Египтофилия, египтософия, египтопатия...
Воспоминания, навеянные романом Н. Вико о Египте «Шизофрения»
Недавно я узнал, что известная писательница Наталия Вико является действительным членом Императорского Православного Палестинского Общества, а в прошлом году вышла её новая книга «Шизофрения». Читая книгу, я делал заметки, а затем добавил свои воспоминания о Египте.
Автору данных строк пришлось провести не один год в Египте, изъездить страну вдоль и поперек – от Асуана до Дельты, от моря и до моря. Мне кажется, что нет в Египте ни одного музея и ни одного памятника материальной культуры, который я бы не посетил. Был и в оазисе Сива, проехал с советником-пограничником вдоль египетско-ливийской границы. На Синайском полуострове приходилось бывать неделями.
Почти 35 лет назад я получил от Департамента древностей Египта пропуск в Египетский национальный музей. Пропуск сохраняю до сих пор – дорог как память.
Сохранился и другой билет, правда на трамвай, который в Каире называется метро.
Поэтому я являюсь благодатным читателем нового романа Натальи Вико «Шизофрения». Отмечу, что слово «ВИКО» (выносной индикатор кругового обзора) мне известно с 1960 года в военно-техническом смысле.
В мечтах прохожу по стопам героев романа, а, может быть, и по своим собственным.
*
Главная героиня романа стремится к пирамидам. Необходимо сказать, что в Египте много пирамид. На топографической карте я насчитал около сорока пирамид – «живых» и разрушенных. Но самые известные – это три пирамиды в Гизе (ближние пирамиды).
В дневнике я нашел запись сорокалетней давности и немного добавил воспоминаний.
«Фараоново действо» у пирамид
Вспоминается Египет, весна 1969 года. Тур Хейердал строит папирусную лодку «Ра» у пирамид. Назначен день спуска лодки на воду в реку Нил. Я был очень огорчен тем, что не смог присутствовать на этом интересном меропреятии.
На следующий день я прочитал заметку в газете. Под руководством Тура Хейердала около 500 студентов физкультурного института стали тащить лодку веревками в направлении к Нилу. Работа двигалась медленно, а в полуденный зной совсем прекратилась. Хейердал решил погрузить лодку на большегрузый прицеп и отправить по шоссе в Александрию. Сообщалось, что лодка уже отправлена.
После полуночи я услышал резкий звонок в дверь. Открыв дверь, я увидел своего старшего советника зенитно-ракетной бригады, человека мудрого и способного, хотя и со своеобразной фамилией – мистер Шарашкин. К этому времени я работал с ним почти год, за участие в боевых действиях он получил орден, а переводчик был согласен на медаль.
Советник сказал мне, что нас срочно вызывают на командный пункт в Кайроу-Уэст, по дороге на Александрию.
Подъехали к пирамидам, свернули направо, проехали километра три. И вдруг перед нами лодка «Ра» на прицепе!!! Оказывается, лодку отправили не сразу, она простояла еще два дня.
На командном пункте мы пробыли недолго, тревога оказалась ложной, и нас отправили в Каир. На обратном пути мы остановились у лодки, уже начался рассвет. Мы спросили разрешения у охранника на английско-арабском языке посмотреть лодку. Разрешение было получено. Теперь я наяву стал измерять лодку шагами в длину и ширину. Проверили прочность связки папируса, спросили, когда отправят лодку. «Нахарда» (сегодня),— ответил охранник.
В лучах восходящего солнца лодка выглядела величественно и торжественно.
Затем из Александрии лодку отправили на теплоходе в Марокко, порт Сафи, оттуда она 25 мая 1969 года прошла под парусами до островов Центральной Америки. Завершилось путешествие 16 июля 1969 года.
Членом экипажа папирусной лодки «Ра» был и Юрий Сенкевич. Вот как описывает это событие Ю. Сенкевич в своей книге «На Ра через Атлантику».
«Тур устроил «Фараоново» действо». В лощину за пирамидами, к стапелю, приехали пятьсот студентов-спортсменов.
Студенты впряглись в канаты, и после многочисленных переговоров, споров и перестроений ударил барабан, в такт его громовым ударам канаты натянулись – и «Ра» пополз по каткам, подложенным под платформу, а катки двигались по рельсам из деревянных блоков…
Потом студентов распрягли, посадили в автобусы и отправили с благодарностью обратно в Каир, а к лодке подошли два тягача, до того скромно дремавшие в сторонке. Тягачи без шума, моментально вытащили «Ра» на шоссе и втянули на площадку прицепа».
Теперь уже нет в живых ни Тура, ни Юрия. Вечная им память.
На вершине пирамиды
Жаль, что автор романа не написала отдельной книги о пребывании Вл. Соловьёва в Египте. Философ Вл. Соловьев побывал на вершине пирамиды Хеопса. Сорок лет назад автору данных строк также удалось побывать на вершине пирамиды, чтобы взглянуть на местность, где проходила битва французов с мамлюками 21 июля 1798 года.
Мне не раз приходилось бывать у пирамид на том месте, где более ста лет назад польский художник Войцах Коссак (поляки тоже были в походе) рисовал историческую панораму «Битва у пирамид». На картине художник изображает французское боевое каре, а в середине каре разместил ученых и ослов, иллюстрируя, таким образом, афористическую команду Наполеона: «Ослов и ученых — на средину». Эта грандиозная панорама выставлялась сто лет назад в Москве. От пирамид до переднего края обороны мамлюков более десяти километров (деревня Эмбаба). Теперь это пригород Каира, здесь проходит железнодорожная ветка на Александрию.
Французский сержант Виго Руссильон (его мемуары изданы на русском языке) на вершине пирамиды Хеопса написал трехгранным штыком свое имя перед Абукирским сухопутным сражением в 1799 году (не путать с морским). За отличие в этой битве он получил чин подпоручика. Очень заманчиво было разыскать эту надпись. Подъем на пирамиду запрещен, но за значительную плату проводник согласился сопровождать меня на вершину пирамиды. Через 25 минут мы были на вершине. С высоты почти 140 метров я взглянул на поле сражения. У реки расположен бывший опорный пункт Эмбабе. А вот автографа французского сержанта найти не удалось. Ветер и песок не пощадили камень.
В своё время пребыванию Вл. Соловьева в Египте я уделял много внимания. Даже написал статью «Философ в Египте». И в своём дневнике я об этом сделал записи.
В Египте мне пришлось работать более семи лет. Было это более тридцати лет назад. В Каире, на острове Замалек на посольской вилле в библиотеке я часто брал книги. Мое внимание привлекли многотомные исторические сочинения крупнейшего русского историка С. М. Соловьева (1820–1879).
Оказалось, что его 23-летний сын, магистр и доцент Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900) провел четыре месяца в Египте, а затем совершил и второе путешествие в страну пирамид.
Позже, после командировки, я посетил Новодевичий монастырь и разыскал могилу знаменитого философа Вл. Соловьева. Похоронен он рядом с могилой его отца С. М. Соловьева. Вечный им покой.
Образ философа отображен в искусстве. В Третьяковской галерее можно увидеть картину художника Ярошенко Н. А. «Портрет В. С. Соловьева.1895» (зал № 24), а также мраморный бюст философа работы скульптора Домогацкого В. Н. (зал № 38). В Петербурге в Государственном Русском музее находится картина И. Н. Крамского «Портрет философа и поэта Владимира Сергеевича Соловьева.1885».
Жаль, что в романе Н. Вико философ так и остался лежать под открытым египетским небом.
Я часто перечитываю автобиографическое стихотворение философа «Три свидания» (Москва – Лондон – Египет). Мысли уходят в Египет, в пески пустыни, в лазурь. А поэзия Соловьева полна музыки и образов. Кроме того, от поэзии человек становится лучше.
*
Генералу Фадееву в романе дана такая характеристика (стр. 252):
«Встреченному утром в гостинице герою кавказской войны генералу Фадееву – человеку по-военному бойкому, развязному и самоуверенному, любителю каламбуров и острот сомнительного свойства, прибывшему в Каир по собственной воле еще в начале года для преобразования армии Хедива на случай войны с Турцией – сказал …»
В моей записной книжке об этом интересном и замечательном человеке сохранилась такая запись:
«В это же время в Каире философ и поэт В. Соловьев встретил известного отставного генерала Ростислава Фадеева, который дал ему совет: «Об этом происшествии постыдном не говорите больше ни при ком», так как философ рассказал только факты происшествия в пустыне, а видение скрыл.
Р. А. Фадеев (1824–1883) – двоюродный брат Блаватской Е. П. (кстати, тоже бывавшей в Египте), дядя С. Ю. Витте, военный историк, публицист, генерал-майор, человек необычной судьбы, участник пленения Шамиля. Это был наш первый военный советник в Египте.
Недавно переиздана его книга «Шестьдесят лет кавказской войны». Похоронен в Одессе. В Каире он появился по военной линии. В 1875 году Фадеев становится военным консультантом в Египте. По ряду причин египетское мероприятие Фадеева закончилось неудачно.
С. Ю. Витте писал: «должен сказать, что я не встречал в своей жизни человека более образованного и талантливого, чем Ростислав Андреевич Фадеев…». Его имя знала вся образованная Россия».
Более подробно читатель может ознакомиться в современном исследовании Кузнецова О. И. «Р. А. Фадеев: генерал и публицист», Волгоград, 1998.
О гностиках
О библиотеке Наг Хаммади и гностических текстах я прослушал несколько лекций И. С. Свинцицкой. В библиотеке иностранной литературы пролистал английское издание, включающее 64 гностические текста.
В ноябре 1968 года во время посещения Наг Хаммади в дневнике я записал:
«А вот в Наг-Хаммади израильских «командос» интересовали не древние гностические тексты. Они профессионально взорвали мирный объект — электрическую подстанцию. Высадились ночью рядом на вертолете, связали военизированную охрану, и уникальное оборудование взлетело на воздух.
Мы подъехали к подстанции, но на объект нас не пустили. Зато мы долго беседовали с нашими инженерами-энергетиками. Они нам сказали, что работы по восстановлению уже начались, но потребуется полтора месяца на получение уникального оборудования из Ленинграда и его установку».
Генерал Е. И. Малашенко писал: «Израильтяне провели ряд успешных диверсионных операций силами «командос», в т. ч. по нарушению линий электропередачи Асуан-Каир, разрушению моста в районе города Кена».
*
В романе упоминается легендарная «трехлинейка».
Обучаясь в средней школе города Часов Яра, где родился Иосиф Кобзон, мы изучали военное дело до окончания школы в 1957 году, а затем сдали винтовки навсегда в горвоенкомат. Занимались с интересом, выполняли строевые приемы, а в классе производили разбоку и сборку. В голове отпечатались части затвора – стебель, гребень, рукоятка. А рост одноклассниц сравнивали с высотой винтовки со штыком — 1 метр 66 см.
Недавно мой земляк показал мне фотографию, где они в соседней школе в классе проводят разборку «трехлинейной винтивки на брезентовом ремне». Мой земляк родился в одном роддоме, в один месяц и год с Кобзоном. На одной из встреч «Землячества Донбассовцев» мне удалось подписать открытку у Кобзона, которую я и отправил земляку. Местная городская газета не забыла об этом упомянуть.
В романе три раза упоминается имя нашего однокурсника по Военному институту Н. Н. Вашкевича. Несколько лет назад я прочитал две его книги, слышал упоминание его фамилии по радио, собирался послушать его лекции в Политехническом музее. Список его книг перевалил за дюжину. Этимологоцентричность — одна из его интересных черт.
Святое семейство в Египте
Мне пришлось пройти по маршруту Святого семейства от Ариша на Синае до среднего Египта. В районе древнего Пелузия проработал целый месяц.
В Матарии, пригороде Гелиополиса, возле Дерева Марии приходилось бывать десятки раз. Средний Египет – Минья, Асьют, Кена изъезжены вдоль и поперек.
*
Богине Изиде в романе уделено много внимания. И это не случайно – Египет нельзя представить без Изиды.
Свою старшую дочь я хотел назвать Изидой, но супруга спросила у меня: «А как ты будешь называть её ласкательно?» Я затруднился ответить. Вопрос сразу отпал.
*
«Небополитика», «война смыслов» — современные слова.. Прочитал две брошюры о небополитике. Вопрос требует поиска и осмысления. Слово «политика» часто сопровождается поговоркой «Политика – дело тёмное». Решил уточнить у Даля. Он пишет: «Политика – тухлое яйцо». И далее великий лексикограф делает пометку: «сказал Суворов».
Разделить что-то пополам – это уже анализ. Поэтому разделил «небополитику» на две части – на «небо» и «политику». И снова обратился к словарю Даля, где слову «небо» отведена полная страница – это целая рассыпанная повесть.
«Небо» — место, где обитает Бог, ангелы, святые и где находится рай. Семантика и парадигма слова «небо» широка. Для себя выписал пословицу: «Небо в тумане, земля в обмане, пусто в кармане». А вот и «кодекс христианской» морали: «оденем нагих, обуем босых, накормим алчных, напоим жаждых, проводим мертвых, заслужим небесное царство». Это почти полный список добрых дел.
Возможно, что “Io non sono molto istruito”, хотя закончил четырёхгодичный теологический колледж, с одной стороны, а ещё раньше – двухгодичный городской университет марксизма-ленинизма по курсу «религиоведение», с другой стороны. Однако предпочитаю рассматривать «небополитику» по Далю, а не по Мелхиседеку («небо» — отдельно, «политика» — отдельно).
Отметим, что вопросы этики, излагаемые небополитиками, заслуживают самого пристального внимания.
Хургада
Наверно сейчас в Москве нет взрослого трудоспособного человека, который бы не знал названия египетского курорта Хургада. Однако сорок лет назад все было иначе. Все это побережье называлось «Красноморский военный округ», а наиболее опасные участки были заминированы. На пограничных пунктах находились пограничники с верблюдами. Тогда мне пришлось исколесить всё побережье вдоль и поперёк. Сохранились сувениры – ракушки, звезды и кораллы.
Не забывается стихотворение Н. Гумилёва «Красное море»:
*
Главная героиня романа встречается с русскими египтологами в Каире.
С русскими египтологами на берегах Нила мне встречаться не приходилось. А вот с польскими архелогами побеседовать удалось. В Гелиополисе, пригороде Каира, находился Польский археологический центр. Один раз сходил я туда самостоятельно, а второй раз – привез дюжину женщин. Нас любезно угостили чаем и сладостями, а затем показали выставку и библиотеку, рассказали о работе польских археологов. Говорили и об их кураторе, известном археологе и египтологе К. Михаловском. Позже я купил две его книги: «Пирамиды» и «Фивы».
*
Фаюмский лабиринт, Фаюмский оазис, фаюмский портрет. Это древность.
Вспоминается и современность. Во время Второй мировой войны Черчилль останавливался в Фаюме. В одной из гостиниц есть табличка с надписью.
А почти сорок лет назад за пирамидами севернее Фаюма в пустыне располагался зенитно-ракетный дивизион Героя Советского Союза К. И. Попова, прикрывавшего небо египетской столицы. Как говорится, «Кому война, а кому мать родна».
Журналист Владимир Беляков писал: «Из всех людей, так или иначе внесших свой вклад в налаживание и укрепление советско-египетских отношений, я хотел бы по справедливости выделить две группы — строителей высотной Асуанской плотины и военных. Ибо за всё это время именно они оставили особенно глубокий след на египетской земле».
*
Жаль, что роман Н. Вико не иллюстрирован. Лишь на обложке помещена одна иллюстрация. В оформлении обложки использована гравюра «Водолей» художника В. Генерозовой-Бугуевой. Что касается меня, то я родился под знаком Водолея в високосный год. Правда, какое существует взаимоотношение между зодиакальным знаком Водолея и «Эрой Водолея», мне не известно. Зато картину «Водолей» комментирует Николай Вашкевич в книге «Системные языки мозга».
*
Почти сорок лет назад мне попалась книга «Медицинская психология». Запомнилась глава «Психология старости». В романе культурная старушка полностью соответствует описанию поведения старых людей, изложенных в медицинской книге. Образ старушки запоминается.
*
Время шагнуло вперед. Персонажи романа постоянно разговаривают по мобильному телефону. Это сразу заметно и бросается в глаза. Мобильник – канал связи и связующее звено. Фотоаппарат – лучший друг автора романа. Слайды устарели, а у меня их только по Египту около двухсот. Думаю, что открытки ещё не устарели – в архиве насчитал около 500, из них 20 – коптские иконы.
Египетский национальный музей всегда в моей памяти. У входа в музей всегда покупал открытки. Проводил экскурсии и с детьми, и с взрослыми. Но однажды пришлось прекратить. Во время школьных каникул я проводил экскурсию с детьми и женщинами.
Местные гиды в галабеях посчитали, что я отбиваю у них хлеб. Два гида подошли ко мне, а третий позвал управляющего и полицейского. Состоялся серъёзный разговор. Тут я вспомнил про пропуск в музей, выданный Департаментом древностей. Предъявив пропуск, я сказал, что больше так не буду. Меня отпустили. Дальше осмотр каждый проводил самостоятельно.
Художественное описание посещения музея можно прочитать в рассказе Ивана Бунина «Скарабеи»: «Вижу себя в Каире, в Булакском музее. Когда входил во двор, пара буйволов медленно влекла к подъезду длинные дроги, на которых высился громадный саркофаг».
*
В наше время без мистики обойтись нельзя. Без мистики не было бы и этого романа, и путешествия в Египет. Новые времена – новое и восприятие Египта.
Рискнёт ли кто-нибудь экранизировать роман, включив «приключения, мистику, историю, психологию и философию». «Египет, по-сути, целая планета».
Вспоминаются стихи Н. Гумилёва:
Заканчивается роман словами: «Солнце всегда встаёт на Востоке…». Вспомним и другие слова: «Солнце знает свой запад». Светило заходит за пирамидами.
Недавно перечитал путеводитель по Египетскому национальному музею, подаренный представителем Департамента древностей Египта, … пока со мной только египтофилия, никакой египтопатии.
P.S.
Писательница Наталия Вико написала роман о Савве Морозове, позже был снят и фильм о нем. Хочется вспомнить следующее.
Я часто бывал на Рогожском кладбище, где похоронен Савва Морозов. Мой свояк живет рядом с кладбищем и я, навещая его, не забывал заходить на кладбище и в старообрядческий собор.
Лет двадцать назад, находясь возле колокольни, я заметил, как подъехал экскурсионный автобус. Началась экскурсия, проводил её Александр Александрович Шамаро (1926–1995), журналист, литературовед, историк и публицист. Писал он и о старообрядческой Москве. В журнале «Наука и религия» часто печатались его статьи.
Его рассказ о старообрядческом соборе, колокольне и Рогожской слободе был интересным.
Затем, зайдя на кладбище, он начал рассказывать о Савве Морозове. На могиле Морозова экскурсовод говорил о деде, отце и матери Саввы. У рассказчика была целая папка фотографий большого формата (примерно А4). Рассказ сопровождался эффектным показом фотографий. А. А. Шамаро вынул из папки и показал две фотографии – Саввы Морозова и Александра Куприна, подчеркивая их схожесть и раскосость глаз.
Александр Шамаро процитировал слова героини повести Ивана Бунина «Чистый понедельник»:
«Вот вчера утром я была на Рогожском кладбище… Допетровская Русь! Хоронили архиепископа. И вот представьте себе: гроб – дубовая колода, как в древности, золотая парча будто кованая, лик усопшего закрыт белым «воздухом», шитым крупной черной вязью – красота и ужас. А у гроба диаконы с рипидами и трикириями…»
Где-то на книжном развале я купил книгу «Мой дед умер молодым», которую затем подарил свояку. Прочитал статьи Горького о Савве Морозове. Затем посетил два музея Горького в Москве, а также Музей Художественного театра, где есть фотографии Морозова, Горького и Андреевой.
Это было четверть века назад. Теперь осталось прочитать книгу Н. Вико о Савве Морозове.
Автору данных строк пришлось провести не один год в Египте, изъездить страну вдоль и поперек – от Асуана до Дельты, от моря и до моря. Мне кажется, что нет в Египте ни одного музея и ни одного памятника материальной культуры, который я бы не посетил. Был и в оазисе Сива, проехал с советником-пограничником вдоль египетско-ливийской границы. На Синайском полуострове приходилось бывать неделями.
Почти 35 лет назад я получил от Департамента древностей Египта пропуск в Египетский национальный музей. Пропуск сохраняю до сих пор – дорог как память.
Сохранился и другой билет, правда на трамвай, который в Каире называется метро.
Поэтому я являюсь благодатным читателем нового романа Натальи Вико «Шизофрения». Отмечу, что слово «ВИКО» (выносной индикатор кругового обзора) мне известно с 1960 года в военно-техническом смысле.
В мечтах прохожу по стопам героев романа, а, может быть, и по своим собственным.
*
Главная героиня романа стремится к пирамидам. Необходимо сказать, что в Египте много пирамид. На топографической карте я насчитал около сорока пирамид – «живых» и разрушенных. Но самые известные – это три пирамиды в Гизе (ближние пирамиды).
В дневнике я нашел запись сорокалетней давности и немного добавил воспоминаний.
«Фараоново действо» у пирамид
Умер Тур Хейердал (1914–2002), знаменитый норвежский этнограф, археолог и неутомимый путешественник. Вечная ему память, requiem aternam.
Вспоминается Египет, весна 1969 года. Тур Хейердал строит папирусную лодку «Ра» у пирамид. Назначен день спуска лодки на воду в реку Нил. Я был очень огорчен тем, что не смог присутствовать на этом интересном меропреятии.
На следующий день я прочитал заметку в газете. Под руководством Тура Хейердала около 500 студентов физкультурного института стали тащить лодку веревками в направлении к Нилу. Работа двигалась медленно, а в полуденный зной совсем прекратилась. Хейердал решил погрузить лодку на большегрузый прицеп и отправить по шоссе в Александрию. Сообщалось, что лодка уже отправлена.
В эту ночь мне виделась во сне лодка «Ра», я её измеряю и пробую на прочность.
После полуночи я услышал резкий звонок в дверь. Открыв дверь, я увидел своего старшего советника зенитно-ракетной бригады, человека мудрого и способного, хотя и со своеобразной фамилией – мистер Шарашкин. К этому времени я работал с ним почти год, за участие в боевых действиях он получил орден, а переводчик был согласен на медаль.
Советник сказал мне, что нас срочно вызывают на командный пункт в Кайроу-Уэст, по дороге на Александрию.
Подъехали к пирамидам, свернули направо, проехали километра три. И вдруг перед нами лодка «Ра» на прицепе!!! Оказывается, лодку отправили не сразу, она простояла еще два дня.
На командном пункте мы пробыли недолго, тревога оказалась ложной, и нас отправили в Каир. На обратном пути мы остановились у лодки, уже начался рассвет. Мы спросили разрешения у охранника на английско-арабском языке посмотреть лодку. Разрешение было получено. Теперь я наяву стал измерять лодку шагами в длину и ширину. Проверили прочность связки папируса, спросили, когда отправят лодку. «Нахарда» (сегодня),— ответил охранник.
В лучах восходящего солнца лодка выглядела величественно и торжественно.
Затем из Александрии лодку отправили на теплоходе в Марокко, порт Сафи, оттуда она 25 мая 1969 года прошла под парусами до островов Центральной Америки. Завершилось путешествие 16 июля 1969 года.
Членом экипажа папирусной лодки «Ра» был и Юрий Сенкевич. Вот как описывает это событие Ю. Сенкевич в своей книге «На Ра через Атлантику».
«Тур устроил «Фараоново» действо». В лощину за пирамидами, к стапелю, приехали пятьсот студентов-спортсменов.
Студенты впряглись в канаты, и после многочисленных переговоров, споров и перестроений ударил барабан, в такт его громовым ударам канаты натянулись – и «Ра» пополз по каткам, подложенным под платформу, а катки двигались по рельсам из деревянных блоков…
Неразбериха была жуткая, и я тогда впервые увидел Тура злым. Организовать спортсменов оказалось чрезвычайно сложно, каждый тянул в свою сторону – словно ожила крыловская басня о лебеде, раке и щуке. За три-четыре часа лодка сдвинулась метров на пять; съемочные камеры упоенно жужжали, а именитые гости под тентом аплодировали.
Потом студентов распрягли, посадили в автобусы и отправили с благодарностью обратно в Каир, а к лодке подошли два тягача, до того скромно дремавшие в сторонке. Тягачи без шума, моментально вытащили «Ра» на шоссе и втянули на площадку прицепа».
Теперь уже нет в живых ни Тура, ни Юрия. Вечная им память.
На вершине пирамиды
Жаль, что автор романа не написала отдельной книги о пребывании Вл. Соловьёва в Египте. Философ Вл. Соловьев побывал на вершине пирамиды Хеопса. Сорок лет назад автору данных строк также удалось побывать на вершине пирамиды, чтобы взглянуть на местность, где проходила битва французов с мамлюками 21 июля 1798 года.
Мне не раз приходилось бывать у пирамид на том месте, где более ста лет назад польский художник Войцах Коссак (поляки тоже были в походе) рисовал историческую панораму «Битва у пирамид». На картине художник изображает французское боевое каре, а в середине каре разместил ученых и ослов, иллюстрируя, таким образом, афористическую команду Наполеона: «Ослов и ученых — на средину». Эта грандиозная панорама выставлялась сто лет назад в Москве. От пирамид до переднего края обороны мамлюков более десяти километров (деревня Эмбаба). Теперь это пригород Каира, здесь проходит железнодорожная ветка на Александрию.
Французский сержант Виго Руссильон (его мемуары изданы на русском языке) на вершине пирамиды Хеопса написал трехгранным штыком свое имя перед Абукирским сухопутным сражением в 1799 году (не путать с морским). За отличие в этой битве он получил чин подпоручика. Очень заманчиво было разыскать эту надпись. Подъем на пирамиду запрещен, но за значительную плату проводник согласился сопровождать меня на вершину пирамиды. Через 25 минут мы были на вершине. С высоты почти 140 метров я взглянул на поле сражения. У реки расположен бывший опорный пункт Эмбабе. А вот автографа французского сержанта найти не удалось. Ветер и песок не пощадили камень.
В своё время пребыванию Вл. Соловьева в Египте я уделял много внимания. Даже написал статью «Философ в Египте». И в своём дневнике я об этом сделал записи.
В Египте мне пришлось работать более семи лет. Было это более тридцати лет назад. В Каире, на острове Замалек на посольской вилле в библиотеке я часто брал книги. Мое внимание привлекли многотомные исторические сочинения крупнейшего русского историка С. М. Соловьева (1820–1879).
Оказалось, что его 23-летний сын, магистр и доцент Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900) провел четыре месяца в Египте, а затем совершил и второе путешествие в страну пирамид.
Позже, после командировки, я посетил Новодевичий монастырь и разыскал могилу знаменитого философа Вл. Соловьева. Похоронен он рядом с могилой его отца С. М. Соловьева. Вечный им покой.
Образ философа отображен в искусстве. В Третьяковской галерее можно увидеть картину художника Ярошенко Н. А. «Портрет В. С. Соловьева.1895» (зал № 24), а также мраморный бюст философа работы скульптора Домогацкого В. Н. (зал № 38). В Петербурге в Государственном Русском музее находится картина И. Н. Крамского «Портрет философа и поэта Владимира Сергеевича Соловьева.1885».
Жаль, что в романе Н. Вико философ так и остался лежать под открытым египетским небом.
Я часто перечитываю автобиографическое стихотворение философа «Три свидания» (Москва – Лондон – Египет). Мысли уходят в Египет, в пески пустыни, в лазурь. А поэзия Соловьева полна музыки и образов. Кроме того, от поэзии человек становится лучше.
*
Генералу Фадееву в романе дана такая характеристика (стр. 252):
«Встреченному утром в гостинице герою кавказской войны генералу Фадееву – человеку по-военному бойкому, развязному и самоуверенному, любителю каламбуров и острот сомнительного свойства, прибывшему в Каир по собственной воле еще в начале года для преобразования армии Хедива на случай войны с Турцией – сказал …»
В моей записной книжке об этом интересном и замечательном человеке сохранилась такая запись:
«В это же время в Каире философ и поэт В. Соловьев встретил известного отставного генерала Ростислава Фадеева, который дал ему совет: «Об этом происшествии постыдном не говорите больше ни при ком», так как философ рассказал только факты происшествия в пустыне, а видение скрыл.
Р. А. Фадеев (1824–1883) – двоюродный брат Блаватской Е. П. (кстати, тоже бывавшей в Египте), дядя С. Ю. Витте, военный историк, публицист, генерал-майор, человек необычной судьбы, участник пленения Шамиля. Это был наш первый военный советник в Египте.
Недавно переиздана его книга «Шестьдесят лет кавказской войны». Похоронен в Одессе. В Каире он появился по военной линии. В 1875 году Фадеев становится военным консультантом в Египте. По ряду причин египетское мероприятие Фадеева закончилось неудачно.
С. Ю. Витте писал: «должен сказать, что я не встречал в своей жизни человека более образованного и талантливого, чем Ростислав Андреевич Фадеев…». Его имя знала вся образованная Россия».
Более подробно читатель может ознакомиться в современном исследовании Кузнецова О. И. «Р. А. Фадеев: генерал и публицист», Волгоград, 1998.
О гностиках
О библиотеке Наг Хаммади и гностических текстах я прослушал несколько лекций И. С. Свинцицкой. В библиотеке иностранной литературы пролистал английское издание, включающее 64 гностические текста.
В ноябре 1968 года во время посещения Наг Хаммади в дневнике я записал:
«А вот в Наг-Хаммади израильских «командос» интересовали не древние гностические тексты. Они профессионально взорвали мирный объект — электрическую подстанцию. Высадились ночью рядом на вертолете, связали военизированную охрану, и уникальное оборудование взлетело на воздух.
Мы подъехали к подстанции, но на объект нас не пустили. Зато мы долго беседовали с нашими инженерами-энергетиками. Они нам сказали, что работы по восстановлению уже начались, но потребуется полтора месяца на получение уникального оборудования из Ленинграда и его установку».
Генерал Е. И. Малашенко писал: «Израильтяне провели ряд успешных диверсионных операций силами «командос», в т. ч. по нарушению линий электропередачи Асуан-Каир, разрушению моста в районе города Кена».
*
В романе упоминается легендарная «трехлинейка».
Обучаясь в средней школе города Часов Яра, где родился Иосиф Кобзон, мы изучали военное дело до окончания школы в 1957 году, а затем сдали винтовки навсегда в горвоенкомат. Занимались с интересом, выполняли строевые приемы, а в классе производили разбоку и сборку. В голове отпечатались части затвора – стебель, гребень, рукоятка. А рост одноклассниц сравнивали с высотой винтовки со штыком — 1 метр 66 см.
Недавно мой земляк показал мне фотографию, где они в соседней школе в классе проводят разборку «трехлинейной винтивки на брезентовом ремне». Мой земляк родился в одном роддоме, в один месяц и год с Кобзоном. На одной из встреч «Землячества Донбассовцев» мне удалось подписать открытку у Кобзона, которую я и отправил земляку. Местная городская газета не забыла об этом упомянуть.
В романе три раза упоминается имя нашего однокурсника по Военному институту Н. Н. Вашкевича. Несколько лет назад я прочитал две его книги, слышал упоминание его фамилии по радио, собирался послушать его лекции в Политехническом музее. Список его книг перевалил за дюжину. Этимологоцентричность — одна из его интересных черт.
Святое семейство в Египте
Мне пришлось пройти по маршруту Святого семейства от Ариша на Синае до среднего Египта. В районе древнего Пелузия проработал целый месяц.
В Матарии, пригороде Гелиополиса, возле Дерева Марии приходилось бывать десятки раз. Средний Египет – Минья, Асьют, Кена изъезжены вдоль и поперек.
*
После Египетской экспедиции Наполеона (1798-1801) многие уважающие себя столицы считали за честь иметь экспонаты с берегов Нила. Так в Петербурге появились два сфинкса. В усадьбе Кусково находится Наполеоновский сервиз, подаренный Бонапартом Александру I после заключения Тельзитского мира в 1807 году. В Останкинском дворце оформляется египетский зал. В усадьбе Архангельское вывешиваются две картины: «Встреча Антония и Клеопатры» и «Пир Клеопатры». Египетский зал Музея изобразительных искусств – кладезь древнего искусства. Интерес к Египту продолжается до сих пор.
Богине Изиде в романе уделено много внимания. И это не случайно – Египет нельзя представить без Изиды.
Свою старшую дочь я хотел назвать Изидой, но супруга спросила у меня: «А как ты будешь называть её ласкательно?» Я затруднился ответить. Вопрос сразу отпал.
*
«Небополитика», «война смыслов» — современные слова.. Прочитал две брошюры о небополитике. Вопрос требует поиска и осмысления. Слово «политика» часто сопровождается поговоркой «Политика – дело тёмное». Решил уточнить у Даля. Он пишет: «Политика – тухлое яйцо». И далее великий лексикограф делает пометку: «сказал Суворов».
Разделить что-то пополам – это уже анализ. Поэтому разделил «небополитику» на две части – на «небо» и «политику». И снова обратился к словарю Даля, где слову «небо» отведена полная страница – это целая рассыпанная повесть.
«Небо» — место, где обитает Бог, ангелы, святые и где находится рай. Семантика и парадигма слова «небо» широка. Для себя выписал пословицу: «Небо в тумане, земля в обмане, пусто в кармане». А вот и «кодекс христианской» морали: «оденем нагих, обуем босых, накормим алчных, напоим жаждых, проводим мертвых, заслужим небесное царство». Это почти полный список добрых дел.
Возможно, что “Io non sono molto istruito”, хотя закончил четырёхгодичный теологический колледж, с одной стороны, а ещё раньше – двухгодичный городской университет марксизма-ленинизма по курсу «религиоведение», с другой стороны. Однако предпочитаю рассматривать «небополитику» по Далю, а не по Мелхиседеку («небо» — отдельно, «политика» — отдельно).
Отметим, что вопросы этики, излагаемые небополитиками, заслуживают самого пристального внимания.
Хургада
Наверно сейчас в Москве нет взрослого трудоспособного человека, который бы не знал названия египетского курорта Хургада. Однако сорок лет назад все было иначе. Все это побережье называлось «Красноморский военный округ», а наиболее опасные участки были заминированы. На пограничных пунктах находились пограничники с верблюдами. Тогда мне пришлось исколесить всё побережье вдоль и поперёк. Сохранились сувениры – ракушки, звезды и кораллы.
Не забывается стихотворение Н. Гумилёва «Красное море»:
Здравствуй, Красное Море, акулья уха,
Негритянская ванна, песчаный котел! …
Море, Красное Море, ты царственно днем,
Но по ночам вдвойне ослепительно ты!
Негритянская ванна, песчаный котел! …
Море, Красное Море, ты царственно днем,
Но по ночам вдвойне ослепительно ты!
*
Главная героиня романа встречается с русскими египтологами в Каире.
С русскими египтологами на берегах Нила мне встречаться не приходилось. А вот с польскими архелогами побеседовать удалось. В Гелиополисе, пригороде Каира, находился Польский археологический центр. Один раз сходил я туда самостоятельно, а второй раз – привез дюжину женщин. Нас любезно угостили чаем и сладостями, а затем показали выставку и библиотеку, рассказали о работе польских археологов. Говорили и об их кураторе, известном археологе и египтологе К. Михаловском. Позже я купил две его книги: «Пирамиды» и «Фивы».
*
Фаюмский лабиринт, Фаюмский оазис, фаюмский портрет. Это древность.
Вспоминается и современность. Во время Второй мировой войны Черчилль останавливался в Фаюме. В одной из гостиниц есть табличка с надписью.
А почти сорок лет назад за пирамидами севернее Фаюма в пустыне располагался зенитно-ракетный дивизион Героя Советского Союза К. И. Попова, прикрывавшего небо египетской столицы. Как говорится, «Кому война, а кому мать родна».
Журналист Владимир Беляков писал: «Из всех людей, так или иначе внесших свой вклад в налаживание и укрепление советско-египетских отношений, я хотел бы по справедливости выделить две группы — строителей высотной Асуанской плотины и военных. Ибо за всё это время именно они оставили особенно глубокий след на египетской земле».
*
Жаль, что роман Н. Вико не иллюстрирован. Лишь на обложке помещена одна иллюстрация. В оформлении обложки использована гравюра «Водолей» художника В. Генерозовой-Бугуевой. Что касается меня, то я родился под знаком Водолея в високосный год. Правда, какое существует взаимоотношение между зодиакальным знаком Водолея и «Эрой Водолея», мне не известно. Зато картину «Водолей» комментирует Николай Вашкевич в книге «Системные языки мозга».
*
Почти сорок лет назад мне попалась книга «Медицинская психология». Запомнилась глава «Психология старости». В романе культурная старушка полностью соответствует описанию поведения старых людей, изложенных в медицинской книге. Образ старушки запоминается.
*
Время шагнуло вперед. Персонажи романа постоянно разговаривают по мобильному телефону. Это сразу заметно и бросается в глаза. Мобильник – канал связи и связующее звено. Фотоаппарат – лучший друг автора романа. Слайды устарели, а у меня их только по Египту около двухсот. Думаю, что открытки ещё не устарели – в архиве насчитал около 500, из них 20 – коптские иконы.
Египетский национальный музей всегда в моей памяти. У входа в музей всегда покупал открытки. Проводил экскурсии и с детьми, и с взрослыми. Но однажды пришлось прекратить. Во время школьных каникул я проводил экскурсию с детьми и женщинами.
Местные гиды в галабеях посчитали, что я отбиваю у них хлеб. Два гида подошли ко мне, а третий позвал управляющего и полицейского. Состоялся серъёзный разговор. Тут я вспомнил про пропуск в музей, выданный Департаментом древностей. Предъявив пропуск, я сказал, что больше так не буду. Меня отпустили. Дальше осмотр каждый проводил самостоятельно.
Художественное описание посещения музея можно прочитать в рассказе Ивана Бунина «Скарабеи»: «Вижу себя в Каире, в Булакском музее. Когда входил во двор, пара буйволов медленно влекла к подъезду длинные дроги, на которых высился громадный саркофаг».
*
В наше время без мистики обойтись нельзя. Без мистики не было бы и этого романа, и путешествия в Египет. Новые времена – новое и восприятие Египта.
Рискнёт ли кто-нибудь экранизировать роман, включив «приключения, мистику, историю, психологию и философию». «Египет, по-сути, целая планета».
Вспоминаются стихи Н. Гумилёва:
Кто испробовал воду из Нила,
Будет вечно стремиться в Каир.
Будет вечно стремиться в Каир.
Заканчивается роман словами: «Солнце всегда встаёт на Востоке…». Вспомним и другие слова: «Солнце знает свой запад». Светило заходит за пирамидами.
Недавно перечитал путеводитель по Египетскому национальному музею, подаренный представителем Департамента древностей Египта, … пока со мной только египтофилия, никакой египтопатии.
P.S.
Писательница Наталия Вико написала роман о Савве Морозове, позже был снят и фильм о нем. Хочется вспомнить следующее.
Я часто бывал на Рогожском кладбище, где похоронен Савва Морозов. Мой свояк живет рядом с кладбищем и я, навещая его, не забывал заходить на кладбище и в старообрядческий собор.
Лет двадцать назад, находясь возле колокольни, я заметил, как подъехал экскурсионный автобус. Началась экскурсия, проводил её Александр Александрович Шамаро (1926–1995), журналист, литературовед, историк и публицист. Писал он и о старообрядческой Москве. В журнале «Наука и религия» часто печатались его статьи.
Его рассказ о старообрядческом соборе, колокольне и Рогожской слободе был интересным.
Затем, зайдя на кладбище, он начал рассказывать о Савве Морозове. На могиле Морозова экскурсовод говорил о деде, отце и матери Саввы. У рассказчика была целая папка фотографий большого формата (примерно А4). Рассказ сопровождался эффектным показом фотографий. А. А. Шамаро вынул из папки и показал две фотографии – Саввы Морозова и Александра Куприна, подчеркивая их схожесть и раскосость глаз.
Александр Шамаро процитировал слова героини повести Ивана Бунина «Чистый понедельник»:
«Вот вчера утром я была на Рогожском кладбище… Допетровская Русь! Хоронили архиепископа. И вот представьте себе: гроб – дубовая колода, как в древности, золотая парча будто кованая, лик усопшего закрыт белым «воздухом», шитым крупной черной вязью – красота и ужас. А у гроба диаконы с рипидами и трикириями…»
Где-то на книжном развале я купил книгу «Мой дед умер молодым», которую затем подарил свояку. Прочитал статьи Горького о Савве Морозове. Затем посетил два музея Горького в Москве, а также Музей Художественного театра, где есть фотографии Морозова, Горького и Андреевой.
Это было четверть века назад. Теперь осталось прочитать книгу Н. Вико о Савве Морозове.