Маршруты паломника: здесь звучала Нагорная проповедь

Гора Блаженств

На берегу Галилейского моря, неподалёку от Капернаума, в районе т. н. «Семиключия» (от греческого «Гептапегон» – «Семь ключей» – происходит современное арабское название Табга) возвышается зелёный небольшой холм, проросший по склону древними мохнатыми (в буквальном смысле – от слова «мох») валунами. Обычно паломник, спешащий в Капернаум, проходит мимо, не обращая внимания на этот склон. Между тем именно здесь прозвучали когда-то слова, положившие начало всему христианскому благовестию и вошедшие в историю мировой литературы и философии как Нагорная проповедь.

Иисус любил это место – будто нарочно уготованное природой для многолюдной беседы, естественный амфитеатр на гулком побережье, далеко разносящем звук человеческого голоса. Д. С. Мережковский в книге «Иисус Неизвестный» так начинает главу о Нагорной проповеди: «Время года – ранняя весна, конец марта, начало апреля; место – над Капернаумским Семиключьем, на горных высотах к северо-западу от Геннисаретского озера. Тамошние жители помнят до наших дней три стоявших на одной из этих высот, теперь уже срубленных, дерева. Судя по их арабскому имени «аль-Мабаракат», «Благословенные», «Блаженные», а также по слову, тоже арабскому, «Дейр-Макир», вероятно, от греческого makaris mos, «блаженство», уцелевшему на одной из найденных здесь циклопических глыб, должно быть, от развалин древней базилики, – судя по этим двумя признакам, древнейшее предание искало гору Блаженств в этих местах».

Книга Д. С. Мережковского вышла в 1932 году, автор ещё не знал, что францисканцы в результате проводившихся здесь археологических раскопок обнаружили остатки маленькой однонефной церкви конца IV столетия, украшенной по обычаю того времени мозаиками. Остатки прилегающих зданий свидетельствовали о находившемся здесь (вероятно, в византийское время) монастыре, подтверждая догадку, что именно этот холм традиционно почитали древние христиане как место Нагорной проповеди.

Новый храм на горе Блаженств решили строить чуть выше, в 1,5 км к западу по склону, на участке, приобретённом в 1907 году итальянским Миссионерским Обществом (Gens Italica). Проект был поручен известному уже нам архитектору А. Барлуцци.

Восемь блаженств Нагорной проповеди предопределили образ октогонального в плане храма. Основной восьмерик, возносящий над собой большой, но лёгкий, крытый медью купол, сложен из местного чёрного базальта. В декоре интерьеров использовались импортные материалы, заказанные архитектором из Италии: мраморы, ониксы, ляпис-лазурь.

Работы начались в 1937 году, а в мае 1938 года, несмотря на множество неблагоприятных факторов, храм был завершён и освящён. А. Барлуцци вновь удалось создать нечто невиданное и неожиданное.

...С каждой стороны восьмерика в алавастровом окне (архитектор более всего любил этот материал – вроде тончайшего просвечивающего фарфора) большими квадратными буквами вписан латинский текст одной из восьми заповедей. Простые строгие стены святилища сделаны из серого мрамора, но внутренняя поверхность купола мерцает золотой, чётко выделяющейся на общем фоне мозаикой. Мозаичный пол украшен символами главных христианских добродетелей.

Изнутри храм также представляет собой центрированный восьмигранник, почти ротонду, причём престол находится в самом центре. Не только священник, совершающий Литургию, но и молящиеся видят не только престол, не только стены и окна храма, но и – через окна – весь галилейский окоём… 

Впечатление внутреннего кругового обзора ещё усиливается нависающей над холмом крытой галереей, позволяющей посетителям в любое время года любоваться красотой окружающего пейзажа.

Табга

Далее дорога наша лежит в Капернаум. Но по пути, спустившись с горы Блаженств, мы оказываемся в Табге. Это и есть Капернаумское Семиключие, о котором говорилось выше. В ханаанское время место называлось Магадан («Воды счастья»). Они действительно не простые, эти семь ключей. Как большинство впадающих в озеро источников, они горячие, целебные. К ним, как и к русскому Магдальскому саду (название «Магдала» некоторые тоже ассоциируют с Магаданом), косяками идёт – особенно в зимние месяцы – талапиас, «рыба св. Петра», тропическая разновидность окуня, не любящего холода. Так что евангельские рассказы о сетях, рвущихся от избытка рыбы, вовсе не кажутся здесь преувеличением.

Ещё в римское время значение Капернаумского Семиключия вполне осознавалось, и римляне строили ниже источников цистерны (фрагменты одного канала видны и сейчас) для орошения «счастливой водой» Геннисаретской долины. Но главное значение Табги для библейской археологии состоит в том, что здесь, поблизости, на склоне Горы Блаженств (или, как называют её иногда, «Эремос», «уединение») совершилось евангельское чудо насыщения 5 тысяч человек пятью хлебами.

В память о чуде уже в самое раннее послеапостольское время Табга стала местом евхаристических собраний для христиан. Как только христианство вышло из катакомб, в Табге появляется первый храм. Подобно многим другим святилищам Палестины, храм, посвящённый Чуду умножения хлебов, прошёл в своей истории несколько архитектурно-строительных этапов. От первой церкви (первой половины IV века) остались фундаменты под нынешней всемирно-знаменитой мозаикой. При раскопках, проводившихся 50 лет назад, в кладке фундамента была найдена монета византийского императора Гонория (395–408 гг.). Значит, храм уже существовал. В V веке на фундаментах древнего храма была воздвигнута трёхнефная базилика, от которой и дошли до нас знаменитые мозаики на полу – с изображениями птиц, зверей, растений, башен. В VI веке её описывал в своём «Хождении» архидиакон Феодосий из Константинополя. В 614 году базилика была уничтожена персами.

...В конце XIX века Галилея, как и вся Святая Земля, начинает привлекать всё более пристальное внимание археологов и новых поселенцев. В 1879 году в Палестину прибыл швабский каменщик Франц Келлер. Он работал во многих монастырях, исходил с топографическими обследованиями всю Святую Землю. Окрестности Геннисаретского озера так подействовали на его воображение, что он убедил президента Аахенского Палестинского Общества (ныне Немецкое Общество Святой Земли) приобрести здесь участок. Переговоры с бедуинскими шейхами и турецкой администрацией заняли несколько лет. Наконец, 6 февраля 1889 года на собранные Обществом 9000 франков земля была куплена. Так возникла «Немецкая Табга». С присущей немцам основательностью новые владельцы превращают малярийный, заболоченный район в рентабельное сельскохозяйственное угодье.

Местность начинают активно посещать западные паломники. В 1900 году здесь живёт некоторое время известный немецкий писатель Карл Май, автор доныне популярных «индейских» приключенческих романов. Начинают интересоваться Табгой и археологи. В 1889 году Г. Шумахер отметил Табгу на своей карте как объект, подлежащий раскопкам, но осуществил их впервые лишь немецкий археолог Пауль Карге в 1911 г. Почти ровно тринадцать веков должно было пройти, чтобы знаменитая мозаика с пятью хлебами и двумя рыбами вновь увидела свет. Раскопки последующих лет выявили алтарь на камне, на котором сидел Спаситель, и рядом другой, на котором Он преломил хлеб. Перед престолом и находилась известная мозаика. Постепенно было раскрыто всё пространство т. н. «второй византийской церкви» (первой считается упомянутая выше церковь эпохи Константина Великого). В 1936 году дюссельдорфский художник Б. Гауер осуществил реставрацию мозаик пола.

В 1976 году по инициативе председателя Немецкого Палестинского Общества архиепископа Кёльнского, кардинала Хефнера было решено приступить к строительству новой трёхнефной базилики, в точности повторяющей план «второй церкви» (по проекту кёльнских архитекторов А. Гергина, Ф. Баумана и Л. Финка). На месте строительством руководил архитектор А. Ауер.

23 мая 1980 года Латинский Патриарх Иерусалимский совершил торжественную закладку храма. Ровно 2 года спустя, 23 мая 1982 года храм освятили не менее торжественно. Возглавлял богослужение кардинал Хефнер в сослужении семидесяти священников – из Европы, Азии и Африки. В церковном отношении храм подчиняется Иерусалимскому бенедиктинскому аббатству при Успенской церкви на Сионе.

Престол новой базилики находится непосредственно над камнем Преломления хлебов, как было и в первой, и во второй церквах. Великолепные, вновь отреставрированные мозаики свидетельствуют, как считают искусствоведы, о египетском влиянии.

Возможно, это связано с Патриархом Иерусалимским Мартирием, который некоторое время жил в Египте и чьё имя названо в ктиторской мозаичной надписи слева от алтаря. Перед алтарём, на линии алтарной преграды V в., стоят, справа и слева, в качестве своеобразного небольшого иконостаса два простых прямоугольных киота. В каждом – по двусторонней иконе, работы художницы-монахини Марии (Пауль) из Иерусалимской бенедиктинской женской обители на Елеоне. Иконы выполнены в византийском православном стиле, как нередко делается теперь в иконописных мастерских католических монастырей, пытающихся возродить утраченную в Западной Церкви традицию древней иконописи.

Слева – икона Божией Матери Одигитрии (на обороте – св. Иосиф, основатель первой Константиновской церкви в Табге). Справа – Спас Благословляющий, с Евангелием (на обороте – свт. Мартирий Иерусалимский, строитель второй церкви).

Храм в целом стилизован под византийскую базилику V в. Художник-реставратор Б. Гауер, почти год работавший над восстановлением древних мозаик, подсчитал, что они занимали 522 м² пола и состояли почти из 7 млн. кубиков смальты.

У входа в атриум (двор перед храмом) стоит византийская купель, которая датируется 500 г. Она была найдена в селении Бет-Авва (западнее Хеврона) при раскопках древней византийской церкви.

«Паси овец Моих»: храм апостола Петра

На том же шоссе из Тивериады в Капернаум, буквально через 200 м после автобусной площадки, перед храмом «Умножения хлебов» есть калитка в другое католическое, но уже францисканское владение. Тенистая аллея ведёт к озеру, где на самом берегу, на естественной скале видна маленькая церковь из чёрных базальтовых камней, построенная францисканцами в 1938 году. Почти половину храма, воздвигнутого, как обычно, на византийской основе, занимает большой камень, именуемый по-латыни Mensa Christi – «Трапеза Христова». По преданию, здесь происходила последняя беседа Спасителя с учениками (Ин. 21: 15-23).

Простой строгий интерьер соответствует величию события. В храме ничего нет, кроме престола в апсиде за сохранённым в неприкосновенности священным камнем. Дверь справа ведёт к ступеням, уходившим прежде, до обмеления последних лет, прямо к воде. Ступени подлинные, I в., ещё хранящие следы пречистых ног Иисуса. Справа, напротив крыльца храма, поставлена скульптурная группа, изображающая беседу Христа с апостолом Петром. 

Католики называют этот храм «храмом Первенства (приматства) апостола Петра», превращая его в церковно-археологический документ для обоснования папских притязаний на единоличную власть во Вселенской Церкви. Православные называют его «храмом возвращения св. Петру апостольского достоинства». Ведь Пётр, как известно, в ночь Страстной Пятницы трижды отрёкся от Господа. И по Воскресении Христос, обращаясь к жёнам-мироносицам, нарочито подчёркивал: «Скажите ученикам и Петру», – то есть не включал Петра в число учеников. Только здесь, на Геннисаретском озере, Спаситель возвращает раскаявшемуся апостолу его посох – символ посланничества, апостольства. Именно это – возвращение посоха – изображено в скульптурной композиции. И из контекста заключительной 21-й главы Евангелия от Иоанна никак не следует, что Господь будто бы поставляет Петра «главой апостолов». Трижды обращается к нему Иисус с вопросом: «Любишь ли ты Меня?» Трижды – по числу трёх отречений – снимает с него грех предательства и вновь вручает ему «овец Своих». И потом, на вопрос Петра о «другом ученике», Христос ставит его на место словами: «Что тебе до того?» То есть прямо говорит, что ни одному из апостолов «нет дела» до служения других. Утверждается не приматство Петра, а равноправие каждого из Двенадцати, не папский централизм, а православное соборное единение Сестёр-Церквей.

Автор фото: Владимир Шелгунов