Палестинская археология

Французский архнадзор

Доклад сенатора Евграфа Петровича Ковалевского о необходимости учреждения Русского археологического института в Иерусалиме и Палестинского комитета в Петербурге для руководства и координации всех научных исследований на Святой Земле имел довольно интересную предысторию. Как писал современный американский писатель Кристофер Хитченс в своей нашумевшей книге «God Is Not Great: The Case Against Religion»: «В XIX и начале XX века на Святой Земле нельзя было и апельсиновой корки выбросить, не попав при этом в пылкого археолога».

Нельзя сказать, что это было сильное преувеличение. Раскопки тогда шли практически по всей территории города Давида (самой старой части Иерусалима) и в большинстве других мест, так или иначе упоминаемых в Писании. А археологические изыскания России в Палестине ограничивались территорией Александровского подворья над Порогом Судных Врат, а сам Порог собственно и был единственным археологическим открытием российской археологии на Святой Земле.

В 1858 году стараниями русского консула в Иерусалиме были куплены два земельных участка. Один располагался в юго-западной стороне Храма Гроба Господня и занимал часть Константиновской базилики и монастыря крестоносцев Santa Maria Latina. На нём планировалось построить здание русского консульства. Но строительство не состоялось, потому что к тому времени на территории города Давида уже существовал своего рода архнадзор.

Предварительные археологические раскопки обнаружили на этом месте важные древности в большом количестве. Раскопками руководили атташе французского посольства в Османской империи виконт де Вогюэ и переводчик французского консульства в Иерусалиме Шарль Клермон-Ганно. Оба дипломата были опытными ориенталистами. Впоследствии де Вогюэ стал академиком Французской академии наук, а Клермон-Ганно профессором Коллеж де Франс. Шарлю Клермону-Ганно библейская наука обязана спасением текста на Моавитском камне – до сих пор единственном материальном свидетельстве существования в IX века до н. э. северного Израильского царства.

Но всем было понятно, что в 1858 году, то есть вскоре после окончания Крымской войны (поводом для которой, кстати, был спор о ключах от Храма Гроба Господня, который турки передали католикам), пробные раскопки французских дипломатов на русском участке были только поводом притормозить русское присутствие в Иерусалиме. Русское консульство пришлось построить на втором приобретённом участке – на Мейдамской площади за стенами города Давида. Вернуться к застройке первого участка удалось только спустя 23 года. Здесь было построено Александровское подворье, в ходе строительства были проведены первые русские археологические раскопки на Святой Земле.

Порог русской археологии

Юридически оформить археологические раскопки в Блистательной Порте, частью которой тогда была Палестина, было достаточно сложно. Посол в Константинополе Нелидов писал директору Азиатского департамента МИДа: «На принадлежащей нам местности может, говорят, находиться один из существовавших в древнее время трех входов в храм Воскресения. Если бы это действительно оказалось, то может возникнуть целый ряд религиозных вопросов, так как католики и сами турки будут опасаться, что мы пожелаем иметь с нашей земли доступ в Храм Гроба Господня». И сам же посол, прекрасно зная турецкие реалии, предложил разумный способ решения проблемы: «Получение этого разрешения может затянуться довольно долго и, во всяком случае, не обойдется без некоторых затруднений. Желательно было бы устроить дело без вмешательства центральной власти… В случае же больших затруднений всегда будет время обратиться к Порте с официальными требованиями».

Дело устроилось без затруднений, то есть без взяток центральной власти, достаточно оказалось бакшиша местной турецкой администрации. На проведение раскопок из средств Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО) было выделено «3000 руб. металлических» (то есть золотых, инвалютных), но их в Обществе решили сэкономить: «Избежать лишних расходов на проезд и длительное проживание в Иерусалиме ученого-археолога из России и поручить руководство раскопками Конраду Шику – известному в Западной Европе своими трудами по археологии и топографии Иерусалима и живущему в Святом граде уже более 40 лет… В этом случае расходы на археологические исследования сократятся вдвое и не превзойдут 1000 руб.».

Раскопки начали в марте 1883 года, не придавая им характера научных археологических исследований, под видом расчистки территории и исследования почвы для возможного строительства, используя весь такт и осторожность, чтобы не вызвать подозрений ни со стороны властей, ни со стороны католиков и греков. А в июне того же 1883 года глава Русской духовной миссии на Святой Земле архимандрит Антонин (Капустин), на которого было возложено наблюдение за раскопками Шика, сообщил: «Порог древних городских ворот вчера утром в моем присутствии был открыт к общему нашему удовольствию под лестницей, ведущей от дверей северного магазина вовнутрь его, и тоже недавно только выявившейся при уборке земли из магазина на всем его пространстве, глубиной на один метр… Оставивши бывший порог их от земли и вымывши весь водой, мы нашли его чрезвычайно истертым ногами и лоснящимся, особенно же выбитым посередине. После естественной в подобных обстоятельствах радости, соединенной даже с некоторым умилением, что, может быть, через эти самые камни переступал и Христос, ведомый на казнь…»

Сам архимандрит, правда, сомневался по поводу находки, говоря об архитектурной неладности: «Ямки петлиц дверей ворот были слишком маленькими для городских ворот и могли быть только деревянными, а деревянные затворы для городских дверей были вещью немыслимой». Но после рескрипта Председателя ИППО Великого князя Сергия Александровича об окончании раскопок в январе 1884 года всякие «может быть» архимандрита были неуместны. Великий князь писал: «Раскопки, предпринятые Православным Палестинским Обществом на Русском месте в Иерусалиме близ храма Воскресения... увенчались полным успехом. Не только найдены несомненные остатки средне-еврейской стены, подтверждающие подлинность места погребения Господня, но на русском месте оказались и самые ворота, ведущие из города на Голгофу, а также совершенно обнаружена та скала, по которой, по всем вероятиям, Богочеловек был веден на крестную смерть».

Конрад Шик получил орден Святого Станислава 2-й степени (золотой крестик на шею), а раскопки под его руководством обошлись ИППО ровно в 3000 руб., которые изначально предполагалось сэкономить на командировке в Палестину русских археологов. 1600 руб. Шику заплатило из своих средств ИППО, 400 руб. и потом ещё 1000 руб. золотом пожертвовал глава ИППО Великий князь Сергий Александрович.

ИППО планировало провести ещё одни раскопки на участке Эгнеми близ Дамасских ворот, где предполагалось построить приют для мальчиков-сирот палестинских арабов, но не сложилось. Сейчас на этом месте в арабском квартале Иерусалима находится торговый район – магазины, кафе, гаражи. Таким образом, ИППО смогло провести только одни археологические раскопки в Палестине, да и то под руководством приглашённого немецкого учёного Конрада Шика, протестанта, кстати. Кроме него в раскопках участвовали только рабочие-арабы.

Научно-политическая археология

Систематические и масштабные раскопки на Святой Земле начались в 1840-е годы. Сначала они велись усилиями археологов-дилетантов – английских и французских консулов в Османской империи, а также искателями приключений и наживы на Ближнем Востоке. Но начиная с 1860-х годов библейское диггерство в Палестине начинает приобретать вполне научные черты. Здесь ведут раскопки уже профессиональные историки и археологи, прежде всего британские, работавшие под эгидой Палестинского исследовательского фонда (The Palestine Exploration Fund).

Ближе к концу XIX века кроме англичан здесь копали немецкие археологи из Deutsche Palastinaverein и Deutsche Orient-Gesellschaft, американские – из American Palestine Exploration Society, французские – из Ecole biblique et archeologique francaise de Jerusalem. На рубеже XIX и ХХ веков не только в городе Давида, но по всей Палестине действительно трудно было не увидеть то там, то сям караваны осликов, вывозящих землю с раскопок.

Русские археологи к этому времени тоже работали на Ближнем Востоке, но фокус их интересов был иной. В 1894 году в Стамбуле был открыт Русский археологический институт в Константинополе (РАИК). Даже по его неполиткорректному официальному названию, где использовалось старое греческое название столицы Византии, была понятна его главная научно-политическая задача. Впрочем, об этом прямо сказал посол Нелидов в своей речи на торжественном открытии РАИК: «Константинополь – столица христианского византийского мира, просветившего и озарившего светом веры и науки наше Отечество… Более чем где-нибудь должна была чувствоваться важность для нас, для направления нашей политической деятельности, изучения прошедшего, столь близкого нашему прошлому…. Станет ли кто отрицать близкую, тесную связь, существующую между нашею историей и историей Византийской империи?.. И не здесь ли, т. е. в Константинополе, возник восточный вопрос?»

В ответной речи директор института профессор Успенский говорил о практическом, национально-русском интересе византиноведения. Но о планомерных раскопках археологов в самом Константинополе не могло быть речи. Институт мог заняться лишь изучением топографии средневекового Константинополя, а также регистрацией и изучением хранящихся там древностей. А раскопки сотрудники РАИК вели в Болгарии, Македонии и даже в Сирии. Этот первый Русский археологический институт за границей был и последним: в 1914 году его спешно эвакуировали из Стамбула.

Раскопки веры

Официально Императорское Православное Палестинское Общество, как и его предшественники – Палестинский комитет и Палестинская комиссия, было учреждено исключительно с учёной и благотворительной целью, для содействия православному паломничеству на Святую Землю. Но, разумеется, его цели и задачи были гораздо шире, чем туроператора для русских учёных-библеистов и неучёных паломников. В уставе ИППО было записано, что оно должно учреждать школы и больницы для местного населения, а также оказывать материальное пособие местным жителям, храмам, монастырям и духовенству.

По сути, это был инструмент влияния, мягкой силы, как говорят дипломаты. А учёные исследования, которые велись под эгидой ИППО и результатом которых стали больше 60 томов «Палестинского сборника», были второстепенным делом. Точно так же дела обстояли во всех западноевропейских и американских палестинских обществах, школах, ферейнах. Их ещё со времён первых крестовых походов тоже в первую очередь интересовал восточный вопрос, о котором говорил посол Нелидов. Но как бы то ни было, а к концу XIX века научное палестиноведение оформилось в самостоятельную науку. Правда, тут была разница между западным её вариантом и российским, особенно заметная как раз в археологической её составляющей.

В западной, особенно протестантской научной библеистике, господствовал, как сейчас модно говорить и к месту, и невпопад, дискурс, который обычно формулируют по-немецки – Sitz im Leben. В дословном переводе – это «место в жизни», но в данном случае это означало, что фактам из Писания можно найти вполне научное историческое обоснование и географически их атрибутировать. Археолог-доминиканец аббат Ролан де Во, который в 1951–1958 годах руководил раскопками на плато между Иерусалимом и Иерихоном и в районе Мёртвого моря и нашёл там в пещерах Кумрана часть того, что сейчас называют свитками Мёртвого моря, пожалуй, первым из археологов-клириков назвал вещи своими именами: «Если историческая вера Израиля не основана на истории, эта вера ошибочна, а следовательно, ошибочна и наша вера».

Понятно, что в Российской империи подобное научное обоснование археологических раскопок на Святой Земле едва ли приветствовалось бы властью и уж никак не могло стать поводом для получения соответствующего научного гранта. А в Англии, Германии и даже католической Франции даже в XIX веке могло и становилось. В итоге к началу XX века западными археологическими экспедициями на Святой Земле и на сопредельных ближневосточных территориях был накоплен огромный фактический материал, который вполне научно с исторической точки зрения подтверждал библейские события – и ветхозаветные, и новозаветные.

Rossica non leguntur

Российское археологическое палестиноведение оказалось в ситуации rossica non leguntur («по-русски не читается»), как деликатно выражались учёные по-латински. В 1903 году профессор Киевской духовной академии Алексей Афанасьевич Дмитриевский впервые публично поднял перед ИППО вопрос о создании Русского археологического института в Иерусалиме, предложив на пост его директора своего коллегу по академии профессора Олесницкого.

Профессорская фронда тогда осталась без последствий и для российской археологии в Палестине, и для самого Дмитриевского. Его вызвали в Петербург, назначили в Предсоборное присутствие, готовившее созыв Поместного Собора с целью реорганизации высшего церковного управления, а когда присутствие тихо распустили, отложив созыв Собора на неопределённое время, профессора включили в Комиссию по исправлению славянского текста богослужебных книг, и в 1907 году его даже выбрали секретарём ИППО. В общем, заняли его делом, чтобы не придумывал лишнего.

Во второй раз о русской археологии в Палестине заговорили в марте 1915 года и на гораздо более высоком уровне. Вопрос поднял сенатор, депутат Государственной думы, помощник обер-секретаря Сената, член-докладчик бюджетных комиссий Священного Синода и Министерства просвещения Ковалевский. И момент для этого был выбран подходящий: весной того года началась Дарданелльская операция с целью захвата проливов и вывода Турции из войны, и раздел Османской империи между странами-победителями из Антанты казался близким.

Галлиполийский десант, как известно, не удался. Тем не менее после поражения Германии и её союзников в Первой мировой войне Палестина перешла от Османской империи под британское управление, и для британских учёных и их западных коллег здесь наступил «золотой век» библейской археологии, который после десятилетнего перерыва на Вторую мировую войну и образования Государства Израиль возобновился с начала 1950-х и продолжается до сих пор.

В ХХ веке кроме таких фундаментальных трудов по библейской археологии, как «Encyclopedia of Archaeological Excavations in the Holy Land», «New Encyclopedia of Archaeological Excavations in the Holy Land», «New International Dictionary of Biblical Archaeology» и «The Oxford Encyclopedia of Archaeology in the Near East», для публикации текущих исследований были созданы специальные периодические издания – «Annual of the American Schools of Oriental Research», «Bulletin of the American Schools of Oriental Research», «Israel Exploration Journal», «Journal of the American Oriental Society», «The Journal of Near Eastern Studies», «Biblical Archaeologist» и многие другие.

Уже в наше время библейская археология породила любопытный спин-офф в литературе и кинематографе – целый детективный жанр, где события вокруг найденных на Святой Земле библейских артефактов разворачиваются в духе романов Дэна Брауна.

Библейская археология XXI века

Наши археологи во всём этом по понятным причинам не участвовали. Начатое в 1915 году обсуждение проекта Русского археологического института в Иерусалиме затянулось на два года – вплоть до революции, а после неё библеистике во всех её проявлениях, в том числе археологическом, места в официальной советской науке не было.

Но не всё так печально. В последние десятилетия в раскопках на Святой Земле участвуют приглашённые российские археологи, наши студенты по обмену проходят здесь археологическую практику. А в 2007 году издательство Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры по благословению Высокопреосвященнейшего Климента, митрополита Калужского и Боровского, выпустило учебное пособие для духовных академий «Библейская археология», написанное протоиереем Ростиславом Снигирёвым, заведующим кафедрой библеистики Калужской духовной семинарии, кандидатом богословских наук.

Издание богато иллюстрировано, снабжено картами, цветной вклейкой и содержит в себе сравнительную хронологическую таблицу событий библейской истории и истории Древнего мира, указатель имён и предметно-географический указатель, обширный список литературы. Любой может почитать его в интернете и убедиться, что Минобрнауки может смело рекомендовать учебник протоиерея Снигирёва всем студентам университетов, которые выбрали своей специализацией науку археологию.

Ася Петухова, 22 мая

Источники: Коммерсантъ, Благовест-Инфо