Русский паломник XIX века

Есть некоторые различия в употреблении этих понятий, хотя иногда они отождествлялись. Странник обычно посвящал всю жизнь или большую часть жизни хождению по святым местам, это было его основным делом и жизненной целью, богомолец направлялся на молитву в конкретное место на короткое время. Впрочем могли быть странники на определенный период (по указанию старца или собственному обету), по истечении которого они возвращались к обычным занятиям. Поклонником называли человека, шедшего поклониться святыням Святой Земли, оттуда и пошло позднее слово "паломник", сходное со словом "пальма", чьи ветви привозили домой из Иерусалима. Наиболее древнее обозначение странников можно встретить в былинах - калики перехожие. 

Котомка за плечами, мешочек с сухарями, жестяная кружка, иногда небольшой походный чайник, непременный посох - вот и все нехитрое снаряжение русского пешехода-богомольца. Иногда они шли через всю Россию в Иерусалим, к Гробу Господню, а когда открылся морской путь из России в Святую Землю, то в Одессу, чтобы там сесть на пароход. Пропитание и кров находили по пути в избах простых людей, в купеческих и господских домах, иногда ютились в поле или в лесу.

 Так было испокон веков, и даже при упорядочении и удешевлении паломнической поездки в Святую Землю и Афон, что стало возможным после создания Императорского Православного Палестинского Общества, которое специально занималось этими вопросами, не все могли себе позволить путешествие на поезде.

 Об этом писал основатель Императорского Православного Палестинского Общества В.Н. Хитрово в 1900 году в своей статье "Русские паломники Святой Земли": "Как ни удобны железные дороги и пароходы, как ни удешевлены переезды, тем не менее и теперь, как и в старые годы, большинство русских простых паломников идет, в точном понимании этого слова, в Св.Землю. Из дальних окраин России, из сибирских и северных губерний они двигаются в путь ранней весной, и от веси до веси, от обители до обители добираются к великому Киево-Печерскому празднику - Успеньеву дню, здесь отбыв праздник, идут дальше до Одессы, которая составляет главную точку отправления паломников на Восток".

 Это было особое явление в жизни России, и дореволюционные фотографы донесли до нас образ русского богомольца без прикрас. Вот, например, фотографии нижегородского фотографа Максима Петровича Дмитриева, который запечатлел образ богомольцев, идущих в Понетаево, Дивеево и Саров. На основе своих фотографий он издавал в собственной фототипии и открытки. 

 
Тип богомольцев. Мордва. к. XIX в. с. Понетаево.
Фотограф М. П. Дмитриев. 1896 - 1900
Место хранения: Архив аудиовизуальной информации Нижегородской области
Место съемки: Нижегородская губерния

Тип странников. Нижний Новгород.
Фотограф М. П. Дмитриев. 1895 - 1900
Место хранения: Архив аудиовизуальной информации Нижегородской области
Место съемки: Нижегородская губерния

Тип странников. Серафимо-Понетаевский женский монастырь. к. XIX в. с. Понетаево
Фотограф М. П. Дмитриев. 1896 - 1900
Место хранения: Архив аудиовизуальной информации Нижегородской области
Место съемки: Нижегородская губерния

Типы богомольца. к. XIX в. с. Понетаево
Фотограф М. П. Дмитриев. 1896 - 1900
Место хранения: Архив аудиовизуальной информации Нижегородской области
Место съемки: Нижегородская губерния

Типы богомольцев. Мордва. Село Понетаево.
Фотограф М. П. Дмитриев. 1896 - 1900
Место хранения: Архив аудиовизуальной информации Нижегородской области
Место съемки: Нижегородская губерния

Волжские типы и сцены. Странник.
Фотограф М. П. Дмитриев

Странник в Серафимо-Дивеевском женском монастыре. 1904 г. Негатив 18х24 см.
Фотограф М. П. Дмитриев. 1904.

Дивеевский женский монастырь. Богомольцы, идущие в монастырь.
Фотограф М. П. Дмитриев. 1904.
Место хранения: Архив аудиовизуальной информации Нижегородской области
Место съемки: Нижегородская губерния


Открытка на основе фотографии М. П. Дмитриева

Богомолки-мордовки, направляющиеся в Серафимо-Дивеевский женский монастырь.
Фотограф М. П. Дмитриев. 1904 г. Негатив 18х24 см.

Странники на пути в Саровский мужской монастырь.
Фотограф М.П. Дмитриев. Негатив 18х24 см.

Открытка на основе фотографии М.П. Дмитриева

На приведенных фото мы видим бедно одетых людей, но у них умные просветленные лица или же сосредоточенные на внутренней молитве, а в глазах - вся глубина нелегких судеб. Странники это не какие-то опустившиеся бродяги, а стержень целого пласта уникальной народной культуры страннопримничества, которая складывалась на Руси веками. 

Хождение к дальним святыням пешком при огромных просторах России было бы невозможно для большинства паломников, если бы не было распространено во всех слоях общества странноприимничество. Прием странников считался делом богоугодным. Во многих домах их ждал обед и ночлег. Все домочадцы могли бесконечно слушать рассказы странника о святых местах, духовных событиях, истории о нравах и жизненном укладе в разных городах. Странник приносил своим гостеприимных хозяевам духовную пищу для размышлений. С собой в дорогу паломнику собирали продукты, что-то из одежды. И конечно же давали наказ помолиться за всех его приютивших на святых местах. Таким образом, странник молился не только за себя лично, на него возлагали свои упования многие и многие люди, воспоминание о которых он уносил в своем сердце.  

Некоторые жители сел и городов были особо известны тем, что с трогательной заботой и любовью принимали в своих домах странников или монахов-сборщиков.

Так, например, по поводу священника-подвижника, духовника Н.В. Гоголя, о. Матвея Константиновского из Ржева Тверской губернии современники писали следующее: «Все странники и богомольцы, проходившие мимо Ржева, заходили к о. Матфею и в его доме получали спокойный приют. Число таковых простиралось иногда до 30-40 человек в один день, и всех он спешил принять и был для всех и во всем добрым примером» (Н. Грешищев). "Ворота его дома всегда были открыты для странников" (протоиерей Ф.И. Образцов).

Немало таких историй описано в «Откровенных рассказах странника своему духовному отцу», написанных неизвестным автором во второй половине XIX века: «Во время странствования моего по Тобольской губернии случилось мне проходить чрез какой-то уездный город. Сухарей оставалось у меня очень мало, а потому я и вошел в один дом, чтобы выпросить хлеба на дорогу. Хозяин сказал мне: «Слава Богу, ты пришел ко времю, только сейчас жена моя вынула хлебы из печи, вот тебе теплая коврига, молись за нас Богу». Я, поблагодаривши, стал укладывать хлеб в сумку, а хозяйка, увидя, сказала: «Какой мешок-то худой, весь истерся, я переменю тебе», и дала мне хороший твердый мешок. От души поблагодарив их, я пошел далее. На выходе, в мелочной лавочке попросил немного соли, и лавочник насыпал мне небольшой мешочек. Радовался я духом и благодарил Бога, что Он указывает мне недостойному таковых добрых людей. Вот, думал  я, теперь на неделю без заботы о пище, буду спать и доволен. Благослови душе моя Господа!»

Отойдя от сего города верст пять, рассказчик зашел в одном из сел в церковь помолиться. Рядом с храмом играло двое хорошо одетых малюток.

"Не успел отойти шагов десять от церкви, как я услышал за собою крик: нищенькой! нищенькой! постой! Это кричали и бежали ко мне виденные мною малютки - мальчик и девочка; я остановился, а они, подбежав, схватили меня за руку: пойдем к маменьке, она нищих любит. Я не нищий, говорю им, а прохожий человек. А как же у тебя мешок? Это мой дорожный хлеб. Нет, пойдем непременно, маменька даст тебе денег на дорогу. Да где же ваша маменька, спросил я. Вон за церковью, за этой рощицей.

Они повели меня в прекрасный сад, посредине коего я увидел большой господский дом; мы вошли в самые палаты, какая там чистота и убранство! Вот и выбежала к нам барыня. Милости прошу! милости прошу! откуда тебя Бог послал к нам? садись, садись, любезный! Сама сняла с меня сумку, положила на стол, а меня посадила на премягкий стул; не хочешь ли покушать? или чайку? и нет ли каких нужд у тебя? Всенижайше благодарю вас, отвечал я, кушанья у меня целый мешок, я чаю хотя и пью, но по нашему мужицкому быту привычки к нему не имею, усердие ваше и ласковое обхождение дороже для меня угощения; буду молить Бога, чтобы Он благословил вас за такое евангельское страннолюбие... Молитва закипела в сердце и мне потребно стало успокоение и безмолвие...

А потому я встал, да и говорю: прошу прощения, матушка, мне пора идти; да будет Господь Иисус Христос с вами, и с любезными вашими деточками. Ах, нет! Боже тебя сохрани уходить, не пущу тебя. Вот к вечеру муж мой приедет из города, он там служит по выборам судьею в уездном суде. Как он обрадуется, увидевши тебя! Он каждого странника почитает за посланника Божия. А если ты уйдешь, то он очень опечалится, не увидевши тебя: к тому же завтра воскресенье, ты помолишься с нами у обедни, и чем Бог послал, откушаешь вместе; у нас каждый праздник бывает гостей до тридцати нищих Христовых братии. Да что же ты ничего и не сказал мне про себя, откуда ты и куда шествуешь! Поговори со мною, я люблю слушать духовные беседы людей богоугодных. Дети, дети! возьмите сумочку странника и отнесите в образную комнату, там он будет ночевать. Слушая сии слова ее, я удивлялся, да и подумал: с человеком ли я беседую, или какое мне привидение?

Итак я остался дожидаться барина. Рассказал вкратце мое путешествие, и что иду в Иркутск. Вот и кстати, сказала барыня, ты непременно пойдешь чрез Тобольск, а у меня там родная мать монахиней в женском монастыре, теперь же и схимница; мы дадим тебе письмо, она тебя примет. К ней многие приходят за духовными советами; да вот также кстати отнесешь ей книжку Иоанна Лествичника, которую мы выписали для нее из Москвы, по ее приказанию. Как все это будет хорошо!"

При дальнейшей беседе выяснилось, что на такую жизнь по христианским заповедям благословила хозяйку ее матушка перед уходом в монастырь, а матушка приходилась внучкой святому Иоасафу Белгородскому.

Когда же домой приехал хозяин дома, то рассказчик нашел и в его лице очень радушный прием. "Увидевши меня, он любезно меня обнял, и мы братски, по христиански расцеловались, повел в свою комнату, да и говорит: пойдем, любезнейший брат, в мой кабинет, благослови мою келью. Я думаю, что она (указал на барыню) тебе надоела. Она как увидит странника или странницу, или какого больного, то рада и день и ночь не отходить от них; во всем ее роде исстари такое обыкновение. Мы вошли в кабинет. Какое множество книг, прекрасные иконы, животворящий крест во весь рост и при нем поставлено Евангелие; я помолился, да и говорю: у вас, батюшка, здесь рай Божий".

Так неожиданно для себя наш автор "Откровенных рассказов" задержался в этом гостеприимном доме. Беседы, которые вели хозяева со своим гостем были самые душеспасительные, обсуждали Добротолюбие, разные молитвы, особенно Иисусову, истории из жизни других паломников. Интересна, например, одна из них, рассказанная хозяином. "Пришел к нам один нищий с паспортом отставного солдата, старый, дряхлый, и так беден, что почти и наг и бос, говорил мало и так просто, как бы степной мужик. Мы взяли его в нищеприемницу; дней чрез пять он сильно захворал, а потому мы и перенесли его вот в эту беседку, успокоили и начали сами с женою ходить за ним и лечить его. Наконец, он стал уже видимо приближаться к смерти; мы приготовили его, позвавши нашего священника его исповедать, приобщить и особоровать. Накануне своей смерти он встал, потребовал у меня лист бумаги и перо, попросил, чтобы я запер двери и никого бы не впускал, покуда напишет он завещание сыну своему, которое и просил переслать после смерти его в Петербург по адресу. Изумился я, когда увидел, как он писал не только прекрасным, самым образованным почерком, но и сочинение его было превосходно, правильно и очень нежно". "Как бы степной мужик" оказался князем, который в странствиях, в нищенском образе нашел примирение с Богом после бездумной и порочной жизни  в соответствии с нравами пышного и рассеянного высшего света.

На вопрос не хлопотно ли возиться с нищими и странниками, "ведь также много нашей братии странников ходят от нечего делать, или по лености к делу, да и шалят на дороге, как мне случалось видеть", барин ответил: "не много таких случаев было, все больше попадали истинные странники. Да мы еще более ласкаем и удерживаем у себя пожить таких шалунов. Они, поживши между добрыми нашими нищими, Христовыми братиями, часто исправляются и выходят из нищеприемницы смиренными и кроткими людьми".

Со всей уверенностью можно сказать, что такое взаимообогащающее общение шло на пользу и странникам, и странноприимцам.

Номер «Русского паломника» за 16 октября 1888 года

Один из номеров "Русского паломника" за 1912 год

К этому стоит добавить, что люди, умеющие читать, могли приобщиться к теме святых мест с помощью журнала "Русский паломник". В еженедельном иллюстрированном издании публиковались описания храмов, церковных древностей, путешествий к св. местам Палестины, к русским и заграничным святыням, историко-этнографические очерки, жизнеописания, рассказы религиозно-нравственного содержания и проч. С 1888 года при "Русском паломнике" выходили книжки прибавлений. Это был достаточно успешный в коммерческом отношении проект, печатался он в издательстве П. П. Сойкина.

Журнал был основан и редактировался публицистом-богословом, выходцем из семьи астраханского священника, выпускником Санкт-Петербургской духовной академии Александром Ивановичем Поповицким (1826-1904) в 1885 году по благословению о.Иоанна Кронштадтского, который даже сделал памятную надпись на своем портрете для читателей "Русского паломника". Хорошо известный в России и всеми любимый кронштадтский пастырь, кстати, был действительным, а затем и почетным членом Императорского Православного Палестинского Общества, которое целенаправленно занималось организацией паломничества на Святую Землю. Всероссийский Батюшка сам вошел в редколлегию журнала. В журнале регулярно печатали его материалы и проповеди, которые были обращены ко всем почитателям православных истин и святых мест.

Печатные издания, паломнические реликвии - иконы, кресты, медальоны, освященное маслице, фотографии и открытки, которые приобретались на святых местах, были важной составляющей паломничества, которые опосредовано способствовали главному - духовному стяжанию и внутреннему деланию при соприкосновении со святынями обычных мирских людей.

Источники фото: ФотоТелеграф, Руниверс