутой, злобой и враждой.
Мономахова державная корона
Покатилась по ступеням трона,
Сорванная вражеской рукой.
Но врагу, казалось, было мало
Униженья Белого Царя,
Красный змий, вздымая дерзко жало,
Двинул чернь к святыням алтаря,
И венец с Иконы чудотворной
Наглый вор с насмешкою позорной
Снял, безчестье страшное творя.
Жребий брошен — самозванцы, воры,
Как давно когда-то у Креста,
Позабыв корыстные раздоры,
Делят ризы Матери Христа.
Совершив открыто святотатство,
В злом слепом неистовстве злорадства
Богохульствуют их наглые уста.
На глазах безмолвного народа
Страшный грех пред Богом совершен.
Пир кровавый празднует свобода
В мрачный день печальных похорон.
Брат Иуды с сердцем дерзновенным
Продает купцам иноплеменным
Драгоценности с ограбленных икон.
Порождая радости восторга,
Погостивший за морем купец,
Продает с общественного торга
С Богоматери украденный венец.
И кокотке, вышедшей из бара,
Модный лев парижского бульвара
Покупает камни для колец.
Бал гремит. Нарядные блудницы
Мчатся в вихре пляски круговой,
В их уборах, как огни зарницы,
Слезы-камни искрятся игрой.
Дар священный страждущего брата
Брошен в жертву оргии разврата
Дьвольской безсовестной рукой.
А в глуши, далекой и мятежной,
Где скорбит распятый человек,
Богоматерь с благостью безбрежной
Смотрит скорбно на кровавый век.
И под вой бесовский и угрозы
Перед Ней горят, как жемчуг, слезы
Нищих, сирых, хворых и калек.
Сергей Бехтеев
Королевство С. X. С. (Сербия), 1922
Об авторе. Вся жизнь С. Бехтеева (1879-1954) была пронизана православной верой, основы которой были заложены еще в детстве. Любовь к поэзии, патриотизм, приверженность монархии ему привили в Царскосельском лицее. Эти идеи наложили отпечаток на все его творчество. Именно вера в Бога помогала Сергею Бехтееву выдержать все тяготы жизни. Уцелеть во время первой мировой войны, несмотря на ранение в голову. Не погибнуть в гражданскую, не сломиться, когда ему пришлось покинуть Россию. Уже там, за границей, одно время Сергей Бехтеев работал церковным старостой в храме «Державной Божией Матери» в Ницце. Благодаря его материальной поддержке и труду возведены два иконостаса в храмах: Державной Божией Матери и преподобного Серафима Саровского. Стихотворение «Венец Богоматери» было впервые напечатано в № 304 газеты «Новое время» (воскресенье, 30 апреля 1922 г.), издававшейся в Белграде М. А. Сувориным с нижеследующим моим примечанием: «На этих днях моими знакомыми получено письмо из Москвы 01 25 марта сего года, извещающее их о новом узаконенном святотатстве большевиков над чудотворной иконой Иверской Божией Матери, с которой грабителями снята старинная риза со всеми находившимися на ней драгоценными камнями»
* * *
Вижу розы Богородицы
В озареньи дня нездешнего,
Мне, нечистому, доводится
Подышать от вечно-вешнего.
В сладком ветре лоб и волосы,
И глаза блестят омытые,
Где-то плещут звуки голоса
Тайные и позабытые.
Дух мой жадно пьет от вечности,
Тает тело невесомое.
Впредь не буду жить в беспечности,
Обращу ТУДА лицо мое.
Александр Солодовников
1919-1921
* * *
Чистая Дева Мария
Всем печальница грешным Ты,
Пошли мне не мудрость змия,
Но детский талант простоты.
Александр Солодовников
1919 — 1921
Образ «Всех скорбящих»
Ты потому скорбящим радость,
Что испытала свет скорбей.
Ты не отводишь чашу яда,
Но говоришь: «Смелее пей!»
Кладешь ласкающую руку
На голову, Благая Мать,
И на врачующую муку
Идешь и нас сопровождать.
1930-е гг.
Александр Солодовников
Нечаянная Радость
Посвящается Храму Ильи Обыденного в Москве
Когда мы радости не чаем,
В слепую скорбь погружены,
То тихий взор Ее встречаем
И слышим голос: «Спасены!»
Вверяйся только без оглядки,
Хотя бы свет везде погас,
Как знать? Ведь может быть в зачатке
Уже иной огонь сейчас.
Затеплится огонь лампадки,
И сердце загорится в нем,
Тогда в нужде и недохватках
Ты все же будешь богачом.
Поймешь: простой воды напейся
В смиренном роднике лесном
И, словно в Кане Галилейской,
Вода окажется вином.
И все обыденное тайно
Необычайным предстает,
Все светит радостью нечаянной
И белой яблонькой цветет.
Александр Солодовников
* * *
О, Пречистая Матерь Божия,
Не отринь меня, как негожего,
Мать родимую огорчившего,
Материнства свет омрачившего,
Сына черствого, сердцем нищего.
Если мать моя Тебе жалится,
Все кручинится и печалится,
Если жгут ее слезы скрытые,
Огорчения незабытые -
То простить меня помоги Ты ей.
Александр Солодовников
24 июля 1961
Ольгин день
Образ Страстной Богоматери
Не сводит глаз с орудий пыток -
Судьбы своей Младенец Твой
И, словно требуя защиты,
За Мать хватается рукой.
Но Ты, смиряясь благодатно,
И веря в Божью правоту,
Несешь Младенца невозвратно
Навстречу пыткам и Кресту.
Александр Солодовников
1960-е гг.
Ave Maria
«Ave Maria!..» Лампада тиха..
В сердце готовы четыре стиха:
«Чистая Дева, Скорбящего Мать,
Душу проникла Твоя благодать.
Неба Царица, не в блеске лучей, -
В тихом предстань сновидении ей!»
«Ave Maria!..» Лампада тиха…
Я прошептал все четыре стиха.
Афанасий Фет
1842 г.
При посылке Рафаэлевой Мадонны
В часы тяжелых дум, в часы разуверенья,
Когда находим жизнь мы скучной и пустой
И дух слабеет наш под бременем сомненья,
Нам нужен образец терпения святой.
А если те часы печали неизбежны
И суждено вам их в грядущем испытать,
Быть может, этот Лик, спокойный, безмятежный,
Вам возвратит тогда и мир и благодать!
Вы обретете вновь всю силу упованья,
И теплую мольбу произнесут уста,
Когда предстанет вам Рафаэля созданье,
Мадонна Чистая, обнявшая Христа!
Не гасла вера в Ней и сердце не роптало,
Но к небу мысль всегда была устремлена;
О, будьте же и вы — что б вас ни ожидало -
Исполнены любви и веры, как Она!
Да не смущает вас душевная тревога;
Да не утратите средь жизненного зла,
Как не утратила Святая Матерь Бога,
Вы сердца чистоты и ясности чела.
Алексей Плещеев
1853 г.
Мадонна Рафаэля
Склоняся к юному Христу,
Его Мария осенила,
Любовь небесная затмила
Ея земную красоту.
А Он, в прозрении глубоком,
Уже вступая с миром в бой,
Глядит вперед — и ясным оком
Голгофу видит пред Собой.
Алексей К. Толстой
1860-е
К Сикстинской мадонне
Вот Сын Ее,— Он, тайна Иеговы,
Лелеем Девы чистыми руками.
У ног Ее — земля под облаками,
На воздухе — нетленные покровы.
И, преклонясь, с Варварою готовы
Молиться Ей мы на коленях сами,
Или, как Сикст, блаженными очами
Встречать Того, Кто рабства сверг оковы.
Как ангелов, младенцев окрыленных,
Узришь и нас, о, Дева, не смущенных:
Здесь угасает пред Тобой тревога.
Такой Тебе, Рафаэль, вестник Бога,
Тебе и нам явил Твой сон чудесный
Царицу жен — Царицею Небесной!
Афанасий Фет
1864
