Явление Мессии народу. Призвание первых учеников

Федор Николаевич Глинка
(1786-1880)

***
На берегах, под тенью рослых пальм,
Где Иордан порой неукротимый,
Ворочаясь, — бунтуется, кипит;
Или, песков над золотой настилкой,
Громокипящий ток, как бурю, мчит,
И, пробежав роскошныя долины,
Бросается, как жизнь, в объятья смерти, —
В пучину вод, покрывших грех Содома, —
На тех брегах, где дышит все святым
Воспоминаньем древней жизни мира;
Где повесть неба с повестью земной
Слились в одну таинственную книгу...
На тех брегах, в великий оный час,
Явился муж безвестный; величавый;
Без прав земных, без почестей, без славы.
Он звал к себе, он громко звал народ:
«Сюда, ко мне, на лоно чистых вод!..
Довольно ты грешил, преступный род,
Покайтеся!.. Се новое нисходит!..
Очистите и души и сердца:
Се новыя судьбы на землю сводит
Верховное судилище Отца:
На Иордан!.. Я здесь крещу водой,
Но есть меж вас крестить имущий Духом:
Мне малиться, Ему дано расти;
Зане Он весь купель живая Духа!»...
...Так слышали пустыни Палестины
Предвозвестителя зазывный глас!..
Но прийдет час... в глуши греховной тины,
В пустынях душ, — раздастся и у нас:
— «Пути пред Господом исправьте,
Проснитесь, падший дух возставьте,
В сердцах устройте Богу храм,
Где б вечный Дух Его носился,
И вечный фимиам курился
Молитв, летящих к небесам!»...
И человек, послышав глас священный,
Покинет быт, грехами изъязвленный,
И бодрственно из жизненных пустынь,
Омывшись слез в таинственной купели,
Пойдет, путем закона и святынь,
К теперь неясной, но высокой цели...
 

Явление Неведомаго

И было, — то было в Вифаре, —
Креститель под пальмой стоял,
А желтый поток Иордана
Кипел и шумел и сиял...

Сбиралося много народу;
И отрок и старец седой
Стремились, из жажды спасенья,
Живой окатиться водой...

Из дальних пустынь на верблюде,
Из ближних на статном коне,
И раб и свободные люди
Спешили к иорданской воде.

Радушно снимая одежды,
Всяк сердце хотел обнажать,
А голос пустыни — пустынным
Душам возвещал благодать...

Как многое тут пробудилось!
Все тайны раскрылись сердец:
То мытарь бледнел и молился,
То в латах смирялся боец...

И слезы текли по ланитам,
И вздохи кипели в устах!
И все торопились омыться
Иордана в священных водах...

— Но вдруг вдохновенный Креститель
Воскликнул во ушию всех:
«Глядите! Се Агнец есть Божий
От мира взимающий грех!»...

И взоры всех ищут кого-то,
Как будто видения снов;
Глядят, вопрошают с заботой:
«Где ж дивный взиматель грехов?!.»

— И путник вдали показался —
Величествен, тих, сановит;
И шел он, как Божия дума,
Высокою тайной покрыт!..

Так ходят алмазныя звезды,
По синим своим высотам,
Сияньем земных обливая,
Не данствуя их суетам!..

И вспыхнули разныя чувства
На лицах людей и в очах:
То вера боролась с неверьем,
То с сладкой надеждою страх.

Пытливость лукаво глядела,
И кротость смиренно ждала:
Что скажет неведомый путник,
Какия проявит дела?!.

От путника ж веяло жизнью,
Зане Он и жизнь и любовь;
И будет так веять, доколе
Погаснет лампада веков!!.
 

Первозванные

Сквозь чащи пальм, стеклом, светлеет
Зеркаловидный Генисар,
И пурпуром зари алеет,
Волнуясь дымкой, тонкий пар:

Разсветной этой порою,
Встает и сам Ерусалим,
И дивный храм встает горою,
Как город золотой, над ним!..

Встает с улыбкою молитва
На чистых розовых устах;
Встает угрюмо с жизнью битва
С укором и слезой в глазах.

В домах повсюду растворилось,
Раскрылся кедровый чертог,
И все пошло, засуетилось,
И город полон стал тревог...

Не такова была природа
При встрече с теплою весной:
Под синевой роднаго свода,
В ней все дышало тишиной...

Весна, цветущими устами,
Лобзала Палестины грудь,
И благовонными цветами
Свой царский устилала путь:

Кого ж, до ранняго разсвета,
Пленил полей цветущих вид,
Чей взор кристал Генисарета
К садам пестреющим манит?

Израильтянин прямодушный, —
То юный был Нафанаил:
Закону верный и послушный,
Он букву каждую в нем чтил...

И вот, с душой по-детски чистой,
Из града рано вышел он,
И, под смоковницей ветвистой,
Глядел на ясный небосклон...

Так светлый праздник воскресенья
Своей природы он встречал,
И, полный дум и умиленья,
В избытке чувства восклицал:

«Весна! как ты ложишься в душу!
Как много накликаешь дум!
Как ублажаешь сердца сушу,
Как сердцу покоряешь ум!!.

Когда же тою: мировою
Весной наш возродится мир,
И вслух вселенскою молвою,
Сзовут людей на братский пир?

Когда ж настанет тот желанный,
Предсказанный в пророках, час,
И Пастырь душ обетованный
Прийдет пасти заблудших нас? —

Сильней пророка Елисея,
Князь мира, вождь людей, — Шилог,
(Тот обещанец Моисея)
Когда ж прийдет Он к нам, как Бог?!

Когда?»... И прервались мечтанья...
Не слыша под собой земли,
Филипп бежал, крича «Нашли!
Нашли, о Ком все предсказанья,

Молвы, предчувствия, гаданья,
Переходили по векам:
У вод крестильных Иордана,
Уста святыя Иоанна

О Нем провозвестили нам.
Мы вслед за Ним, — и засветлело
И в мыслях, и в душах у нас;
И, в обаятельный тот час,

Нам мнилось, сбросили мы тело,
Раскрылись наши очеса,
В нас сердце билось и горело,
И порывалось в небеса!!.

Когда ж уста Его святыя
Отверзли путь Его речам,
Мы поняли, что Он Мессия...
— Иди взгляни... поверишь сам!»...

Николай Степанович Гумилев
(1886-1921)

Христос

Он идет путем жемчужным
По садам береговым.
Люди заняты ненужным,
Люди заняты земным.

«Здравствуй, пастырь!» Рыбарь,
                           здравствуй!
Вас зову Я навсегда,
Чтоб блюсти иную паству
И иные невода.

Лучше ль рыбы или овцы
Человеческой души?
Вы, небесные торговцы,
Не считайте барыши.

Ведь не домик в Галилее
Вам награда за труды. –
Светлый рай, что розовее
Самой розовой звезды.

Солнце близится к притину,
Слышно веянье конца,
Но отрадно будет Сыну
В Доме Нежного Oтцa.

Не томит, не мучит выбор,
Что пленительней чудес?!
И идут пастух и рыбарь
За Искателем Небес.

1910