Интервью Сергея Степашина изданию «Комсомольская правда»
Сергей Степашин. Фото: Оксана Зуйко
25 лет назад Сергея Степашина сняли с должности премьер-министра.
- Сергей Вадимович, когда 9 августа 1999-го вас сняли с поста премьера, дозвониться до вас было невозможно. Мне сказали, что все ваши телефоны заблокированы, начиная от мобильного, городского и заканчивая АТС - правительственной связи.
- А у тебя АТС была?
- У главреда «Комсомольской правды» Сунгоркина была. Он разрешал иногда пользоваться. У меня, конечно, была еще и секретная связь. Я-то дозвонился. А телефоны правда были заблокированы?
- Я просто не брал трубку. Настроения не было. Я приехал домой после прощания с правительством и встречи с нашим будущим президентом (Владимиром Путиным. - А.Г.) в узком кругу. Какие там телефоны? Смешно же говорить, что я был рад, что меня сняли...
- А тот телефон, по которому я звонил, вы не могли не взять.
- Да, взял. Ты же его получил, когда еще был помощником министра внутренних дел Степашина? Реально, с удостоверением?
- Да.
- Вы потом сказали: «Саня, это было твое лучшее интервью. Пока я с тобой говорил, я выпил водочки».
- Ну, было дело.
- А сколько, стакан?
- Не помню. Ну, что - стакан? Я что, алкоголик? Ну, неприятно, конечно, когда ты работаешь-работаешь…
Я напомню, что сказал Ельцин по телевидению, когда отправил меня в отставку. Что очень хорошо работало правительство Степашина. Ему удалось удержать ситуацию. Я ведь сменил не кого-нибудь, а Примакова - одного из самых авторитетных политиков страны. Кстати, моего друга.
А дальше Ельцин - в качестве вывода - попросил, чтоб Степашин поддержал кандидатуру нового премьера - своего товарища - Путина. Я это выполнил.
- Вы же в этот день вернулись из Дагестана…
- Ночью вернулся, в 3 часа. Мне звонил Магомедов (в то время глава Дагестана. - А.Г.) и сказал, что боевики Басаева и Хаттаба вторглись. Я позвонил Квашнину, начальнику Генштаба. Он до этого меня уверял, что все нормально: «Сергей Вадимович, кого вы слушаете? Это все паникеры. Мы же с вами войну прошли». Это он - мне.
И вдруг боевики вошли через место, где должна была стоять десантно-штурмовая бригада, через Ослиное ухо (высота в горах Дагестана. - Ред). Я в 6 утра позвонил Ельцину. Я знал, что он встает рано, часов в 5. Говорю: ситуация тяжелейшая, лечу в Дагестан. Прошу полномочий. Он говорит: у вас есть президентские полномочия. Летите.
- Почему президентские?
- Потому что президент командует силовиками, а не премьер.
- И как вы их применили?
- В Дагестан я прилетел вечером, со мной были все силовые министры. Путин (в то время - директор ФСБ и секретарь Совбеза. - А.Г.) остался в Москве, я так понимаю, уже готовилась моя отставка.
И тогда Квашнин ко мне обратился: что делать? Я говорю: как — что, наносите удары. Он: а кто будет отвечать? Говорю: я буду отвечать. У меня полномочия, данные Ельциным. Тогда первые удары и были.
- Ельцин предложил вам написать заявление об отставке?
- Он меня увольнял два раза.
Первый раз - после моего возвращения их США. Это тоже август, за пять дней до реальной отставки. Часов в 11 вечера Шевченко, шеф президентского протокола, мне сказал: Сергей, там что-то происходит непонятное, позвони Борису Николаевичу. Утром звоню, а Ельцин связь не отключил, начал кого-то ругать: что вы Степашину ничего не сказали? А у меня в этот день заседание правительства.
Я поехал в Кремль, понимая, что будет какое-то кардинальное решение. Я это слышал не раз, в том числе в США, от Строуба Тэлботта, зам. госсекретаря.
- Почему от него-то?
- Когда я приехал в Штаты, он меня встречал и попросил сесть в его машину, а не в машину посла. И Тэлботт по-английски мне начал говорить, что скоро меня отправят в отставку. Говорю: это не ваше дело. Не волнуйтесь.
Когда вернулся в Москву, Ельцин мне сказал: считаю, вам нужно пойти на безопасность. Волошин (тогда — глава Администрации Кремля. - Ред.) рядом сидел. Аж вздрогнул. Я попросил, чтоб Волошин вышел, и мы целый час с Ельциным беседовали. В итоге он показал указ о моей отставке и порвал его: я вам доверяю, трудитесь.
А уже вторая отставка - да… Это было 9 августа 8 утра. Я собирался ехать в Кремль к президенту, но машину развернули, приехал в резиденцию (Барвиху. - Авт.), Ельцин был уже не один. Там находился и Путин, и Аксененко (в то время - глава РЖД. - Авт.), и Волошин. Ельцин сказал мне: пишите заявление. Я говорю: не буду. Он: ваше право. Но в отставку отправил. Единственное, что я подписал, это указ о назначении Путина первым вице-премьером. Тогда была такая цепочка, чтобы его назначить премьером. Сейчас этого уже нет.
По Путину я сказал, что знаю прекрасно этого человека. Мы дружили. И подписал указ. Вот и все…
- Вы же в Питере жили недалеко друг от друга с Путиным?
- Я жил на Загородном проспекте мальчишкой еще. Это центр, недалеко от Невского. А он - на Васильевском острове. Если пешком, минут 30. Но разные районы.
- А вы не соперничали? Одна ватага на другую?
- Нет. В Ленинграде это не было принято. Все-таки культурная столица.
- Путин однажды рассказывал, как на спор, перекинувшись через балкон, повис на прутьях.
- По-моему, он на третьем этаже жил. Коммуналка. У меня тоже была коммуналка, но не было балкона. Поэтому я не висел. (улыбается)
- А у Путина жесткий был отец - Владимир Спиридонович.
- Да, отец у него был строгий, участник войны все-таки. Путин как раз 4 августа 1999 года отца похоронил в Ленинграде. Кстати, мало кто знает эту историю. Когда меня спрашивали, кто такой Путин, я приводил один пример. Он мне сам об этом рассказывал. При его назначениии директором ФСБ, он попросил Ельцина на выходные ездить в Ленинград. (Я так по старинке мой город называю) Ельцин спросил: а что такое? Путин: у меня отец тяжело болен. И сын каждые выходные прилетал к отцу и за ним ухаживал. Это сильная характеристика человека. Он очень любил отца, маму, я знаю.
Сергей Степашин и Борис Ельцин во время встречи. Фото: Сенцов Александр, Чумичев Александр/Фотохроника ТАСС
- Интервью в «КП» после вашей отставки называлось: «Меня убрали, потому что не продаюсь». Что вы имели в виду? Вы не сказали тогда.
- И сейчас не буду. Мне были сделаны ряд предложений, я должен был сходить на поклон к некоторым фигурантам. Я этого не сделал.
- А Путин? Он с этими фигурантами что сделал?
- Путин получил хорошую школу, чекистскую. Он понимал, как надо работать с такими людьми.
Для понимания. Когда я стал депутатом Госдумы, иду в Охотном ряду. И навстречу мне два этих фигуранта, как я их называю. Абрамович и Березовский. Причем - тогда в думском буфете продавали крепкие напитки.
- Они выпившие были?
- Абрамович - нет, он непьющий, по-моему, но точно не знаю, я с ним не трапезничал. А Борис Абрамович, да, был подшофе. Такой веселый идет, увидел меня: «Сергей, что я тебе говорил? Путин-то теперь президент, вот и все». И похлопывает по кармашку.
Я говорю: «Боренька, голубчик, вернемся к этому разговору месяца через четыре». Он-то думал, что все у него в кармане, но просчитался. Его нет уже. Молиться за него я не буду.
- Говорят, с вашей подачи Россия - чуть не вступила в НАТО?
- Тут не надо мне приписывать лишнего, тем более, что и Путин насчет НАТО говорил с Клинтоном. У меня это был 1992 год. Я председатель Комитета Верховного Совета России по обороне и с генералом Волкогоновым, тогда - помощником президента, был в Брюсселе. Я являлся тогда еще и зампредом комитета по обороне Межпарламентской ассамблеи НАТО. (Сегодня никто не поверит, сразу в иноагенты меня запишут. Шучу, конечно).
И был генсек НАТО - симпатичный человек, немец, Манфред Вернер. СССР еще только-только ушел в небытие. И я говорю: есть предложение, господин Вернер, чтобы Россия стала членом НАТО. Он выпучил ошалело глаза и сказал: Сергей, идея замечательная, но тогда НАТО не будет.
- Ваша отставка и премьерство Путина совпали с началом Второй Чеченской. Есть параллели с СВО? Насколько мы были тогда готовы? Насколько сейчас?
- Хороший вопрос. Первое, что сделал Путин, как раз было - наведение порядка. Это в Первую Чеченскую говорить о нашей готовности было сложно. 1994 год, армия - в непростом положении. А бандиты в Чечне были вооружены, особенно связью, спецтехникой, много лучше, чем наши.
Я тогда был директором ФСК - Федеральной службы контрразведки, но не отсиживался на Лубянке. Я был там, в том числе, в Грозном. Мы 12 декабря вошли в Чечню. До Нового года у нас потери, знаешь, сколько были? Три человека. Если бы не идиотское решение Квашнина о вводе танков в Грозный… Танками города не берут. Это знают даже в школе прапорщиков. Самые большие потери произошли тогда.
А в 1999 году, после вторжения банд Басаева и Хаттаба, я сразу позвонил Масхадову, у нас была связь специальная налажена.
- Он тогда президентом Чечни был.
- Так называемой Ичкерии. Я ему: Аслан. Мы с ним были на ты, он на год младше, в Ленинграде закончил Артиллерийскую академию с золотой медалью, думаю, мы в одно время с ним ходили по ленинградским улицам. Я говорю: ты должен заявить, что Басаев и Хаттаб - бандиты. Он этого не сделал. Потому и началась Вторая Чеченская, а не просто изгнание банд из Дагестана.
И, конечно, поиск людей, на которых можно опереться. Нашелся Ахмат-хаджи Кадыров, который понял, что Чечня может быть уничтожена, он не допустил этого.
Это вам не Зеленский.
Вторая Чеченская, конечно, блестящая победа Путина. И военная, и политическая.
- Когда и чем закончится СВО?
- Она должна закончиться выполнением задач, поставленных Верховным Главнокомандующим. Половинчатое решение, типа корейского — поделить Украину на две части, не пройдет.
Приведу простой пример. Я все-таки служил во Внутренних войсках в свое время.
Последнего бандеровца мы словили в 1963 году, несколько дивизий НКВД тогда работало по полной схеме в Западной Украине и в Прибалтике. Через полгода Хрущев взял их всех и реабилитировал. Детишки их сегодня шерудят на Украине при поддержке тех же английских и американских спецслужб. Почитайте историю борьбы с бандеровцами. Я просто рекомендую людям, которые считают, что они спецы по Украине. Почитайте, кто за этим стоял. Там все как на ладони.
- Вы председатель Общественного совета при Минстрое, уже 11 лет занимаетесь расселением аварийного жилья, бывали в Мариуполе...
- Помнишь, что мы говорили два года назад?
- Вы сказали - Мариуполь восстановят за два года.
- Сейчас этот город - сказкой становится.
- А сколько нужно денег и времени чтобы восстановить весь Донбасс?
- Я пример приведу. Сталинград был восстановлен в 1949 году. Полностью разрушенный город! За четыре года. Миллионник.
Мариуполь – другая история. Это не просто восстановление. Не общаги, которые надо сносить через 20-30 лет. Это город-красавец. В следующем году Ленинград достраивает Большой театр Мариупольский, я его так называю. Театр, который взорвали бандеровцы.
…- А что делать с Зеленским?
- Понимаешь, вроде мы сейчас воюем не с Гитлером. Зеленский - не Гитлер, казалось бы. А хуже. Хуже и слабее…
- Нет ли тут параллели: тогда, в 1990-х, против России пытались использовать Чечню, сейчас - Украину…
- Если бы Басаеву не дали уйти из Буденновска…
(Справка «КП»: 14 июня 1995 года террористы Басаева взяли в заложники 1200 человек в Буденновске и согнали их в местную больницу. Погибли 129 человек, 415 были ранены. Но Басаеву и его банде дали уйти обратно в Чечню, чтоб спасти остальных заложников). Мне потом Масхадов говорил: если бы вы тогда шлепнули Басаева и его банду, война бы закончилась.
Но потом был еще и Хасавюрт. Генерал Лебедь подписал с Масхадовым соглашения и сказал: «Война закончилась», полагая, что он уже почти президент. И мы сдали все, ушли. И получили 1999 год. Четыре года Басаев и Хаттаб перевооружались. Не похоже на Минские соглашения? Очень похоже.
Что нам сейчас предлагают? А давай-ка перемирие подпишем. Никаких перемирий! Это будет второй Хасавюрт. Я военный человек (Степашин - генерал-полковник в отставке. - А.Г.), знаю. Задача у нас одна, она озвучена Путиным: «Внеблоковый, безъядерный статус Украины, ее демилитаризация и денацификация».
- Нужен ли нам диалог с Западом?
- К диалогу всегда надо стремиться, если они готовы к нему.
- Изоляция России от Запада — это хорошо?
- Любая изоляция – плохо. Но процитирую Орбана, президента Венгрии: «Россия доказала, что никакая изоляция и санкции ее не унизят. Она, наоборот, становится сильнее». Это первое.
Второе, мы поняли, в какой ситуации оказались реально. Разрушив в 90-х свою промышленность, сегодня мы ее заново создаем. И какими темпами! Наверное, только при Сталине индустриализация так велась.
Ну, и третье. На что рассчитывал Запад? На майдан в Москве. Сейчас люди выйдут с белыми ленточками. У нас такая интеллектуальная элита.
- Дураки, что ли?
- Послушай человека, которого мне навязали в правительство. Миша Касьянов – «два процента». Четыре года премьером был, между прочим. Не хухры-мухры.
На Западе полагали, что Россия, которая свергла коммунистов в 1991 году, так же сейчас свергнет любого.
Не понимают, что чем нас жестче жмут, тем мы сильнее.
Не зря Трамп вспомнил, когда говорил о России: Что вы хотите сделать с русскими? Они же Наполеона и Гитлера победили.
- Это он сказал Зеленскому.
- Верно.
Источник: KP.RU
Поделиться:
