«Польза Родине прежде всего…»*
«У императрицы вчера, 29 апреля, родился сын — маленький князь Сергей Александрович»,— записала фрейлина императрицы, дочь поэта Федора Ивановича Тютчева, Анна Федоровна.— Никогда не забуду этот день, потому что испытала столько страхов и столько радости, сколько никогда в жизни». (А. Ф. Тютчева «Воспоминания. При дворе двух Императоров» М., 2008 г., с. 369).
Отец Сергея, Император Александр II, прозванный в народе Царем — Освободителем, обладал редкими личными качествами.
«Его основной дар — было сердце, доброе, горячее, человеколюбивое сердце, которое естественно влекло его ко всему щедрому и великодушному, и одно побуждало ко всему, что его царствование создало великого… Его сердце страдало за крепостных, и он даровал свободу 18 миллионам людей… Его сердце возмущалось неправосудием и взяточничеством, и он даровал России новые судебные учреждения… В его душе было что-то такое, что сделало его для России избранным орудием Божьего благословления, а имя его не только навеки прославленным, но и возлюбленным даже теми, кто видел вблизи его слабости и недостатки» (А. Ф. Тютчева «Воспоминания. При дворе двух Императоров» М., 2008 год. с. 31-32).
Во время одной из детских игр, когда потребовалось назвать одного из великих людей всех времен и народов, самого близкого по сердцу маленький Сергей, не задумываясь, ответил: «Папа».
Особенную привязанность на протяжении всей жизни Сергей имел к своей матери. Мария Александровна происходила из старинного немецкого рода Гессен-Дармштадских Герцогов, подаривших России двух Императриц и святую преподобномученицу Великую Княгиню Елисавету — супругу Великого Князя Сергея Александровича.
В 1841 году семнадцатилетняя дочь Герцога Людвига II стала женой наследника Русского престола Цесаревича Александра Николаевича, перешла в Православие и получила имя Марии Александровны. И веру, и обычаи народа, ставшего ей родным, она приняла по глубокому сердечному убеждению и совершенно органично. После беседы с ней прославленный русский святитель митрополит Филарет (Дроздов) со слезами на глазах произнес: «Слава Богу, это истинно православная Царица».
Во время торжественного венчания на Царство Государя Императора Александра Николаевича и Императрицы Марии Александровны, проходившего в Успенском соборе Московского Кремля 26 августа 1856 года, Императрица уже носила под сердцем своего седьмого ребенка, которому суждено было стать первым порфирородным сыном. Тогда же Император и Императрица дали тайный обет: если Бог дарует им сына, то нарекут его Сергием в память и благодарность Великому Угоднику Божию. И когда младенец появился на свет — Они исполнили свое обещание.
С 1866 года, когда Великому Князю Сергею Александровичу исполнилось девять лет, началось его систематическое обучение. По обыкновению, в Царской Семье для каждого ребенка всегда разрабатывалась своя программа. Но главным воспитателем, конечно, стала для юного Сергея мама, Императрица Мария Александровна. Своим умом она превосходила не только женщин и истинную радость в жизни она находила в христианском служении. Значение личности матери было очень велико для всех детей Царской четы, и это сыграло большую роль в формировании внутреннего облика ее детей. Она всегда вникала во все подробности воспитания:
«Сколько было разговоров самых разнообразных, задушевных, всегда Мама выслушивала спокойно, давала время все высказать и всегда находила, что ответить, успокоить, побранить, одобрить и всегда с возвышенной христианской точки зрения»,— вспоминал Государь Император Александр III (ГАРФ фонд 642 опись 1 дело 709 лист 15).
Мария Александровна сама воспитывала своих семерых детей в строгой, прежде всего, церковной дисциплине, в соблюдении всех церковных установлений.
«Мама постоянно нами занималась, приготовляла к исповеди и говению; своим примером и глубоко христианскою верою приучила нас любить и понимать христианскую веру, как она сама понимала. Благодаря Мама мы, все братья и Мари, сделались и остались истинными христианами и полюбили и веру, и Церковь»,— вспоминал Государь Император Александр III (ГАРФ фонд 642 опись 1 дело 709 лист 15).
Вместе с Императрицей ранним воспитанием Великого Князя Сергея Александровича занималась Анна Федоровна Тютчева. Дочь великого поэта России, она была горячей патриоткой Державы Русской, преданной от всего своего сердца Российскому Престолу и Православной Церкви. Близкая к славянофилам, она в 1866 году вышла замуж за яркого представителя народа И. С. Аксакова. С 1860 года и до самого замужества она всецело занималась Великим Князем Сергеем, а позднее и его младшим братом, Великим Князем Павлом, Александровичами. Обладавшая даром слова и убеждения, с раннего детства она прививала воспитанникам любовь к Родине и к вере православной.
Иван Крамской. Портрет великого князя Сергея Александровича.
1870. Акварель, английский карандаш. ГМЗ «Царское Село»
Наше наследие
Решающее значение для закрепления жизненных взглядов молодого человека имело общение с К. П. Победоносцевым, читавшим Великому Князю Сергею Александровичу курс гражданского права. Константин Петрович внушал Великому Князю твердые высоко моральные установки, ориентируя подопечного на жизнь мыслящего, трудолюбивого, ответственного человека. Великий Князь с детства хорошо знал и любил этого замечательного ученого и государственного деятеля, стойкого борца за национальную политику русского государства. Константин Петрович преподавал в Царской Семье еще с 1861 года и среди его слушателей был будущий Государь Александр III, старший брат Сергея Александровича.
«Как и старший брат, Сергей с большой отзывчивостью воспринимал лекции мудрого правоведа, только теперь уроки проходили на фоне кипящей за окнами дворца политической жизни семидесятых годов с общественным раздражением на всех и на все, с периодическими выстрелами и взрывами охотившихся на Царя террористов. В этой раскаленной атмосфере начали выплавляться собственные политические взгляды Царевича» (Гришин Д. Б. Трагическая судьба Великого Князя. М., 2008 год. С. 19).
Воспитателем Сергея Александровича, сменившим А. Ф. Тютчеву в 1864 году, стал Дмитрий Сергеевич Арсеньев. Неслучайно воспитателем Великого Князя был выбран человек военный, но, прежде всего, высочайшей нравственной жизни, твердых принципов и глубокой веры. Дмитрий Сергеевич станет другом Великого Князя до его гибели в 1905 году, но и после, пережив своего воспитанника, он не будет расставаться с ним, публикуя о нем свои воспоминания. В течение 21 года Дмитрий Сергеевич будет руководить своими воспитанниками, обоими братьями — Сергеем и Павлом.
Выбор воспитателей для обучения Великого Князя проходил под непосредственным контролем Императрицы. Она была убеждена, что в случае удачного выбора наставника достигается известная преемственность в деле воспитания всех царских детей (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 16 лист 592).
Законом Божиим с мальчиком занимался протоиерей Иоанн Васильевич Рождественский. Императрица ценила его за благородство души и твердость убеждений, далекую от фанатизма. Потеряв свою жену и детей, о. Иоанн перенес нерастраченный запас отцовских чувств на воспитанника, проводил с ним много времени, играл в шахматы и шашки, вместе с ним обедал, разговаривал о всяких занятных вещах, умея при этом не ронять свой авторитет, но и не стеснять Великого Князя Сергея. Преподавателем же отец Иоанн был превосходным, ибо он преподавал с такой теплой любовью к своему предмету и искренней сердечностью, что нельзя было не полюбить историю Церкви. Постепенно он прошел с Великим Князем священную историю Ветхого и Нового Завета, все богослужения и подробный катехизис, причем, основательно и прочно утвердил все догматы православной веры в Великом Князе. Для Великого Князя отец Иоанн сам составил книгу, в которой изложил историю христианства и Закон Божий. Сергей Александрович берег эту книгу до конца своей жизни. Отец Иоанн обстоятельно познакомил ученика с другими религиями и ересями, что дополнительно утвердило Сергея Александровича в вере истинной. Благодаря этой системе преподавания Закона Божия Великий Князь уже с юных лет стал твердым и глубоко просвещенным в своих убеждениях.
Великому Князю преподавали математику, географию, всеобщую историю, иностранные языки (французский, английский и немецкий), чистописание, словесность, физику, рисование, музыку, гимнастику, танцы и верховую езду.
Любовь к живописи перешла к Великому Князю от матери, но он имел на этом поприще прекрасных преподавателей. С 1866 года Великий Князь учился рисовать у любимого религиозного художника Императрицы, академика живописи Александра Егоровича Бейдемана, строгого ревнителя православного письма. Так, именно академик Бейдеман написал все иконы для иконостаса Ливадийской церкви в Крыму. После смерти академика продолжил курс преподавания барон М. П. Клодт. Близко общался Великий Князь и с русским художником Т. А. Неффом. Его произведения «Моление о чаше» и «Ангел молитвы» всегда находились в покоях Императрицы. Видя любовь Великого Князя Сергея Александровича к живописи и его большую чуткость в понимании художественных красот, Нефф возглавил прогулки по Эрмитажу и сумел влюбить воспитанника в эти походы. В результате глубоких занятий живописью Сергей Александрович стал не только любителем, но и знатоком живописи.
Сергей Александрович великолепно изучил русскую и мировую литературу, которую читал на языке авторов, читал в подлиннике немецких романтиков, но предпочтение всегда отдавал только русским авторам. Он прекрасно знал и почитал творчество Пушкина, Достоевского, Гончарова, Тургенева, Лескова, Алексея Толстого, Лермонтова, Загоскина, Лажечникова, Мельникова-Печерского.
Великий князь Сергей Александрович в форме флигель-адъютанта. 1878 г.
В 1877 году, в апреле, когда отмечалось совершеннолетие Великого Князя, Россия объявила войну Турции, вступившись за своих братьев — славян сербов. Принятие присяги на верность служению Богу, Царю и Отечеству в день совершеннолетия Сергея Александровича совпадает для него со служением в действующей армии. Великий Князь был произведен в полковники и отправился в действующую армию. Он был очень огорчен этим событием, так как хотел заслужить это звание только на войне. Д. С. Арсеньев, воспитатель Великого Князя, отправившийся вместе с ним на войну, подробно описывает бесстрашие Сергея Александровича. Человек, воспитавший Сергея Александровича, был очень взволнован, видя, как смел в походе его воспитанник. Сергей Александрович уговорил отца, Государя Александра II, не оставлять его в своей свите, а иметь право быть в передовом Рущукском отряде Цесаревича Александра Александровича (будущего Александра III).
«Цесаревичу было отрадно увидеть,— писал Д. С. Арсеньев,— что его младший брат был прекрасный юноша, нравственный, религиозный, интересующийся делом, серьезного ума, любящий чтение и устные занятия, очень благородного характера, причем очень добрый, скромный и умеющий хорошо хранить сказанное ему по секрету и с большим тактом и выдержкою» («Русский архив» 1911 год № 12. с. 616).
В Болгарии 12 октября 1877 года, юный Великий Князь получил настоящее боевое крещение в стычке с неприятелем у села Кошево. За отвагу и стойкость, проявленные в боевых действиях, Государь Александр II пожаловал 21 октября 1877 года Великому Князю Сергею Александровичу орден святого Георгия IV степени.
По возвращении с войны в июне-августе 1878 года Его Высочество под руководством своих наставников Д. С. Арсеньева, А. С. Уварова и К. Н. Бестужева — Рюмина совершил паломничество по северным губерниям Российской Империи с посещением Пскова, Новгорода Великого, Валаама, Старой Ладоги, Петрозаводска, Белозерска, Кириллова и Череповца. Его Высочество принял участие в раскопках курганов, осматривал результаты археологических исследований под Изборском, в Выбутах и под Новгородом. Но главное это было насыщенное паломничество с посещением всех значимых православных святынь.
Вскоре после победоносно оконченной войны за освобождение славян от османского ига Великий Князь пережил три страшных удара в своей жизни. 22 мая 1880 года от тяжелой болезни скончалась Императрица, горячо любимая мать Великого Князя Сергея Александровича, Мария Александровна. Периодическая печать России тех лет редко объединялась в своем мнении по тому или иному вопросу. Но кончина Императрицы Марии Александровны всколыхнула газеты и журналы всех политических направлений, объединив их в глубокой скорби. Приведем лишь отклик единоверцев славян. Так, в статье «Глас черногорца» говорилось:
«Черногория сегодня проливает слезы над гробом Царицы; заочно смиренно целует Ее охладевшую руку, послужившую стольким добрым делам, посылает на Ее могилу свежий венок и горсть черногорской земли; и вместо последнего прощания из стесненной до боли груди возносит свой вздох: «Тихо покойся в вечном мире, добрая душа — великая Царица! Добрые дела твои уготовали для тебя место в Раю, а между нами оставили вечную память» («Вестник народной помощи» 1880 год № 24).
Августейшее паломничество 1881 г.
В центре: арх.Антонин (Капустин), справа от него великий князь Сергей Александрович
28 января 1881 года хоронили величайшего сына русского народа писателя и мыслителя Ф. М. Достоевского, а спустя месяц среди белого дня в своей столице был убит бомбой Государь Александр II, отец Сергея Александровича. Эти трагедии, посланные свыше, укрепили и закалили Великого Князя, но нисколько не поколебали его жизненных позиций, не остановили его в стремлении к достижении блага для Родины. По совету своего наставника и друга, уже ставшего к тому времени обер-прокурором Святейшего Синода К. П. Победоносцева, Великий Князь Сергей Александрович со своим братом Павлом отправился в мае 1881 года на Святую Землю, чтобы подкрепить свои силы в молитве у святынь. На Святой Земле, проводя время в молитве у Гроба Господня, посетив много значимых православных святынь, общаясь с паломниками и знакомясь с положением дел в Палестине, братья ощутили острое желание помочь своим русским соотечественникам совершать паломничества в Святую Землю. Они решили создать в России общество, которое бы взяло на себя этот великий и спасительный труд. Идея нашла понимание у Императора Александра III, старшего брата Великого Князя. В мае 1882 года с одобрения Государя было создано Императорское Православное Палестинское Общество, а Великий Князь Сергей Александрович стал его заслуженным первым председателем.
Великий князь Сергей Александрович и великая княгиня Елизавета Федоровна.
Альбуминовая бумага, картон, чернила
В 1884 году Великий Князь сочетался браком со своей избранницей — Гессенской принцессой Елизаветой, дочерью Великого герцога Гессенского Людвига IV и его супруги принцессы Алисы. Это был удивительный союз, благословленный свыше.
2 июня 1884 года Россия встречала невесту Великого Князя. По обеим сторонам Невского проспекта, потонувшего в цветочном обрамлении, стояли войска, кричавшие бравое «ура». В платье из серебряной парчи и в мантии пурпурного цвета принцесса Гессенская Елизавета впервые предстала перед народом Российской Империи. 3 июня 1884 года состоялось бракосочетание Великого Князя Сергея Александровича с принцессой Елизаветой. Они венчались в день Всех Святых в церкви Спаса Нерукотворного Зимнего дворца. Венчание прошло в присутствии Государя Александра III и многочисленного семейства. Медовый месяц супруги проводят в имении Великого Князя Ильинское на берегу Москвы-реки, совершив паломничество в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру к мощам преподобного Сергия.
После торжеств и медового месяца Великий Князь возвращается к своим обязанностям: он командир I батальона элитного Преображенского полка. 26 февраля 1887 года, в день рождения Государя Александра III, Великий Князь был назначен командиром Преображенского полка с производством в генерал-майоры. Как писал в своих воспоминаниях В. Ф. Джунковский:
«…Мы были счастливы, что получили в командиры не чужое лицо, а Великого Князя Сергея Александровича, который, как мы знали, любил действительно полк и всегда горой стоял за него» (ГАРФ фонд 826 опись 1 дело 41 лист 53).
Вскоре в полк был назначен младшим офицером и наследник, Цесаревич Николай Александрович.
Осенью 1888 года Великий Князь Сергей Александрович с супругой, Великой Княгиней Елизаветой Федоровной, и братом, Великим Князем Павлом Александровичем, совершили путешествие на Святую Землю. Главной целью этого путешествия было участие в освящении храма во имя святой равноапостольной Марии Магдалины, построенного в память почившей Императрицы Марии Александровны. Этот храм был выстроен на деньги всех братьев Александровичей и сестры Марии, и освящен 1 октября на праздник Покрова Божией Матери. В письме Государю Великий Князь пишет:
«…Вид церкви прелестный, и видеть ее на Елеонской горе в нашем русском стиле крайне утешительно! Во время всенощной служило наше духовенство. Патриарх прочел только некоторые молитвы (Патриарх Иерусалимский Никодим 1883 — 1890). Сегодня, в 7 часов утра, было освящение — освящал сам Патриарх. Мы все были в парадной форме — команда с клипера «Забияка» была выстроена у церкви и участвовала в крестном ходе, который повторялся три раза. Не могу тебе сказать, какое чудное чувство было во время обедни — казалось, что Мама молитвенно была с нами; да, дорогой Саша, все думалось о Тебе и братьях, как вам было бы утешительно помолиться в этой церкви памяти бесценной Мама! Внутренность ее очень хороша, и пропорции ее удивительно хороши…» (ГАРФ фонд 677 опись 1 дело 994 лист 125-130об.).
И вот именно в это путешествие — паломничество произошло одно важное событие, о котором нельзя не сказать. В письме Сергея Александровича к наследнику престола Цесаревичу Николаю Александровичу есть такие слова:
«Ты себе представить не можешь, какое дивное чувство испытываешь у Гроба Господня… Ходили мы ночью к обедне ко Гробу Господню — пешком через весь Иерусалим — чудные лунные ночи! Вчера ночью мы все приобщались, как хотелось бы, чтобы и ты, дорогой мой Ники, испытал это блаженное чувство» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1340 лист 44-44об.).
Спустя 13 лет один из спутников паломничества великокняжеской четы, генерал М. П. Степанов, рассказал епископу Арсению (Стадницкому) об обращении Великой Княгини Елисаветы Федоровны к православной вере у Гроба Господня:
«Разговор наш был весьма оживленный. Он два раза был в Палестине с Великим Князем. Из этой поездки (первой) он рассказал о следующем эпизоде, показывающем о сильном впечатлении от поклонения Гробу Господню. Великая Княгиня в то время была еще протестанткою. Когда она, войдя в кувуклию и поклонившись Гробу Господню, спустя некоторое время вышла оттуда, то была вся в слезах. Присутствующий при этом турецкий паша, подойдя к Степанову, пожал ему руку и, указывая на слезы княгини, сказал: «Поздравляю». Он все понял,— заключил Степанов» (Арсений (Стадницкий), митрополит «Дневник». Т. I. 1880–1901 годы. М., 2006 год. с. 353-354).
17 ноября 1888 года Государь Александр III в письме к Великому Князю пишет:
«Да пора, давно пора было вернуться к хорошему старому времени, когда не мыслимо было быть русской Великой Княгиней и не православной! Прости, что я это пишу тебе и знаю, как тяготит тебя мысль, что жена твоя не принадлежит к нашей церкви, но я вовсе не теряю надежды, что это заветная моя мечта когда-нибудь сбудется и именно с твоей милой Эллой, так как она не фанатичка, и нет причины для нее не сделаться когда-нибудь нашей действительно русской, благоверной Великой Княгиней. Я часто об этом думал, и мне что-то внутри говорит, что Элла будет православной. Боже, как я буду счастлив, и как я буду от души и глубоко благодарить Христа за эту благодать нашему семейству!» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 52 лист 81-82об.)
Какие слова Государя! За эти слова и мысли можно и должно поклониться ему до земли! Думать и желать этого мог только самый благородный, одухотворенный, милосердный и глубоко верующий и болеющий за Державу Государь. Он угадал своей благородной душой весь порыв и дерзновение Великой Княгини Елисаветы Федоровны, жаждущей обрести Истину Христову,— православную веру. Хотелось бы отметить, что ни Государь, ни ее супруг Сергей Александрович, никогда ни одним словом не показали своего неудовольствия от пребывания Елисаветы Феодоровны в другой вере, наоборот, страдая, все упование ими было возложено на Бога. Без преувеличения можно сказать, что именно Великий Князь Сергей Александрович стал создателем того образа Великий Княгини, которым мы сегодня все так восхищаемся. Он своим глубоким благочестием, своей христианской жизнью, терпением, любовью, способствовал преображению Великой Княгини.
1891 год — это очень важный год в жизни великокняжеской четы. В этом году Великая Княгиня Елисавета Феодоровна извещает всех своих близких людей о решении принять православие, а Великий Князь Сергей Александрович решением Государя становится Московским генерал-губернатором.
26 февраля 1891 года, в свой день рождения, Император Александр III назначает Великого Князя генерал-губернатором Москвы. Так начинался путь на голгофу. Впереди у Его Высочество было 14 лет службы в Первопрестольной, трудные годы борьбы, интриги врагов, горькие разочарования и радостные победы. Идеалом для него в эти годы станет старший брат, Государь Александр III, с него он будет брать пример, на него равняться. Девиз «За Веру, Царя и Отечество» определит позицию Сергея Александровича на всю жизнь.
5 марта 1891 года Великая Княгиня Елисавета Феодоровна пишет наследнику престола, Цесаревичу Николаю Александровичу:
«Сергея назначили генерал-губернатором Москвы. Мы глубоко тронуты огромным доверием, которое твой отец оказал моему дорогому мужу, назначив его на столь важную должность, и добротою, и любовью, которые он проявил, сделав Сергея своим генерал-адъютантом. Но можешь себе представить, как мы взволнованы началом совершенно новой жизни — и к тому же, грустью расставания с нашим дорогим полком… Суббота перед Вербным Воскресением будет для меня великим днем. Все пройдет тихо, в нашей маленькой церкви, а после Пасхи мы уедем в Москву» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1253 лист 25-26об.).
5 мая 1891 года в Москву поездом прибыла великокняжеская чета. Во время движения поезда, начиная от станции Химки и до самой Москвы, во всех храмах города били колокола. С вокзала, проследовав по направлению к Кремлю, супружеская пара посетила Иверскую часовню на Красной площади. Там они коленопреклоненно молились Божией Матери, призывая Ее заступничество и покров при вступлении на эту тяжелую должность. В Успенском соборе Московского Кремля был отслужен благодарственный молебен, после которого Великий Князь молил святителей Московских Петра, Иону и Филиппа, а после Алексия в Чудовом монастыре, просил не оставить его своим заступлением.
Жизнь великокняжеской четы в московский период была наполнена благотворительностью.
«Одной из главных идей, с которой Великая Княгиня Елисавета Феодоровна вошла в жизнь Москвы, была идея бескорыстного дарения… Объединяя людей, готовых к дарению, Елисавета Феодоровна обозначила особенности духовной природы дарения, которая всегда коренится в состоянии души, в наличии вполне определенной суммы качеств, обеспечивающих возможность постоянного бескорыстного дарения» (И. К. Кучмаева «Когда жизнь истинствует…» М., 2008 год. с. 108-109).
Эта идея дарения выразилась в устроении благотворительных базаров, на которые московская знать жертвовала дорогие изделия и антиквариат. В числе первых жертвователей — всегда Великий Князь Сергей Александрович. Выручка от подобных мероприятий была колоссальная. Например, один из базаров 1903 года принес доход в 103 085 рублей. Вся сумма была распределена между городскими попечительствами и другими благотворительными организациями. Трудно даже перечислить все, в чем участвовала Великокняжеская Семья: интенсивная деятельность в делах Исторического музея, Императорского Православного Палестинского Общества, в работе Епархиального Дома, в организации многообразных выставок и других культурных акциях Москвы.
Их жизнь протекала в состоянии постоянного творческого поиска, помогла установить деловые и дружеские связи с духовно-культурной средой города, а через нее более глубоко ощутить поэтический образ Руси.
«В отношении здоровых сил Москвы великокняжеской четы было нечто большее, чем взаимная приязнь и совместное совершение значимых культурных деяний. Всеми силами отстаивая и поддерживая право Москвы на поиск исторических истоков своей национальной культуры, Великокняжеская Чета совершала подвиг общерусского, общеславянского масштаба» (И. К. Кучмаева «Когда жизнь истинствует…» М., 2008 год. с. 120).
Именно так оценивали деятельность московского генерал-губернатора и его супруги представители московской интеллигенции. Вся эта деятельность на столь ответственном посту Великого Князя была направлена на то, чтобы поднять роль столицы как мощного духовного и патриотического центра Империи. Все, что служило этому, принималось Великим Князем. Его дружба с патриотами своей страны — лучший показатель этой деятельности.
Близким другом Сергея Александровича в эти годы был выдающийся русский историк, фактически создатель и руководитель первого национального Исторического музея Иван Егорович Забелин. Роль и непосредственное участие Великого Князя в деле устроения и формирования фондов Исторического музея огромна. Великий Князь всеми силами стремился создать мощный национальный исторический центр на базе музея. Он не только лично контролирует все новые поступления, но и участвует в этом собирании. Великий Князь активно принимает участие в Археологических съездах, в изучении материалов археологических раскопок, постоянно проводит консультации с Забелиным о приобретении и по фактам дарений Историческому музею различных экспонатов. Дневник Забелина свидетельствует о живом интересе и перспективах развития этого уникального национального культурного очага. На основе обустройства Исторического музея углубляется, приобретает новый масштаб выставочная деятельность. Особое внимание Великого Князя направлено на проведение исторических выставок русской живописи.
Нельзя не упомянуть о том огромном попечении Великого Князя, что он оказывал развитию концертной деятельности в столице. В первую очередь он покровительствовал развитию церковно-духовного пения. В 1904 году Великий Князь издал распоряжение о собирании и представлении ему точных сведений о существующих в Москве частных духовно-певческих хорах, сообщить о тех правилах, которыми они руководствуются в своей деятельности. Великий Князь очень серьезно относился к значимости такого явления как церковное пение, считая его государственным, общемосковским уровнем самого первого плана. Распоряжением Великого Князя проводились концерты в доме московского генерал-губернатора. Вообще, великокняжеская чета очень часто посещала московские обители и храмы, чтобы послушать церковное хоровое пение. Даже на военных парадах, и особенно в Царские дни: дни рождения Государя, самого Великого Князя и его супруги,- когда войска подходили ко кресту, принимавший участие в мероприятиях хор исполнял духовные произведения. Участие Великого Князя и его супруги в делах Московского филармонического общества, где они состояли почетными попечителями, было также грандиозно. Филармоническое общество стало в эти годы оригинальным источником собирания творческих сил России.
Генерал-губернаторство Сергея Александровича выпало на очень сложное время. С каждым годом все более возрастала революционная активность. Вместе с братом, Великим Князем Владимиром Александровичем, его считали главой партии сопротивления революции.
1894 год — год восшествия на Престол Всероссийский Императора Николая II, но, прежде всего, это год смерти «дорогого брата Саши». Александр III умер 20 октября в Ливадии, в самый день рождения Великой Княгини Елисаветы Феодоровны. И этот день навсегда станет для великокняжеской четы днем поминовения «Саши». Великий Князь Сергей Александрович запишет в своем дневнике: «Да будет воля Твоя!.. Моя скорбь бесконечна — на земле моя вера был он!» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 30 лист 297).
Несмотря на существующие разногласия, Великий Князь сумел до самой своей смерти сохранить прекрасные отношения с Императором Николаем II, и стать Его надежным помощником. Начало их совместной работы было омрачено Ходынской катастрофой в Москве при коронационных торжествах. Великий Князь отвечал за подготовку и прием Императорской Четы в Москве. Готовился он к этому очень тщательно и, в первую очередь глубоко по-христиански. Он обращается за молитвами к «всероссийскому батюшке» о. Иоанну Кронштадтскому, просит у Государя разрешения именно на его приезд и на его присутствие в Успенском соборе при миропомазании на Царство. Ведь о. Иоанн был у одра Императора Александра III в Ливадии, где более часа держал в своих руках голову Императора, был он и на венчании Царской четы. Великий Князь пишет Императору: «Не прикажешь ли ты, чтоб о. Иоанн присутствовал на самой коронации в Успенском соборе, как было на твоей свадьбе?» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1340 лист 113), а брату, В. К. Павлу, признается: «…Просил о. Иоанна, когда будет в Москве заехать ко мне — мне необходимо, чтоб он помолился, я очень волнуюсь; писал я Ники, чтоб о. Иоанн был в соборе во время коронации…» (ГАРФ фонд 644 опись 1 дело 204 лист 107об-108).
Все время приготовления к торжествам они с супругой проводят в молитвах:
«…Ходили с женой в Спас на Бору прикладываться к мощам св. Стефана Пермского — 500-летие обретения мощей…заехали все помолиться к Иверской (и тут же восклицает)… Господи, благослови их приезд. Аминь! (это о Императорской чете)» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 32 лист 32, лист 63).
Генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович (справа),
рядом с ним — великий князь Павел Александрович
на торжествах по случаю коронации императора Николая II. 14 мая 1896 г.
6 мая 1896 года в день праведного Иова Многострадального Императорская чета прибывает в Москву для коронационных торжеств. 14 мая 1896 года в великий и торжественный день коронации Императора Сергей Александрович, состоявший ассистентом у Императрицы Александры Федоровны, записал в дневнике:
«Боже, все это было потрясающе хорошо. Господи, благослови их и помилуй нас. Что за глубокий религиозный смысл в миропомазании Государя и в его причащении. Это возвышенно и божественно, и Ники так все это понимает и проникнут. Аминь!» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 32 лист 71).
18 мая 1896 года случилась Ходынская катастрофа. Как записал в дневнике Государь — великий грех. На Ходынском поле, служившем для парадов войск, собралась толпа свыше полумиллиона человек, с вечера ждавших назначенной на утро раздачи подарков. Около 6 часов утра, по словам очевидца,
«толпа вскочила вдруг как один человек и бросилась вперед с такой стремительностью, как если бы за нею гнался огонь… Задние ряды напирали на передние, кто падал — того топтали, потеряв способность ощущать, что ходят по живым еще телам, как по камням или бревнам. Катастрофа продолжалась всего 10–15 минут. Когда толпа опомнилась, было уже поздно» (Ольденбург С. С. «Царствование Императора Николая II» М., 2006 год. с. 65-66).
От Великого Князя отвернутся даже самые преданные друзья, поддавшись влиянию либеральной прессы. Сергей Александрович займет крайне жесткую позицию. Он запишет в дневнике:
«Я в отчаянии от всего случившегося — около тысячи убитых и 400 раненых! Увы! Все падает на обер-полицмейстера, когда распоряжалась там исключительно Коронационная комиссия» (ГАРФ дело 648 опись 1 дело 32 лист 73-74).
По существу, Ходынская катастрофа стала для врагов Сергея Александровича поводом и началом массированной его травли. Сергей Александрович озвучивает свои мысли в письме к брату Павлу:
«Я совершенно спокоен, но бесконечно огорчен; мы дожили до того, что раскол идет сверху вниз — прежде, по крайней мере, он шел, более нормально, снизу вверх!.. Я даже не понимаю, чем все это может кончиться; но будущее неприглядно, и если не будет сильной острастки, то разлад семейный и, что еще хуже, государственный неизбежен» (ГАРФ фонд 644 опись 1 дело 204 лист 111-112об.).
Сильная и жесткая позиция Великого Князя, проявленная во время московских студенческих беспорядков осенью 1896 года в Университете,— еще одно подтверждение непреклонности в избранной раз и навсегда схеме действий. В ответ на письмо Государя о полном его одобрении действий московского генерал-губернатора Сергей Александрович пишет:
«Я искренне порадовался, что ты одобряешь все меры, мною предпринятые, и меня очень тронуло все, что ты о них говоришь; когда я вижу такое твое отношение ко мне — это дает мне силу и энергию работать дальше по пути, указанному мне твоим Отцом — а доверие твое дороже мне всего; с ним, и только с ним — могу смело идти вперед» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1340 лист 131). Нельзя не отметить письмо, которое пишет Елисавета Феодоровна брату Великого Князя Сергея — Павлу, отмечая в этом письме о Сергее: «Это святой человек, который стоит выше всех нас — ты, конечно, это чувствуешь» (ГАРФ фонд 644 опись 1 дело 173 лист 2об.).
1 января 1898 года в письме Государю Николаю II Великий Князь Сергей Александрович пишет свое мнение о министре народного просвещения Николае Павловиче Боголепове. В этом письме показательно для нас то, что волнует Великого Князя, чему он отдает предпочтение, и что ставит выше всего — польза Родине:
«По моему крайнему размышлению, истинно Боголепов был бы подходящим человеком; кроме всех его неотъемлемых познаний — необходимых министру народного просвещения, у него есть редкие качества (в наши времена), а именно: монархический принцип и твердость воли, и твердость принципов. Говорю я это с полным сознанием и убеждением, ибо испытал его на деле в трудные минуты. Пишу это тебе, как бы писал дорогому Папа. Скажу, что для меня его потерять будет ужасно; но польза, польза Родине прежде всего. Вразуми тебя Господь. Твой Сергей». (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1340 лист 174-175об.).
И Государь оценил политику Великого Князя. В письме Он пишет:
«Во всем этом трудном деле Ты выказал наибольшую твердость и правильный взгляд на события, за что я приношу Тебе мою сердечную благодарность» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 71 лист 28-29об.). Насколько было тяжело Великому Князю вести борьбу с расхитителями России, что часто в письмах Великий Князь сравнивает свой путь с тернистым путем Спасителя: «Дорогой Ники, я ужасно был тронут твоим письмом и благодарю тебя от всего сердца за дорогие слова — их я не забуду никогда! Это нравственная поддержка, которая дает силы идти дальше по тернистому пути» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1341 лист 6об.).
Читая письма Великого Князя, нельзя не почувствовать, насколько глубоко лежит его любовь к почившему Государю Александру III, его заветам, идеалам, служению во имя России, и каждый раз, когда затрагивается его имя, в душе Сергея Александровича поднимается волна эмоций:
«Могу повторить то, что ты знаешь: вся моя жизнь, все мое существо принадлежит тебе и для тебя, буду работать по мере сил и разумения моего до последнего издыхания, ибо я люблю тебя всею моею душой! Что ты упомянул о незабвенном твоем Отце, переполнило чашу твоих милостей ко мне: это мой идеал — Он, к которому всегда стремлюсь и, работая, проверяю себя Им! Прости, что пишу несвязные вещи, право — не могу иначе! Храни тебя и Россию Бог! Вам принадлежу я!» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1341 лист 33-34об.).
1901 год стал крайне тяжелым годом в жизни Великого Князя. По всей России начинают возникать различные очаги недовольства властью. В течение всего года в Университетах не прерываются волнения студентов. «Таким образом, хотя и незаметно, но в 1901 году революция уже начала пускать свои корни»,— писал В. Ф. Джунковский (ГАРФ фонд 826 опись 1 дело 45 лист 121). В переписке Государя и Великого Князя прослеживаются удивительная симфония и понимание друг друга. Эти два благородных человека глубоко переживают кризис, поразивший Российскую Империю. Его Высочество отмечает в письме Государю:
«Чувствую, как тебе тяжело было все это время и так хотелось бы быть тебе хоть чем-нибудь полезным. Признаюсь тебе, мне очень трудно; веяния нехорошие; проявления прямо революционные — нужно называть вещи их именами, без иллюзий. Время, напоминающее мне скверные времена моей молодости! Твердо, круто, смело нужно вести дела, чтоб не скользить дальше по наклонной плоскости. Полумерами довольствоваться нельзя теперь. Верю, что время есть, но надо действовать, не теряя времени. Помоги Тебе Господь и вдохнови Тебя Отец твой, спасший Россию» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1341 лист 53-58об.).
Немаловажно из всего этого, что во время наведения порядка в Москве во время студенческих демонстраций и митингов Великий Князь как руководитель и охранитель Москвы и губернии очень трепетно относится к наведению порядка, но только по-христиански, как велят его сердце и его совесть. В письме Государю есть такие замечательные слова:
«Вся моя цель в самые тяжелые минуты была избегнуть столкновения и кровопролития, и, слава Богу, мне это удалось, а это был огромный козырь в моих руках перед публикой и народом, а главное — перед моей совестью я чувствовал себя правым» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1341 лист 61).
Августейшие паломники проходят через Соборную площадь в Серафимо-Дивеевском монастыре
В 1903 году произошло важное событие в жизни всей Российской Империи, отразившееся и на судьбе Великого Князя. В этот год был прославлен в лике святых прозорливый и почитаемый народом дивный старец Серафим Саровский. Паломничество в Саров великокняжеской четы, вместе с Семьей Государя, духовно укрепило супругов и явилось мощным духовным ободрением перед надвигающимися трагическими событиями. Еще в апреле 1903 года Великий Князь заказал для мощей угодника Божия Серафима лампаду в византийском стиле:
«Получил мою лампаду в византийском стиле для мощей Пр. Серафима. Она просто восхитительна. На ней образы моих родителей святых, 800 жемчужин, принадлежавших Мама» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 39 лист 99).
Великий Князь Сергей Александрович вместе с народом разделяет радость прославления: участвует в крестном ходе с мощами старца Серафима, исповедуется у схимника отца Симеона, смиренно ест картошку в келье блаженной Паши Саровской, встречается с Еленой Ивановной Мотовиловой, помнящей самого преподобного. Безусловно, это высокодуховное богомолье в Саровскую пустынь, многодневное пребывание в местах, овеянных славой подвигов отца Серафима, молитвы у его мощей — все это придало сил Великому Князю в его борьбе с разрушителями нашего Отечества, в которую вскоре после возвращения вступил этот витязь правды. Его Высочество записал в дневнике вскоре после возвращения:
«Все только и говорили о Сарове — дивные были минуты — подъем духа громадный… Всем привез образки с мощей. Очень устал. Господи, благодарю Тя!» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 39 лист 104). Великий Князь бесконечно благодарен Государю Николаю II: «Как тебя благодарить за дивные саровские воспоминания, мы ими живем, и в сердце и душе они неизгладимы. Твои слова, сказанные мне в вагоне о твоем доверии ко мне — тронули меня более, чем могу сказать; если есть твое доверие, так есть еще смысл жизни! Да, это так» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1431 лист 125-125об.).
27 января 1904 года без объявления войны японские миноносцы атаковали стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура русскую эскадру. На следующий день Россия объявила войну Японии. Началась тяжелая для России война. Но тяжелее, чем война с Японией, оказались внутренние враги России. В Москве он всеми силами помогает своей жене в работе по сбору средств на нужды фронта, участвует в манифестациях рабочих с пением гимна «Боже, Царя храни». Вообще, деятельность Великого Князя направлена на укрепление единения в эти дни Царя и народа. В театрах по его распоряжению начинают показывать оперу М. И. Глинки «Жизнь за Царя». Его Высочество проводит постоянные благотворительные базары в Москве для нужд фронта, провожает части Московского военного гарнизона, отправляющиеся на войну.
30 июля 1904 года в тяжелое время для России у Императрицы Александры Федоровны родился наследник Престола, названный Алексеем. Великий Князь в письме к Государю называет родившегося «светлым лучиком»: «Не могу удержаться, чтоб не написать тебе, дорогой Ники, эти строки с выражением моей радости, моего восторга по случаю рождества юного Алексея. Воображаю Вашу-то радость! Вот поистине благословение Божие! Конечно, так и вы это принимаете, так и мы все. Светлый, ясный луч Благодати Божией в тяжелые времена, переживаемые Россией. Да будет это знаком грядущих лучших дней, полных успокоения и мирных трудов» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1341 лист 145-146).
Осенью этого года война с Японией принесла новые огромные потери для нашей армии. В сражении под Мукденом армия потеряла убитыми 42000 человек. В эти дни Великий Князь переживает тяжелые минуты. Непрестанно он проводит время в молитве, его дневник отражает боль за армию, тяжесть положения в Москве и в России с нарастанием революционного движения. Постоянно в дневнике присутствуют записи: «частые сердцебиения», «мучаюсь неимоверно — сердцебиения почти постоянные».
14 ноября 1904 года Великий Князь принимает решение просить об отставке с поста генерал-губернатора Москвы. Со всех сторон до Его Высочества доходят слухи, что он «заказан» революционерами и на него объявлена «охота». Но не это, конечно, явилось решением просить об отставке. Великий Князь не боится, а считает себя нравственно «невозможным» служить далее Государю, идущему вразрез его высокопатриотическим взглядам. Но это решение не оказывает влияние на личные отношения Его Высочества с Императором. Сергей Александрович сильно и глубоко переживает за Царя:
«15 ноября… После обеда — в кабинете у Ники вдвоем, изложил ему мою просьбу об отставке от генерал-губернаторства — спокойно выслушал — подробно изложил ему нравственную невозможность продолжать службу. Говорил спокойно, логично, твердо; для меня это была пытка душевная, но совесть чиста!» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 41 лист 164).
Революционное движение на глазах Великого Князя разрастается все сильнее. Тяжелые затяжные бои на русско-японском фронте с большими жертвами способствуют нарастанию недовольства. Все чаще в дневнике Сергея Александровича записи: «нравственно измучен», «не могу больше! Сердцебиение беспрерывное изводит…».
19 декабря 1904 года свершилось страшное предательство. Комендант крепости Порт-Артур, генерал-лейтенант Анатолий Михайлович Стессель, сдал крепость японцам. Это явилось полной неожиданностью как для русского гарнизона, который еще имел 28000 человек боевого состава (а вообще 45000 человек), так и для Японии, которая, несмотря на успех, несла огромные потери. Осада только одного Порт-Артура стоила Японии 92000 солдат и офицеров. Под городом погибли лучшие элитные полки. Несомненно, что сдача города произошла в результате подрывной деятельности врагов России. Не секрет сейчас и то, что все революционное движение в самой России велось полностью на деньги Японии, а также выступающих в союзе с ней врагов нашей Державы. Естественно, что ведение войны дальше способствовало бы полному поражению Японии и победе России, которая обладала для этого всеми потенциалами. А значит, оставался у врагов единственный и проверенный способ ведения войны: революция в стране противника и убийства патриотов. 22 декабря Его Высочество записал в дневнике: «…Хожу, как в кошмаре!..» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 41 лист 182).
В 1905 году тяжелая война с Японией уже отошла на второй план. Началась финансовая война против России, в стране забушевали костры революции и, к сожалению, оставалось все меньше людей, готовых грудью встать на защиту интересов державности и государственности.
В начале января Великий Князь был официально уволен с должности генерал-губернатора и назначен Главнокомандующим войсками Московского военного округа. Государь при официальном рескрипте пожаловал ему портрет Императора Александра III для ношения на груди с бриллиантами.
9 января 1905 года произошло столкновение полиции и войск с демонстрантами в Петербурге, четко спланированная акция против самодержавия. Это происшествие вошло в историю как «кровавое воскресение». Враги самодержавия рассчитали крайне верно, что это выступление народа, идущего с петицией к Царю под пули, вызовет огромные волны недовольства по всей стране. Ни для кого не секрет, что первые выстрелы раздались из толпы народа, где шли провокаторы, специально для этой цели. После трагических событий 9 января в Петербурге ситуация в Первопрестольной обострилась до предела. Уже 10 января начинаются забастовки на некоторых московских фабриках. В жизни на долю Великого Князя выпало немало горестных и тяжких испытаний, но он всегда выходил из них с честью. Понимая, что возможно ему придется погибнуть, Его Высочество не покидает своего фронта. 11 января 1905 года он пишет Государю Николаю II:
«Дорогой Ники. Мне непременно хотелось тебе написать и сказать тебе, как мысленно мы с вами в эти тяжелые дни! До чего все это грустно и высказать трудно, и именно теперь, когда наши дерутся на Дальнем Востоке!» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1341 лист 153).
Даже в столь сложной ситуации Великий Князь пытается успокоить Государя, сказать Ему несколько ободрительных слов. Сергей Александрович, командующий Московским гарнизоном, принимает решение ввести в город дополнительные войска, чтобы ни у кого не возникло мысли, что город брошен. Каждый день Его Высочество проводит консультации с должностными лицами, распределяет солдат, подбадривает своих подчиненных. 16 января 1905 года Великий Князь написал свое последнее письмо Императору:
«Дорогой Ники, Слава Богу, до сих пор у нас здесь все было спокойно, несмотря на то, что на некоторых фабриках и забастовали рабочие; на других же снова принялись за работу. Я старался, насколько мог, помогать генералу Рудневу (Руднев Иван Николаевич, и.д. московского градоначальника в 1905 году) и, я думаю, предупредительными мерами вовремя посылаю войска то на эту фабрику, то на другую — удалось нам до сих пор удержать равновесие. Фабричные видели, что с ними шутить не будут, а вместе с тем я этим старался предупредить серьезного столкновения. Наряд войск был полный по всей Москве. Всю эту неделю мне пришлось быть начеку и постоянно вызывать то одного, то другого, ибо бедный Руднев совсем не был подготовлен играть роль градоначальника, и он иногда терялся, хотя я должен отдать ему справедливость, вышел из тяжелого положения прекрасно» (ГАРФ фонд 601 опись 1 дело 1341 лист 155-158).
Насколько тяжело было Великому Князю с честью выйти из этого положения, но он сумел это сделать! Сумел не только грамотно защитить Москву от революционных банд, но не пролить крови неповинных рабочих, обманутых пропагандой. 3 февраля 1905 года Великий Князь сделал свою последнюю запись в дневнике: «Принимал все утро…» (ГАРФ фонд 648 опись 1 дело 40 лист 21). Он, как всегда, на посту, отдает распоряжения, работает, вечером читает детям и едет в театр. В это время уже два месяца в Москве идет другая работа: отслеживаются выезды Великого Князя, уточняются места его пребывания, изучается система охраны. Работает над этим группа из пяти человек: Борис Савинков, Евно Азеф, Петр Куликовский, Иван Каляев и Дора Бриллиант. Однако весь этот боевой отряд, работавший над планом убийства Великого Князя, конечно, был лишь маленьким винтиком в цепи большого механизма, ставившего себе целью разрушить основы государственности и уничтожить монархию. Изучая происшествие 4 февраля 1905 года в Московском Кремле, когда погиб Его Высочество, отчетливо понимаешь, что какими влиятельными силами было сделано все, чтобы надежно спрятать следы этого убийства. Возможно, мы так и не узнаем, кто именно стоял за непосредственными исполнителями, но ясно одно, что эти люди ставили себе одну цель: уничтожить всех, кто, так или иначе стоял на защите национальных интересов России, кто мог помочь Государю Николаю II своим советом или участием.
Разрушенная взрывом карета, в которой находился великий князь Сергей Александрович.
Внизу надпись:
«Снимок № 3 разрушенной кареты.
К протоколу осмотра (л.д.28).
Судебный следователь. Подпись»
Наступило 4 февраля 1905 года. В этот день Русская Православная Церковь празднует память благоверного Великого Князя Владимирского Георгия Всеволодовича. В 1238 году он погиб смертью героя в неравной схватке, защищая Русь от нашествия монголо-татарских полчищ Батыя. Он погиб со своей малочисленной дружиной, и впоследствии его смогли опознать только по одежде, ибо его голова была отчленена от тела. Сергей Александрович был тоже Великим Князем, он тоже защищал Русь от нашествия иноплеменников и своих собственных продажных соотечественников.
«4 февраля 1905 года, в пятницу, в половине третьего пополудни, высокий стройный человек в генеральской форме вышел из Николаевского дворца в Кремле. Дежурные офицеры и охрана замерли, отдавая честь командующему Московским военным округом Его Императорскому Высочеству Сергею Александровичу. Экипаж трогается, и за ним сразу же устремляются сопровождающие сани с двумя агентами полиции… Тем временем дежуривший у Воскресенских ворот бомбист Каляев в ожидании выезда Великого Князя наблюдает за обстановкой. Вскоре, заметив суету городовых, предвещавшую скорый проезд Сергея Александровича, бомбист направляется к Никольским воротам. Одновременно с противоположной стороны, обогнув постройки Чудова монастыря и набирая скорость, великокняжеская карета выносится на небольшую площадь между Арсеналом и Сенатом. Два часа сорок семь минут. От Никольской башни экипаж отделяет около тридцати пяти шагов. В этот момент к нему подбегает встречный прохожий, и в окно кареты летит какой-то предмет. Через секунду страшнейший взрыв потрясает Кремль» (Гришин Д. Б. Трагическая судьба Великого Князя. М., 2008 год. с. 255-257).
В своем дневнике Государь Николай II записал в этот день:
«Ужасное злодеяние случилось в Москве: у Никольских ворот дядя Сергей, ехавший в карете, был убит брошенною бомбою, а кучер смертельно ранен. Несчастная Элла, благослови и помоги ей, Господи!» (Дневник Императора Николая II. М., 1991 год. С. 249).
В официальном отчете есть страшная запись:
«Тело Великого Князя оказалось обезображенным, причем голова, шея, верхняя часть груди с левым плечом и рукой были оторваны и совершенно разрушены, левая нога переломлена с раздроблением бедра, от которого отделилась нижняя его часть, голень, стопа» (Гришин Д. Б. Трагическая судьба Великого Князя. М., 2008 год. с. 257).
Тело Великого Князя Сергея Александровича вечером первого дня перенесла Великая Княгиня на катафалке, покрытом серебристой парчой, в Алексеевскую церковь Чудова монастыря в Кремле. Земные останки Великого Князя покрывал образ преподобного Сергия, его небесного покровителя. Великая Княгиня признавалась Императрице Марии Федоровне:
«Все, что мы вместе переживаем в молитвах, помогает преодолеть это жестокое страдание. Господь дал благодатную силу выдержать — знаю, что душа моего любимого обретает помощь у мощей святителя Алексия. Какое утешение, что он покоится в этой церкви, куда я могу постоянно ходить и молиться» (ГАРФ фонд 642 опись 1 дело 1585 лист 49).
10 февраля 1905 года, в день отпевания, на грудь почившего положили старинный крест с частицами мощей и Животворящего Древа, венки из живых цветов. В 11 часов утра печально зазвонил колокол на колокольне Ивана Великого, а вскоре началась заупокойная Литургия. Митрополит Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский), близкий друг Великого Князя, вручил Елисавете Феодоровне и всем присутствующим свечи из желтого воска. При пении «Со святыми упокой» все опустились на колени, а при «Зряще мя безгласна» Великая Княгиня подошла ко гробу и, сделав земной поклон, земно простилась с мужем. Великий Князь нашел свое упокоение в Московском Кремлевском Чудовом монастыре, рядом с мощами святителя Алексия, которого почитал всю свою жизнь. Панихиды об упокоении Великого Князя проходили все эти дни во всех концах Российской Империи. Во многих храмах и монастырях больших и малых городов, сел и деревень нашей необъятной Родины знали Великого Князя как верующего человека, молитвенника о Святой Руси.
О преступлении пишут московские газеты и журналы. Из статьи в статью переходит мысль о родственности Великого Князя с Москвой. В своей статье Владимир Грингмут, выражая идею патриотических кругов, пишет:
«Мы не уберегли того человека, который нам, русским, служил примером прямоты и непоколебимости своих истинных убеждений, беззаветной верности идеалам Александра III. Верный своему долгу Русского Великого Князя, он не шел ни на какие компромиссы с врагами России, и вот почему они именно на нем сосредоточили свою адскую злобу, видя в нем надежного соратника Русского Царя» (Впервые опубликовано: Московские ведомости за 1905 год. № 36. Печатается по изданию: Собрание статей В. А. Грингмута. Выпуск 3. 1910 год. с. 132-134).
Газета «Московские ведомости» писала в эти дни:
«Невыразимо тяжело расставаться с тобой нам, москвичам, свидетелям счастливых дней твоего детства и зрелого возраста, когда ты вступил на самоотверженное служение Царю и Родине и так сроднился с твоею Москвой. Ты был верен до самой смерти своему долгу и запечатлел своею кровью верность твою святым исконным заветам Земли Русской, оставив нам высокий пример непоколебимой веры в Бога, преданности святой Церкви и Престолу и служения ближним, не жалея никогда себя. Вечная память тебе на Святой Руси, наш дорогой, горячо любимый Великий Князь! Не забывай нас в твоих чистых молитвах перед Престолом Всевышнего, да ниспошлет Господь мир и тишину Земле нашей, о которой ты столько болел душой и печалился, живя между нами» (Великий Князь Сергей Александрович (1857-1905) в истории русского государства и культуры. Материалы церковно-научной конференции. М., 2007 год. с. 24).
2 апреля 1908 года в Московском Кремле на месте гибели Великого Князя был торжественно водружен удивительный монумент: бронзовый крест на трехступенчатом постаменте из темного лабрадора. Высеченная надпись гласила,— что он поставлен в память об убитом на этом месте Великом Князе Сергии Александровиче. Три с лишним года прошло к тому времени с момента того ужасного взрыва. И вот теперь бронзовая лампада горела здесь перед образом распятого Спасителя и озаряла начертанные у его подножия слова: «Отче, отпусти им, ибо не ведают, что творят». Этот монумент был сооружен по проекту великого русского художника Виктора Михайловича Васнецова, труды которого так почитал при жизни Сергей Александрович. К сожалению, эта красота духовная, ровно, как и память патриота Святой Руси Сергея Александровича, слепила очи «истовым богоборцам». Уничтожены ими были и крест, и храм-усыпальница во имя преподобного Сергия Радонежского в Чудовом монастыре, но память Великого Князя жива и может послужить нам всем ориентиром в бушующем мире страстей и помочь выйти из духовного кризиса.