Священномученик епископ Николай (Караулов) (1871-1932)
Отец его, Аполлоний Караулов, был сельским иереем Вологодской епархии. Николай учился в Вологодской духовной семинарии и в 1893 году окончил ее. В том же году, 15 сентября, архиепископ Вологодский и Тотемский Израиль (Никулицкий) определил его псаломщиком Георгиевской церкви г.Вологды, а 26 декабря рукоположил в сан диакона к этой церкви с исполнением обязанностей псаломщика.
Прослужив при храме св.Георгия год, о.Николай был перемещен в Вологодский Спасовсеградский собор. Здесь он удостоился серебряной на Александровской ленте медали, выбитой в память царствования Императора Александра III. В клировой ведомости Спасовсеградского собора за 1896 год есть помета о псаломщике-диаконе Караулове: " <в году сказал> 4 проповеди; <поведения> отлично хорошего; весьма скромен и миролюбив" .
14 сентября 1898 г. он был рукоположен во священника епископом Вологодским и Тотемским Алексием (Соболевым) с оставлением на прежней вакансии псаломщика при том же соборе. Наконец, он получает штатное место священника при Вологодском кафедральном соборе, куда был назначен по резолюции преосвященного Алексия от 7 сентября 1900 года. Однако в кафедральном соборе о.Николаю довелось послужить всего пять месяцев. По желанию прихожан городской Екатерининской церкви он был перемещен к ней тем же архиереем в 1901 года.
Всевышний, "совершающий все по изволению воли Своей"" (Еф., 1:11), нередко попускает благочестивым людям испытания, порою даже значительные, смысл коих полностью может быть уяснен лишь в свете учения о Божественном Промысле, премудро ведущем всех ко спасению. Так получилось и с о.Николаем. "В самую раннюю пору жизни меня постигло страшное испытание, - говорил он впоследствии.- Устроился я, снискал расположение своих прихожан, стал работать на духовное благо своей паствы, как разразилось над мной несчастье, настиг меня страшный удар". Горькому событию в жизни о.Николая предшествовало одно знаменательное обстоятельство при встрече с духоносным старцем.
В 1900 года группа вологодских священнослужителей, среди которых был и о.Николай, совершила паломничество в Гефсиманский скит при Троице-Сергиевой Лавре. Прибыв в скит, священники приложились к чудотворной иконе Божией Матери Черниговско-Гефсиманской, а затем прошли в келию знаменитого старца иеромонаха Варнавы (такой порядок был установлен самим батюшкой). После иерейских приветствий о.Варнава с интересом стал расспрашивать их о тамошней жизни, о службе и о прочем. Речи великого старца были исполнены глубокомысленных поучений. Вдруг батюшка пристально взглянул на священника Караулова. Позже о.Николай вспоминал об этом случае так:
"Среди разговоров о.Варнава, устремив на меня долгий взор, который так и проникал в глубину сердца, каким-то особенным тоном сказал:
- Бедные, бедные, как вы живете...
Эти слова навсегда запечатлелись в моем сердце. Да и как не запечатлеться, когда они так ясно выполняются в моей жизни; как не вспомнить доброжелательность старца, с такою жалостливостию говорившего о моей будущей судьбе, о моей несладкой доле? Скоро после того я, молодой иерей, лишился любимой жены, оставившей мне троих малолетних детей. Слова старца не забудутся никогда, ибо они проливают утешение в душу мою в минуты скорби".
Жена о.Николая, Александра Аполлоновна, урожденная Углецкая, как и муж её, родилась в семье сельского священника. "Она училась в Вологодском епархиальном женском училище, которое помещалось в Горнем Успенском монастыре. Была сирота, училась на казенном содержании. Она худенькая была, у нее был туберкулез; еще когда училась, болела. Умерла она рано; вместе с нею умер маленький сын Михаил. Похоронена на Богородском кладбище, там был мраморный памятник", - вспоминает со слов своей матери Н.П. Беляева, дочь вологодского священника. Александра Аполлоновна скончалась, едва достигнув 25 лет. На руках молодого вдовца оказались трое маленьких детей: Алексей, Ольга и Анатолий; старшему, Алеше, минуло всего 7 лет.
О.Николай тяжело переживал смерть супруги. Горе было так велико, что никакие испытанные способы утешения не приносили ему облегчения. Но невозможное человекам возможно Богу, и Господь помог страждущему иерею в его скорби. Утешил о.Николая известный в Вологде старец, священник Вознесенской церкви Александр Баданин. Позднее о.Николай рассказывал об этом так:
"Не высказать глубины моего горя; я был близок к отчаянию. Я чувствовал физически, что это непосильное бремя гнетет меня и придавливает к земле. Впереди предстоял мне скорбный путь существования с малыми детьми. Ни в чем положительно не находил я себе утешения. Слова участия даже близких людей не достигали своей цели. И вот однажды, когда я чувствовал себя ужасно тяжело, изнемогал от скорби, должно быть, Ангел-хранитель вложил мне мысль: иди к о.Александру. Его я иногда ранее посещал и пользовался его любовью и расположением. Пришел я в Вознесенскую церковь, где о.Александр закончил служение литургии. Долго-долго после того он оставался в алтаре и, выглянув в северную дверь на мгновение, снова скрылся в глубине его. Наконец, выйдя оттуда к поджидавшим его богомольцам и проходя мимо меня, заметил:
- Знаю, что тебе нужно.
Те же слова повторил он еще два раза, проходя мимо меня. Потом, остановившись предо мною, говорит:
- Иди ко мне в дом.
Повинуясь его велению, я отправился в его квартиру. Прошло довольно долгое время, приходит и он домой. Не поздоровавшись со мною, он начинает нервно ходить по комнате, потирая свои иззябшие руки. Заговори он со мною по обыкновенному, начни утешать обычными словами утешения и сочувствия, - уверен, что достиг бы своей цели. Но о.Александр поступил не так. Пройдя несколько раз по комнате взад и вперед, он останавливается пред портретом приснопамятного о.Иоанна Кронштадтского, висевшим на стене, и произносит:
- Господи, вот человек, который ради Бога оставил семейную жизнь, оставил жену ради служения Богу и ближнему. Сам оставил по доброму желанию, и Господь во всем помогает ему. Когда же Господь по воле Своей отнимает друга жизни, то Он еще более заботится о том человеке, дает ему крепость и силу, значит, считает достаточно сильным и могущим вынести эту тяжесть. Он подкрепляет его Своею благодатью.
Поверите ли: с каждым словом о.Александра я всем существом чувствовал, что с меня сваливается моя тяжесть, и я ушел от него обновленным, укрепленным душой и телом и совершенно успокоенным. И разумел я тогда, какую благодатную силу утешения скорбящих даровал Господь Своему верному служителю о.Александру".
Всю жизнь потом Владыка Николай хранил благодарную память о своем благодетеле - праведном старце Александре.
Служение священника Караулова при храме св.великомученицы Екатерины продолжалось. В 1903 году он был награжден набедренником, в 1905 году - скуфьей, в 1909 году - камилавкою. Он часто проповедует как в своем храме, так и при архиерейских службах. Несмотря на то, что о.Николай не мог жертвовать значительные суммы, он отличался благотворительностью. Так, он входил в число пайщиков Попечительства о бедных воспитанниках Вологодской духовной семинарии в 1903-1904 гг., жертвовал на постройку здания для образцовой школы при Вологодском епархиальном женском училище в 1909 году.
С 1901 по 1905 гг. священник Николай Караулов состоял членом Вологодского отдела Императорского Православного Палестинского Общества. В 1905-1906 гг. он выступает с лекциями на Публичных религиозно-нравственных чтениях, организованных Вологодским Православным Церковным Братством во имя Всемилостивого Спаса и проходивших в Братском доме.
Екатерининский храм находился напротив Вологодского мужского Свято-Духова монастыря. Невдалеке от храма стоял дом, где жил о.Николай.
В 1907 году в пастырской практике о.Николая произошел примечательный случай, о котором он рассказал на страницах "Церковного Слова", издания Православного Братства во имя Всемилостивого Спаса.
"21-го декабря прошлого года я собрался идти к вечерне в Свято-Духов монастырь, чтобы помолиться у гробницы преподобного Галактиона, но внутренний голос удерживал меня. Действительно, мне надо было остаться дома. В начале 5 часа вечера приходят в мою квартиру две молодые девицы, усердно молятся Богу пред иконами и благоговейно подходят ко мне на благословение. Лица их были очень взволнованы".
Это были мещанка и крестьянка с Рязанщины, случайно втянутые через подруг-иоанниток в секту мнимых почитателей всероссийского пастыря о.Иоанна Кронштадтского. Обе девушки хотели вступить в монастырь, но оказались обмануты сектантами. Руководители секты для начала отправили их по разным городам продавать венки, пояски и другие товары, якобы по поручению и благословению о.Иоанна. Так они оказались в Вологде, где задумались о своем положении.
"Долго я беседовал с достойными глубокого сожаления девицами о заблуждении, в какое они были введены, и о правом пути жизни. Они вполне искренно сознали свое заблуждение и 22 декабря исповедовались у меня, а 23 декабря приобщались Тела и Крови Христовых.
И после этого покаявшиеся иоаннитки несколько раз бывали у меня. Они высказывали свое горячее желание устроиться в монастыре. Намерение их ехать обратно в Петербург в иоаннитскую общину для того, чтобы передать туда все книжки и деньги, я отклонил, а посоветовал ехать в Кронштадт к о.Иоанну и просить его устроить их в одном из женских монастырей, созданных батюшкою. Я дал девицам письмо к о.Иоанну, в котором сообщал, что рабы Божии Клавдия и Евдокия были увлечены в секту иоаннитскую и посланы были вожаками для продажи венков к нам, в Вологду, потом поняли свое ложное положение, раскаялись и приобщены мною Св.Таин. В письме я передал о желании девиц поступить в монастырь и просил о.Иоанна принять их в какой-либо из его женских монастырей.
Чрез несколько времени Клавдия и Евдокия писали мне, что они по приезде в Кронштадт удостоились видеть о.Иоанна и передали ему мое письмо. Прочитав его, батюшка взволновался и сказал несколько раз:
- Ах, они мошенники, ах, они мошенники, что они над вами сделали!
Потом о.Иоанн дал им на дорогу 10 рублей денег и велел ехать в монастырь к игумении.
После обращения Клавдии и Евдокии у меня были еще три девицы-иоаннитки, они искренно сознались, что находятся на ложном пути, исповедались в своих грехах, причастились Св.Таин и отправились в родные деревни, чтобы там в семьях своих трудиться для Бога и людей".
Предреволюционные годы жизни о.Николая не были отмечены яркими событиями. Их содержанием являлся разнообразный и напряженный труд.
"Если кто епископства желает, доброго дела желает", - пишет св.апостол Павел к Тимофею (1 Тим. 3:1), подразумевая, по мнению некоторых толкователей, реальность мученичества первых архиереев. По стране уже прокатились кампании вскрытия св.мощей (1919-1920 гг.), изъятия церковных ценностей (1922 г.). Множество служителей алтаря Христова стали жертвами богоборческой новой власти, причем ненависть гонителей Церкви в первую очередь была обращена на преосвященных архипастырей. Принятие епископского сана в таких условиях означало полную готовность на страдания и смерть за Христа. И когда Господь призвал 52-летнего о.Николая к высшему церковному служению, батюшка всецело положился на волю Божию. При монашеском постриге ему было оставлено прежнее имя. А 8 (21) октября 1923 года состоялась его хиротония во епископа Вельского, викария Вологодской епархии.
Об административной деятельности преосвященного Николая ничего пока не известно. По-видимому, он, как и его предшественник по Вельской кафедре епископ Антоний (Быстров), управлял делами викариатства, имея основным местом пребывания Вологду. Келейником Владыки был Андрей Хомяков, иподиаконами Борис Староверов (будущий муж дочери епископа Ольги), Николай Большаков и Алексей Ропаков. Вскоре Владыке пришлось принять на себя временное управление Вологодской епархией; очевидно, это произошло в 1924 году, после ухода с Вологодской кафедры преосвященного Александра (Трапицына).
В 1925 году Владыку Николая первый раз арестовали, он содержался в Вологодской тюрьме, затем его освободили. С 1926 года епархиальным архиереем стал высокопреосвященный Сильвестр.
"Вологодскую кафедру до архиепископа Амвросия занимал архиепископ Сильвестр (Братановский), член Временного Патриаршего Священного Синода. Он находился в Москве и только периодически бывал в своем кафедральном городе. Архиерейское служение в Вологде осуществлял епископ Николай. Он совершал богослужения в храме св.великомученицы Екатерины, где до епископской хиротонии был священником. Епископ Николай (Караулов) - это <был> совершенно седой старец с длинной бородой, с голубыми глазами", - вспоминал протоиерей Алексий Резухин, который тогда мальчиком начинал прислуживать в храме.
В 1927 году владыка Николай подал прошение об уходе с Вельской кафедры и был уволен на покой. Однако служение его в Вологде продолжалось и после отхода от епархиальных дел.
В конце 20-х годов один за другим стали закрывать городские храмы. Была закрыта и церковь св.Екатерины, что произошло весной 1930 года. Православные священнослужители - из тех, кто еще оставался на свободе - сосредоточились в двух действующих храмах Патриаршей Церкви на кладбищах Богородском и Горбачевском.
"В 1930 году в Вологде собрались три архиерея: Управляющий епархией - архиепископ Амвросий (Смирнов) и два викария - епископ Николай (Караулов) и епископ Аполлос (Ржаницын). После того, когда осталось два храма, то архиереи стали служить так: на Горбачевском - Амвросий и Николай, а на Богородском - Аполлос.
Помню, как служили три архиерея вместе. Такая служба была на Горбачевском 1-го сентября по новому стилю 1930 года. Это праздник преп.Герасима Вологодского. Я был накануне праздника вечером. Войти в храм было трудно: столько было народу.
7 декабря по новому стилю 1930 года в день праздника св.великомученицы Екатерины служили вместе три архиерея на Богородском. Накануне они же во время всенощной читали акафист св.великомученице. Служба была очень торжественная. У каждого архиерея был свой жезлоносец", - писал протоиерей Резухин.
Вторичный арест епископа Николая последовал в 1931 году. Владыка был отправлен по этапу. Согласно записям в дневнике протоиерея Александра Подстаницкого, владыка умер в апреле 1932 года в Новосибирской тюрьме. В 9-й книге "Истории Русской Церкви" указывается дата его смерти - 17 апреля 1932 года.
Существует и другое предание о кончине владыки, переданное Н.П. Беляевой. "Я спросила одну знакомую: где он помер? Она рассказала, что епископ умер в Вологде, когда колонну заключенных, в которой он находился, вели на железнодорожный вокзал для пересылки. Владыка упал на дорогу и скончался. Это видели верующие, которые следили за его путем. Где он похоронен — неизвестно".
Добрым подвигом подвизавшийся, пострадавший и увенчанный от Бога драгоценным венцом мученичества епископ Николай мог был повторить вслед за св.апостолом Павлом: "для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение" (Фил. 1:21).
Юбилейный Архиерейский Собор в августе 2000 года причислил епископа Николая (Караулова) к лику новомучеников и исповедников Российских (Прим. IPPO.Ru).
Константин Козлов
Благовестник № 8-9 (52-53), 1999
