Воскрешение дочери Иаира
Лев Александрович Мей
(1822-1862)
Отроковица
...И собрались к нему все власти града вскоре,
И говорил он им и всем ученикам
С святою кротостью, но с пламенем во взоре:
«Аминь, аминь, глаголю вам:
Kтo верует — с зерно горчиное, тот сам
Речет горе: «Восстань и кинься прямо в море!»
И будет так!..»
Еще он говорил,
К начальнику поместной синагоги
Приходит некто со словами:
«Ты
Не утруждай учителя! Тревоги
Не возбуждай в беседе... Но... ведь — вот
Дочь у тебя скончалась... У ворот
Столпился уж испуганный народ...
Ступай скорей домой!»
Но Иисус: «Постойте:
Во имя божие, в ваш дом мне дверь откройте...
Не бойся, Иаир!.. Верь: дочь твоя жива!..»
Вошли; глядят...
В фиалках голова;
Весь стройный стан под пеленою белой...
Бесценный плод любви, хотя и не поспелый:
Не опускалася еще до пят коса;
Не переглядывались с ней ни полночь, ни денница,
Ни молния, ни вешняя зарница,
И в очи страстно ей не брызгала роса...
«Спит!» — он вещал... Кругом все улыбнулись,
Шепча: «Не слыхано, чтоб мертвые проснулись!»
Но над покойною простер тогда он длань,
Взял за руку и рек:
«Отроковица, встань!..»
И встала...
С ужасом народ весь разбежался,
Крича: «Не слыхано, чтоб мертвый просыпался!..»
Тысячелетняя моя отроковица!
На севере своем ты так же обмерла,
Да, божьей волею, тебя уж подняла
Благословенно мощная десница...
15 июня 1861
Федор Николаевич Глинка
(1786-1880)
Дочь Иаира
Вопль и слезы — в доме Иаира,
Милая его скончалась дочь;
Вместо дня, и брачных игр и пира.
С смертью в дом вошли печаль и ночь!..
Дева — вся в цветах — на ложе алом,
Цвет сама, подрезанный косой,
Бледная, под тирским покрывалом,
Все еще блестит своей красой...
Сколько счастья было в тех сафирных,
В тех пылавших радостью очах;
В той улыбке... в тех чертах эфирных
И в коральных молодых устах!..
И бежали золотыя косы
До лилейных, стекловидных плеч...
Как Сароны благовонной росы,
Сладостна была у девы речь!..
А теперь рыдал отец несчастный;
И стоял, как будто неживой,
Руки сжав, и — грустный и безгласный
Брат родной над милою сестрой...
Вдруг вошел, в пурпуровом хитоне,
Странник, — весь в таинственных лучах;
Он вчера, как будто был на троне,
И сегодня шел Он, как монарх!..
«Что за вопль? — Зачем и плач и муки?
Смерти нет!.. Девица только спит!»
И уж к небу Он подъемлет руки,
И мольба в устах Его кипит!..
И струею понеслось моленье —
И по той струе бегут с высот —
Свет и жизнь... и жизни возрожденье,
И... увидел чудное народ!!
Протянув к безжизненной десницу,
«Встань, Талифа-Куми!» — Он сказал,
И приподнял Он с одра девицу,
И румянец в деве заиграл...
Встала дева, как в полях лилея!
И, воскресший, полный жизнью взор
Разгорался, как заря, светлея,
Над лазорью Иорданских гор!..
Иннокентий Фёдорович Анненский
(1855 - 1909)
Дочь Иаира
Сини реки, светлы веси,
И с небес и из могил
Всем ответ: «Христос воскресе!»
Кто б о счастье ни молил.
Нежны травы, белы плиты,
И звонит победно медь:
«Голубые льды разбиты,
И они должны сгореть!»
Точно кружит солнце, зимний
Долгий плен свой позабыв;
Только мне в пасхальном гимне
Смерти слышится призыв.
Ведь под снегом сердце билось,
Там тянулась жизни нить:
Ту алмазную застылость
Надо было разбудить...
Для чего ж с контуров нежной,
Непорочной красоты
Грубо сорван саван снежный,
Жечь зачем её цветы?
Для чего так сине пламя,
Раскаленность так бела,
И, гудя, с колоколами
Слили звон колокола?
Тот, грехи подъявший мира,
Осушивший реки слез,
Так ли дочерь Иаира
Поднял некогда Христос?
Не мигнул фитиль горящий,
Не зазыбил ветер ткань...
Подошел Спаситель к спящей
И сказал ей тихо: «Встань».
1909
