Ровно 125 лет назад, 25 апреля 1891 года, Великая княгиня Елизавета Фёдоровна приняла Православие

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна, в отличие от своей сестры императрицы Александры Фёдоровны, которая обязательно должна была перейти в Православие, могла сохранить веру  своего отца.

Однако она приняла Православие добровольно, по велению сердца. После 7 лет замужества Великая княгиня Елизавета Фёдоровна напишет: «Моё сердце принадлежит Православию». Как писала отцу сама Великая княгиня, муж «никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставляя всё это совершенно одной моей совести». Всё, что он делал, – мягко и деликатно знакомил её со своей верой. Великая княгиня очень серьёзно подошла к этому вопросу, изучая Православие, присматриваясь к нему очень внимательно.

На Великую княгиню Елизавету Фёдоровну большое впечатление произвела поездка на Святую Землю вместе со своим мужем, первым председателем ИППО Великим князем Сергием Александровичем. Они присутствовали на освящении собора Марии Магдалины, построенном в память о Марии Александровне –матери императора Александра III и Сергия Александровича.

О приятии Православия Елизавета Фёдоровна думала с тех пор, как стала супругой Великого князя Сергия Александровича. Но немецкая принцесса переживала, что этот шаг будет ударом для её семьи, верной протестантизму. Особенно для отца, великого герцога Гессен-Дармштадского Людвига IV. В 1891 году Великая княгиня написала отцу письмо:

«… А теперь, дорогой Папа, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение. Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии с тех пор, как Вы были здесь в последний раз, – более полутора лет назад.

Я всё время думала, и читала, и молилась Богу – указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь, – принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж.

Вы не можете себе представить, каким он был добрым, что никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставляя всё это совершенно одной моей совести. Он знает, какой это серьёзный шаг, и что надо быть совершенно уверенной, прежде чем решиться на него.

Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я доставляю Вам боль. Но Вы, разве Вы не поймёте, мой дорогой Папа? Вы знаете меня так хорошо, Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере и что я чувствую, что пред Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем. Как было бы просто – оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это бы было, и как я могу лгать всем – притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь.

Я думала и думала глубоко обо всём этом, находясь в этой стране уже более 6 лет, и зная, что религия «найдена». Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Тайн вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется Вам внезапным, но я думала об этом уже так долго, и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне это не позволяет.

Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из главных утешений этого мира? Пожалуйста, протелеграфируйте мне только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь. Это будет такое утешение для меня, потому что я знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймёт этого шага.

Прошу: только маленькое ласковое письмо».

Отец, исповедующий протестантизм, своего разрешения не дал, но Елизавета Фёдоровна уже приняла для себя решение, считая грехом оставаться в прежней вере.

Приняв наконец решение, Элла первым делом напишет своей влиятельной бабушке королеве Виктории – они всегда были в добрых отношениях. Мудрая бабушка ответит: «Быть со своим супругом одной веры – это правильно».

После Миропомазания император Александр III благословил Елизавету Фёдоровну иконой Нерукотворного Спаса, с которой она не расставалась до своей мученической смерти.

В 1918 году Елизавету Фёдоровну, как известно, арестовали и отправили в ссылку на Урал – в город Алапаевск. За матушкой последовали сёстры милосердия Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Екатерину позже отпустили на свободу, а Варвара отказалась уезжать и осталась с Великой княгиней до конца.

18 июля 1918 года заключённых – Елизавету Фёдоровну, сестру Варвару и нескольких членов семьи Романовых – отвезли к заброшенному руднику, их избили прикладами винтовок и сбросили в шахту. Во время казни Великая княгиня крестилась и громко молилась: «Господи, прости им, не знают, что делают!».

Матушка и великий князь Иоанн упали на выступ в стене шахты. Оторвав от своего апостольника часть ткани, преодолевая боль, Елизавета Фёдоровна перевязала раны князя. Сохранились свидетельства, что проходящие мимо люди слышали, как в глубине шахты мученики пели Херувимскую песнь. Когда через несколько месяцев  тела мучеников достали из шахты, у Великой княгини Елизаветы Фёдоровны пальцы были сложены для крестного знамения.