Паломничество жителей Западной Сибири в Палестину
в конце XIX – начале ХХ вв. [1]

Аннотация: Статья посвящена особенностям организации паломничества жителей Западной Сибири в Палестину в конце XIX – начале ХХ вв. Предпринимается попытка рассмотреть мотивы, по которым отправлялись в паломничество сибиряки, организационные и бытовые трудности, с которыми им приходилось сталкиваться. Приводятся подробности пребывания паломников на Русских подворьях в Иерусалиме, раскрываются финансовые условия, делавшие возможным успешное путешествие в Палестину и обратно.

На основе источников личного происхождения описываются впечатления жителей Западной Сибири от посещения Святых мест. Отмечается, что число паломников из западно-сибирских губерний достигало нескольких десятков человек в год. Характеризуется социальный, возрастной состав паломников, местная специфика, заключавшаяся в преобладании среди богомольцев мужчин, наличии среди них небольшого числа представителей коренного населения Сибири. Отмечается, что подавляющее число паломников составляли крестьяне, лица пожилого возраста.

Показано, что в рассматриваемый период, благодаря деятельности Императорского Православного Палестинского общества, повышению качества обслуживания паломников, развитию путей сообщения поездки сибиряков в Палестину хотя и не стали массовым явлением, но, тем не менее, утратили характер экстраординарного события.

Ключевые слова: Палестина, Императорское Православное Палестинское общество, паломничество, Западная Сибирь, Иерусалим, Русские подворья, оформление документов, дорожные расходы, условия и мотивы путешествия, транспорт. 

Tsys’ V.V., Tsys’ O.P.

Pilgrimage of West Siberian Residents to Palestine at the end of XIX – beginning of XX century

Abstract: The article elaborates upon organization and stages of pilgrimage of West Siberian residents to Palestine at the end of XIX – beginning of XX century. The author makes an attemptto show the motives behind the pilgrimage, as well as organizational and household challenges. The article outlines some details of Siberians’ stay in Russian courtyards in Jerusalem and describes financial situation enabling the pilgrims to travel to Palestine and back.

The study is based on personal sources describing the impressions and experience the Western Siberianshad when visiting the Holy Land.It is noted that the number of pilgrims from West Siberian provinces at that period reached several dozen people a year. Social and age compound of pilgrims is described. The article outlines local peculiarities of pilgrims,such the predominance of men, including a small number of indigenous residents of Siberia. It is noted that the vast number of pilgrims were farmers and elderly people.

The paper demonstrates the contribution of the Imperial Orthodox Palestine Society to improvement of pilgrimage routes and services to pilgrims during the above mentioned timeframe. Despite the fact that those the pilgrimages didn’t become a widespread phenomenon, they seized to be something of an extraordinary nature.

Key words: Palestine, The Imperial Orthodox Palestine Society, pilgrimage, Western Siberia, Jerusalem, Russian courtyards, paperwork, travel expenses, travelling conditions and motives, transportation.

Паломничество к святыням Палестины во все времена было заветной мечтой истинного христианина. Однако для жителя Сибири вплоть до конца XIX в. на пути к местам земной жизни Спасителя существовало множество препятствий, делавших такое путешествие почти неисполнимым. Лишь с созданием в 1882 г. Императорского Православного Палестинского общества (далее – ИППО) ситуация стала постепенно меняться. Его учредители понимали, что паломничество будет полезной духовной школой для верующих. Поэтому одной из основных задач ИППО являлось облегчение пути богомольцев к святым местам, устройство их быта, что нашло отражение в п. 8 его Устава: «Общество оказывает пособие Православным паломникам при посещении ими Святых мест Востока, устройством для них странноприимных домов, больниц, особых паломнических караванов, удешевлением путевых расходов, изданием путеводителей и т. д.»[2].

В.Н. Хитрово

Основы изучения темы паломничества в Святую землю на рубеже XIX–ХХ вв. были заложены одним из инициаторов создания Императорского Православного Палестинского общества В.Н. Хитрово[3]. Опираясь на материалы отчетов Русских подворий в Иерусалиме, генерального консульства, должностных лиц ИППО, он сумел провести детальный статистический анализ численности, социального состава богомольцев. Особый интерес представляют таблицы распределения паломников по губерниям (в том числе и сибирским), из которых они выезжали. По объективным причинам В.Н. Хитрово ограничивает хронологические рамки своего исследования преимущественно 90-ми годами XIX века.

А.А. Дмитриевский

Изучение типов русского паломничества продолжено преемником В.Н. Хитрово на посту секретаря ИППО А.А. Дмитриевским[4]. Особенностью работ этого периода было стремление авторов найти средства улучшения жизни и быта российских богомольцев, совершенствования организации их приема и проживания, облегчения и удешевления путешествия.

С начала 1990-х гг. отдельные аспекты истории паломничества в Святую землю находили отражение в исследованиях, посвященных российскому присутствию в регионе, деятельности ИППО и биографиям его сотрудников, проблемам культуры, народной религиозности, приходской жизни. В частности, влияние поездок в Святую землю на духовный мир русского крестьянина затрагивается в монографии Т.А. Бернштам[5]. Одно из первых исследований, в котором раскрывается тема паломничества жителей конкретного региона принадлежит Х.В. Поплавской[6]. В целом же, авторы, занимающиеся данной проблемой, как правило, стараются проанализировать общие условия паломничества россиян в предреволюционный период в связи с созданием и функционированием ИППО или же в рамках отдельных частных сюжетов[7].

На материалах Западной Сибири (впрочем, как и других регионов Азиатской России) история паломничества в Святую землю не изучалась. Ее раскрытие позволяет проследить не только то, как на протяжении жизни одного поколения изменились условия путешествия в Палестину, но и дает возможность рассмотреть пример успешного сотрудничества государства и общества, направленного на достижение созидательных целей.Мы попытаемся проанализировать мотивы, по которым совершали паломничество жители Западной Сибири, социальный и половозрастной состав богомольцев, организационные и бытовые трудности, с которыми им приходилось сталкиваться.

Основные источники, использованные при исследовании данной темы, можно разделить на несколько групп. К первой относятся документы, отложившиеся в фонде губернской канцелярии (ф. И-152) Государственного учреждения Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» при оформлении выезда за границу жителями Тобольской губернии: паломнические паспорта, прошения на их получение, виды на жительство и др. Ко второй – печатавшиеся в местной периодике воспоминания вернувшихся из Святой земли паломников. К третьей – сведения, представленные Русскими подворьями в Иерусалиме, различного рода справочная информация, опубликованные на страницах «Сообщений Императорского Православного Палестинского общества».

Как в начале ХХ в. происходило паломничество? Человеку, желающему отправиться в Палестину, необходимо было оформить «вид на жительство» или внутренний паспорт, а также «свидетельство о неимении препятствий на выезд заграницу». Для духовенства и служащих в качестве вида на жительство признавались разрешение непосредственного начальства («билеты», «удостоверения» и т. п.), для купцов и почётных граждан – свидетельства городских или купеческих управ, для мещан – паспорта мещанских управ, для крестьян – паспорта волостных правлений. Мужчинам кроме того нужно было иметь свидетельство об отбытии воинской повинности или «о зачислении в ратники ополчения», замужней женщине – письменное разрешение мужа на выезд за границу. Указанные документы следовало отправить вместе с прошением на имя губернатора для выписки «паломнического билета», получение которого считалось достаточным основанием для начала путешествия.

Мотивы, по которым человек принимал решение отправиться в Святую землю, излагались в прошении. Как правило, они не отличались особым разнообразием. Можно привести несколько примеров, относящихся к началу 1910-х годов (здесь и далее тексты публикуются с сохранением орфографии оригиналов).

Крестьянин дер. Мальцевой, Успенской волости, Тюменского уезда З.В. Мальцев, 10 февраля 1912 г.: 

«Для путешествия моего за границу России с паломнической целью для поклонения гробу Христа Спасителя и прошу таковое свидетельство не оставить выдать мне здесь лично на руки, а в случае невозможности означенного удовлетворения моей просьбы, то благоволите Ваше Превосходительство приказать сделать распоряжение на предмет пересылки просимого свидетельства по месту моего жительства. Питаю мою отрадную надежду, что Ваше Превосходительство не оставит мою покорнейшую просьбу без внимания»[8].

Крестьянин дер. Чистая, Нагибинской волости, Тюкалинского уезда «из административно высланных» В.Н. Казаков: 

«Имея непреклонное желание и по данному ранее обету поклониться Гробу Господню, мне необходимо иметь письменный вид на свободный проезд по России и затем за границу (Турция)»[9].

Крестьянин Кодской волости и села Ялуторовского уезда И.А. Данилов: 

«Имея желание отправиться в Святые места Палестины именно в Иерусалим на поклонение Св. Мощам и Гробу Господню имея пригодную нравственность, но не имея на это никакого разрешения Начальства. А потому обращаюсь к Вашему Превосходительству с покорнейшей просьбой дать мне разрешение отправиться в Иерусалим какое последует распоряжение с Вашей стороны объявить мне по месту моего жительства. 1912 года 26 февраля Иван Алексеев Данилов неграмотный а за него по его просьбе расписался Дорофей Косачев»[10].

Оформление выезда в Палестину могло занимать немало времени. По нашим подсчетам, в 1911–1914 гг. в Тобольской губернии от момента написания прошения до получения на руки паломнического билета проходило от 4 до 234 дней, в среднем составляя около 76 дней или два с половиной месяца.

Процедура получения паломнического билета могла затягиваться по нескольким причинам: 1. Особый статус просителя, требовавший дополнительных документов. Например, по поводу разрешения на выезд за границу крестьянина В.Н. Казакова, происходившего из ссыльнопоселенцев, пришлось делать запрос у тюремного отделения Тобольского губернского управления[11]. 2. Нерадивость чиновников, как правило, местных, «забывавших» по тем или иным причинам вовремя вручить паломнический билет просителю. 3. Непонимание самими заявителями механизма оформления документов. Например, подавалось прошение на имя губернатора без приложения разрешения от волостного правления (паспорта). Соответственно требовалось дослать данный документ, на что уходило лишнее время. 4. Удаленность места жительства паломников от почтовых станций.

Несмотря на неоднократно дававшиеся ИППО разъяснения об отсутствии бесплатного проезда к Святым местам, по-прежнему подавались прошения о выдаче льготных или бесплатных билетов:

Крестьянка Налобинской волости и села Ишимского уезда П.Е. Свинникова, 27 марта 1913 г.: 

«Покорнейшая просьба. По своему влечению мне чрезвычайно желательно в сем 1913 году блюсти с 1-го мая месяца к святым местам града Старого Иерусалима на поклонение Святому Гробу Господню и другим святым находящимся там но по своей бедности я не имею на то средств. Почему и осмеливаюсь почтительнейше просить Вашего Превосходительства соблаговолить снабдить меня без предстоящего моего паломничества заграничным паспортом и не найдете ли возможности исходатайствовать мне от Императорского Православного Палестинского общества билет на бесплатный проезд до града Иерусалима»[12].

Таким образом, если опираться в качестве источника на прошения, выявить причины, по которым паломники приняли решение отправиться в Святую землю крайне сложно. Сама форма документа этого не предполагала. Поэтому авторы обычно сообщали о необходимости поклониться Святым местам в силу данного обета или «по склонности», из-за нужды «в очищении от грехов своей души и тела»[13] или просто «помолиться Богу»[14].

Наиболее наблюдательные современники называли ряд мотивов, которыми руководствовались отправлявшиеся в Палестину: 

«Многие едут ради душевной пользы, есть у них грехи, гнетущие совесть, и вот они искренне желают их оплакать на Божественной Голгофе, у Гроба Господня; обеспеченные и пожилые, так как прошла у них пора труда, греха и забот о себе и семействе, едут исполнить благочестивое желание или выполнить обет давнишний; вдовы, старые девы в возрасте от 30 до 40 лет…; есть в таком же возрасте послушницы монастырей, из них некоторые… откровенно говорят: «еду подышать свободным воздухом Востока, в монастыре задохлась»[15].

Интерес представляют географические представления крестьянства, находившие отражение в прошениях, а также удостоверениях сельских старост. Следует сказать, что с одной стороны распространение начального образования, грамотности, с другой – разъяснительная работа местных отделов ИППО и уполномоченных ими лиц (учителей, духовенства) способствовали утверждению вполне ясных и достоверных сведений об основных перевалочных пунктах в Святую землю, политическом подчинении Палестины Османской империи (Турции). Крестьяне также во многих случаях упоминают «Старый град Иерусалим», с тем, чтобы отличить его от Нового Иерусалима.

Путь в Палестину из Западной Сибири пролегал сначала по железной дороге через Челябинск, Воронеж и Киев до Одессы. Согласно статьи 181 «Устава о паспортах» выдача заграничных паспортов «для следования в Иерусалим на поклонение Святым местам производится на следующем основании: 1) таковые паспорты не выдаются в столицах и других городах Империи, кроме сопредельных к границам Турции и Черного моря». Именно Одесса для подавляющего большинства паломников являлась таким местом.

На Одесском железнодорожном вокзале приезжающего встречали, затем сопровождали на расположенные, неподалеку, монастырские подворья послушники Афонских монастырей. Проживание и питание на подворьях было бесплатным. Привезенные с собой документы и 4 рубля передавались послушнику или монаху. Тот в свою очередь занимался пропиской паломника в полиции, после отдавал документы в канцелярию Одесского градоначальника для оформления заграничного паспорта, а также получения визы турецкого консула, что позволяло избегать «многолюдных сборищ» в канцелярии градоначальника, полицейском управлении и консульстве.

Хотя было разработано и еще в 1895 г. издано специальное «Наставление для русского паломника», где простым доступным языком излагалась последовательность оформления документов, это не решило проблемы полностью. «Многие паломники… прибывают в Одессу для следования в Иерусалим или на Афон с видами и документами, неудовлетворяющими требованиям закона…, – указывал в одном из отчетов представитель ИППО в Одессе М.И. Осипов, – в особенности неимение от своей местной администрации требуемого законом свидетельства на свободный выезд за границу, порождает массу хлопот в Одесской полиции и расходов на разные справки…»[16].

Если разрешение отсутствовало, то с паломника взималось 2 руб. для отправки по месту жительства телеграммы с оплаченным ответом примерно следующего содержания: «Благоволите телеграфировать Одесскому градоначальнику непрепятствии выезда мне Иерусалим богомолье…»[17]. Как правило, от момента отправки телеграммы до получения ответа из Тобольска в начале ХХ в. проходило от двух до пяти дней.

Когда, наконец-то, все документы были в порядке, там же в Одессе паломнику покупали билет на пароход до Яффы (если у него не имелось паломнической книжки). Заграничные паспорта выдавались жандармами на пристани перед самым отплытием парохода. С конца 1901 г. каждый паломник перед посадкой вместе с паспортом получал от уполномоченного ИППО в Одессе Евангелие.

Для перевозки пассажиров использовались различные по размерам суда, вмещавшие от нескольких десятков до двух тысяч человек. В начале ХХ в. установилось стабильное расписание, предполагавшее отправление пароходов из Одессы каждую неделю по средам в 4 часа дня. Само путешествие по морю длилось от 10 до 14 дней в один конец.

Представитель ИППО в Иерусалиме своевременно информировался о дате и числе прибывающих паломников телеграммой из Одессы. Поэтому на берегу в Яффе богомольцев встречали проводники – черногорцы – сотрудники Императорского Православного Палестинского общества. От Яффы паломники добирались до Иерусалима по железной дороге.

Какова была стоимость проезда? Многое зависело от расстояния отделявшего исходный пункт маршрута и Одессу, а также от уровня комфорта, который мог себе позволить путешественник. В 1899 г. путь от Томска до Иерусалима и обратно по паломнической книжке в 3-м классе без питания стоил 78 руб. Священник И.А. Селихов в 1906 г. приобрел паломническую книжку от Уфы до Иерусалима и обратно за 61 руб. 50 коп. Билет на пароход от Одессы до Яффы и обратно в 3-м классе стоил 25 руб. Причем продавались билеты только в оба конца, с тем, чтобы не возникало в дальнейшем никаких затруднений из-за отсутствия средств на возвращение, утери билетов и др. подобного рода обстоятельств.

Третий класс предполагал путешествие либо в трюме на дощатых нарах, либо в крытых помещениях на верхней палубе без мебели. Условия размещения были весьма далеки от современных представлений о комфорте: «Обращаю внимание читателей, что в трюме 3 класса пароходов “Русского общества” не имеется отдельных мужских и женских помещений, на “Корнилове” – нет даже нар, поэтому расположились все вместе, прямо на полу, при полном электрическом освещении во всю ночь. Одни преспокойно крепко спят, издавая хриплые звуки, другие в укромном уголке в полголоса читают что-нибудь Божественное, а иные – в полу-лежачем положении – мирно ведут религиозную беседу»[18].

Путешествие во 2-м или 1-м классе стоило гораздо дороже. Цена железнодорожного билета от Екатеринбурга до Одессы в 1-м классе составляла 46,5 рублей, во 2-м – 27,9 рублей в один конец. Плавание на пароходе от Одессы до Яффы и обратно в каюте 2-го класса с трехразовым питанием обходилось в 148,1 рублей. Поэтому проезд до Святой Земли, конечно, не всем был по карману. По рассказу одного английского путешественника многие паломники ездили по железной дороге «обыкновенно зайцами под скамейкой и без билета, как это сделал мой старый приятель, уроженец Тобольской губернии»[19]. В редких случаях нуждающиеся могли рассчитывать на субсидии. Так, 30 марта 1899 г. по решению Совета ИППО было выдано священнику Тобольской епархии Павлу Трофимову, 62 лет, совершившему «за неимением средств» более половины пути до Санкт-Петербурга пешком и отсюда отправившегося на поклонение святым местам Палестины, 150 руб. из средств, пожертвованных «почитателем Святой Земли» протоиереем П.П. Затворинцким[20].

Еще в 1870-х гг. сибирские губернии не значились в качестве места, откуда направляются паломники к святым местам. Основной контингент поставляли юг и средняя полоса России. За 4 года 7 месяцев между 1893 г. и 1899 г. из 28255 русских паломников Томскую губернию представляли 170 чел. (в среднем 37 чел. в год), Тобольскую – 84 чел. (в среднем чуть более 18 чел. в год). По классификации секретаря ИППО В.Н. Хитрово эти губернии были отнесены ко второй группе, с умеренным числом паломников, колебавшимся от 5 чел. до 100 чел. в год (см.: Таблицы 1, 2)[21].

Таблица 1

Паломники - жители Тобольской губернии

Таблица 2

Паломники - жители Томской губернии

Об общем количестве паломников из Западной Сибири в начале ХХ в. имеются пока отрывочные сведения. Известно, что подали прошения за разрешением на выезд в Палестину и получили паломнические паспорта в 1911 г. – 37, в 1912 г. – 26, в 1913 г. – 28, в 1914 г. – 20 жителей Тобольской губернии[22].

Вряд ли следует согласиться с мнением Т.А. Бернштам, что цифры официальной прессы об «огромных массах паломников» не находят подтверждения в архивных материалах[23].  Даже в Западной Сибири их число ежегодно измерялось многими десятками. 

Несомненную роль в увеличении количества паломников сыграло развитие путей сообщения, прежде всего, железнодорожного транспорта. Речь идет о строительстве Транссибирской магистрали, надежно связавшей Сибирь с Европейской Россией. Имело определенное значение и введение в строй дороги Яффа – Иерусалим, сократившей путь от побережья до центра Святой земли с двух дней до нескольких часов. Произошло также понижение железнодорожных тарифов (с 1895 г.), сделавшее доступным путешествия на значительные расстояния более широкому кругу людей.

Другой фактор – повышение качества обслуживания паломников благодаря деятельности ИППО, заключавшееся в обустройстве подворий, организации паломнических караванов, медицинской помощи, дешевом питании, налаживании механизма приема, сопровождения и отправки на родину богомольцев.

Важным представляется урегулирование финансового вопроса, снижение общей стоимости дорожных расходов. «Теперь недель в шесть можно легко и удобно съездить в Св. Землю, поклониться ее святыням и вернуться обратно домой… и 100–150 руб. совершенно достаточны, чтобы его совершить, ни в чем не нуждаясь», – писал В.Н. Хитрово в 1896 году[24].  Однако жителю Западной Сибири путешествие обходилось несколько дороже: «На проезд из Тобольской губернии до Иерусалима и обратно с содержанием одному паломнику нужно, по крайней мере, 200–250 р.; в компании из двух-трех человек путешествие обойдется, конечно, дешевле» – отмечал в 1902 г. священник В.М. Федюшин[25].

Паломники, имевшие в своем распоряжении значительные суммы, могли оставить деньги на хранение у уполномоченного ИППО в Одессе, или же перевести их через того же уполномоченного в Иерусалим. К началу ХХ в. русский рубль воспринимался как надежная валюта, обмен которой не представлял никакой проблемы. Данный вопрос подробно освещался на страницах «Тобольских епархиальных ведомостей» в статье того же В.М. Федюшина. Он отмечал, что в Святой земле к свободному обмену принимаются российские кредитные билеты, золотые и серебряные монеты[26].

В 1908 г. при размене 10 рублей золотом давали 124 пиастра, за бумажный рубль – 12 пиастров, за рубль серебром – 11 пиастров. «Следует предупредить паломников, чтобы не брали из России денег серебром или медью. Лучше бумажки или еще лучше золото. При размене бумажки теряют 4 коп.с рубля, золота менее 1 коп. с рубля», – отмечал один из путешественников[27].

Сам В.М. Федюшин перед отъездом сдал 220 руб. представителю ИППО в Одессе М.И. Осипову, взамен получив квитанцию и переводное письмо на имя управляющего Русскими подворьями в Иерусалиме Н.Г. Михайлова. Священник в полной мере использовал представившуюся ему возможность и по прибытии в Святой Град получил причитавшуюся ему сумму[28].

Если в силу каких-то причин паломник изменял маршрут путешествия, то часть вложенных средств он мог получить обратно. Например, когда тобольские монахини Анна[29] и Екатерина вернулись на родину, то они попросили уполномоченного Палестинского общества вернуть им деньги за отрезок пути от Одессы до Уфы по 16 рублей на каждую. Просьба мотивировалась тем, что у них еще не закончился отпуск, и они хотели бы еще посетить Москву и «поклониться ее святыням». Пожелания монахинь были выполнены[30].

В результате путешествие в Палестину даже из Сибири перестало восприниматься как невиданное доселе событие. К сохранившимся трудностям можно отнести эпидемии, из-за которых устанавливались карантины в портах по маршруту следования (напр., в середине 1890-х гг., в октябре 1902 г. – январе 1903 г. и др.), военные конфликты, прерывавшие на время сообщения между Одессой и Яффой (напр., закрытие Дарданелл во время итало-турецкой войны 1912 года). Проблемы создавались из-за скученности паломников на пароходах, сильной качки, непогоды. «В открытом море ветер усилился, и все время была мертвая зыбь, – вспоминал священник из г. Туринска, Тобольской епархии И.А. Селихов, – по этой причине со многими пассажирами, непривычными к морскому плаванию, сделалась мучительная рвота (морская болезнь), и они в изнеможении лежали кто где попало с бледно-страдальческими лицами»[31]. Многие паломники были людьми бедными и не имели средств для полноценного питания, ограничиваясь привезенными из России сухарями и кипятком.

Каков был социальный и половозрастной состав паломников? По данным В.Н. Хитрово во второй половине 1890-х гг. около 90 % паломников составляло «простонародье»[32]. Другое явление – преобладание женщин, которых насчитывалось в среднем до 2/3 от общего числа богомольцев, «изломанных жизнью и условиями ее, остальная треть – мужчины, и при таких же условиях жизни»[33]. «Нельзя не поражаться тому, что нет не только паломников, но даже туристов среди наших интеллигентов»[34], – отмечал один из путешественников.

Нужно отметить, что Западная Сибирь в данном отношении мало отличалась от Европейской России. Нами проведен анализ данных по 107 паломникам – жителям Тобольской губернии, оформивших выезд в Палестину в 1911–1914 гг.

Таблица 3

Социальный состав паломников

Среди паломников имелось женатых (замужних) – 36,2 %, неженатых (незамужних) – 29,8 %, вдовых – 34 %; горожан – 7,5 %, жителей села – 92,5 % (без монашествующих); грамотных – 40,8 %, неграмотных – 59,2 %.

Средний возраст мужчин и женщин был почти одинаков: 54,6 лет и 54,3 года соответственно (в среднем – 54,4 года). Лица старше 50 лет составляли 70 % паломников.

Близкие  показатели отмечалась и в Томской епархии, хотя выявленного материала пока недостаточно для обобщающих выводов. Из 52 обнаруженных нами прошений жителей Томской губернии о выдаче проездных документов в Палестину за 1903–1908 гг., 39 принадлежат крестьянам, 4 мещанам, 1 ссыльному, 2 крестьянкам – послушницам монастыря, 1 – чернорабочей (вероятно – крестьянка), у остальных сословная принадлежность не указана[35]. Из этого числа: 28 неграмотных, 3 – грамотных (остальные не дали сведений об умении читать и писать). Возраст заявителей (если он указан) колеблется от 49 лет до 71 года.

Как отмечалось в одном из отчетов, «среди паломников наблюдалось немало православных инородцев из Сибири»[36]. Однако в действительности такая категория богомольцев вряд ли могла быть многочисленна. В настоящее время нам известны данные о двух «инородцах», изъявивших желание отправиться в Святую землю. Это житель юрт Карымкарских Котской инородной управы Березовского уезда Степан Иванович Григорьев, «рыболов» в возрасте 64 лет, вдовец. 24 января 1911 г. он на приеме у Тобольского губернатора Дмитрия Фёдоровича Гагмана просил о поучении «паломнического свидетельства». Губернатор приказал «выдать таковое по имеющемуся у Григорьева паспорту»[37]. 25/27 сентября 1913 г. был выписан паломнический билет в Иерусалим инородцу Нижне-Лумпокольской волости Сургутского уезда Ивану Никифоровичу Рогоеву, 71 лет[38].

Путешествовать в одиночку русским богомольцам было нелегко, поэтому они иногда объединялись в небольшие группы. Так, в апреле – мае  1901 г. на Сергиевском подворье в Иерусалиме в двух соседних комнатах останавливались жители Тобольска дьякон И.В. Медяков (член-сотрудник Тобольского отдела ИППО с 1902 г.), крестьянин Резниченко и подпоручик Тарасов. Вряд ли это было случайным совпадением. По-видимому, они предприняли свое путешествие совместно. В 1912 г. желание вместе отправиться в паломничество выразили жительницы Ишимского уезда А.Н. Быстрова и В.Н. Капустина[39]. В 1913 г. сразу трое жителей пос. Михайловский, Царицынской волости, Тюкалинского уезда – Г.Т. Семак, Ф.Т. Ищенко и Е.Л. Ищенко написали прошение о намерении поехать в Палестину «на поклонение Святым Местам Востока»[40]. Встречались случаи, когда в путешествие отправлялись семьями. Обычно это были муж и жена, реже – отец и сын, мать и сын.

Иногда богомольцы – земляки, приехавшие в разное время, знакомились и объединялись для совместных поездок по Святой земле уже в самом Иерусалиме: «Вдруг распахнулась дверь и ко мне входит духовное лицо со словами: “Это вы, о. Иоанн, из Тобольской губернии?” – “Да я”, отвечаю. – “А вы кто?” – спрашиваю в свою очередь. – “Я из Абалакского монастыря близ Тобольска”. – “Игумен о. Антонин, должно быть?”, – договариваю я – “Он самый”. Ну тогда и началось у нас чисто братское трогательное целование. Наши чувства поймет хорошо тот, кому приходилось на далекой чужбине встретиться со своим “земляком”. До сего времени я не видал в лицо о. Антонина, но знал, что он вперед отправился путешествовать по св. местам… После этого Палестинская жизнь наша протекала вкупе; вместе находились мы всю пасху (бывшую в 1906 г. 2 апр.), и после нее, пока не разлучил нас отъезд из незабвенной Св. Земли»[41] – вспоминал И.А. Селихов.

Само пребывание в Иерусалиме, Вифлееме, Назарете в рассматриваемый период перестало представлять какую-либо опасность. Как свидетельствовал священник П. Архангельский, «Ныне наш богомолец может свободно ходить по ближайшим окрестностям Иерусалима (напр., в Вифлеем, Горнее и др.) один, без проводника, не опасаясь подвергнуться оскорблениям, а тем более грабежу, что прежде было не редкость. Турки и туземцы-арабы вообще стали относиться к русским с большим уважением»[42].

Прибыв в Иерусалим, богомольцы размещались на русских подворьях. В общих палатах подворий в первые две недели проживание было бесплатным, затем нужно было вносить за ночлег по три копейки в сутки. Желающие устроиться в более комфортабельных условиях – в отдельной комнате со всеми удобствами – платили от 1 до 2 рублей в сутки. Паломникам из 3-го класса за 10 коп.предоставлялся обед (щи, каша, квас). Питание в 1-м классе стоило 1,5 руб., во 2-м – 1 руб.

Напутственный молебен перед выступлением каравана паломников.
На заднем фоне - Сергиевское подворье ИППО в Иерусалиме.

Русские паломники у водогрейной во дворе Сергиевского подворья ИППО в Иерусалиме

Народная трапезная на Сергиевском подворье в Иерусалиме

Некоторые интересные бытовые подробности жизни на подворьях приводятся в статье священника В.М. Федюшина: «Обстановка в столовой вполне приличная, стены расписаны живописью, соблюдается чистота, впрочем салфетки и скатерти отсутствуют. Паломнику в Палестине нужно знать, что без особого билета на обед он в каком угодно классе может остаться голодным; по билетам получают также чай и пользуются баней. Билетами 1-го и 2-го классов запасаются в конторе у эконома, а билетами 3-го класса в лавке у ворот. Купить можно на неделю и больше, даже на все время проживания в Иерусалиме. Воду получают по металлическим жетонам, которые покупают также. На свои вещи паломнику нужно класть свои штемпеля или метки, потому что при выгрузке в Яффе он может потерять их между паломническими вещами и найти их только в Иерусалиме»[43]. Для священников предусматривались отдельные бесплатные номера, а если они принимал участие в богослужениях, то и питание для них было бесплатным.

По нашим подсчетам, основанным на сведениях, представленных Русскими подворьями и опубликованными на страницах «Сообщений ИППО» за 1898–1914 гг., средний срок пребывания жителей Тобольской и Томской губернии в Иерусалиме составлял примерно полмесяца (15,7 дней).

Из Иерусалима для паломников организовывались караваны по святым местам: на Иордан, в Вифлеем, Назарет, к Мамврийскому дубу, в Горнюю. Продолжительность поездки составляла от 1 до 14 дней. Караваны обязательно сопровождали священник Русской духовной миссии в Палестине, медик, проводники-черногорцы и турецкая милиция для охраны. По свидетельству одного из путешественников «паломники ходят в Назарет громадным караваном, в сопровождении нескольких вооруженных кавасов[44], с запасами провизии и пр., навьюченными на осликах и верблюдах. Для малосильных и пожилых устроены верблюды, телеги, ослики. Дорогой устраиваются в определенных пунктах, в которых имеются подворья О-ва, ночлеги и обеды»[45]. В Тобольском архивесохранился билет за № 824 одного из паломников – Д.Зазулина, выданный 13 марта 1903 г. для совершения поездки в Назарет. Судя по данным учреждений ИППО, караван в Назарет с Д. Зазулиным отправился 16 марта. В его составе насчитывалось 939 человек[46].

Паломники в большинстве своем были людьми немолодыми. К дорожным трудностям, непривычному климату, питанию, добавлялось и то, что многие из них соблюдали пост. Как следствие, ослабленному организму сложно было сопротивляться болезням, что могло сказаться на здоровье паломников. Поэтому Императорским Православным Палестинским обществом организуется бесплатная медицинская помощь. По данным медицинских учреждений общества за 1899 г. и 1900 г. из 10809 паломников заболело в пути 785, из них умерло 65. Средний возраст больных составлял 56–57 лет. Так, в 1913 г. умерла в Иерусалиме крестьянка Нагорно-Ивановской волости Тарского уезда Тобольской губернии Наталья Андреевна Кислицына. С парохода «Царица» больная крестьянка Томской губернии Акулина Аладьина была сдана в консульство в Константинополь[47].

Среди жителей Западной Сибири, побывавших в Святой земле, можно указать на Василия Матвеевича Федюшина (1875–1937 гг.). Он родился в семье священника с. Омутинское, Ялуторовского уезда Тобольской губернии. В 1895 г. окончил Тобольскую духовную семинарию по II разряду. 18 февраля 1896 г. епископом Тобольским и Сибирским Агафангелом (Преображенским) был рукоположен в священники церкви села Новоуковского Ялуторовского округа и назначен помощником настоятеля прихода. 16 октября 1896 г. В.М. Федюшин вступает в ряды членов-сотрудников ИППО с ежегодным взносом[48]. В 1898 г. он стал одним из организаторов Тобольского отдела ИППО. В 1900 г. Василий Матвеевич вместе с женой Анной Яковлевной отправился в Святую землю, где останавливался на Новом русском подворье в Иерусалиме с 20 ноября по 4 декабря 1900 года[49].

К числу представителей сибирской интеллигенции, побывавших в Палестине, принадлежит Платон Иванович Тихов (1865–1917 гг.) – профессор Томского университета, известный русский хирург, заложивший основы урологии и онкологии в Сибири. П.И. Тихов происходил из семьи сельского священника. Потеряв в трёхлетнем возрасте родителей, воспитывался у деда – священника. Начальное образование П.И. Тихов получил в сельской школе, в 10 лет был отдан в Тобольское духовное училище, по окончании три года учился в Тобольской духовной семинарии (до 1880 г.), однако из-за смерти деда не смог продолжить обучение. В дальнейшем Платон Иванович закончил Пермскую гимназию с золотой медалью, Казанский университет. С 21 апреля по 5 мая 1906 г. вместе с женой В.А. Тиховой он останавливался на Сергиевском подворье в Иерусалиме[50]. Вероятно, на выбор маршрута путешествия повлияли не только любознательность и жажда новых впечатлений, но и происхождение, воспитание профессора.

Еще один паломник, о котором необходимо упомянуть – Нестор Иванович Вергунов (ок. 1834–1910 гг.) – уроженец г. Сургута, потомственный священник, предки и многочисленные родственники которого служили в различных приходах Севера Западной Сибири. В 1854 г. он закончил Тобольскую духовную семинарию, в марте 1855 г. рукоположен в священники. В течение нескольких десятков лет Нестор Иванович занимал должность настоятеля церкви Покрова Пресвятой Богородицы в с. Самарово (ныне – Ханты-Мансийск), был законоучителем в местной школе, являлся организатором Палестинских чтений в с. Самарово в воскресные и праздничные дни. Среди воспитанников Н.И. Вергунова следует назвать известного византиниста Х.М. Лопарева, с которым священник вел переписку (он же в свое время крестил Х.М. Лопарева в Покровской церкви с. Самарово). В возрасте 67 лет Нестор Иванович решил предпринять паломничество в Святую землю. Он останавливался на Сергиевском подворье в Иерусалиме со 2 по 21 июля 1901 г. в комнате № 28[51]. Подробности этого путешествия неизвестны. О нем упоминается в одном из писем самаровского предпринимателя П.В. Земцова Х.М. Лопареву от 7 сентября 1901 г.: «Отец Нестор приехал здоров, ему очень понравились святые места Иерусалима»[52].

Детальное описание своего путешествия в Палестину оставил Туринский священник Иван Александрович Селихов[53]. Он родился в крестьянской семье около 1863 г., закончил учительскую семинарию, в 1893 г. рукополагается в дьяконы, в 1895 г. – в священники. Разрешение на поездку в Палестину сроком на 3 месяца и 10 дней (с 20 февраля по 1 июня 1906 г.) И.А. Селихов смог получить от преосвященного Тобольского и Сибирского Антония (Преображенского) лишь после неоднократных просьб. При том, что Туринск был расположен от ближайшей железнодорожной станции на расстоянии более 170 км., священник достиг Одессы уже 1 марта, т. е. на 10-й день путешествия. Еще через неделю, вечером 7 марта И.А. Селихов на пароходе «Корнилов» вместе с большой группой богомольцев отплыл в Константинополь.

По-детски непосредственно автор делился впечатлениями о невиданных ранее местах и чудесах природы, посещении Константинополя, Митилены, Смирны, Триполи. В Бейруте «Первый раз в жизни увидал я между домами высокие пальмовые деревья, которые прежде знал лишь по картинкам»[54], «здесь показывали нам “Патриаршего” осла замечательно оригинальной полосатой масти, как у жирафы»[55].

Утром 18 марта «Корнилов» достиг Яффы, в этот же день священник вместе с другими паломниками приехалв Иерусалим. За последующие полтора месяца пребывания в Священном городе И.А. Селихов познакомился с настоятелем Русской духовной миссии о. Леонидом (Сенцовым), с его, а также патриарха Дамиана разрешения служил всю пасхальную седмицу в храме Горнего женского монастыря, в Вознесенском храме «на Елеоне», в Александро-Невской церкви, побывал в Вифании, Лавре преп. Саввы освященного, Вифлееме, Яффе, Иерихоне, на Иордане, с караваном Палестинского общества – у Мамврийского дуба и мн. др. Каждый исторический памятник, святое место, связанное с земной жизнью Спасителя, апостолов, библейских пророков им с большой любовью описывалось в путевых заметках, легших в основу материалов, опубликованных на страницах «Тобольских епархиальных ведомостей». 27 апреля И.А. Селихов на том же пароходе «Корнилов» отбыл из Яффы через Афон в Одессу, которой достиг 22 мая 1906 года.

Пребывание в Святой земле производило неизгладимое впечатление на искренне верующего человека: «Выходя из вагона, глазам своим не верил, что, наконец, мы приехали в Иерусалим, град Великого Царя. С жадностью рассматривал я небо, – такое ли оно, как у нас в России; полной грудью я вдыхал тот воздух, которым дышала человеческая природа Спасителя нашего; и надо было употреблять усилие, чтобы уверить себя в действительном осуществлении своего пламенного желания – в прибытии на место земной жизни Богочеловека»[56].

Вернувшись на родину, паломники имели возможность поделиться полученными впечатлениями, накопленным духовным опытом с родственниками, знакомыми, односельчанами. Сохранились свидетельства об участии паломников в чтениях, организованных местными отделами ИППО. В 1908 г. в Антипинской церковно-приходской школе Тюменского уезда беседы о Палестине вели священник Елистратов и крестьянка села Караульноярского М.П. Аксарина, которая побывала на Святой земле. «Со слезами на глазах она рассказала, какие трудности пришлось ей перенести в пути... Слушатели с большим интересом расспрашивали о паломниках, о Яффе, о жителях тех мест, их обычаях, о постройках у них, о морях и горах. Далеко ли все это от сюда? А поди покачивает здоров? А что же курицы то да петухи такие же? – спрашивали они. Заинтересовались и временем проезда вперед и обратно. Все благодарили заведующего и просили почитать им еще. О. Иоанн обещал на досуге еще приехать и прочитать “о святынях Иерусалима”. Благодарили за чтение и Матрона Петровна, говорила: “Какое удовольствие, батюшка, доставили Вы мне! Слушая чтение, я вспоминала все, что когда-то видела и как будто опять там была. Теперь тянет еще сходить туда, особенно потому, что теперь я не погибну там”»[57].

В 1901 г. по сообщению священника с. Ребрихинское Е. Азбукина «бывшие паломники заявляли, что они, благодаря чтениям воспроизвели в своей памяти многое забытое, а также многое, что прежде им было непонятно или ускользало от их внимания, теперь стало ясно и понятно. Таковые лица своими рассказами еще более возвышали интерес к чтениям…»[58].

1 ноября 1908 г. в беседах, организованных в Тобольском духовном училище, участвовала паломница ИустинаБалина, весной вернувшаяся из Иерусалима. Она рассказала о Святой Земле, показала собранные на берегу Тивериадского озера раковины, приобретенные священные предметы[59].

Активное участие в устройстве Палестинских чтений в Сургуте принимал священник И.А. Селихов[60]. Местом их проведения стала 2-х классная церковно-приходская женская школа, которой благочинный заведовал.

Таким образом, следует отметить, что поездки сибиряков в Палестину хотя и не стали массовым явлением, но, тем не менее, утратили характер экстраординарного события. Из полулегендарной страны, известной по текстам Священного писания, Палестина превращалась в реальный географический объект, населенный живыми людьми, вполне доступный для посещения. В рассматриваемый период количество паломников – россиян значительно превышало аналогичный показатель любой другой европейской страны. Голос паломника звучал и со страниц периодических изданий, и на проводимых ИППО чтениях, и в стенах приходских храмов. Среди паломников, как и в России в целом, абсолютное большинство составляли крестьяне. Как свидетельствуют данные выдачи загранпаспортов, в начале ХХ в. «образованный класс» Тобольской губернии предпочитал познавательные поездки в Западную Европу: Италию, Швейцарию, Францию, Германию, Австро-Венгрию. Можно также указать на местную специфику, заключавшуюся в некотором преобладании мужчин, наличии небольшого числа «крещеных инородцев».