Святая Земля в записках А. Н. Муравьева и А. С. Норова. Н. Жервэ

С самого начала христианства на Руси Святая Земля привлекала православных людей. Стремление собственными глазами увидеть Иерусалим, Назарет, Вифлеем и поклонить­ся великим святыням определяла стремление совер­шать трудный и небезопасный путь в далекую стра­ну. Записки русских паломников, начиная с XII в. отражали разные моменты этих путешествий. В большинстве случаев паломничества совершались по благословению иерархов и под контролем Церкви. Хожде­ния были неодинаковы по про­должительности: от двух-трех лет до многих годов. Они совер­шались, как правило, группами и требовали немалой физической выносливости. Путешественни­ки, имевшие литературный та­лант, записывали свои наблюде­ния и впечатления. Только от XII-XVII вв. известно не менее пятидесяти «хождений», кото­рые широко распространялись в различных списках. Путевые за­метки русских паломников со­ставляют особый жанр духов­ной литературы. Записки палом­ников отличаются и по объему и по содержанию.

По пути в Палестину палом­ники посещали Афон, Констан­тинополь и другие города Вос­тока, где находились православ­ные святыни. Авторы, вдохнов­ляемые жизнью Иисуса Христа, его Воскресением и Вознесени­ем, с особо благоговейным чув­ством писали о чудесных памятниках, связанных с Рождеством и Земной жизнью Христа, Его Креще­нием в Иордане и Голгофой. Они описывают храмы и монастыри, построенные на святых местах, отме­чают особенности литургий у Гроба Господня и по­рядок посещения святых мест, пишут и о ветхоза­ветных памятниках Иерусалима. Большое внимание в записках уделялось описанию природных особен­ностей Палестины: горы с пещерами и водными источниками, воды Иордана и Мертвого моря, Генисаретское озеро и др.

Язык хождений изначально отличался просто­той и доступностью для любого читателя, но в то же время обладал и высокими художественными дос­тоинствами. Отдельные путевые записки (начиная с XVIII в.) сопровождались авторскими рисунками.


В 1830-е г. появляются «литературные» описа­ния путешествий в Святую Землю А. Н. Муравьева и А. С. Норова. В судьбе каждо­го из них паломничества сыгра­ли решающую роль. В книгах этих авторов — представителей высшего света — традиции древнерусских «хождений» со­четаются с особенностями но­вой русской литературы путе­шествий, характер которой был во многом определен «Письма­ми русского путешественника» Н. М. Карамзина. Книги Мура­вьева и Норова — большого объема. Они содержат много­численные ссылки на русских и иностранных авторов. В них со­единены путевой дневник, под­робные географические, исто­рические, археологические ха­рактеристики местности, путе­водитель по святым местам, описания личных впечатлений. Духовность этих текстов доми­нирует над описательной сторо­ной. Особенной популярностью пользовалась непосредственная и эмоциональная книга 24-лет­него А. Н. Муравьева. А. Н. Муравьев родился 30 апреля 1806 г. в ста­ринной дворянской семье, представители которой оставили славные имена на страницах отечествен­ной истории. Отец — Николай Николаевич Муравь­ев, генерал-майор, основатель и директор школы колонновожатых; братья — Николай Николаевич Муравьев-Карский, главнокомандующий Отдель­ным Кавказским корпусом и Михаил Николаевич Муравьев-Виленский — видный государственный деятель. Религиозное воспитание и домашнее обра­зование, полученное А. Н. Муравьевым в семье со­ответствовало лучшим традициям русского обще­ства и московского дворянства начала XIX в. Его карьера началась со службы в Коллегии иностран­ных дел (1822—1823), но вскоре он пошел на военную службу, которая стала для него и временем расцве­та его поэтического творчества (1823-1829). Были написаны сборник стихов «Таврида», трагедии «Митридат» и «Владимир», «Битва при Тивериаде». Интерес к Востоку возник у него задолго до первой поездки.

О его внешности в этот период сохранилось лю­бопытное свидетельство одного из друзей-сослу­живцев: «Муравьев был исполинского роста и при­ятной наружности. При всей набожности своей он был нрава веселого, сердца доброго, обходителен и любим всеми товарищами, хотя постоянно удалялся от веселых компаний. Он в жизни был весьма воз­держан, не пил ни капли никакого вина, любил по­рядок, чистоту, лошадей и верховую езду. Он усерд­но занимался литературой...»

В 1827 г. А. Н. Муравьев подал в отставку, но на­чалась русско-турецкая война и он просится обрат­но, к театру военных действий. 19 августа 1828 г. он был определен к Дипломатической канцелярии Главнокомандующего второй армией генерал-фель­дмаршала графа Витгенштейна и являлся очевидцем многих событий, в т. ч. и подписания Адрианопольского мира. После окончания войны он получает вы­сочайшее разрешение отправиться через Констан­тинополь, Египет, Сирию в Святую Землю. В Иеру­салим Муравьев прибыл 23 марта 1830 г. и встретил Пасху в храме Гроба Господня.

Результатом путешествия явилась книга, став­шая судьбоносной в жизни Андрея Николаевича. В апреле 1833 г. по прочтении его «Путешествия» им­ператором Николаем I, Муравьев назначается на службу в Св. Синод, секретарем обер-прокурорского стола. В 1842 г. он уходит в МИД, где служит до 1866 г. Все это время Андрей Николаевич неустанно путешествует по монастырям и святым местам Рос­сии, издавая путевые очерки. В 1849-1850 гг. Мура­вьев отправляется во второе путешествие на Восток, результатом которого стали «Письма с Востока». Несколько раз А. Н. Муравьев посетил Афон. Изу­чил и описал христианские древности Арме­нии и Грузии. Последние годы жизни провел в Киеве, в доме на Андреевском спуске, непода­леку от храма Андрея Первозванного. Скон­чался Андрей Николаевич в 1874 г. и был по- I гребен в устроенном им подземном приделе Андреевской церкви.

В историю литературы Андрей Николаевич Мураевьев вошел как самый плодовитый и по­пулярный из духовных писателей России XIX в. Он был первым, кто научил русское об­щество говорить и мыслить о Церкви, о хрис­тианстве по-русски. Его называли «рыцарем и певцом Святой Земли». А. С. Пушкин, в на­броске неопубликованной рецензии на кни­гу Муравьева писал «Молодой наш сооте­чественник привлечен туда (в Иерусалим) не суетным желанием обрести краски для поэтического романа, не беспокойным любопытством найти насильственные впечатления для сердца уста­лого, притупленного. Он посетил святые места как верующий, как смиренный христианин, как просто­душный крестоносец, жаждущий повергнуться во прах пред Гробом Христа Спасителя».

В Константинополе, Египте, Иерусалиме 1830 г. никто не принимал всерьез заверений Муравьева, что он приехал как паломник поклониться христи­анским святыням, — в его лице видели посланца России, победившей мусульманскую Турцию. Ему были открыты все двери. Он был представлен и имел возможность беседовать с крупнейшими государ­ственными и церковными деятелями. Перед отъез­дом из Иерусалима он получил в благословение от Патриархии крест с частицей Животворящего Дре­ва. Когда ему надели на шею этот крест, он реально осознал себя, по его личному уверению, причислен­ным к рыцарям Святого Гроба. Надо учитывать, что Иерусалим не входил тогда в круг приоритетных на­правлений русской внешней политики, но именно через А. Н. Муравьева налаживаются постоянные контакты между русской и восточной православны­ми церквями. В высших кругах восточного духовен­ства складывается представление о нем, как своем представителе в Петербурге, через которого можно передавать что-то кому-то. В глазах двух главных организаций, от которых зависели связи России с Православным Востоком, для МИДа и Св. Синода, он реально становится авторитетом и экспертом в Восточном вопросе.


По возвращении из путешествия по святым мес­там, Е. В. Новосильцева рекомендует автора и его рукопись митрополиту Московскому Филарету (Дроздову), который редактирует книгу, и с этого момента начинается их дружба. Рукопись была одобрена и В. А. Жуковским. Первое прозаическое произведение А. Н. Муравьева стало лучшим в ряду его многочисленных книг и очерков. Прочитанное А. С. Пушкиным «с умилением и завистью», «Путе­шествие» выдержало за 15 лет пять изданий и спо­собствовало появлению в русском обществе живого интереса к Палестине и Христианскому Востоку. Книга эта становится своеобразным документом эпохи для всей России. Для самого автора этот успех стал стимулом для дальнейшего творчества.

19 февраля 1837 г. А. Н. Муравьев был избран в дей­ствительные члены Российской Академии.

Начиная с третьего издания (1835 г.), автор включил в книгу вступительную статью «Обзор рус­ских путешествий в Святую Землю». Важным при­ложением к третьему изданию была «Выписка из „Путешествия к святым местам" грузинского архи­епископа Тимофея», совершившего паломничество в Святую Землю в 1755-1758 гг.

К четвертому изданию (1840 г.) А. Н. Муравьев добавил справку «О пределах апостольского патри­аршего Иерусалимского Престола и о подвластных ему епархиях». Это сочинение секретаря Иеруса­лимского Синода Анфима было любопытным и по­учительным источником по истории Иерусалимской Церкви.

Книга А. Н. Муравьева представляет собой по стилю типичную «прозу поэта». Автору удается при этом создать особый поэтический стиль, в котором сливаются цитаты из библейских книг, романтичес­кая память рыцарских подвигов и собственные из­лияния души автора. «Путешествие» было создано задолго до публикации русского синодального пе­ревода Библии. Андрей Николаевич, как правило, цитирует тексты Ветхого Завета в собственном по­этическом переложении с церковнославянского. Временами он вполне четко осознает грань между археологической достоверностью той или иной свя­тыни и историко-литургической реконструкцией, которую чаще всего представляют места поклоне­ния в Святой Земле. Там, где это было возможно, он сам пытался воссоздать литургические реконструк­ции, определить конкретные места событий библей­ской и евангельской истории.

Построение книги «Путешествие ко святым мес­там в 1830 году» следующее: рассказ о древностях и святынях Константинополя и Египта (Троя, Алек­сандрия, Каир, Газа, Рама); святыни Иерусалима; Иордан; мир пустынножителей; храм Воскресения и часовня Святого Гроба; Сион; Гора Элеонская; мо­настыри Иерусалимские; Вифлеем; Вифания; Наза­рет; Фавор; Тир; Кипр; Смирна; Боспор. Незабывае­мое впечатление оставляют многие страницы книги.

Цельное и ясное «Путешествие по Святой Земле в 1835 г. Авраама Норова» написано человеком, много видевшим и пережившем, счастливо нашед­шим свое призвание в исследовании христианского Востока. О причине, побудившей его отпра­виться на Святую Землю, в предисловии к сво­ей книге Авраам Сергеевич Норов писал: «Пройдя половину пути жизни, я узнал, что значит быть больным душою. Волнуемый ка­ким-то внутренним беспокойством, я искал ду­шевного приюта, жаждал утешений, нигде их не находил и был в положении человека, поте­рявшего путь и бродящего ощупью в темноте леса». В 1834 г. действительному статскому советнику Норову было 39 лет. Позади — уче­ба в Университетском благородном пансионе, но не закончив курса, он сдал экзамен по воен­ным наукам и вышел юнкером в артиллерию. В 1812 г. гвардейский прапорщик Норов был тя­жело ранен и ему ампутировали правую ногу по колено, но несмотря на это он не оставляет военной службы и уже в 1823 г. в чине полковника переходит к статским делам.

Все свободное время Авраам Сергеевич отдавал литературе и истории, к которым испытывал с дет­ства особое влечение. Его первые литературные труды — переводы античных авторов Вергилия, Го­рация, Анакреона, а затем Петрарки и Т. Тассо на­чали публиковаться уже с 1816 г. В это время он ста­новится действительным членом Вольного общества любителей словесности, наук и художеств и Воль­ного общества любителей Российской словесности. Впоследствии будет членом Российской Академии наук, Русского географического общества, предсе­дателем Археографической комиссии и т. д. Его книжное и рукописное собрание стало одним из лучших в России (16 тыс. экз. в т. ч. 155 инкунабул) — ныне эта коллекция хранится в РГБ.

Его первой книгой стало «Путешествие по Сици­лии в 1822 году» (Ч. 1-2. СПб.,1828). В 1827 г. чинов­ника особых поручений при МВД А. С. Норова при­командировали к адмиралу Д. Н. Синявину, с кото­рым он совершил два заграничных плавания. Не принадлежа ни к какой литературной партии, он пе­чатался в журналах и альманахах всех направлений, был дружен с В. А. Жуковским, И. И. Дмитриевым, П. А. Вяземским, О. И. Сенковским, славянофилом А. И. Кошелевым. А. С. Пушкин пользовался его библиотекой для работы и в письмах обращался к нему со словами: «любезный полковник», «ученей­ший собеседник». Современники единодушно отме­чали его внешнюю привлекательность.

Несмотря на вполне успешную карьеру и жизнь, в начале 30-х годов XIX в. А. С. Норов явно пережи­вает душевный кризис. Именно тогда и приходит к нему мысль о путешествии в Святую Землю, «кото­рая давно таилась во мне; я не чужд был любопыт­ства видеть блестящий Восток; но Иерусалим утвер­дил мою решимость: утешение лобызать следы Спа­сителя мира на самых тех местах, где Он совершил тайну искупления человечества, заставило меня превозмочь многие препятствия».

8 августа 1834 г. действительный статский совет­ник А. С. Норов увольняется в отпуск «для поклоне­ния Гробу Господню». В тексте официального доку­мента также указывалось: «При проезде через Александрию войти в непосредственное сношение с генеральным консулом полковником Дюгамелем о способах к выгоднейшему приобретению и до­ставлению из тех мест в Россию некоторых ап­течных материалов и сделать по этому предме­ту подробный доклад». На расходы была выда­на сумма в три тысячи рублей. Почти каждому русскому паломнику, занимающему опреде­ленное социальное положение, давалось некое официальное задание — государственное, церковно-государственное и т. д. Так было с пред­шественниками Норова: Арсением Сухановым, Трифоном Коробейниковым, Дмитрием Даш­ковым, Андреем Николаевичем Муравьевым.


В. Н. Хитрово оценил книгу А. С. Норова как «бесспорно лучшее описание Святой Зем­ли, которое существует в русской литературе». Научную цель своей работы Норов определил так: «География и топография Палестины в сравнительном отношении к тексту Священно­го Писания, доселе еще мало объяснены очевид­цами». По определению современного историка (Л. А. Беляева), свою главную задачу исследовате­ли Святой Земли конца XVIII — первой половины XIX вв. «видят в отождествлении мест событий, описанных в Библии (городов и селений, рек, гор и урочищ) — с реальными местностями Востока». И Норов, перечислив все источники, использованные в работе над своей книгой, заметил: «Я тогда только пользовался указаниями путешественников, когда находил на месте их показания сходными с текстом Библии... Библия есть вернейший путеводитель по Святой Земле, и я считаю себя счастливым, что по большей части имел при себе во время пути одну только Библию».

С первых страниц «Путешествия» А. С. Норова читатель погружается в атмосферу напряженного и увлекательного диалога ученого автора с текстами Священного Писания. В этом участвуют другие пу­тешественники и исследователи Православного Во­стока, а также все, что окружает путешественника на Святой Земле: море, горы, острова, пустыня, реки и озера, развалины старых городов и селений. Так Авраама Сергеевича поражает картина лежа­щих между холмами «великолепных развалин» еги­петского Цоана и он пишет: «Развернем книги Про­роков посреди поверженных кумиров, над обломка­ми обелисков, одетых мистическими иероглифами. Вот глаголы Исайи...». Следует цитата из Исайи.

Тема сбывшихся апокалиптических пророчеств и вообще мировых катастроф, катаклизмов станет од­ной из основных не только в этой книге, но и во всем творчестве Норова (см. «Путешествие к семи Церк­вам, упоминаемым в Апокалипсисе» 1847 г.; «Иссле­дование об Атлантиде» 1854 г.

Святая Земля в книге А. С. Норова — это величе­ственный Храм Гроба Господня и «первая молитва за давших мне жизнь и за близких сердцу моему», подробное описание каждой пяди Святого града, всех его священных реликвий и памятных мест, тща­тельно сверяемое по текстам Священного Писания и другим древним и новым источникам. Норов скор­бит, что «Святилища Господа» находятся под влас­тью неверных, но понимает провиденциальный смысл происшедшего. На страницах его книги со­вершенно зримым предстает перед читателем «пастушеский Вифлеем», забытый в горных ущельях На­зарет, разбросанные «груды городов Израильских» и многое другое.

Затем будет возвращение на Родину, издание но­вых книг, дополняющих его первое «Путешествие» (например «Путешествие по Египту и Нубии в 1834-1835 гг.», участие в полемике вокруг знаменитого Синайского кодекса и т. д.). В 1854 г. Норов станет министром народного просвещения, а затем членом Государственного Совета, женится на Варваре Па­ниной, потеряет троих маленьких детей. Он вернет­ся на Святую Землю в 1861 г. и напишет свою после­днюю книгу «Иерусалим и Синай. Записки второго путешествия на Восток» (СПб.,1879). Авраам Серге­евич Норов умер 23 января 1869 г. и похоронен в Голицынской церкви во имя архистратига Михаила Сергиевой пустыни под Петербургом.

Между «путешествиями» двух русских палом­ников первой половины XIX в. А. Н. Муравьева и А. С. Норова много общего. Они были современни­ками, были европейски образованными людьми, читали одни и те же книги (во всяком случае ссыла­лись на них), сами были писателями и государствен­ными деятелями, оставившими след в истории Рос­сии. Но главным объединяющим началом их «путе­шествий» являлось то, что они побывали почти в одно время в одном и том же уголке земли, именуе­мом Святой Землей. И хотя традиция описания па­ломничества на Святую Землю не прерывалась в России, но была оттеснена на второй план литера­туры. Только с изменением самосознания русского общества в эпоху Наполеоновских войн наступило время вспомнить и в политике, и в литературе о тра­диционном паломничестве на Ближний Восток. Му­равьев и Норов видели одни и те же горы, пустыни, храмы, порой встречали одних и тех же людей. Но есть, бесспорно, и важные отличия их путешествий: А. Н. Муравьев — поэт-романтик, а уже потом па­ломник, А. С. Норов — ученый паломник, для кото­рого главное найти на Святой Земле ответы на воп­росы, волновавшие его как исследователя и как пра­вославного человека. Муравьев цитирует Священное Писание в «поэтическом» переложении, Норов — только по церковно-славянски.