Благословение Святой Земли.
Святые места Иерусалима в паломнических реликвиях

Паломнические реликвии во все времена являлись, прежде всего, предметами личного благочестия и памятными евлогиями – благословениями. Привезенные русскими паломниками из Святой Земли на родину, в Россию, они жертвовались в храмы и монастыри, хранились в моленной комнате или в красном углу дома, передавались из рода в род, являлись семейными реликвиями, которым воздавалось особое почитание. Такая святыня, по словам И.А. Бунина, соединяла человека «нежной и благоговейной связью» с его родом, миром, где оставались его колыбель и детство.

В.Н. Хитрово (1834–1903), один из основателей Императорского Православного Палестинского общества, вспоминал, как, будучи еще мальчиком, читал он перед «киотою» своей матери при слабом мерцании лампадки молитвы «на сон грядущий». Взгляд его падал на хорошо различимый среди темных ликов перламутровый крест, принесенный когда-то давно русской паломницей, и мысли «переносились куда-то далеко, далеко на Восток, в Иерусалим, ко Гробу Господню, к Голгофе»[1].

Во многих русских монастырях и храмах, музеях и в частных собраниях сохранилось большое количество реликвий, привезенных в разное время из Палестины. На них представлены образы Священного Писания: Благовещение, Рождество Христово, Поклонение волхвов, Бегство в Египет, Крещение Господне, Усекновение главы Иоанна Предтечи, Тайная Вечеря, Распятие с предстоящими, Воскресение Христово и другие. Особое место среди них занимают паломнические евлогии Иерусалима, напоминающие нам о святых местах этого уникального древнего города, ставшего средоточием всего мира.

После обретения равноапостольной царицей Еленой в 326 году в Иерусалиме Честного Древа Креста Христова части его распространились по всему миру, о чем свидетельствовал уже в IV веке святитель Кирилл Иерусалимский. По словам святителя Иоанна Златоуста, «многие, как мужи, так и жены, получив малую частицу этого Древа и обложив ее златом, вешают на свою шею». Так, мельчайшие частицы Креста Господня явились одними из первых наиболее ценных паломнических реликвий Святой Земли.

Уже в начале XII века игумен Даниил в своем «Хождении» сообщал, что ключарь Гроба Господня, увидев его любовь и благоговение к этому священному месту, «отодвинул доску в головах Гроба и, взяв небольшой святой камень, подарил его мне, запретив кому бы то ни было в Иерусалиме об этом говорить»[2]. Игумен Даниил воспринял этот дар как бесценное сокровище. С великой духовной радостью в XVI веке купец Трифон Коробейников получил благословение в виде частицы камня, отваленного ангелом от Гроба Господня, а в XIX столетии путешественник А.С. Норов – небольшой «отломок» от Святой Голгофы. В XVII веке иеромонах Арсений (Суханов), составивший для Патриарха «Проскинитарий» с разделом «О граде Ерусалиме», отметил, что столбцы в дверях Гроба Господня «исколупаны от людей приходящих», которые «емлют тайно на благословение»[3]. Кресты-реликварии с мелкими частицами Древа Животворящего и камня от Гроба Господня обладали защитной и целительной силой для владельца святыни.

Осязаемость, материальность реликвий была важной и необходимой частью паломничества. По мнению Л.А. Беляева, «с точки зрения средневекового сознания часть в полной мере заменяла целое, — во всяком случае, в мире реликвий. Любой их фрагмент обладал силой чудотворения. В случае с главными реликвиями – Крестом и Гробом Господним – это касалось также «подобий»: изображений, символов и знаков. Поэтому акт заказа копии Гроба Господня был, по сути, актом создания еще одной реликвии»[4].

Илл.1. Модель кувуклии Гроба Господня. Первая треть XX века. Вифлеем. Мастер Григорий Бишар аз-Зугби. Церковно-археологический кабинет Московской Православной Духовной Академии. Надписи на арке фасада на арабском языке: «Помяни, Господи, раба Твоего и слугу. Илия Карам. 1935 год», «Работа Григория Бишара аз-Зугби. Вифлеем. Иордания. 1955 год».*

Модели храма Гроба Господня, изготовленные из дерева оливы с инкрустацией перламутром и слоновой костью, были известны с конца XVI века. В середине XIX века архимандрит Леонид (Кавелин), описывая паломнические реликвии, изготавливаемые в Вифлееме, отметил, что один из арабских резчиков сделал из масличного дерева модель Кувуклии Святого Гроба с украшением из перламутра, которую намерен был поднести в подарок «императрице французов и испанской королеве»[5]. «Превосходную модель кувуклии» поднес патриарх Иерусалимский Кирилл II великому князю Константину Николаевичу в память о пребывании на Святой Земле в 1859 году[6]. В первой половине XX века знаменитым вифлеемским мастером Бишаром аз-Зугби была исполнена модель Кувуклии Гроба Господня в технике маркетри (набор из разных перламутровых пластин, создающих эффект мерцающей поверхности), которая находится сейчас в Церковно-археологическом Кабинете Московской Православной Духовной Академии (илл. 1). Две другие свои работы мастер преподнес императору Николаю II по случаю празднования 300-летия Дома Романовых[7].

Илл. 2. Святая Голгофа. Икона. Конец XIX века. Иерусалим. Частное собрание.

Наиболее часто на паломнических реликвиях – будь то перламутровые раковины, камни из святых мест или же спилы оливы, дуба и других священных деревьев – изображались евангельские события, связанные с определенными сакральными местами Палестины. На иконах, написанных в Святой Земле, тоже воспроизводились палестинские святыни или редкие местные сюжеты. В Иерусалиме наибольшее распространение получили образы «Воскресения Христова» в изводе «Восстание из Гроба» и «Святая Голгофа» – изображение интерьера Голгофского придела храма Гроба Господня (илл. 2). Такие иконы являлись евлогиями, напоминающими о храме Воскресения Христова и его убранстве, о том, как выглядят главные святыни всего христианского мира.

Илл.3. Господь Вседержитель. Икона. Около 1887 года. Частное собрание. На обороте надпись карандашом на греческим языке и надпись чернилами: «Из Св. Града Иерусалима. 1887 года, Мая 22 д[ня]. Дар усердия Марии Павловной Ореховой Протоиерею Алексию Васильеву». 

Илл.4.  Иисус Христос в узах. Икона в серебряном окладе. Середина XIX века. Иерусалим. Собрание А.Л. Чвала. На обороте надпись карандашом: «Сим образом благословил […] 1904 л. И.Г. Бардин […]».

Палестинские иконы легко узнаваемы благодаря своим сюжетам и характерному художественному исполнению, в котором соединились особенности различных традиций (илл. 3). На них встречаются греческие, славянские, арабские надписи. При этом все палестинские иконы, как правило, написаны темперой на доске без ковчега, фон и одежды покрыты золотом, на фоне прочеканены необычные орнаменты, колорит создается несколькими открытыми цветами, притенения выполнены цветными лаками. Обильное использование золота и лаков создавало эффект драгоценной, светящейся поверхности, который скрашивал зачастую неточности и упрощения авторского рисунка. На оборотах таких икон нередко можно встретить памятные или дарственные надписи с датами посещения паломниками Иерусалима. Редчайшим по сюжету является «Образ связанного Христа, что в Иерусалиме» середины XIX века – копия иконы, находящейся на Голгофе (илл. 4).

В XVIII–XIX веках из Святой Земли часто привозили иконки, резанные по перламутру – традиционному материалу для мастеров из Палестины. Главными центрами их изготовления являлись Вифлеем и Иерусалим, где в начале XIX века даже была открыта школа резьбы по перламутру[8]. Искусно выполненные прорезные и рельефные узоры цветов и растений (тюльпанов, роз, ветвей пальмы и лавра), профессионально разработанные многофигурные композиции свидетельствуют о том, что мастера, православные арабы (мелькиты), использовали сложнейшие технические приемы резьбы – от низкого рельефа до накладного горельефа, гравировки и мозаичного набора геометрического орнамента. Раковины для изготовления паломнических реликвий добывались в Персидском заливе, Красном море и Тихом океане. Они имели различные цветовые оттенки, но особенно ценился ослепительно белый перламутр с тончайшими переливами.

Перламутр – материал, трудно поддающийся обработке, хрупкий и при неосторожном применении инструмента быстро покрывающийся трещинами. Поверхность раковин выглаживалась на точиле, в воде: иначе перламутр мог разогреться и треснуть или даже потускнеть. Резать по твердым раковинам можно было только закаленной пилой или песчаным камнем, поэтому мастера использовали чаще всего приемы плоскостной резьбы, и лишь самые искусные из них применяли объемную и просечную технику.

Илл.5. Восстание из Гроба. Икона на раковине. Первая половина XIX века. Палестина. Частное собрание.

Илл. 6. Восстание из Гроба, с образами двенадцать апостолов. Икона на раковине. Вторая половина XIX века. Палестина. Собрание А.А. Кирикова.

На паломнических раковинах и камнях из Иерусалима часто воспроизводился сюжет «Воскресение Христово», точнее, «Восстание Иисуса Христа из Гроба» (илл. 5, 6) – композиция, которая часто встречается в западноевропейской живописи, резных позднеготических алтарях и гравюре XV–XVI веков. С XVII столетия к ней активно обращались и художники восточнохристианского мира. Подобное изображение становится традиционным для книжных иллюстраций и орнаментики изданий, выходивших во Львове, Чернигове, Уневе. Такой же извод использован сербским изографом Христофором Жефаровичем в «Описании Иерусалима» Симона Симоновича, впервые изданном в Вене в 1748 году. Иногда рядом с фигурой стоящего на облаке Спасителя изображалась Кувуклия Гроба Господня.

Произведения высокого профессионального уровня служили, как правило, драгоценными подношениями особам царского рода либо высокого духовного сана и относились к разряду очень дорогих, доступных далеко не всем. В то же время социальный круг богомольцев был разнообразным, и поэтому местные реликвии исполнялись с учетом потребностей, вкусов и возможностей паломника. Из перламутра резались нательные, аналойные, напрестольные и стационарные кресты, панагии, иконы и образки, дробницы и накладки на богослужебные книги. Помимо резьбы по цельным раковинам, перламутровые пластины использовались для инкрустации шкатулок, ларцов, коробочек для реликвий.

Илл.7. Успение Богородицы. Плащаница. Вторая половина XIX века. Гефсимания. Частное собрание.


Илл.8. Успение Богородицы. Плащаница в шитой ризе. Конец XIX века. Гефсимания. Частное собрание. На обороте три чернильных штампа: «Благословение Святаго Града Иерусалима» и надпись карандашом.

Начиная с середины XIX века в России получили особое распространение многочисленные списки с так называемой Гефсиманской плащаницы, привозимые богомольцами со Святой Земли. Это небольшие деревянные, вырезанные по контуру плоские фигуры, на которых изображена лежащая Божия Матерь с закрытыми глазами и сложенными на груди руками (илл. 7). Как правило, подобные паломнические копии расписаны цветными красками и лаками по золоту только с лицевой стороны, на обороте встречаются чернильные штампы «Благословение Святаго Града Иерусалима» и дарственные надписи, например, такие: «Благословение от Гроба Божией Матери Гефсиманской настоятель обители архимандрит Макарий ‘1889’», «Гробница Божией Матери. Гефсимания» (илл. 8). Большинство из сохранившихся изображений можно датировать, согласно стилю и подписям на оборотной стороне, второй половиной XIX– началом XX века. Нередко уже в России такие плащаницы украшались шитыми бисерными ризами, вставлялись в иконы с композицией Успения Богородицы.

Илл.9. Фотография Крестного хода с Гефсиманской плащаницей Пресвятой Богородицы. Конец XIX - начало XX века. Частное собрание.

Все известные изображения Божией Матери на деревянных плащаницах чрезвычайно схожи и явно восходят к одному прототипу. Этот образец сохранился до наших дней и находится в иерусалимском подворье Гефсиманской обители, так называемой Малой Гефсимании, расположенной напротив входа в храм Гроба Господня (илл. 9).

Подробное описание подлинной плащаницы и ее местоположения приведено архимандритом Леонидом (Кавелиным): «Гефсиманское подворье… занимает южную сторону площади, бывшей некогда под портиками св. Гроба. Здесь живет игумен Гефсиманского подземного храма и несколько его помощников из послушников. На открытой террасе второго яруса разведен небольшой цветник; рядом с игуменской кельей небольшой параклис (церквица), в коем имеет постоянное помещение икона Успения Божией Матери, ежегодно с торжественностью переносимая отсюда накануне праздника Успения Богоматери в Гефсиманию в честь сего великого праздника. Икона эта представляет вырезанную по контуру фигуру Божией Матери, возлежащей во гробе, и с обеих сторон обложена сребропозлащенным окладом; венец украшен драгоценными камнями; есть довольно привесок. Риза на ней — дар русской Мелании, графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской»[9].

Илл.10. Плащаница Пресвятой Богородицы. 1830–1840-е годы (?). Дар графини А.А.Орловой-Чесменской. Малая Гефсимания, Иерусалим.

Из сохранившихся описаний Гефсиманской плащаницы следует, что она плоская, вырезана по контуру фигуры из дерева и с обеих сторон имеет одинаковое лицевое живописное изображение, то есть имитирует объемную скульптуру. Каждый год, за три дня до Успения Богородицы – 12 (25) августа, по обычаю Иерусалимской Церкви, совершается торжественный Крестный ход с чином Погребения плащаницы (илл. 10). По окончании ночной литургии плащаницу с образом усопшей Богородицы выносит из храма в Малой Гефсимании на руках настоятель подворья в полном священническом облачении. «И весь крестный ход, начинающийся по традиции около четырех утра, как бы повторяет в литургической символике подлинную погребальную процессию того далекого 48 г. от Рождества Христова»[10]. Плащаница полагается в каменной пещере на мраморную гробницу Богоматери и остается там для поклонения молящимся до отдания праздника Успения.

Илл.11.  Святая Троица Ветхозаветная. Икона на спиле Мамврийского Дуба. Начало XX века. Палестина. Частное собрание. На обороте надпись чернилами: «+ Благословение рабе Божией Марии Ивановне [Ивановой] от Арх. Арсен[ия] Маврийск. Дуб. 1914 24 Апр.». 

Илл.12. Святая Троица Ветхозаветная. Икона на спиле Мамврийского Дуба. После 1886 года. Палестина, Россия. Собрание А.С. Колпачева. На обороте надпись: «Настаящая икона [Святой] Троицы, написана[я] на ча[сти] Маврийскаго дуба[,] полученной в 1886 г., Генерало[м] М. […] Карауловым в Иерусалиме, от настоятеля Духовной Миссии О. Архимандрита Антанина».

После покупки в 1868 году архимандритом Антонином (Капустиным) в Хевроне участка земли с Дубом Мамврийским, в России стали появляться паломнические святыни, связанные с этим местом. На спилах Дуба писался образ Святой Троицы («Гостеприимство Авраама») (илл. 11). Как правило, такие иконы изготавливались в Иерусалиме при Русской Духовной Миссии, хотя не исключено, что некоторые из спилов украшались живописью уже после возвращения паломников на Родину (илл. 12). Иконописцы стремились с максимальной точностью воспроизвести реалии Святой Земли – пейзаж с изображением одной из святынь христианского мира, Дуба Мамврийского. Таким образом, соединялись в одно целое священное изображение и священный предмет, что было особенно ценным для паломников из России.

Кроме традиционного образа Святой Троицы, на спилах Мамврийского Дуба иногда встречаются и другие сюжеты. Так, игумен Вениамин, основатель Вениаминовского подворья в Иерусалиме, вместе с донесением великому князю Сергию Александровичу от 15 декабря 1894 года послал великой княгине Елисавете Феодоровне икону «Посещение Пресвятою Девою святой праведной Елизаветы», вырезанную на спиле дуба Мамврийского[11]. Чуть позже, 8 мая 1895 года, он писал секретарю Императорского Православного Палестинского Общества М.П. Степанову: «А Ваше превосходительство прошу принять часть Мамврийского дуба, ветвь которого 30 лет назад отпала во время бури и в складе стояла без пользы, я, по смерти архимандрита Антонина, взял и по частицам отдавал как святыню в Россию, в храмы Божии»[12].

Илл.13. Несение Креста. Резная икона на спиле оливы. Конец XIX — начало XX века. Иерусалим. Частное собрание.


Илл.14. Несение Креста. Икона на спиле оливы. Живопись масляной краской. Конец XIX века. Иерусалим. Частное собрание.


Илл. 15. Благовещение Богородицы. Резная икона на спиле оливы. Конец XIX — начало XX века. Иерусалим. Частное собрание. Вверху печать: «Jerusalem».

Одним из наиболее распространенных в Иерусалиме видов ремесленной паломнической продукции являлись образки, вырезанные на спилах олив, напоминающих о молении Спасителя в Гефсиманском саду. Многие сюжеты посвящены Крестным страданиям Спасителя и повествуют о событиях Крестного пути, по которому в первую очередь проходили все поклонники Святого Града (илл. 13, 14). Не так часто на спилах оливкового дерева можно обнаружить повторения других святынь – например, чтимой иконы «Благовещение Богородицы» из Троицкого собора миссии (илл. 15), которая ежегодно в день Благовещения переносилась в Горненскую обитель и ставилась на игуменское место вплоть до праздника Рождества святого Иоанна Предтечи. Трехмесячное пребывание святыни в монастыре напоминало о том, как в течение этого времени Божия Матерь гостила в доме праведной Елисаветы[13].

Ректор Московской Духовной Академии епископ Арсений (Стадницкий), побывавший в Святой Земле в 1900 году, так описывает свои впечатления от Иерусалима: 

«Лавки, расположенные на протяжении крестного пути, большею частию устроены без окон и без дверей, а освещаются только с улицы. Они или непосредственно соединены с мастерскими, или сами в то же время являются мастерскими, так что, проходя по улице, имеешь возможность наблюдать деятельность в этих мастерских. С улицы видно, как в одном месте столяры работают над изготовлением восточных диванов и других предметов, преимущественно мелких вещиц из оливкового дерева (верблюды-чернильницы, подсвечники, альбомы, трости и т. п.), раскупаемых паломниками на память о Иерусалиме»[14].

Илл.16.  Спас в темнице. Резная икона на камне из Иордана. Конец XIX века. Палестина. Собрание А.А. Кирикова. На обороте резная надпись: «иорданский камеиь». 

Илл.17. Целование Богородицы и праведной Елисаветы. Резная икона на камне из Иордана. Последняя треть XIX века. Иерусалим. Новокузнецкий музей. На обороте резная надпись: «иорданский камен».

Илл.18. Вознесение Господне. Моление о чаше. Резная икона на камне из Иордана. Около 1876 года. Иерусалим. Частное собрание. На обороте резные надписи: «иорданский камен», «1876 благословил Преосв: Герасим Самарский Раков: Общину».

Большинство резных изображений на камнях, взятых из реки Иордан, представляют собой композицию Богоявления – Крещения Господня. Гораздо реже на иорданской гальке («голышах») встречаются сюжеты, связанные с Иерусалимом. Иконография небольшой каменной иконки «Спас в темнице» конца XIX века (илл. 16) повторяет одно из клейм афонской гравюры «Храм Гроба Господня (Кувуклия)» середины XIX столетия. Иисус Христос представлен закованным в каменную колоду, в то время как в русской традиции Он изображался в кандалах. Другая икона заставляла богомольца вспомнить об особом празднике «Прихождения Божией Матери в Горний град Иудов» (или «Целования»), установленном архимандритом Антонином (Капустиным) в Горненском монастыре в шестой день после Благовещения (илл. 17). Согласно надписи на обороте, двухрядный каменный образок Вознесения Господня и Моления о чаше стал благословением епископа Самарского Герасима (Добросердова) на освящение женской Раковской общины в 1876 году (илл. 18)[15].

Илл.19.  Распятие Христово. Крест напрестольный семидревный. Вторая половина XIX века. Палестина. Частное собрание.

Издревле было принято считать, что подобия реликвий обладали чудотворной силой, равной священному изображению. Так, в начале XVI века преподобный Иосиф Волоцкий в седьмом слове «Просветителя» писал, что «всякому кресту, сотворенному по образу и подобию того Животворящего Креста Христова, следует поклоняться как тому самому, на котором был пригвожден Христос». Особый интерес представляют семидревные кресты, куда вставлялись в виде крестообразных врезков частицы деревьев Святой Земли (илл. 19). Так, на обороте одного из крестов конца XIX – начала XX века, хранящегося в храме Рождества Богородицы в Старом Симонове, имеется надпись: «Сей Св. Семидревесный крест из Св. Града Иерусалима». В него вставлены частицы кедра, певга (сосны) и кипариса (частей трехсоставного Древа Креста Господня), Дуба Мамврийского, оливы, пальмы и куста терния.

Илл.20.  Икона. Вознесение Господне. 1890 год. Мастерская Е. И. Фесенко в Одессе. Собрание А.А. Кирикова. Внизу надпись: «Отпечаток Стопы Спасителя [находящийся] на Елеонской Горе».

Для полноты картины следует отметить, что некоторые паломнические иконы и реликвии заказывались и изготовлялись в России. К ним относится, например, необычный образ Вознесения Господня 1890 года, вписанный в форму ступни, напоминающую об отпечатке стопы Спасителя в камне на вершине горы Елеон, где еще в VI веке была устроена часовня Вознесения. Хромолитография выполнена в знаменитой мастерской Е.И. Фесенко в Одессе (илл. 20).

Илл.21. Глава святого Иоанна Предтечи. Конец XIX века. Иерусалим. Собрание А.А. Кирикова.

Воспроизведенные на паломнических реликвиях XVII— начала XX века сюжеты евангельского цикла в большинстве случаев, бесспорно, следуют канону. При этом в Святой Земле как нигде более ярко проявился синтез восточных и западных христианских традиций, сплавленных воедино. Нередко Спаситель, Богоматерь и святые изображались без нимбов, тем самым подчеркивалась глубинная связь древнего предания с современностью. Более того, большинство паломнических реликвий не имеет надписей, обозначающих сюжет. Многие композиции условны, сведены к минимуму и даже примитивны. Это как бы знак, зримое свидетельство. Однако, несмотря на всю условность изображения, образы на иконах и крестах всегда легко узнаваемы, даже без пояснительных подписей (илл.21). Часто изображения, помещаемые на мелких предметах, были невысокого художественного уровня, ремесленного исполнения, но главную задачу они всегда выполняли, являя собой памятный образ святого места. Их созерцание мысленно возвращало паломника к самой святыне, им некогда увиденной воочию.

Получение реликвий, несущих на себе благодать святого места и служивших защитой в долгом и опасном путешествии, являлось важнейшей частью паломничества. В этих предметах, воспринимаемых как особое благословение, соединялись функции реликвии и своеобразного путеводителя по святым местам Востока, поскольку многие детали пейзажа и интерьера показаны на них с топографической точностью. Наряду с иконами и металлическими складнями, каменные и деревянные кресты и образки являлись «путными» предметами и брались паломниками в длительные путешествия, часто располагаясь на груди в особых мешочках-ладанках. «Не имамы зде пребывающего града, но грядущего взыскуем» (Евр 13. 14) – эти слова апостола Павла определяют христианина как человека, всегда пребывающего в пути от временного, земного отечества к Небесному Иерусалиму.

_____________
Примечания

[1] Хитрово В.Н. Неделя в Палестине: Из путевых воспоминаний. СПб., 1876. С. 13.

[2] Гнутова С.В. Образы Священного Писания в паломнических реликвиях из Святой Земли // «И то все видел своими очами…»: К 900-летию хождения игумена Даниила в Святую Землю. Каталог выставки. М., 2007. С. 20.

[3] Записки русских путешественников XVI–XVII вв. / Сост.: Н.И. Прокофьев, Л.И. Алехина. М., 1988. С. 118.

[4] Беляев Л.А. Гроб Господень и реликвии Святой Земли // Христианские реликвии в Московском Кремле. М., 2000. С. 97.

[5] Леонид (Кавелин), архим. Старый Иерусалим и его окрестности. М., 1873. С. 507.

[6] Россия в Святой Земле: Документы и материалы / Сост.: Н.Н. Лисовой. М., 2000. Т. I. С. 134.

[7] Уханова И.Н. Культовые изделия из перламутра, дерева и кости XVIII– начала XIX века // Христиане на Востоке. СПб., 1998. С. 65. Кат. 109, 110.

[8] Тоблер Т. Торговля и ремесла в Иерусалиме // Промышленность. 1861. Т. 2. С. 313–318.

[9] Леонид (Кавелин), архим. Старый Иерусалим и его окрестности. С. 143.

[10] Лисовой Н.Н. Приди и виждь. Свидетельства Бога на земле. М., 2000. С. 206.

[11] Россия в Святой Земле. Т. I. С. 593.

[12] Там же.

[13] Лисовой Н.Н. Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX – начале XX в. М., 2006. С. 154.

[14] В стране священных воспоминаний. Описание путешествия в Святую Землю, совершенного летом 1900 года преосвященным Арсением, епископом Волоколамским, ректором Московской Духовной Академии, в сопровождении некоторых профессоров и студентов. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 209.

[15] Раковская женская община была основана в 1859 году близ села Раковка Самарского уезда по инициативе вдовы титулярного советника А.И. Кадышевой, которая возглавляла общину до 1870 года. 7 августа 1886 года указом Святейшего Синода здесь был образован Раковский Свято-Троицкий женский монастырь. См. об этом: Православный паломник. М., 2007. № 1 (32). С. 78.

* Надписи на иконах воспроизводятся в современной орфографии, с сохранением особенностей авторского написания; реконструкции текста и трудночитаемые места заключены в квадратные скобки.

Фото: С.И. Степин