Шесть углов

Если приезжий направится в рассматриваемый квартал от площади Восстания, то он, вероятно, будет удивлен странной для этой части города планировкой улиц. Сначала Невский, до того безупречная прямая «першпектива», заворачивает под непонятным углом, влево от него уходит Суворовский проспект, отступающий на следующем перекрестке «на шаг в сторону». Неожиданным кажется и острый угол проспекта Бакунина. Но самое занятное смешение углов, улиц и домов – на перекрестке, образованном Полтавской, 2-й Советской, Мытнинской, Конной улицами и проспектом Бакунина. Там можно насчитать шесть, восемь, а то и двенадцать углов. Фотограф, к которому обратились с просьбой снять эту сложную геометрическую фигуру, походил с одного угла на другой и пришел к выводу, что задача выполнима только с вертолета. Может показаться банальным, но все эти дороги вели к храму, ныне отсутствующему.

Николо-Барградская церковь в Петербурге. 1917 г.

Там, где сейчас стоит рекламный щит, с 1913-го по 1932 год возвышалась белокаменная одноглавая церковь со звонницей – столичная реплика прошлого века на древние псковские храмы. В Италии, в городе Бари (Барграде), до сих пор существует ее двойник, построенный в те же годы, хотя и по проекту другого архитектора. И барградский, и петроградский храмы были возведены по инициативе Императорского Православного Палестинского общества и посвящены Николаю Чудотворцу. У петербургского Николы в Песках, однако, было несколько предшественников.

Храм-подворье Святителя и чудотворца Николая в итальянском городе Бари

В 1870 году старо-александровские купцы решили на добровольные пожертвования поставить на рынке часовню в память спасения Александра II при покушении на него в Париже 25 мая 1867 года. Часовню посвятили сразу двум святым – Александру Невскому и Николаю Чудотворцу – и приписали к Сионскому храму в Мирах Ликийских (ныне турецкий город Демре), где до 1087 года хранились мощи святого Николая. Как известно, величайшая святыня была похищена крестоносцами и вывезена из Византии в Бари.

В XIX веке и в Бари, и в Миры Ликийские устремились русские паломники. Писатель А. Н. Муравьев, побывав в 1850 году в Малой Азии и обнаружив полное запустение святых мест, по возвращении организовал кампанию «для восстановления падшей обители». Уже в 1853 году российский посол в Константинополе Н. П. Игнатьев купил участок земли с монастырскими постройками и пустой гробницей, а собирать средства на восстановление храма приехали в Петербург два монаха из русского Пантелеймоновского монастыря на Афоне. Хотя их миссия была достаточно успешна (каждый год сборы в Мирликийской часовне на Старо-Александровском рынке приносили по две-три тысячи рублей), из-за политических осложнений с турками храм в Мирах так и не был восстановлен.

Распоряжавшееся деньгами Палестинское общество из мирликийского дипломатично переименовало капитал в барградский и решило употребить на строительство русского подворья в Италии. Императорское Православное Палестинское общество было основано в 1882 году великим князем Сергеем Александровичем, после того как он сам испытал все трудности путешествия пилигрима в Италию и на Ближний Восток. Общество взялось помогать русским паломникам и всячески пропагандировать православие за рубежом. После убийства великого князя в 1905 году столичную часовню, ктитором (покровителем) которой он был, расширили, поставили на ней главки и превратили в Николо-Александровский храм.

Поскольку он был тесен и неудобен (главки главками, но по размеру он оставался часовней), в 1913 году его решили сделать достойным будущего барградского «побратима». Обе новые церкви должны были достойно представлять православное искусство – их решено было строить в «самом русском стиле» – псковско-новгородском.

Идеологом строительства выступал бывший обер-прокурор Синода князь Алексей Ширинский-Шихматов. Он же собрал иконы XVI–XVII веков для обеих церквей. Князь лелеял мечту о первом в истории зарубежном музее русской старины, где предполагалось демонстрировать древние иконы, редкие издания, фотографии всех Никольских церквей России, но из-за начавшейся войны даже собранные иконы и утварь не были отправлены в Италию.

Самая почитаемая икона Николо-Барградской церкви афонская «Скоропослушница»

Итальянский заказ получил московский архитектор Алексей Щусев, петербургский – Степан Кричинский. По другую сторону Невского, в конце Полтавской улицы, к 300-летию дома Романовых Кричинский только что возвел Федоровский собор, специально стилизованный под XVII век – эпоху воцарения Романовых. Сейчас, обезглавленный и изуродованный, с куском «кремлевской стены», он смотрится как странная декорация к пьесе, давно снятой с репертуара. А в 1913 году собор был принят официальными властями на ура, и возникла идея застроить в стиле XVII века прилегающий район. Как и для Федоровского собора, образцом внутреннего убранства для Барградской церкви послужили ферапонтовские фрески Дионисия. Подвальное помещение храма, где проходили заседания церковного попечительского совета, стилизовали под боярскую палату: низкие теремные своды и стены украшали старинные узоры, в углу высилась могучая изразцовая печь, вокруг длинного стола стояли резные деревянные стулья и кресла (остатки этого самобытного гарнитура, сделанного по рисункам Кричинского, можно было видеть на выставке Русского музея «Религиозный Петербург»). Самым почитаемым образом четырехъярусного иконостаса с ценнейшими иконами была «Скоропослушница» – список чудотворной иконы Божией Матери, привезенный еще в 1870 году афонскими монахами. «Скоропослушницу» часто заказывали на требы к больным, по свидетельствам современников, когда ее везли по городу в специально оборудованном экипаже, люди на улицах становились на колени и молились.

В 1932 году церковь закрыли и, несмотря на энергичные протесты общественности, снесли – «для выпрямления транспортных потоков». «Скоропослушницу» передали в Борисоглебский храм на Калашниковской набережной, 32, также построенный на средства местных купцов, а когда и он был закрыт – в Троицкий собор Александро-Невской лавры, где она находится и поныне.

На петербургских Песках транспортные потоки, впрочем, так и не «спрямились»: кряхтят троллейбусы, выворачивая на шести углах с проспекта Бакунина на Полтавскую, и с осторожным грохотом входят в разбитый поворот трамваи.

А.П.

Паровик на Староневском проспекте. Начало 1900-х гг. Фото Карла Буллы

Когда то на всех улицах этого квартала (кроме Конной) лежали трамвайные пути. Поворот со 2-й Советской на пр-Бакунина относится к старейшему маршруту № 26, проложенному еще в 1917-м из Охты в Коломну. (Кажется, рельсы не меняли с тех пор.) По Староневскому от Знаменской площади до Невской заставы, отдуваясь и пыхтя дымом, бегал паровик – маленький поезд с паровозом и несколькими вагончиками. Исчезнув в конце 1920-х, паровики вновь появились на улицах города в блокаду, заменяя бездействующий трамвай. На фото видно, что пути были одноколейные, разъезды устраивались через 4 5 километров.